"Исследование фенноменологии самости" - читать интересную книгу автора (Юнг Карл Густав)

Grenzaebiete, I (1948):4.

III. СИЗИГИЯ : АНИМА И АНИМУС

Что же это за фактор, создающий проекции. На Востоке его называют
"Пряхой" 1 - Майей, своим танцем порождающей иллюзии. Даже если бы мы
заранее не знали символики сновидений, этот идущий с Востока намек навел бы
нас на верный след: окутывающий, объемлющий и поглощающий элемент
безошибочно указывает на мать2, то есть на отношение сына к его реальной
матери, к ее образу и к женщине, которая для него станет матерью. Его Эрос
пассивен как у ребенка: он надеется быть пойманным, втянутым, окутанным и
поглощенным. В действительности он стремится попасть в обороняющий и
питающий материнский зачарованный круг, в состояние младенца, избавленного
от всех хлопот, испытывающего на себе заботу всего мира, который прямо-таки
заставляет его быть счастливым. Неудивительно, что реальность исчезает из
поля зрения!

Если эта ситуация драматизируется (ибо бессознательное обычно
драматизирует ее), то мы видим перед собой, в психологическом плане,
человека, живущего регрессивно, стремящегося вернуться в детство, к своей
матери, бегущего от холодного жестокого мира, отказавшего ему в понимании.
Зачастую рядом с ним действительно находится мать, которая внешне немало
заботиться о том, чтобы ее сын стал мужчиной, но на деле не пренебрегает
ничем в своих неустанных жертвенных стараниях помешать ему повзрослеть и
жениться. Между матерью и сыном имеется тайный заговор, и можно наблюдать,
как каждый из них помогает другому в предательстве по отношению к жизни.

Кто из них виновен в этом - мать или сын? По всей вероятности, оба.
Неудовлетворенную тоску сына по жизни и по внешнему миру следует принимать
всерьез. У него есть подлинное желание соприкоснуться с реальностью,
заключить в объятия землю и заставить житейскую ниву приносить плоды. Однако
же все, что он делает, - не более чем серия судорожных попыток, ибо и его
инициатива, и его способность к постоянству подорваны таящейся в нем памятью
о том, что мир и счастье в мире можно получить как дар - от матери. Тот
участок мира, с которым он, как всякий человек, вынужден сталкиваться снова
и снова, всегда в какой-то степени неправилен, поскольку не падает ему в
руки, не бежит навстречу, а сопротивляется, требует завоевывать себя и
слушается только силу. Он, этот мир, предъявляет требования к мужеству
человека, к его рвению, прежде всего - к его смелости и решимости, когда
доходит до того, что самое бытие его ложится на чашу весов. Здесь ему
потребуется вероломный Эрос, способный подвигнуть его на забвение матери и
на тяготы первой любви в его жизни. Но мать, предвидя такую опасность,
старательно воспитывала в нем добродетель верности и преданности, дабы
предохранить его от риска моральной дезинтеграции, сопутствующего любым
жизненным перипетиям. Он слишком хорошо усвоил эти уроки, а потому остается
верен матери. Это естественным образом вызывает у нее глубочайшую
обеспокоенность (например, если в результате, он окажется гомосексуальным),
но в то же время и дает ей бессознательное удовлетворение несомненно
мифологического свойства. Ибо воцарившиеся теперь отношения между ними
воплощают древнейший, священнейший архетип брака матери с сыном. В конце