"Ищите женщину" - читать интересную книгу автора (Савина Екатерина)

Глава 12

Первым дело Нонна Павловна убрала с парчовой скатерти карты, книгу и светильник в форме свечи, потом сдернула и саму скатерть. Я помогла медиуму освободить поверхность столика от четырехугольной доски, а Нонна Павловна водрузила на вновь ставший круглым стол скатерть и поставил светильник.

Затем на столе появился листок бумаги, накрытый четырехугольным куском стекла, склянка какого-то довольно приятно пахнущего масла, блюдце и карандаш. На листке были нанесены слова «да» и «нет», десять арабских цифр и все тридцать три буквы русского алфавита.

Поднявшись над столиком Нонна Павловна, ставшая вдруг предельно серьезной и собранной, натерла маслом стекло, затем нанесла карандашом черточку на обратной стороне блюдца и проговорила:

– Прошу вас, коллега.

Я придвинула кресло поближе к столу, села поудобнее и закрыла глаза. Через несколько минут, когда у меня между зрачками и внутренними сторонами век закружились радужные пятна, свидетельствующие о том, что я уже вошла в состояние транса, я вытянула руки вперед и принялась концентрировать энергию в кончиках пальцев.

Когда мне это удалось я несколько раз очень медленно сжала и разжала кулаки – и вся комната начала наполняться невидимыми никому, кроме меня, слоистыми волнами экстрасенсорный энергии.

Опустила я руки, как только концентрация энергии в комнате, которую Нонна Павловна предварительно заперла на ключ, достигла максимальной точки и воздух стал опасно потрескивать, едва выдерживая заряд.

Я открыла глаза и тут же лампочка в светильнике-свече, довольно громко треснув, погасла – то ли лампочка перегорела, то ли что-то случилось с пробками, то ли это был фокус, нарочно предусмотренный для данного этапа ритуала, но, когда на столе затрещали и задымились невесть откуда взявшиеся свечи, мне действительно стало немного не по себе. На стенах и потолке зашевелились огромные тени, а седые букли в сложно уложенной прическе Нонны Павловны зашевелились сами собой, словно колеблемые ветром перья причудливой птицы.

Я хотела спросить, что мне делать теперь, но Нонна Павловна опередила мой вопрос.

– Молчите, – шепотом сказала она, – сейчас – только молчите. Я буду вызывать свою мать...

Я послушно сомкнула губы.

Нонна Павловна вытянула руки над блюдце и произнесла, медленно и четко выговаривая слова:

– Вызывается дух Светланы Александровны Эркюль... Вызывается дух Светланы Александровны Эркюль...

Когда Нонна Павловна замолчала, блюдце несколько минут не шевелилось, но вот оно дернулось. В этом движении было что-то живое, во всяком случае – органическое.

Получилось!

– Здесь ли ты? – тихо спросила Нонна Павловна. – Дай мне знать...

Блюдце дернулось в одну сторону, потом в другую, потом сделало полный круг и остановилось. Я увидела, что блюдце указало на слово «да».

Нонна Павловна помедлила минуту и задала вопрос:

– Что происходит в нашей квартире?

Блюдце на этот раз начало двигаться сразу после того, как вопрос отзвучал в наполненном паранормальной энергией воздухе.

«И»...

«Щ»...

Снова – «И»...

«Т»...

Я схватила карандаш и стала записывать на листке бумаги буквы, на которые указывало блюдце. Когда блюдце остановилось, можно было прочитать фразу – «Ищите женщину»...

Нонна Павловна опустила руки. Свечи тотчас погасли и вспыхнула ярким электрическим светом лампочка в светильнике. Комната наполнилась живым светом и я сразу поняла, что контакт прекратился.

Нонна Павловна бессильно опустилась в кресло.

Я тоже расслабилась и тут же почувствовала, как напряжение экстрасенсорной энергии в комнате стало уменьшаться. Нонна Павловна несколько раз шумно выдохнула, потом улыбнулась.

– Получилось, – сказала она, – у нас получилось! Правда, время сеанса было ограничено и сил понадобилось больше, чем обычно, но все-таки...

– Но все-таки, – подхватила я, – что значит это выражение – «ищите женщину»?

Нонна Павловна пожала плечами.

– Не знаю, – сказала она, – ищите женщину... шерше ля фам... Довольно распространенное идиоматическое выражение. И смысл его известен всем – никакое происшествие не обходится без женского пола.

– И чтобы найти первопричину случившегося, нужно найти женщину, с которой все и началось, – задумчиво проговорила я.

– Яснее ясного, – высказалась Нонна Павловна.

– И тем не менее, довольно туманно, – добавила я, – слишком уж неопределенно...

Я замолчала, обдумывая то, что сказал нам призрак. Нонна Павловна тоже молчала – откинувшись на спинку стула – то ли размышляла, то ли просто отдыхала после спиритического сеанса, потребовавшего от нее недюжинного напряжения экстрасенсорных сил.

«Ищите женщину, – думала я, – что бы это могло значить? Черт возьми, все, что угодно может стоять за этим высказыванием. И все-таки... Ищите женщину... Где искать женщину, если в квартире номер пятьдесят живут одни мужчины – трое? Нет там женщин... Или наоборот – нужна женщина, чтобы прекратилось царящее в нехорошей квартире безобразие? Какая женщина? Квартире требует вернуться свою хозяйку, Нонну Павловну, то есть? Или, может быть, квартире нужна другая женщина... Я? Другими словами, я в силах справиться с поселившимся в квартире злом? Но я попробовала раз и мне удалось только выиграть битву, но никак не всю войну. Я ничего не изменила в сложившейся ситуации, вмешавшись. Тогда как же?.. Столько вопросов и ни одного ответа. Хоть бы один ответ»...

– Нонна Павловна, – тихонько позвала я.

– А? – отвлекшись от своих дум, проговорила Нонна Павловна.

– А что вы думаете по поводу сказанного духом?

– Не знаю, – вздохнула Нонна Павловна, – странный ответ, очень странный. Более того, я почувствовала ясную тревогу, которая исходит из того мира. Как будто вокруг меня происходит нечто очень серьезное... И... мне кажется, что я не в силах что-либо изменить.

– У меня пока никакого четкого ощущения нет, – поделилась я, – кроме того, что дело нисколько почти не разъяснилось после спиритического сеанса...

Последние слова я выговорила почти не задумываясь над тем, как они прозвучат. Просто я не отвлеклась еще от своих размышлений и говорила как бы сама с собой – думала вслух, так сказать.

– Вам так кажется?.. – неопределенно произнесла Нонна Павловна и мне показалось, что она обиделась.

– Нет, – быстро ответила я, – то есть, да... То есть – я просто думала, что... – не зная, что мне говорить еще, я замолчала.

– Напрасно вы думаете, Ольга Антоновна, что спиритический сеанс не может пролить свет на дела, творящиеся в мире живых, – наставительно проговорила Нонна Павловна, – не всякое пророчество поймешь с первого раза. Суть каждого высказывания духа состоит в том, чтобы выразить решение проблемы в одной короткой фразе, а нередко эта фраза бывает не совсем понятной для обычного человека.

Определение «обычный человек» теперь задело меня, но я не подала виду. Как говорится, баш на баш.

– Хорошо, – примирительно произнесла я, – если с первого раза мы в потусторонних высказываниях не нашли указания в действиях, но что же нам предпринять теперь? Идти путем логических размышлений, или?..

– Или, – подтвердила Нонна Павловна, – нужно поехать на квартиру и выяснить, что к чему.

– Я согласна, – сказала я.

В гостиничном номере было холодно. Девушка, села на кровати, поджав ноги, чтобы они не касались ледяного пола, и начала одеваться, торопясь и комкая одежду.

Одевшись, она закурила и, чтобы унять дрожь, принялась ходить по комнате.

Щелкнул замок, открылась дверь ванной комнаты. Оттуда вышел высокий, обильно черноволосый мужчина, единственная одежда которого состояла из махрового полотенца, намотанного вокруг бедер.

Увидев мужчину, девушка потушила сигарету и снова присела на кровать.

Мужчина подошел стулу, на котором висела его одежда, достал из кармана брюк бумажник и спросил, отсчитывая купюры:

– Сколько тебе?

– Как договаривались, – пожав плечами, ответила девушка, – ну и еще... сколько от щедрот душевных накинешь, – усмехнулась она одними побелевшими от холода губами.

Мужчина бросил на кровать несколько купюр, подумал и бросил еще одну.

– Хватит?

– Хватит...

Девушка положила деньги в карман и снова достала сигарету.

– Не кури здесь, – поморщился мужчина.

Она молча сунула сигарету обратно в пачку.

– Задерни шторы, – приказал еще мужчина.

– Зачем это? – удивилась девушка.

Мужчина и сам не знал зачем. Он просто чувствовал, как неприятен ему солнечный свет. Просто до рези и мучительной боли в глазах неприятен. И вообще – последние несколько часов мужчина мало что соображал и вряд ли отдавал полный отчет в своих действиях.

Он помнил, например, что его зовут Мазей, что он родом из Рязани... и крутилась в голове абсолютно неуместная и бессмысленная приговорка «В городе Рязани пироги с глазами – их едят, а они глядят»... Но о том, что два с половиной часа назад Мазей убил собственного родного брата, он не помнил – как в тумане для него были те минуты – хищный прыжок, оглушительный удар в лицо – Вован упал – а потом, опьяненный видом крови на его лице, Мазей, торопясь и дрожа от вожделения, рвал острыми клыками, наличие которых обнаружилось минуту назад, податливую плоть, левой рукой сжимал горло лежащего под ним человека, а правой наносил и наносил удары. А после этого было несколько мгновений райской эйфории и совсем не было никаких мыслей об убитом брате – боль пронзила Мазея только тогда, когда волна кровавого опьянения схлынула, уступив место кратковременному отрезвлению. Мазей выл и метался над обескровленным телом, вопрошая безмолвные стены о причине страшного помешательства, но стены молчали. Ответ пришел в голову Мазея неожиданно – это та самая тварь, которая опоила его с братом водкой и сотворила над ними – бесчувственными – невесть что – это та самая тварь виновата.

– Найти ее, – рычал Мазей, глаза которого вновь залила волна безрассудного бешенства, – найти и убить. Только пусть она сперва вылечит меня... И вернет мне брата. А потом... Я смутно помню ее лицо, но почему-то уверен, что узнаю ее, когда увижу. Она проститутка? Что ж, поеду на то место, где мы ее с Вованом сняли и поищу ее там.

Так он и сделал. Машину нашлась у ворот соседнего особняка – хозяин даже не запер автомобиль, а завести двигатель без ключей – было для бывалого Мазея – проще простого. Он двинул в город, но тут начались сложности. Первая девушка с недвусмысленным видом стоявшая на обочине дороги, напомнила Мазею ту самую... Но уже через несколько секунд он засомневался, а спустя минуту решил поближе познакомиться с девушкой, чтобы выяснить все наверняка...

Мазей бросил полотенце на кровать рядом с девушкой, снял со стула свою одежду и стал одеваться. Одевался он молча, обстоятельно, обращая внимания на каждую пуговицу. Выправил воротничок рубашки, одернул, чтобы лучше сидел, пиджак.

– Как тебя зовут-то? – спросил он вдруг.

– Зачем это?.. Ну, Ирина.

– Понравилась ты мне, Ирина, – пояснил мужчина, – давай еще как-нибудь встретимся. Не в этом гадюшнике, а в более приемлемой обстановке.

– Где, например?

– Например, у меня дома.

– Когда? – спросила девушка, ощупывая в кармане только что полученные деньги.

– Да хоть сегодня... – мужчина подошел к зеркалу, поправил галстук, – так повстречаемся, повсетречаемся, потом и глядишь – поженимся, – добавил он.

Последнюю фразу девушка приняла, как резкий удар по лицу.

– Много вас тут, – прошипела она, – поженимся... бесплатно, что ли, захотел?

– Я тебе мало дал?

Она помолчала немного. Сумма денег, которую она получила от мужчины за одну ночь на порядок превышала ее обычную таксу – сто баксов и несколько рублевых сотен.

– Нормально, – сказала она.

– Ну, так что ж ты жалуешься?

Девушка не ответила.

– Ладно, – Мазей бросил на кровать рядом с девушкой ее пальто. Надел свою дубленку, – поехали отсюда. Меня уже от этой гостиничной обстановки тошнит...

– Куда поехали?

– Ну... ко мне.

– Нет, – неожиданно резко ответило девушка, – не поеду. Сегодня – не поеду. Я лучше домой пойду.

– Чего так? – усмехнулся Мазей.

– Так...

– Как хочешь, – пожал он плечами, – давай я тебя тогда домой отвезу.

– Я сама дойду.

Мужчина некоторое время стоял у зеркала, осторожно водя ладонями по удивительно бледному лицу – размышляя, видимо, нужно ему сегодня бриться или нет.

– Ты где живешь-то? – спросил он.

– В микрорайоне.

– Мне как раз через микрорайон ехать, – сообщил он, – подброшу.

– Я сама...

– Если не хочешь, чтобы я узнал, твой адрес, не надо, – сказал Мазей, изучая свое отражение в зеркале, – я до микрорайона тебя довезу, дальше сама.

Девушка молчала.

«Шифруется, – спокойно подумал Мазей, – значит, она и есть, Хоть и не похожа. Но я мог что-то спьяну перепутать, а она... Она меня явно узнала, только виду не подает... Но если она меня узнала, почему тогда поехала со мной? Хитрая, – определил Мазей, хотя сам не понимал до конца, где заключается хитрость девушки Ирины, – и именем другим она назвалась, – вспомнил он, – ее зовут-то по-настоящему – Ольга-бабочка...»

– Ну как? – прервав свои размышления, спросил Мазей.

– Ладно...

Они вышли из гостиницы. Мазей подошел к черному «Ситроену», отключил сигнализацию, с которой уже научился обращаться за то короткое время, пока машина принадлежала ему, открыл дверцу на заднее сиденье:

– Прошу!

Девушка села.

Мазей захлопнул дверцу, обошел машину, сел за руль, завел двигатель, и они выехали из гостиничного двора.

По дороге в микрорайно молчали. Мазей несколько раз пытался заговорить, усмехаясь резким односложным ответам девушки, потом и сам замолчал – надоело.

Были ранние сумерки – морозное и синее от спускавшегося с неба тумана. Путь в микрорайон лежал через заваленные снегом лесопосадки. Машина на трассе не было совсем – микрорайон считался местом жительства отнюдь не престижным, и люди, там обитающие, предпочитали ездить в город на рейсовых автобусах.

Черный «Ситроен» вдруг съехал с трассу и, взрыхлив сугробы снега, пошел по едва заметной тропинке.

– Куда ты? – испуганно спросила девушка.

– Так быстрее, – коротко ответил Мазей, и, включив дворники, добавил, – снег пошел. Это хорошо...

– Почему – хорошо? – не своим – грудным сырым голосом спросила девушка.

– Люблю, – так же коротко ответил Мазей, и девушка вдруг почувствовала, что ей невыразимо странно слышать от него такое слово, – люблю, – повторил мужчина, – когда снег идет.

Проехать по тропинке становилось все труднее и труднее – снегом позавалило. «Ситроен» шел все тише, в каком-то месте забуксовал, дал задний ход и встал совсем.

– Черт, – без всякого выражения произнес Мазей, – не проехать. А я хотел, как быстрее. Придется теперь на трассу возвращаться.

Он отстегнул ремень безопасности, открыл дверцу и вышел из автомобиля, сразу почти по колено увязнув в глубоком сугробе.

– Эх ты, – сказал он, – какой снегопад начинается... Как бы ветер еще не подул...

– Куда ты? – спросила девушка.

– Свечи посмотреть, – ответил он.

Мазей направился к багажнику, открыл его, громыхнул там чем-то и позвал:

– Эй, как тебя... Ирина!

– Что? – тихо отозвалась девушка.

– Иди-ка сюда, помоги мне... Подержи вот...

Девушка вышла из машины, спотыкаясь и увязая в снегу, подошла к багажнику.

– Где тут?.. – начала она, но Мазей, вместо того, чтобы указать ей, где ей подержать, повел себя очень странно – оскалив зубы, он с размаху ударил ее по лицу.

Девушка, коротко вскрикнув, упала навзничь. Мазей несколько раз сильно пнул ее ногой по ребрам.

Потом, зачем-то сняв и бросив в открытую пасть багажника свою дубленку, остановился неподвижно над девушкой. Смотрел.

Примерно через минуту, девушка пришла в себя, – зашевелилась в снегу, приподнялась, выплюнув в сугроб кровавый сгусток изо рта. Закашлялась.

– Зачем? – мучительно кашляя, спросила она, – что я тебе?.. Зачем?

Мазей шагнул к ней, молча наклонился и подхватил ее под руки и легко вздернул вверх. Девушка, слабо рванулась, он ударил ее в переносицу. Глаза девушки наполнились болью.

Мазей закрыл багажник и усадил на багажник уже не сопротивляющуюся девушку. Сдернул с нее пальто, сорвал кофточку и юбку.

– Зачем?.. – с брызгами крови вырвалось у девушки, – зачем, зачем?..

Мазей, страшно сопя, в одну минуту содрал с нее колготки и нижнее белье. Расстегнул ремень на своих брюках, брюки упали в снег.

– Зачем? – прошипел он. – А когда ты меня калечила, ты спрашивала себя – зачем? А когда я Вовану горло перегрыз собственными зубами? Ты – ведьма проклятая – ты! Из-за тебя погиб Вован! Говоришь, тебя Ирина зовут? Тебя на Ирина зовут вовсе...

– Ирина! – плакала девушка. – Ирина! Ири... на!

– Ольга! – заревел обезумевший от вида крови Мазей и клыки его выглянули из-за нижней губы. – Тебя зовут Ольга! Ольга-бабочка!

– Нет!

Он еще раз ударил, и еще...

– Бабочка... – хрипел он, опрокидывая ее назад...

Когда он закончил, девушка уже даже не шевелилась, только тихонько всхлипывала. Мазей натянул брюки, застегнул ремень и, шагнув в сторону, пропал из поля зрения девушки.

Появился снова он уже тогда, когда падавшие с неба крупные хлопья снега превратили девушку в белый манекен.

Она коротко закричала, увидев тонкий, смертельно острый нож у него в руках. Мазей несколько раз поднял и опустил нож – и приник губами к забившей из тонкой шеи девушки струйке крови.

Когда все было кончено, Мазей, сыто урча, умылся снегом и снова посмотрел на мертвое тело, лежащее на багажнике.

– Нет, – прошептал он, – это не Ольга... Другая какая-то, но не она... Ну и что? Я найду эту Ольгу-бабочку, даже если мне придется перерезать всю Москву. Перерезать, – глухо повторил он, – кровь... кровь...

Последние слова Мазей проговорил, когда ЖАЖДА уже окончательно заняла его сознание, ничуть, надо сказать, не сопротивляющееся страшному чужеродному вмешательству.

Он оглянулся по сторонам – неподалеку был глубокий овраг, на дне которого тонкой струйкой журчала канализационная вода. Мазей взмалил себе на плечо тело девушки и направился в сторону оврага.

Снег пошел гуще. Мазей вдруг заметил, что начало темнеть.

«Вот дела, – подумал он, – как быстро день пролетел. Уже и вечер»...