"Пока смерть не заберет меня" - читать интересную книгу автора (Крушина Светлана Викторовна)

Глава 4

–

–

Днем я сплю, а ночью плачу!

Человек, к которому мы ехали, оказался заведующим лабораторией Л***ской городской клиники, и звали его Дерек Нево. Алан выдернул его прямо с рабочего места, и первое наше знакомство состоялось на скамейке в парке, окружавшем клинику. Центральная широкая аллея замыкалась в кольцо вокруг главного здания; от нее в разные стороны разбегались более узкие аллеи-лучи. В парке было людно — очевидно, здесь прогуливались не только пациенты клиники, но и вполне здоровые горожане, что и неудивительно — уж очень приятное было место, особенно в такой солнечный и теплый апрельский день, как сегодня.

Дерек Нево был высоким худым блондином с лицом цвета обожженного кирпича и с белесыми, будто выгоревшими на солнце или обесцвеченными перекисью бровями и ресницами. Пост он занимал высокий, а выглядел лет на тридцать, и я сразу же заподозрил, что и он тоже принадлежит к сообществу кровососов. С Аланом он поздоровался очень душевно, а на меня взглянул без какой-либо симпатии, но с огромным интересом.

— Это и есть возможный "наследник"? — спросил Дерек у Алана, бесцеремонно меня разглядывая.

— Да, это Илэр Френе.

— Френе? — Дерек вздернул брови. — Тот самый?

— Да, и существование этого юноши делает обстоятельства смерти нашего друга (Алан усмехнулся) еще более запутанными. Но подробности мы обсудим позже, если не возражаешь. Пока что Илэр хочет как можно скорее узнать, имеет фантазия Лючио под собой какие-нибудь основания или нет. Говоря короче: был ли Лючио ему отцом или нет?

— Не очень-то он похож на Лючио.

— Ты тоже не слишком похож на своего папу, — парировал Алан. — Илэр лицом пошел в мать; такое тоже бывает, представь себе.

— А кто его мать?

— Лорена Абнен, если тебе что-нибудь говорит ее имя.

— О, — сказал Дерек и еще минуты две сверлил взглядом мое лицо. — Ну и дела творятся. Ни за что не поверю, что у Лючио с Лореной мог родиться ребенок.

— О господи! Вот и проверь, мог или не мог. Неужели это так трудно?

Дерек насмешливо прищурился на него.

— А ты думаешь, что это так легко? Учитывая, что и Френе, и Лючио, оба мертвы…

Алан сверкнул глазами, и сразу стало ясно, что терпение у него на исходе.

— Так ты сделаешь что-нибудь или нет?!

— Не кипятись, — примирительно сказал Дерек. — Сделаю, что могу. Пойдемте, юноша.

— Я с вами, — встал Алан.

— Боишься, что утащу его в свое логово? Ну, ну. Еще неизвестно, представляет ли он вообще какую-нибудь ценность…

— А ты принюхайся, — неожиданно агрессивно посоветовал Алан. — Илэр, дай руку, а то наш друг, кажется, потерял нюх.

Он с такой силой сдавил мне запястье, что ногти впились в кожу, и выступила кровь. Дерек приблизил лицо и сильно потянул носом воздух. Глаза его округлились.

— Он… не человек?

— Полукровка, как минимум. Понял теперь?

— Пойдемте, — решительно сказал Дерек и схватил меня за вторую руку, словно опасаясь, что Алан передумает и уведет меня прочь.

Выгнав из кабинета двух молоденьких лаборанток, Дерек заявил, что сам лично займется мною. Когда он набирал кровь в шприц, глаза его так и заблестели, и я окончательно утвердился во мнении, что он такой же носферату, как и мой теперешний покровитель… если только Алану подходило это слово.

— Как ты нашел его?

— Очень просто, — Алан сидел тут же на стуле и с интересом наблюдал, как темная кровь наполняет прозрачную емкость шприца. — Он ходил и задавал дурацкие вопросы о пьющих кровь чудовищах-вурдалаках и собирал не менее дурацкие слухи о странных убийствах с участием этих же самых чудовищ. В конце концов им заинтересовались мои ребята, и я решил проверить, что за чудак такой выискался и что ему надо от «вурдалаков». По правде говоря, сначала я подумал, что это просто псих, повернутый на вампирских и готических романах ужасов. Я еще продолжал так думать, увидев его на концерте: он был такой бледный, такой серьезный. Но поговорив с ним, я переменил мнение.

— Сколько тебе лет? — вдруг обратился ко мне Дерек, и я вздрогнул от неожиданности. До сих пор он обходился со мной так, словно я был бессловесным животным вроде собаки.

— Мне двадцать один год…

— Больше восемнадцати тебе не дашь, — удивился Алан, а Дерек взглянул на него со значением.

— Двадцать один год! Если он полукровка, это должно было уже как-то проявиться. Ты ничего не заметил?

— Дерек, я знаю его второй день!

— Ладно, поглядим, — Дерек перестал наконец терзать мою вену, прижал ранку намоченной в спирте ватой и велел держать руку согнутой. — А пока идите, не мешайте работать… Хотя нет, Алан, погоди, останься на пару слов. А ты, мальчик, выйди.

Я послушно вышел в коридор и сел в мягкое кожаное кресло. Интересно, о чем они сейчас совещаются в кабинете? Обсуждают, кому достанется такой лакомый кусочек, как мальчишка-полукровка? Если я правильно понимал политику и дух общества носферату, из-за этой насущной проблемы вполне могла вспыхнуть небольшая междоусобная война между кланами.

Ощущать себя возможным яблоком раздора было неприятно. Да и не могут же они распорядиться моей судьбой, не спросив о моих собственных планах?!

Ха, тут же возразил я себе, еще как могут. Почему бы и нет? Без всяких ритуалов и совместных торжественных распитий крови я уже отдался во власть Алана, и он волен был поступить со мной, как ему угодно. Не зря же он намекал, что может и убить меня…

Оставалось уповать на то, что Алану я вроде бы пришелся по душе, и он приложит все усилия, чтобы оставить меня в своей «семье». Да и он понравился мне гораздо больше, чем Дерек. Он казался почти человечным.

Как Кристиан…

Алан вышел минут через десять.

— Дерек положил на тебя глаз, — сказал он тихо, склонившись ко мне. — Ничего удивительного, разумеется; но лучше принять кое-какие меры. Поговорим на воздухе.

В парке мы заняли одну из пустующих скамеек. Алан уселся в свободной позе, нога на ногу, с видом совершенно безмятежным, но что-то во взгляде выдавало его внутреннее напряжение.

— Мне ни к чему проблемы с Дереком, — заговорил он, повернувшись ко мне. — Поэтому нам нужно сделать так, чтобы у него и мысли не возникло претендовать на твою личность. Я предлагаю вот что. Поскольку ты намерен пройти превращение… кстати, тебе известно, как оно происходит?

Я неуверенно пожал плечами.

— Боюсь, что нет. Лючио говорил о ритуале, но не сообщил никаких подробностей. Он только пытался привязать меня.

— Привязывание — первый шаг (если речь идет об обычном человеке, то он же — обычно и последний). Наметка, так сказать. Но ты хотя бы знаешь, что после превращения у тебя появится хозяин, которому ты вынужден будешь подчиняться?

— Д-да, — кажется, я начинал понимать, куда клонит Алан, и по спине пробежал противный холодок.

— Обычно хозяином становится тот, кто уже привязал к себе слугу, — или миньона — называй как хочешь, — но не обязательно. Впрочем, есть одно условие: чтобы перебросить связь, преемник должен быть сильнее предшественника. При превращении связь чаще всего перебрасывается на лидера группы. Чаще всего, но не всегда: есть некоторые оригиналы, которые предпочитают пирамиду централизованной системе, считая ее более устойчивой… Так вот, Илэр, что я предлагаю: нужно привязать тебя заранее, и как можно быстрее, к тому, у кого Дерек не сумеет тебя увести.

Во рту у меня пересохло, и я несколько раз сглотнул, прежде чем спросить:

— Вы… имеете в виду кого-то конкретного?

— Да, — Алан улыбнулся, но одними губами — глаза его на этот раз остались темными и холодными. — Как тебе нравится моя кандидатура? Учти, твое мнение спрашивается в первый и последний раз.

— То есть, если я теперь откажусь…

— Твоим хозяином может стать кто угодно, и против твоей воли.

— Тогда и сейчас, получается, у меня нет выбора! — воскликнул я, с горечью подумав, что с легким сердцем мог бы отдаться под власть Кристиана, но он не захотел принять меня. Алана же я почти не знал. Как он обращается с теми, кто подчинен ему? Любят его в клане, боятся или ненавидят?

— У тебя есть выбор, — возразил он. — Согласиться или отказаться. Я лично привязывать тебя насильно не буду. По крайней мере, пока.

— Это «пока» очень обнадеживает, — вздохнул я.

— Чего же ты хочешь, мальчик, такое дело: кто первый успел, тот и съел. Может, это прозвучит негуманно, но ты — такой лакомый кусочек, за который все наши высокопоставленные ублюдки с наслаждением вцепятся друг другу в глотки.

Я немного помолчал, обдумывая его предложение. Похоже было, что с момента нашей с Аланом встречи я напрочь лишился своей воли и права самостоятельно выбирать, с кем быть. О чем-то подобном и предупреждал Кристиан, кажется?

— А вы, надо понимать, один из этих высокопоставленных ублюдков?

— Вроде того.

Так я и думал.

— Как называется ваш клан?

Алан широко улыбнулся, позволяя полюбоваться двумя рядами великолепных ровных зубов. Странно, клыков что-то не видно. Таскает с собой столовые приборы?

— Бэтори.

В честь Элизабет Бэтори, надо думать. Брррр, гадость какая…

— Хорошо, — сказал я, внутренне содрогнувшись. — Я ваш.

— Ну, ну, не надо так трагично! — весело воскликнул Алан. — Выше нос. Я же тебя не есть собираюсь. Кстати, о еде. Знаешь что? Давай-ка для начала поищем, где тут можно позавтракать.

О завтраке он вспомнил очень кстати. Из-за волнения за весь вчерашний день я не мог ничего есть, и только наскоро выпил две чашки кофе. А едва сойдя с поезда, мы сразу же отправились на встречу с Дереком. Так что, как только Алан заговорил о еде, я сразу понял, что голоден.

Неподалеку отыскалось кафе, приманившее нас запахом свежего кофе и горячей выпечки. Алан был очень оживлен и расспрашивал меня о всякой ерунде: на каком курсе учусь, почему выбрал именно эту профессию, какие книги читаю и действительно ли мне нравится эта ужасная гремящая и жужжащая музыка. Я отвечал и постепенно успокаивался: уж очень Алан походил на обычного человека и ничуть не походил на высшего носферату, какими живописал их Кристиан и представлял я сам.

Трудно было предугадать, сколько времени придется пробыть в Л***, но пристанищем хотя бы на одну ночь следовало озаботиться. За завтраком мы обговорили и это. Оказывается, у Алана имелось несколько вариантов жилья на выбор. Во-первых, Дерек, как гостеприимный хозяин, предложил поселиться в его холостяцкой квартире в центре Л***. Этот вариант Алану не очень нравился, он предпочел бы общаться с Дереком на условно нейтральной территории. Во-вторых, в городе имелся "гостевой дом" — аналог, как я понял, загородного особняка Лючио, где постоянно жили те представители клана, которые не имели или не желали иметь собственного жилья; по совместительству это был клуб и гостиница "для своих". Меня не очень прельщала перспектива сразу, без подготовки нырнуть в атмосферу вампирского сообщества; к тому же мне уже пришлось жить в подобном месте в качестве пленника, и воспоминания о том времени остались самые неприятные. Так что против "гостевого дома" активно возражал я. Третий вариант — банальная гостиница — устроил нас обоих. Мы не стали терять время и, окончив завтрак, Алан поймал такси и попросил отвезти нас в приличный отель недалеко от центра; через час мы сняли и оплатили два однокомнатных номера в крохотном частном отельчике на берегу живописного пруда, по берегам которого росли плакучие ивы. Пруд в самом центре города — что может быть романтичнее?

Пока мы располагали свободным временем, Алан предложил покончить с неприятным и неизбежным делом.

— Сначала ты почувствуешь себя нехорошо, — объяснил он. — Не знаю, сколько это продлится, у каждого индивидуально. Тебе нужно будет отдохнуть, поспать.

А у самого уже глаза горели в предвкушении! Я стиснул зубы и мысленно велел утихнуть занывшему сердцу.

— Давайте, чего уж…

Алан запер дверь своего номера, усадил меня на кровать и достал из заднего кармана джинсов маленький раскладной ножик.

— Вы всегда его с собой таскаете? — храбрился я.

— А как же. Сними свитер, Илэр, а то зальем его кровью. Позволь, я помогу тебе…

Он помог мне освободиться от свитера, и что-то в его прикосновениях мне не понравилось, но думать об этом было некогда.

Описывать дальнейшее бессмысленно и неинтересно, поскольку повторилось все точь-в-точь, как в прошлый раз, с участием Лючио вместо Алана. Только на этот раз ритуал был завершен, и мне пришлось таки наглотаться чужой крови. До чего это было омерзительно! — не передать словами. Меня едва не стошнило, но Алан очень строго велел терпеть и не позволил оторваться от раны на его запястье до тех пор, пока не счел, что я проглотил достаточно его крови. Тогда я без сил повалился на кровать; голова кружилась, в глазах темнело, во рту стоял отвратительный ржавый привкус. Из ранок возле ключицы продолжала сочиться кровь, и пока Алан не приложил к ним салфетку, кровью была закапана вся простыня.

— Горничная решит, что здесь была оргия с участием десятка девственниц, — засмеялся Алан, но я даже не смог улыбнуться в ответ. Меня сотрясала все усиливающаяся дрожь, а когда Алан накинул на меня одеяло, я провалился в забытье.

На закате я пришел в себя, а может быть, проснулся. Голова была такой тяжелой, что с трудом удалось оторвать ее от подушки. Ворочать глазами было больно, и в целом состояние походило на жестокое похмелье. То есть, следует сказать: "вероятно, походило", поскольку испытывать его мне еще не приходилось.

Первая мысль, толкнувшаяся в больной голове, была окрашена паникой: "Где Алан?!" Мне показалось, что если не увижу его сию минуту, то упаду замертво тут же. Странное ощущение. Погруженная в сумерки комната была пуста, и в сердце шевельнулся страх пополам с отчаянием. Где Алан? Он ушел? Он бросил меня? Преодолевая головокружение, я сел и спустил ноги на пол.

— Алан?! — позвал я и удивился тому, как хрипло и незнакомо звучит мой голос. — Алан!

Господи, что со мной? Почему мне без него так плохо? Неужели это и есть пресловутая зависимость от хозяина? Да лучше умереть, чем жить с тоской и страхом в сердце!

Что. Я. Наделал.

Застонав, я встал; пошатнулся и ухватился за спинку кровати, чтобы не упасть.

Неужели нельзя с этим никак справиться?

Кто я теперь? Слуга? Раб? Марионетка? Или вот еще противное словечко — "миньон"?

Почему осознание совершенной ошибки приходит, когда уже нельзя ничего переиграть?

Если окажется, что Алан ушел и оставил меня, как я себя поведу? Побреду искать его? Или потеряю сознание, упаду и буду лежать, пока кто-нибудь меня не найдет?

Как много вопросов — слишком много для одной, к тому же больной, головы.

Нет, все-таки вряд ли я куда-то побреду — ноги не держат. Не в силах сопротивляться земному притяжению, я опустился на колени и, когда этого оказалось недостаточно для сохранения устойчивого положения, уперся ладонями в пол.

Ну и что теперь?

Краем глаза я поймал какое-то движение и радостно вскинул голову: тихо отошла в сторону белая створка двери, ведущая в ванную, и комнату ступил Алан.

— Тебе нехорошо? — строго спросил он. — Лучше ляг опять в постель.

— Не уходи… те.

— Конечно, я не уйду, — он наклонился и помог мне встать; я уцепился за него, как будто он был последним живым существом в этом мире. — Успокойся, Илэр. Это пройдет, и ты не будешь нуждаться во мне… во всяком случае, не так остро.

— Вы знали, как это… бывает?

Алан улыбнулся странной мечтательной улыбкой, в полутьме шрамом прорезавшей его смуглое лицо.

— Да, знал. У меня тоже когда-то был хозяин. Недолго.

Голос, просто слушать его голос! Но почему он так мало говорит?!

— И… где он теперь?

— Нигде. Его больше нет. Илэр, не цепляйся за меня так; я не дерево, а ты не кошка. Ложись. Прошу тебя, не будь ребенком. Сейчас ты уснешь, а утром проснешься счастливый и радостный.

Я принудил себя улыбнуться.

— Счастливый… и радостный? Верится с трудом. Сейчас мне больше всего хочется умереть.

— Это пройдет.

Едва ли не силой он все-таки запихнул меня в постель и подоткнул со всех сторон одеялом, как ребенка. Такая заботливость умиляла, в теперешнем своем состоянии я едва удержал слезы.

— Как тебя развезло… — услышал я бормотание Алана. — Как девчонку, ей богу. Кто бы мог подумать…

И это было последнее, что я слышал в тот день. Наконец я крепко уснул.

— Могу я просить тебя об одолжении? — не очень уверенно спросил Кристиан за завтраком.

Илэр вскинул на него удивленные глаза.

— Как ты можешь говорить об одолжении, Крис? Я сделаю для тебя что угодно.

— "Что угодно" не потребуется. Я лишь хотел просить тебя навестить Лорену…

— Конечно! — Илэр с радостью ухватился за эту идею как за великолепный предлог отсрочить тягостное объяснение. — Конечно, я зайду к ней. Неужели ты думаешь, что я пренебрегаю ей настолько, что даже не пожелаю ее видеть?

Кристиан грустно улыбнулся.

— Мне трудно представить, какие чувства ты к ней испытываешь. Не знаю, как бы я сам относился к ней, оказавшись на твоем месте.

— Крис… — молодой человек заколебался и вдруг покраснел. — Как бы то ни было, она моя мать. Я обязан ей хотя бы тем, что она родила меня на свет. Хотя, — добавил он тише, — было несколько моментов, когда я жалел об этом.

— У всех бывают такие моменты, малыш.

— Наверное.

— Если хочешь, поедем к Лорене вместе, — предложил Кристиан.

— Это было бы здорово, Крис.

Кристиан по-прежнему предпочитал машины фирмы «шевроле» всем другим. Его новое темно-синее авто обтекаемой формы очень понравилось Илэру; а внутри оно выглядело еще более роскошно, чем снаружи.

— Этот автомобиль очень идет тебе, Крис, — одобрительно сказал Илэр. — Такой же стильный, как ты сам.

— Ты бы еще сказал, что мы похожи как две капли воды, — улыбнулся Кристиан.

Ход у «шевроле» был такой плавный, что глаза отказывались верить цифрам, высвеченным на спидометре; машину Кристиан вел, как всегда, легко и играючи. Илэр смотрел на его руки, почти незаметными движениями поправляющие положение руля, и они казались ему воплощением уверенности. С новой силой он ощутил, что вернулся домой. Рядом с Кристианом ему было так спокойно, и он знал, что не он один испытывает подобные чувства: от Кристиана исходила как бы волна спокойствия и уверенности, захватывавшая всех, кто оказывался поблизости. И ничего не менялось, даже если он сам был неспокоен или подавлен. В этом, вероятно, и состоит секрет его обаяния, подумал Илэр. Каждому хочется держаться к нему поближе, чтобы черпать в нем силу. Я и сам остался бы с ним до конца своих — или его — дней, но теперь это невозможно. Мне придется уехать, вернуться к человеку, рядом с которым я снова надолго позабуду, что такое спокойствие… И кто знает, удастся ли мне еще когда-нибудь сбежать от него?

За четверть часа они домчались до дома Лорены. Выйдя из авто, Илэр с удовольствием разглядывал двухэтажный коттедж, строгие и изящные линии которого говорили о хорошем вкусе как строившего его архитектора, так и живущих в нем людей. Впрочем, в данном случае приходилось говорить о хорошем вкусе человека, выбравшего этот дом для Лорены — а человеком этим был, конечно, Кристиан.

— Его, случайно, строили не по твоему проекту? — обернулся к нему Илэр.

— Нет. Но я знаю человека, которому проект принадлежит. Пойдем, малыш. Я предупредил Лорену, и она уже, наверное, вся извелась.

Илэр с трудом узнал свою мать в вышедшей навстречу умопомрачительной красавице. Раньше она носила длинные волосы, и элегантная короткая стрижка изменила ее до неузнаваемости, добавив облику шарма. Светлая юбка-карандаш позволяла любоваться изящными стройными ножками, а приталенный пиджак удачно подчеркивал остальные достоинства фигуры. Лорена выглядела такой юной и свежей, что, встав рядом с Илэром, могла бы сойти за его сестру.

— Илэр! — она всплеснула руками, глядя на него отчаянными серыми глазами. — Боже мой, это вправду ты! Я так боялась, что никогда тебя больше не увижу…

Она шагнула к нему, намереваясь обнять, но что-то в его лице вдруг страшно ее поразило. Запнувшись, Лорена остановилась на полушаге, сдавленно охнула и закрыла рот ладонью. Она все поняла.

— Что… что с тобой случилось? — прошептала она в ужасе. — Кто сделал это с тобой? Кто тебя заставил?

Илэр сам мягко обнял ее и привлек к себе.

— Это было мое решение. Никто меня не заставлял.

— Нет, нет, не может быть! ты не мог… ведь ты же никогда не хотел…

— Не волнуйся так. Ничего страшного со мной не произошло. Видишь: я жив и здоров, и у меня все хорошо.

Не веря ему, Лорена вскинула глаза на Кристиана, который молча пережидал семейную сцену, встав чуть поодаль. Он ответил ей непроницаемым взглядом и спокойными словами:

— Илэр говорит правду, он пошел на превращение добровольно, без принуждения.

— Безумие… — прошептала Лорена и робкими пальцами коснулась щеки молодого человека. — Зачем ты это сделал?

— У меня были причины, — уклончиво ответил Илэр.

— И кому ты теперь… принадлежишь?..

Илэр поджал губы.

— Алану.

— Ох, нет, нет! Кристо?!

— Это так, — подтвердил Кристиан.