"Путь в Селембрис" - читать интересную книгу автора (Казанцева Марина Николаевна)

Глава 5. Рога и копыта

Чужие лезли отовсюду. Лёнька отбивался мечом. Но, меч уж больно какой-то несерьёзный — деревянный. С морд чужих капала тягучая слюна. Больше всего Лёнька боялся, что она капнет на него. Тогда прожжёт не только джинсы, но и кожу! Он оглянулся.

Терминатор рубил Чужих в капусту. Рипли ловко колотила их мухобойкой. Лёнька облегчённо вздохнул и тоже стал тыкать чудовищ своим деревянным оружием. Может, не заметят и подохнут.

Он вскочил и некоторое время очумело вертел головой. Будильник орал побудку. Лёнька убедился, что Чужих точно нет. Это было хорошо.

Торопливо покидав в себя заботливо разложенные на тарелочке бутерброды, Косицын вырвался на волю. Он опередил Федюню! Дверь подъезда расхлябанно зевала — опять испортился кодовый замок.

Хитрый Лёнька притаился за тяжёлым металлическим щитом. Едва услышал торопливые шаги, как тут же толкнул дверь, но забыл, что при неработающем запирающем механизме она не оказывает сопротивления. Раздался крик. Почуявший дурное Косицын вышел из укрытия и обнаружил страшную ошибку: Наташа Платонова, ничего не подозревая, получила железом по лбу! Следом выходил Бубенцовский.

На лбу девочки наливался краснотой заметный бугор.

— Мы опаздываем! — занервничал Бубенцовский.

Наташа оскорблённо молчала. Бедный Лёнька растерялся и не знал, как оправдываться. Куда с таким рогом в школу?!

— Пойдём, сделаем примочку. — выдавил он через силу.

— Второй день в школе и — прогул. — сурово ответила соседка.

— Я всё объясню. — покаянно пообещал Косицын. — Мне не привыкать. Всё равно ругают.

— Так я сижу с хулиганом? — ещё мрачнее спросила девочка.

— Простите, братья по разуму. Я ждать не могу. — нетерпеливо произнёс Федюня. — А то папан мне выпишет пардон по шляпе.

И улетел парлекать по-французски.

Синяк расцветал, наливался красками, всё больше хорошел. Если его не усмирить, он будет портить жизнь целую неделю. Лёнька представил, что придётся пережить Наташе. Все будут поздравлять:

— С боевым крещеньицем, мадам! Вам попался в соседи терминатор!

Недаром он сегодня снился — сон в руку!

Лёнька срочно помчался в аптеку в поисках спасательных средств от свеженького синяка. Хорошо ещё, что родителей Платоновой дома не было!

Единственным доступным средством оказался бактерицидный пластырь.

Заплата вызывающе красовалась посередине лба.

— Что же делать?! — мучительно искала выход Наташа. — Лучше бы ты меня убил, маньяк несчастный!

Маньяк искренне переживал. Сгубил красу, мерзавец!

Выход нашёлся быстро, и Наташенькино лицо украсила длинная, ниже бровей чёлка. Она сразу стала выглядеть взрослее. Повертелась перед зеркалом и напомнила:

— Ты обещал всё объяснить классной.

Но объяснять ничего не пришлось. Едва войдя в вестибюль, Лёнька обострённым чутьём понял, что произошло ЧП: ученики всех классов шатались без второй обуви! На месте тёти Любы сидел участковый. Бежала завуч — бледная и растрёпанная. За ней следом бежала школьная врачиха — тоже растрёпанная. Зазвенел звонок на второй урок, и все нехотя начали расходиться по этажам, о чём-то взволнованно переговариваясь.

В классе тоже было неспокойно. Никто не обратил внимания на новую причёску Платоновой, и это её немного огорчило.

В центре внимания находился Бубен. Он взахлёб рассказывал какую-то новую хохму:

— И тут они ка-ак пошли чихать!

Федька заметил Косицына и воскликнул:

— Да вот спросите хоть Косу! Он там был и всё видел!

Лёнька насторожился. Что-то ему не понравился развесёлый вид приятеля. Оказывается, тот рассказывал про вчерашнее позорное событие. Как Лёньку толкнули и как он упал. И про рассыпанные учебники. И ещё как Гондурас с дружками расчихался.

Не понимая, что в этом может быть смешного, Лёнька подошёл послушать. Новости были удивительны настолько, что никто и не заметил заплаты на лбу новенькой.

Гондурас и компания в полной ж…! Чего-то не то обожрались, не то обнюхались, не то обкурились! Теперь милиция ищет в школе наркотики. Первого урока фактически не было: англичанку сразу потянули к директору — в её классе Гондурас и два его вассала.

Нехорошее предчувствие зашевелилось в душе у Косицына, а Бубен ничего не подозревал и с увлечением рассказывал, как три оболтуса чихали, сталкиваясь башками. Всё выходило у него, как сказка, и ему особенно не верили.

Едва началась география, за Косицыным пришли.

— Мальчик, — ласково начал участковый, — ты вчера встречался с Тельмагиным у школы?

— Выкладывай всю правду, Косицын! — нервно проговорила Кренделючка. — Не имеет смысла отпираться!

Участковый искоса глянул на неё и продолжил:

— Ты не можешь нам объяснить, откуда Тельмагин, Копылов и Серёгин взяли дозу. И что это за наркотик?

Откуда Косицыну знать, где Гондурас с дружками берут ширево?! Он развёл руками. Не объяснять же, в самом деле, что с него берут оброк!

— А они вот утверждают, что взяли понюшку у тебя. — так же ласково известил Лёньку участковый.

— О, кошмар! — застонала Кренделючка. — Тебе только ещё статьи недоставало, хулиган несчастный! Когда мы от тебя избавимся?!

Лёнька молча подавил в себе возмущение. От Тельмагина они не мечтают избавиться! Никто даже в пьяном бреду не придумает, что Гондурас покупал дурь у семиклассника!

— А разве анализ крови ничего не дал? — со знанием дела спросил он. Кто нынче не начитался детективов?

— Какой анализ крови… — озабоченно проговорил милиционер. — Собирайся. Будем беседовать на месте.

Лёнька молча складывал тетрадки. Все притихли и смотрели на него с испугом. Он вышел и забыл закрыть за собой дверь. Против обыкновения географичка не стала язвительно комментировать проблемы воспитания детей в неполных семьях.

Допросы несовершеннолетних должны происходить только в присутствии классного руководителя, поэтому классная седьмого «Б», Антошка, отправилась соблюдать права несовершеннолетнего Косицына.

У подъезда, куда ввели Лёньку, стояла скорая. На лестничной площадке курили небритые мужики в вытянутых трениках и шлёпанцах на босу ногу. Участковый завёл подозреваемого в какую-то квартиру.

— Это он?!! Мерзавец! — закричала толстая женщина в блестящей кофте. Вся косметика на её лице расплылась.

— Гражданочка, это просто беседа. Никаких определений пока выносить не будем. — отстранил её милиционер.

Квартира оказалась наполнена людьми. Были медики со скорой. Были ещё два мента. Ревела бабушка. Крепко тащило валерьянкой. Гондурасова маманя ещё пыталась пошуметь, но её вежливо выперли в другую комнату.

Косицын осторожно просочился в зал.

На диване сидели трое неразлучных дружков: гроза седьмых классов — Гондурас, Серый и Копыто. Тельмагин прятал голову под большим банным полотенцем с весёлыми свинюшками. Серый беспокойно поглядывал поверх диванной думки, плотно прижимая её к носу. А Копыто при виде Лёньки с рыданием воскликнул:

— Это он всё, говорю вам!

— Мальчик, что ты им дал вчера понюхать? — опять же ласково спросил участковый.

— Да ничего я им не давал! — возмутился Лёнька. — Они у меня выкинули все учебники из сумки!

— Пакетик тогда откуда?! — плаксиво отозвался Копыто. Гондурас почему-то молчал.

— Какой пакетик?! Подбираете всякую дрянь с земли! — не сдавался Лёнька. Какой может быть у него пакетик?!

— Я тебя убью. — мрачно прогнусил из-под свинюшек Гондурас. Странный же был у него голос!

— Ну-ка, сними полотенце. — внезапно потребовал врач скорой.

— Не сниму! — истерично завопил Тельмагин и угрожающе забил толстыми ногами. Тогда отняли подушку у Серого.

— Что ты можешь сказать об этом, мальчик?

У Лёни отвалилась челюсть.

Зрелище было потрясающим. Такое можно увидать разве что в ужастиках! Нижняя часть лица Серёгина вытянулась и обросла редкой серой шерстью. И не лицо это вовсе, а собачья морда! Совершенно по-собачьи кривились чёрные губы, а из-под них выглядывали большие жёлтые клыки!

— И хвост ещё. — непонятно кому сообщил медик. — Никогда не слышал о таком наркотике.

— Это был нюхательный табак! — сообщил Копыто.

— Мальчик, — отозвался медик, — табак может убить лошадь, но никогда не обратит человека в скакуна.

И тут уже порядком ошалевший Лёнька увидел, что Копылов сидит без обуви. Да и какая обувь налезет на копыта?! Настоящие лошадиные копыта! Начиная от щиколоток, ступни Копылова расширялись в круглое тёмное копыто, поросшее бурым волосом.

Мент изловчился и содрал с Гондураса полотенце. Круглая голова Тельмагина была украшена парой высоких, мясистых ушей. А толстый, похожий на бульбу нос, откровенно походил на пятачок. К этой картине комично подходила белобрысая стрижка под ноль, весьма напоминающая свиную щетину.

Гондурас с воплем схватил полотенце и снова упрятал в него свою ставшую лицезримой сущность.

— Это же мутанты! — возмутилась молчащая дотоле Антошка. — Мы-то тут при чём?!

Она радовалась. Никаких наркотиков! Значит, всё происшедшее к ней не относится. А по поводу свиных ушей пусть волнуется директор!

— Я так и думал. Они всё врут. — подвёл итог медик. — Нам тут делать нечего. У нас куча вызовов. Привлекайте специалистов.

Медики поспешно испарились…

— Ладно, мальчик. Иди в школу. И помни: ни о чём, что видел, не рассказывай.

— Да, я знаю. — с пониманием отозвался Лёнька. — Всё, что я скажу, может быть использовано против меня.

Вдвоём с классной они вышли на улицу. У подъезда толпился народ. Люди оживлённо переговаривались, посмеивались и шептали что-то друг дружке на ухо. Тут же с горящими глазами торчали младшие школьники. Они пытались заглянуть в окно милицейского УАЗика, в котором прятался скучающий милиционер. На выходящих из подъезда Антонину и Лёньку уставились любопытные глаза.

Лёнька соображал, что говорить и впрямь никому ничего нельзя, поэтому огорчился, когда Антошка буквально полетела в школу. Торопиться ей некуда: до конца дня её освободили от уроков. Теперь она всё растрепит учителям, потом подробности неведомо как узнают все классы. А результат будет красоваться у Косицына под глазом. Интересно, лечатся свиные уши и лошадиные копыта?

Едва войдя в вестибюль, Лёнька понял, что проблемы в школе на сегодня не закончились. Опять бежала Кренделючка и вместе с директрисой. Завхоз был очень хмурым. А физрук прямо убитым.

— Что случилось? — спросил Лёнька.

— Изыди, аспид! — отвечала на бегу хроменькая тётя Паша.

Учителя, технички и завхоз столпились в дверях спортивного зала. Косицын тоже заинтересовался и заглянул через плечи. Это было очень занимательно, хотя и не так, как зрелище свиных ушей и лошадиных копыт.

Центр пола в спортивном зале выпучился. Доски треснули и разошлись. Из-под пола что-то неудержимо пёрло вверх.

— Что это? — прошептал кто-то сзади.

— Гриб-мутант? — тут же предположил Лёнька. Он уже видел сегодня чудеса.

Раздался треск и на глазах у застывших зрителей что-то ещё больше раздвинуло обломки досок. Из-за острых концов показалось немного зелени.

— А он вчера пол тут мыл! — раздался в сплошном молчании тонкий голос тёти Паши. И её кривой палец обличающе уставился на Лёньку.

— Павла Никифоровна, — потерянно отозвалась директриса, — пожалуйста, прошу вас, прекратите.

В этот день уроки проходили сумбурно. Учителя начинали объяснение, но сбивались. Они всё время выглядывали за дверь: не идёт ли кто. Если кто шёл, то тут же спрашивали:

— Ну что? Ничего?

Опрос у доски выглядел так же удивительно:

— Коньков, что ты можешь сказать про «Хамелеона»?

— Он цвет меняет и глазами зырит во все стороны.

— Молодец, спасибо…

Только матичка оставалась непоколебима. Никакие мутанты сбить её с толку не могли. Здравомысленная и абсолютно прагматичная Маргуся была законченной материалисткой. Маргарита Львовна не верила ни в пришельцев, ни в потусторонние силы. До каникул она намеревалась закончить тему и пусть все звёзды рухнут с небес на грешную планету, она её закончит!

Лёнька был тоже очень занят. Он задумал поэму, взамен безвозвратно пропавших комиксов.

Лёнька не стал рассказывать маме ни про мутантов, ни про спортивный зал. Она и так ещё немного сердита на него за комиксы. И оценка четвертная по алгебре — тройка. Впрочем, четвёрки ему всё равно не видать. Это он раньше добивался. Всё верил, что усилия вознаградятся. А потом убедился, что Маргуся ставит тройки даже не проверяя работу. Чугун списал у него однажды всю самостоятельную и получил четыре. А Коса получил свой лист без единой пометки, кроме тройки. Тройки у Маргуси были какие-то остроносые, ехидные.

Покончив с уроками, Лёнчик принялся разбираться на антресоли — такое было от мамы наказание. Там обнаружился целый пакет пластиковых и оловянных солдатиков. Когда-то, до пятого класса включительно, вместе с Федюней они устраивали на столе баталии. Потом всё войско сложили в мешок и убрали, чтобы война не мешала урокам.

И вот Лёнька сидит на своём диване, перебирая рыцарей и пехотинцев. Как старательно когда-то собиралась эта коллекция! Под пальцы попалась оловянная сабелька величиной чуть больше спички. Держать её можно только двумя пальцами.

Когда-то Лёнька любил гнездиться на подоконнике за занавеской. Садился, подтягивал к носу острые коленки, глядел на падающий снег и мечтал, держа в пальцах маленькую сабельку, похожую на толстую кривую иголку. Он видел себя рыцарем, скачущим на белом коне. Трепещет плащ, развевается плюмаж, звонкий стук копыт.

На спинке дивана стояли в ряд любимые конники. Лёнька перевернулся на бок и сладко засопел. Маленькая сабелька соскользнула и попала в руку. Пальцы рефлекторно сомкнулись и зажали её.

Небо затянуто тучами, а в разрывах дико светит ярко-белая луна. Час ночи. Нет ни человека. Тёмен школьный двор. Тем более страшен тихий звон — это вибрируют стёкла в окнах спортивного зала. Завыли собаки.