"Истории о необычном" - читать интересную книгу автора (Буровский Андрей)

стылую, уже под ранними звездами, улицу. И по улице шла чуть ли не бегом, с
каким-то перекошенным лицом.
- Бабушка... Тебе нехорошо?
- Молчи, не суйся под руку.
Тамара чуть не задохнулась на морозе, пока Ульяна Тимофеевна не
оказалась перед собственным домом. И внучка не поверила глазам своим: легко,
сами собой поднимались ворота; сошли с петель, зависли на мгновение, с
грохотом и треском рухнули, поднимая столбы снежной пыли.
- У-уфф... - Ульяна Тимофеевна перевела дух, почти как Татьяна, когда
отпустила боль. Поймала взгляд внучки, усмехнулась:
- Ничего, Антон обратно насадит...
Тамара понимала - завтра отец, печально вздыхая, опять насадит ворота
на место. Ей было жалко отца и смешно.
А бабушка уже стала обычной, почти как всегда. Разве что была очень
усталой, долго и со вкусом пила чай, была неразговорчива весь вечер, но
исчезло и не возвращалось жуткое выражение, подсмотренное у нее Тамарой по
дороге от Татьяны.
Тамара понимала - бабушка что-то несла в себе. Что-то случилось там, у
Татьяны, пока бабушка ее лечила. А потом это "что-то" бабушка унесла, не
дала этому "чему-то" излиться и бросила "что-то" на ворота, не дав стать
опасным для живых.
Другие знахарки, бабки-заговорницы, даже старухи, о которых говорили
лишнее; даже те, кто держал дома иконы - все они боялись партийных
активистов, идейных старичков, милиционеров, пионеров, стукачей, прочих
мрачных сил "нового общества".
Бабка не боялась никого, а участковый сам боялся бабки. Все знали, что
бабка умеет "набрасывать обручи". Про "обручи" Ульяна Тимофеевна объясняла
так, что у человека душа - это не одно облачко, а несколько, и есть "уровни"
самые главные.
- Византийский крест видела? Как человек, который стоит, раскинув руки,
верно? Вот одно облако так и идет, сверху вниз, а другое - наперекрест; там,
где человек раскинул бы руки, или чуть ниже. А еще у византийского креста
есть перекладинка, где у человека голова. Тут тоже облако важное, вот тут, -
Ульяна Тимофеевна помахивала рукой где-то на уровне ушей. - И третья
перекладина есть, вот тут, косая. - Ульяна Тимофеевна проводила рукой
наискось от левого бедра к правому. - Так вот и у человека, душа тут живет;
если уметь видеть, вроде облачка тут держится все время. Обруч накинуть -
это не дать душе спокойно ходить, на этом уровне клубиться. Человеку надо,
чтобы на всех уровнях жила душа, без помех, и куда обруч накинешь - там
будет плохо. Если я обруч накину на эту душу, наверху, - человек ума лишится
и помрет. Если вот сюда, - бабка проводила по груди, - то сердцем станет
болеть.
- Сразу помрет?!
- Можно, конечно, и не сразу... Обручей до трех кидают, чтобы не сразу.
Вот Егору (это участковый) я один обруч накинула, он сразу прибежал:
"Тимофеевна, за что?! Я, мол, тебе... Да все, что хочешь..."
Тамара знала: бабушка не хвастает. Участковый действительно при виде
Ульяны Тимофеевны всегда первым снимал фуражку, деревянно улыбался; сойдя с
тротуара, пропускал бабку: "Здравия желаю...". Бабка степенно кивала.
- Я ему - ты не на меня, мол, думай. Ты на себя думай. Будешь невинных