"Андрей Белый" - читать интересную книгу автора (Демин Валерий)

или "Бьют часы Вселенной первым часом".
Сам Умов так сформулировал свое кредо естествоиспытателя: 1) утверждать
власть человека над энергией, временем и пространством; 2) ограничить
источники человеческих страданий; 3) демократизировать способы служения
людям и содействовать этическому прогрессу; 4) познавать архитектуру мира и
находить в этом познании устои творческому предвидению. Вселенная, по Умову,
"всегда рациональна", то есть доступна познанию. "Во Вселенной дано все: для
нее нет прошлого и будущего, она - вечное настоящее; ей нет пределов ни в
пространстве, ни во времени". Ученый постоянно подчеркивал, что нам известна
в "жизни необъятного колосса, именуемого Космосом", лишь незначительная
часть его неисчерпаемых закономерностей. Все открытия в области
естествознания, включая космологию, еще впереди. Наибольшей отдачи в
процессе дальнейшего познания природы он ожидал от "царства лучистой
энергии".
Убежденный картезианец[7] - так охарактеризовал Умова Андрей Белый -
он, однако, менее всего был склонен к "механицизму", и, подобно другим
картезианцам, мысли Умова были обращены не к прошлому, а к настоящему и
будущему. В последнем докладе "Эволюция физических наук и ее идейное
значение" русский физик сформулировал своего рода квинтэссенцию
естествознания XX века: "В необъятной Вселенной, вмещающей в себя все
случайности, могут образовываться электрические индивиды, эти зародыши и
семена материи, быть может, на перекрестке лучей. Одни из этих семян путем
излучения растают; другие, или поглощают энергию, или процессом, сходным с
катализом, станут родоначальниками миров. Итак, лучистая энергия рассеивает
и создает материю; ее великая роль во Вселенной - поддерживать круговорот
материи".
И далее, размышляя о том, как безмолвно работают в глубинах мира и
пространствах неба невидимые "ткачи материи и жизни", - Умов приходит к
выводу, предвосхищая идеи Вернадского о ноосфере - о необходимости включить
в научную картину мира познающий разум. Тем самым вновь смыкаются Макрокосм
и Микрокосм. "Седая древность и молодая наука сходятся в слова, которые
говорят этому гению (разуму. - В. Д.): сын неба, светозарной лучистой
энергии! Он был и будет апостолом света!"
Андрей Белый в мемуарах делает поразительное признание: уже на первом
курсе университета он стал задумываться о пространственно-временном
континууме и о том, что в физике именуется принципом относительности. Под
влиянием ли профессора Умова родились эти мысли или к ним студент пришел
самостоятельно - теперь не столь важно. Важно другое: идеи эти возникли за
несколько лет до опубликования первой работы А. Эйнштейна.
Двадцатилетний период жизни Бориса Бугаева завершился вместе с XIX
веком; следующие три с половиной десятилетия прошли под звучным и теперь
всему миру известным именем - Андрей Белый.

Глава 2

ДЕКАДЕНТЫ

Изучая естественные науки, Борис Бугаев все больше ощущал потребность
выразить в слове - устном или письменном - те мысли и образы, что
прорывались к нему откуда-то из бездны. Они не имели ничего общего с