"Ищите женщину" - читать интересную книгу автора (Савина Екатерина)

Глава 15

Когда мы с Нонной Павловной вышли из дома ее дочери, я немедленно вспомнила о том, что пару часов назад (или больше?) я оставила здесь Васика – просила полчаса подождать его.

Никакого Васика, конечно, возле дома не было. Я схватилась за голову.

– Что случилось? – удивленно спросила Нонна Павловна.

– Случилось, – пробормотала я, чувствуя, как меня начинает глодать вина, – я ведь не одна приехала, а со своим товарищем. Он подвез меня, а сам остался здесь ждать. Я обещала через полчаса, а мы с вами заговорились, а потом еще сеанс... Наверное, он обидился...

– Нетерпеливый молодой человек, – снисходительно качнула головой Нонна Павловна, – в пору моей юности ухажеры считали за честь прождать свою даму у подъезда целый день, ни на что не надеясь. И считали за высшее счастье, когда дама, прекрасно знающая об ожидающем, все-таки спускалась. Высокие были отношения...

«Высокие отношения, – тоскливо подумала я, – что же мне, черт возьми, делать? Васик не дождался меня, а ведь я ему обещала! Что он обо мне подумает? У него такое горе – такая проблема, а у меня все никак не получается заняться ею. Прямо-таки до удивления – не получается и все. Будто мое подсознание самостоятельно выбирает те дела, которые нужно сделать прежде всего. Я привыкла доверять своему подсознанию, но в данный момент, эти странности меня начинают настораживать»...

– Ну что ж, – проговорила Нонна Павловна, – если вашего спустника с нами нет, то тогда придется эксплуатировать автобус. А потом метро.

– Придется, – вздохнула я, и мы двинулись в дорогу.

«Господи! – вдруг пришла мне в неожиданная мысль. – Что нам с Нонной Павловной сказал призрак на спиритическом сеансе? „Ищите женщину“... Уж не о Нине ли здесь шла речь? Ведь Васик упрашивает меня ее искать, а я все отвлекаюсь по разным причинам... Впрочем, вопрос, который Нонна Павловна задала призраку, никак не касался пропавшей невесты Васика, а напрямую был о квартире... Нет, нет, Нина тут не при чем. Призрак не имел ее в виду. Но все же... Мало ли какие штуки выкидывает с людьми потустороннее. И все-таки – возвращаясь, как говорится, к уже заданному вопросу – как можно расшифровать высказывание – „Ищите женщину“?

Я думала над этим всю дорогу до квартиры Нонны Павловны, но так ничего существенного на ум мне не пришло.

Мы уже находились на лестничной площадке нужного нам этажа в доме Нонны Павловны. Я отступила в сторону, давая возможность Нонне Павловне позвонить в собственную дверь, как вдруг услышала позади себя характерный скрип.

– Ольга! – позвала меня Даша, высунувшись из полуоткрытой двери.

– Да? – обернулась я.

– Так и знала, что это ты, – начала было Даша, но вдруг заметив Нонну Павловну, открыла дверь полностью и вежливо поздоровалась.

– И тебе доброго здоровья, Дашенька, – ответила Нонна Павловна.

– Ольга, – снова посмотрела на меня Даша, – можно тебя на минутку... Нонна Павловна, извините, – обратилась моя подруга к Нонне Павловне, – у вас с Ольгой какие-то дела, я вижу, но мне нужно Ольге пару слов сказать. Наедине.

– Прямо сейчас? – осведомилась я.

– Это очень важно, – как-то неожиданно серьезно проговорила Даша.

Я посмотрела на свою спутницу.

– Пожалуйста, пожалуйста, – сказала Нонна Павловна, нажав кнопку дверного звонка, – я пока наведаюсь в свою квартиру. Я вас там подожду, Ольга Антоновна.

– Хорошо, – кивнула я и направилась к Даше.

Даша пропустила меня в прихожую. Я успела заметить еще, как заскрежетал замок в двери квартиры номер пятьдесят.

– Что случилось? – спросила я у Даши, как только она затворила за мною дверь.

Она вздохнула.

– Что случилось? – не на шутку встревожилась я. – Васик, что ли, звонил? Или...

– Васик как раз не звонил, – проговорила Даша, – напротив – я ему звонила, думала, ты с ним. Мне нужно было тебе пару слов сказать.

– Где он сейчас находится? – осведомилась я.

Даша развела руками.

– Не знаю, – ответила она, – телефон не отвечает. Наверное, Васик опять его потерял где-нибудь. С ним такое почти каждую неделю случается – оставит телефон где-нибудь и все.

– Черт возьми... – пробормотала я.

– Что?

– Ничего...

„Ничего хорошего, – проговорила я мысленно, – может быть, Васик как обычно и потерял свой телефон, а, может быть, с ним что-то случилось... Не хочется думать о плохом, но все-таки... Куда он мог поехать после того, как не дождался меня? К своему прорицателю или как его там... которого ему насоветовали? Черт его знает, что там за прорицатель и что он Васику будет прорицать – черт его знает. Что-то меня нехорошее предчувствие гложет. И ведь я сама виновата, что Васик пропал куда-то“...

– Ну так что же, – стряхнув с себя тягостные мысли, проговорила я, – что ты мне сказать хотела?

Даша снова вздохнула, потом потупилась и едва слышным голосом выговорила:

– Знаешь, Ольга, я так виновата перед тобой, так виновата...

– О, боже мой! – простонала я. – Что еще стряслось?!

– Я так виновата...

– Говори же!

– Да особо-то и нечего говорить, – уныло сказала Даша, – все, что нужно, я уже сказала... Вернее, я сказала все, что не нужно.

– В смысле? – не поняла я.

– В смысле – сегодня ко мне заходил Петя, – начала рассказывать Даша, – ну, тот самый – из пятидесятой квартиры, помнишь?

– Еще бы, – сказала я, припоминая студента Петю, почему-то в бытность его человеком-телевизором, – как уж такое забыть-то...

– Так вот, – продолжала Даша, – он заходил ко мне и расспрашивал о тебе. Кто ты и чем занимаешься... Почему взялась помогать нам и... Ну, в общем, интересовался тобой очень.

– Понятно, – сказала я, – и что же ты ему сказала?

– А что мне было говорить? Сначала я начала выкручиваться – говорить ему о твоем увлечении паранормальными явлениями, как о безобидном хобби, но потом я увлеклась, а он... он с таким напором расспрашивал, как будто допрос вел. Мне даже неловко стало.

– Послала бы его подальше, – проворчала я.

– Ты же знаешь мой характер, – оправдывалась Даша, – я человек очень мягкий и от грубости теряюсь сразу. Послать собеседника не могу... Ну, Петя не грубил мне, этого я сказать не могу... Просто он... слишком напористо и агрессивно расспрашивал. И я ему рассказала.

– Что?

– Про тебя...

– Что про меня?

– Ну... все... – не поднимая глаз, сообщила Даша.

– Как это – все?! – изумилась я. – Вот так вот – первому встречному?!

– Ну, не то, что бы все, – вздохнула Даша, – а... только то, что ты не просто увлекаешься паранормальными явлениями, а еще и сама обладаешь исключительными экстрасенсорными способностями. Что ты... своего рода колдунья... Это я ему сказала, чтобы ему понятнее было. Ты извини, Оля, но я растерялась... Ты же знаешь мой характер...

– Знаю, – хмуро сказала я, – ладно, ничего. Ничего ведь страшного не случилось...

– А чему тут случаться? – с жаром подхватила Даша. – Петя парень хороший. Он учится хорошо и вообще... хороший. А интересовался он, потому что ему тоже непонятно, что у них в квартире творится и он имеет право знать. Я понмю, что ты просила меня никому особо про тебя не рассказывать...

– Точно, – вспомнила я, – ни к чему всем, кому ни попадя знать обо мне всю правду. Всегда найдутся люди, которые любую информацию, попавшуюся к ним в руки, используют во вред...

– Я растерялась, – снова повторила Даша.

– Ничего, – сказала я, – Петя вроде бы не враг мне, он вроде бы на моей стороне. Все-таки я и помогаю. Но все равно – спасибо тебе, что предупредила. А то бы я попала в глупое положение, если бы сейчас стала поддерживать легенду о том, что доктор, увлекающийся паранормальными явлениями. Кто предупрежден, как говорится, тот вооружен.

– Ага... – все еще виновато, но уже немного успокоенно проговорила Даша.

– У тебя больше ничего ко мне нет?

– Нет... Ой, извини, я тебя, наверное, задерживаю. У вас с Нонной Павловной дела... Кстати, как там с этой квартирой? Что-нибудь серьезное?

– Пока непонятно ничего, – сказала я, продвигаясь к двери.

– А что с Ниной? – спросила еще Даша. – Ты не выяснила? Васик так волновался...

– Волновался, – сквозь зубы пробормотала я, сделав вид, что не услышала первую половину высказывания.

– Так ты выяснила что-нибудь насчет Нины?

Замок, который я терзала вот уже несколько секунд, все никак не поддавался – дверь не открывалась – и мне не оставалось ничего, кроме как ответить Даше честно:

– Ничего не выяснила...

А что мне еще нужно было сказать Даше? Боже мой, как стыдно и нехорошо на душе... Тревожно как... Обещаю, обещаю, обещаю – сегодня я обязательно займусь поисками Нины – чего бы мне это не стоило.

Дверь в квартиру номер пятьдесят была открыта. Звонить я не стала, просто толкнула легонько дверь и вошла. Дальше порога я проходить не стала – просто потому, что открывшаяся мне картина заставила меня замереть на месте.

Посередине прихожей стояла Нонна Павловна. Вся поза ее говорила о крайней степени удивления, в которое Нонна Павловна была погружена. Напротив хозяйки квартиры стояли два квартиросъемщика – Петя и Анзор – смущенно переминаясь на с ноги на ногу и стреляя глазами по сторонам.

Юры нигде не было видно.

Заметив меня студенты оживились, но не проговорили ни слова. Да и я тоже – не в силах была вымолвить хотя бы самое коротенькое словечко, потому что...

...Потому что состояние квартиры с тех пор, пока я здесь не была, изменилось довольно значительно. Причем в худшую сторону.

– Господи... – услышала я изумленный вздох и поняла, что это произнесла Нонна Павловна.

И было от чего.

Я посмотрела налево – левая стена прихожей была закопчена до такого состояния, что теперь невозможно было определить материал ее покрытия. Но это еще полбеды – вся стена, сверху донизу, белым по черному – была исписана такими ужасающими ругательствами, что у меня немедленно покраснели уши.

И я посмотрела направо.

Лучше бы я этого не делала. Правая стена была так же закопчена, как и левая, надписей никаких на ней не наблюдалось, но зато наблюдались примитивные рисунки, напоминающие первобытную наскальную живопись, если бы в наскальной живописи превалировали темы половых отношений между людьми, животными, людьми и животными... во всех мыслимых и немыслимых ракурсах и интерпретациях.

Чтобы не видеть всего этого безобразия, я подняла глаза наверх, но и тут меня ждал сюрприз – весь потолок был покрыт какими-то наплывами и подтеками странной на вид слизи, бесцветной, но воняющей мерзко.

– Боже мой... – простонала Нонна Павловна, – что же это такое?

Петя и Анзор не нашлись, что ответить.

– Этого не было, – проговорила я, как только обрела дар речи, – был, конечно, разгром, но такого ужаса не было. Я бы вам, сказала, Нонна Павловна.

– Боже мой... – повторила Нонна Павловна.

– А у нас, между прочим, тоже есть что сказать, – подал вдруг голос Петя, – вам, Нонна Павловна.

Престарелый медиум поднял на студента Петю свои залитые слезами глазами.

Петя – было очень заметно – несколько секунд колебался, то и дело посматривая в мою сторону, но потом собрался с духом и заговорил:

– Вы видите, Нонна Павловна, все это безобразие? – задал он риторический вопрос, но Нонна Павловна, оглушенная диким видом своей квартиры, автоматически ответила на него:

– Вижу...

– Так вот, – продолжал Петя, – и так в каждой комнате. В гостиной, правда, ругательства на каком-то непонятном языке, а вот в спальной рисуночки содержания ахового. Я бы вам туда не советовал ходить – в спальную... Дело может закончиться сердечным приступом, – добавил Петя, – вот это... – он указал рукой на сплошь изрисованную стену, а именно на поражающую своей откровенностью сцену совокупления схематического мужчины с чем-то вроде осьминога, – вот это все – журнал „Мурзилка“ по сравнению с тем, что в спальной...

– Понятно, – сказала Нонна Павловна, – туда я не пойду. Так, вы о чем-то мне хотели сказать, Петр...

– Да... – Петя прокашлялся и снова искоса глянул на меня. – Дело в том, что у нас с ребятами, – он кивнул на скромно стоящего в сторонке Анзора, – появилось одно предположение...

– Кстати, – перебила его я, – а где Юра?

– Не знаем, – сказал Анзор, – он свалил куда-то. Должно быть, испугался ответственности.

– Не важно, – повысил голос уже увлекшийся Петя, – у нас, значит, появилось некоторое предположение. Начну с самого начала. Не знаю, что рассказала вам эта... Ольга... но вот вам чистая правда – в нашей квартире... То есть – в вашей квартире – последнее время происходит что-то странное – то предметы не желают оставаться на тех местах, куда их поставили и летают там, где им вздумается, то... еще всякая чертовщина происходит. Складывается такое впечаатление, – Петя снова посмотрел на меня, – что кто-то усердно пытается выжить нас из нашей... простите, из вашей квартиры. Когда этот кто-то понял, что нас такими трюками, как банальная спонтанная телепортация, не проймешь, он пустил в ход тяжелую артиллерию. А последствия этого вы видите.

И Петя широким жестом обвел ужасающие стены прихожей.

Нонна Павловна некоторое время молчала, переводя глаза с меня на Петю и обратно, а потом выговорила:

– Я не поняла, Петр, что вы хотите этим сказать?

– Я ничего уже сказать не хочу, – с достоинством ответил Петя, – я все сказал. В том, что ваша квартира испоганена, нашей вины нет никакой. Пусть оправдывается тот, кто...

Он не договорил, но взгляд его, направленный на меня, был более, чем красноречив. А я, честно говоря, растерялась. Вот уж действительно – делаешь людям добро, а они в ответ... На что намекает этот гнусный Петя? На то, что я, что ли, устроила все это безобразие в квартире номер пятьдесят? С какой целью?

– Кое-кто, – прогнусил Петя, словно услышав мой вопрос, – явно задался целью заполучить эту квартиру. Нас-то этот кое-кто может быть и выселит отсюда, но что будет потом? Нонна Павловна, не выселит ли этот самый кто-то вас из вашей собственной квартиры.

Я просто задохнулась от возмущения.

– Что-то не совсем понимаю вас, Петя, – медленно проговорила Нонна Павловна, – вы что – хотите сказать, что Ольга Антоновна?..

– Именно так, – твердо заявил Петя, – а кто же еще? Ничего просто так не бывает. Есть причина и есть следствие. Мы в нашем институте, между прочим, философию изучаем и логику. Если кто-то сначала заставляет всю квартиру встать на дыбы, а потом подъезжает, как добренький, с предложением помочь, в результате чего положение ухудшается только... Как это расценивать, а?

Он снова глянул на меня, но уже не искоса, а прямо и открыто – полностью убежденный в своей правоте и воодушевленный страстью обличения.

– Я прекрасно знаю, кто она такая на самом деле, – сказал еще Петя, – экстрасенс. То есть – колдунья, проще говоря. И всякие паранормальные штучки – вполне в ее компетенции. А сначала-то врала – мол, просто врач, доктор, а потусторонним только увлекается...

– Да, – проговорила Нонна Павловна, – мне известно, что Ольга Антоновна... Мы с ней о многом поговорили...

– Очевидно, не о всем, – жестко прервал ее Петя.

Нонна Павловна растеряно посмотрела на меня.

– Знаете что, – сказала я, – уважаемая Нонна Павловна, выбирайте, пожалуйста, кому вам верить. Мне или им...

И замолчала. А что мне еще говорить? Оправдываться я не собираюсь. Оправдываются виноватые.

Нонна Павловна, явно сбитая с толку таким поворотом дела, некоторое время соображала.

– Ольга Антоновна, – проговорила она наконец, обращаясь к Пете и Анзору, – говорила мне о сложившейся в квартире ситуации. Но она и словом и упомянула о том, что жильцы – то есть, вы, ребята, в чем-то виноваты. Напротив, она ездила ко мне просить за вас.

Лицо Анзора вытянулось, но Петя остался невозмутимым.

– Значит, ее план более хитрый, чем я предположил сначала, – хладнокровно заявил он, – но намерения Ольги... э-э...

– Антоновна, – подсказала я.

– Но намерения Ольги Антоновны лично для меня не составляют какой-либо тайны. Она говорила, что хочет помочь нам. Вот так просто – бескорыстно – когда мы даже и не просили ее об этом. Такого, извините, не бывает.

– Ну почему же, – оглянувшись на меня, заметила Нонна Павловна, – в мое время...

– В ваше время! – горько вздохнул Петя. – Пора бы вам понять, Нонна Павловна, в какое время мы живем.

– Ладно, – проговорила я, – мне все это надоело. Я помогаю людям, попавшим в затруднительное положение, но с такой ситуацией сталкиваюсь впервые. И думаю, что мне лучше уйти.

– Признала свое поражение! – победоносно заявил Петя.

Это заявление словно встряхнуло меня. Никогда еще (за исключением редких случаев, почти всегда обусловленных экстремальными ситуациями) я не причиняла вреда людям, не обладающим паранормальным могуществом, но наглец Петя меня взбесил.

Что ж, думаю небольшой заряд экстрасенсорной энергии приведет его в чувство.

Мгновенно я развернулась, одновременно выбрасывая правую руку, сжатую в кулак, по направлению к Пете – ожидая, что сейчас он ойкнет от боли и отлетит к противоположной стенке – но Петя даже не пошевелился.

В чем дело? Я же чувствовала концентрацию энергии в пальцах, а теперь ее нет. И Петя ничего не почувствовал. Выходит – заряд ушел в никуда?

Я проделала несколько пассов, необходимых для ускорения процесса концентрации энергии в моем теле – и швырнула в Петю заряд посильнее.

Никакой реакции.

– Что? – ухмыльнулся Петя. – Не получается фокус? А это потому что я принял кое-какие меры.

– Какие меры? – не удержалась я.

Но он только загадочно качнул головой.

Что за чудеса? Почему экстрасенсорная энергия мне теперь неподвластна? Какие же все-таки меры принял Петя.

Закрыв глаза, я попыталась войти в транс. Несколько минут простояла неподвижно, чувствуя на себя взгляды трех людей, находящихся в комнате – и только. Ничего у меня снова не получилось.

Что происходит? Неужели я лишилась своего дара?

Я открыла глаза. Нонна Павловна смотрела прямо на меня.

– Ольга Антоновна, – сказала она, – я не понимаю, что происходит. Но... мне кажется, здесь какое-то недоразумение. Прошу вас, не уходите, останьтесь и мы разберемся, что к чему.

Петя мерзко ухмылялся. Теперь, когда он уверился, что ему ничего не угрожает, он вел себя много увереннее. Выставил ногу вперед и скрестил руки на груди, окидывая меня полным презрения взглядом.

Что же он все-таки сделал такого, что я не могу воспользоваться своими исключительными паранормальными способностями? Конечно, он не скажет, ведь он считает меня своим врагом. А если это навсегда? То есть – если мой дар ко мне уже не вернется? Даже подумать об этом страшно. Нет, я все-таки, не уйду отсюда, пока не выясню все до конца. Спокойно, спокойно... Не нужна показывать, что я паникую...

А ведь я и на самом деле паникую... Что в конце концов происходит?