"Европейское воспитание" - читать интересную книгу автора (Ромен Гари)11Янек сидел у костра - дождь перестал, и партизаны воспользовались этим, чтобы выйти из норы, - задумчиво наблюдая, как в костре шипят и дымятся сырые дрова. Младший Зборовский, усевшись по-турецки, играл на губной гармонике с большой охотой, но без особого умения. – Ты играешь безобразно, - сказал Янек. - Просто ужасно! Юный Зборовский обиделся. – Это чертов отрывок, - возразил он. - Ты ничего не смыслишь. И слова красивые. Он пропел: – И слова ужасные! - вздохнул Янек. - Ты можешь сыграть Шопена? 1 Танго Милонги. Танго моих грез и снов… Юный Зборовский покачал головой: – А кто это? – Один поляк, - сказал Янек. - Композитор. - Он протянул руку. - Дай. – Ты умеешь играть? – Нет. Он схватил гармонику и с отвращением зашвырнул ее в кусты. Юный Зборовский выругался, подобрал инструмент и снова начал дуть в него. – Где твои братья? – В Вильно. Братья Зборовские вернулись поздно вечером. Они пришли не одни: привели с собой девочку. Лет пятнадцати. Лицо ее было усыпано веснушками; их было очень хорошо видно, хотя она густо напудрилась. Она носила военную шинель, которая была ей велика, и берет, едва прикрывавший белокурые, растрепанные волосы. Янек видел ее впервые. – Кто это? Младший Зборовский посмотрел на девочку. – Смотри, чтоб не наградила тебя болячкой, - ухмыльнулся он. – Какой болячкой? – Болячка. Ну ты же знаешь. – Ничего я не знаю, - сказал Янек. Он внимательно посмотрел на девочку. Она была не похожа на больную. Наверное, малышка поняла, что говорят о ней. Она печально посмотрела на Янека большими карими глазами. Потом она улыбнулась ему. – Кто это? - тихо повторил Янек. – Да это же Зоська! Ее все здесь знают. Она работает на нас в Вильно. Спит с солдатами, а они рассказывают ей, откуда прибыли, куда направляются и где будут проходить их колонны… Она заражает их болячкой. - Он крикнул: - Зоська! Девочка подошла. Она по-прежнему смотрела на Янека и улыбалась. Шинель доходила ей до пят. Янек больше не смел на нее смотреть. Он задрожал. У него защемило под ложечкой. Ему стало стыдно самого себя, поднявшейся в нем теплой волны, внезапного желания обнять эту девочку и прижаться к ней. Младший Зборовский встал, обнял девочку за талию и потрогал ей грудь. – У нее болячка! - сказал он с досадой. - А жаль. Ее никто здесь не трогает. Правда, Зоська, у тебя ведь болячка? – Да, - равнодушно сказала девочка. – От этого умирают, - убежденно заявил младший Зборовский. - Правда, Зоська, от этого умирают? – Да. Она не сводила глаз с Янека. Потом неожиданно наклонилась и коснулась его лица кончиками пальцев. – – Чего? - спросил Янек. – Вот видишь, - торжествующе сказал младший Зборовский. - Он не знает, что это такое! – Янек вскочил и убежал в лес. Он услышал, как младший Зборовский громко расхохотался… Мальчик шел некоторое время, а 1 Любишь немножко, сильно, страстно? 2 Немножко, сильно, страстно, совсем не любишь?… потом остановился за пихтой: девочка шла за ним. Янек хотел пошевелиться… а ноги ватные. – Почему ты боишься меня? – Я не боюсь. Она взяла его за руку. Он отдернул ее. – Ты милый. Не такой, как другие. Я люблю тебя… – Но я ничего для этого не сделал. – Ничего и не надо делать… Я люблю тебя. У тебя нет родителей? – Есть. Но я не знаю, где они. – Моих убило бомбой три года назад. Мой отец был инженером. А чем занимался твой? – Он был врачом. Она снова взяла его за руку. – Куда ты собрался? – У меня есть своя землянка. – Далеко? – Нет. – Можно, я пойду с тобой? Он услышал свой голос, изменившийся до неузнаваемости, который вопреки его воле сказал: – Да. Они шли молча. Он думал об отце и о своем обещании никогда никому не показывать землянку… Наверное, она угадала его мысли и тихо сказала: – Не бойся. Я никому не скажу. – А я и не боюсь. Я ничего не боюсь. Она улыбнулась: – Дай мне тогда руку. Он почувствовал ее маленькую руку в своей - холодную, худенькую. И непроизвольно сжал ее. – Как тебя зовут? – Ян Твардовский. – Янек, - сказала она, - Янек… Красивое имя. Можно, я буду тебя так называть? – Да. Они пришли. Он отбросил ветки и помог ей спуститься. Она села на матрас и посмотрела вокруг. – Хорошая землянка. Намного лучше, чем у Черва. – Мы вырыли ее вместе с отцом. Он сел рядом с ней. Она прижалась к нему и больше ничего не говорила. Они долго сидели и молчали… Потом она вздохнула, расстегнула пуговицу своей шинели и смиренно сказала: – Ты хочешь? – Нет, нет. Вот так, сразу… Она снова прижалась к нему. – Просто если ты хочешь, - прошептала она. - Мне все равно. Я привыкла. – Я не хочу! – Как хочешь. Я уже привыкла. Вначале было очень больно. Но сейчас я привыкла и ничего не чувствую. |
|
|