Данте Валентайн-3

Оригинал: Lilith Saintcrow «The Devil’s Right Hand»

Глава 10

Джафримель закрыл за нами двери храма и потащил меня в дымчатую темноту ночной Вениции, словно я ничего не весила. Гул летательных ячеек снова отразился в моих костях, не только из-за города, а еще и из-за ожидающего у входа глянцево черного парящего лимузина. От него спускались металлические ступеньки и касались лестницы храма.

«О, посмотрите». Сумасшедшее веселье забурлило в моем горле. «Мальчики отправляют Данте домой, как обычно. Убери человека, пока она снова нам не понадобится».

— Иди домой, — сказал Джафримель, — жди меня.

— Ждать чего? Ты возвращаешься назад? — тупо спросила я. Или может только подумала, шум заполнил мою голову. Сумка ударилась о мое бедро, и я была рада, что захватила ее. Если бы со мной не было оружия, я бы закричала. — Подожди минуту… Джафримель… — Мои пальцы сжались крепче вокруг меча. Если я сейчас его вытащу, что он будет делать? Что смогу сделать я?

— Нет времени для объяснений, Данте. Делай, как я говорю.

— Ты просил вернуться в ад? Это так? Ты возвращаешься назад? — На этот раз я была уверена, что говорю, но не узнала свой слабый, оскорбленный голос.

Он издал короткий раздраженный звук и потянул меня вниз по ступенькам. Что-то тяжелое и острое росло в моем горле, от этого я сжала зубы. Отрицала это.

«Я не буду плакать. Мне не больно. Я не буду плакать. Мне не больно».

Правило номер один для каждого, кто занимается магией – никогда не ври самому себе. Я печально ясно знала, что нарушила это правило.

— Ты ублюдок. Собираешься вернуться в ад? Надолго? Что происходит? По крайней мере, скажи громко, ели ты не вернешься, по крайней мере, скажи мне, наименьшее, что ты можешь сделать, сказать мне… — Вместо того, что бы звучать зло, я звучала устало. Странное оцепенение развернулось в моей груди. Оцепенение, которое может чувствовать металл, когда его касается паяльная лампа.

Джафримель остановился. Он поймал меня за плечи и, прежде чем я смогла вырваться, сжал руки, закрыл поцелуй на моих губах. Я могла бы бороться, могла бы попытаться освободиться, но его руки были похожи на сталь.

— Послушай меня. — В его голосе не осталось не одного из плазменных зарядов энергии, который он использовал внутри. Вместо этого, он звучал предельно спокойно, почти как человек. Его глаза были полны зеленых искр; они плясали в глубине, как светлячки. — Я вернусь за тобой. Я всегда буду возвращаться за тобой. Жди меня дома, никому не открывай дверь. Я скоро буду с тобой. А теперь иди.

Что я могла на это ответить? Я просто уставилась на него, нервно сжимая меч.

Он подтолкнул меня вверх по ступенькам в транспорт.

— Иди и жди меня, — повторил он, затем спрыгнул со ступенек.

Я упала на кожаное сиденье, сила покинула ноги. Дверь закрылась, я услышала жалобный треск, когда транспорт начал набирать высоту.

«Что здесь только что случилось? Если он возвращается в ад и оставляет меня одну, как долго я смогу противостоять четырем Высшим демонам? О чем он действительно попросил Люцифера? Я думала, он не может вернуться назад!» Мысли нарастали, как вредны дым в покрашенной реактивной краской трубе. Я издала такой звук, словно задыхалась, и он отразился от стеклянной стойки над баром.

Водитель не разговаривал. В один сумасшедший момент я подумала, что это один из агентов ада или автопилот.

«Он возвращается назад в ад. Надолго? Когда он вернется? Он сказал скоро. Что для демонов значит скоро?»

Брошена. Опять. Всю мою жизнь меня кто-нибудь бросал – родители, любовники, друзья. Я думала, в этот раз будет по-другому. Я когда-нибудь выучу урок?

Я сглотнула растущий ком и облокотила голову на окно. Я взглянула на Джафримеля; его лицо было похоже на перевернутое золотое блюдо. Он стоял на ступенях собора и наблюдал, как лимузин поднимается в ночное небо. Его пальто опустилось, смешиваясь с лежащими на ступенях тенями, а затем он ушел.

Исчез. Назад в собор.

Назад к Люциферу.

Назад в ад.

Я откинулась на спинку сиденья. Ожидание было хуже всего, оно покалывало кости, как гул от полета.

— Боги, — вздохнула я и закрыла глаза.

Это не было похоже на холодное онемение в груди.

Это была такая огромная боль, что я незамедлительно вонзила ногти левой руки в ладонь и сжимала руку со всей демонической силой. Мои кольца щелкали и наполняли воздух золотыми искрами. Паника. Я паниковала. «Прекрати. Успокой боль, Данте; возвращайся и возьми себя в руки. Черт побери, возьми себя в руки. Ты жива. Ты все еще жива».

«И надолго?» Запах моей собственной черной крови нарастал и бил в нос. Я открыла глаза, подняла моментально заживающую руку и провела по волосам, что бы очистить их. Противные зазубренные полумесяцы от моих когтей срослись, не осталось и следа.

Лимузин повернул и пошел на посадку. Что ж, меня не выбросили в море.

Приятные новости.

Когда я поняла, что тонкий, резкий звук исходит от меня, то тут же сглотнула его. Дыра в моей груди увеличилась. Знак на плече вспыхнул огнем, одна последняя ласка прожгла все мое тело. В последний раз я прожила без Джафа почти год, пока он был прахам в черной блестящей урне и ждал, кода я выясню, как воскресить его. Я не хотела, что бы это повторилось. Это было чертовски больно.

Я зашевелилась на сиденье и услышала шорох бумаги.

«Какого черта?»

Я взглянула вниз. На соседнем сиденье лежал коричневый бумажный пакет. Я была уверена, что раньше его там не было.

— Что ж, — сказала я громко, — это интересно. — Мой голос растворился.

«Я всегда буду возвращаться за тобой. Не открывай дверь».

— Боги. — Семь лет, на что я согласилась? Семь лет работать на Дьявола. Не просто охотиться, как в прошлый раз. Прямо сейчас, вероятно, Люцифер сидит в аду и заливается бессмертным смехом. Семь лет работать на Дьявола, и, если Джафримель вернулся в ад, где теперь жить мне? Теперь я должна превратиться в человека, если его нет рядом? Хочу ли я этого? Надеюсь, это будет не очень больно.

«Черт возьми, Данте, очнись. Ты снова виделась с Дьяволом и осталась жива. Ты должна устроить вечеринку. Огромную. С огромным количеством выпивки. Фейерверков. И с чертовым военным оркестром».

«Только кто ко мне придет? Кому вообще есть до этого дело?»

Дрожащими пальцами я дотронулась до пакета. Он был обернут в коричневую бумагу и туго завязан шнурком, а по размеру был больше моего сжатого кулака. Словно во сне, я подняла его.

Бечевка и бумага упали.

Это был браслет, сделанный из старого, тяжелого, серебряного металла. На его поверхности была сложная гравировка, что напомнило мне об аккредитованной татуировке шаманов – угловатые и плавные линии переплетались друг с другом. Изнутри он был абсолютно гладким, за исключением двух острых зазубрин, которые походили на клыки. Он имел несколько чужеродное строение, что-то демоническое.

Прекрасно. Талисман наудачу? После раздумий? Что это такое?

Одним пальцем я дотронулась до браслета, чувствуя гладкое серебро. Проследила за одной закручивающейся линией.

«Ох, что за черт. Хуже уже быть не может».

Я погрузилась в раздумья – думала о том, что самые интересные и ужасные повороты в моей судьбе уже начались. Любой натренированный псион знает как лучше испытывать судьбу, даже если это только в его голове.

Я подняла браслет, одела его на левое запястье и повернула так, чтобы не замкнутая часть оказалась сверху, а резной демонический узор шел с другой стороны руки. Он сел, как влитой, словно там ему и место, чуть выше моего персонального датчика. Он выглядел грубовато – я никогда не носила украшения, за исключением моих колец. Я любила все свои принадлежности, имеющие смертоносный потенциал.

«Он знал, что я хочу освободить Еву. Он знал это. Почему он не стал требовать свободы для Евы? Что он действительно сказал Люциферу? Почему он просил вернуться в ад? Значит ли это, что он устал от меня? Он сказал что вернется. Даже приказал закрыть все двери в доме».

«Дом. Как будто это может быть домом без него».

Может он хотел освободиться от меня? А подарки были лишь способом сказать мне об этом?

«Sekhmet sa’es». Я была отвратительна даже самой себе. Если он хотел порвать со мной, были способы сделать это получше. Он делал мне подарки, потому что хотел. «Ты же знаешь его, Дэнни. Он вернется».

А что потом? Не имею ни малейшего представления.

— Боги, — прошептала я. — Anubis. Anubis et’her ka. Se ta’uk’fhet sa te vapu kuraph. — Повторяя молитву, я чувствовала облегчение. «Anubis et’her ka. Анубис, повелитель мертвых, верный спутник, защити меня, ибо я твое дитя. Защити меня, Анубис, положи мое сердце на чашу весов, не бросай меня, господин мой, ибо я твое дитя. Не дай злу одолеть меня, обрушь гнев свой на моих врагов. Защити меня своим вниманием, пусть твоя рука будет надо мной, сейчас и каждый день моей жизни, пока ты не примешь меня в свои объятия».

Я смяла бумагу и кинула ее через весь лимузин, точно в мусорное ведро. Искры снова сорвались с моих колец.

Джафримель ушел в ад, только боги знают, кем он вернется, только боги знают, когда он вернется. А меня отправил домой, ждать дальнейших приказов и работать на Дьявола, снова.

В ад, искушать судьбу.

— Хуже уже быть не может, — громко сказала я и свернулась, упираясь пятками в мягкое сиденье. Сумка скользнула и ударилась об мой бок. Я обернула руки вокруг ног, уткнулась лицом в колени и начала бороться с гипервентиляцией.

На это ушло много времени.