"Россия и Китай. Конфликты и сотрудничество" - читать интересную книгу автора (Широкорад Александр Борисович)

ГЛАВА 13 РАЗГРОМ «БОКСЕРОВ» И КИТАЙСКИХ ВОЙСК В МАНЬЧЖУРИИ

19 августа 1900 г. генерал В.В. Сахаров двинул войска из Хабаровска на запад к Цицикару. Но вскоре он остановился, узнав о занятии Цицикара войсками генералов П.К. Ренненкампфа и Н.А. Орлова.

Отряд Орлова был сформирован в конце июня 1900 г. В его составе было 3814 штыков, 1205 шашек и шесть пушек. Отряд Орлова 12 июля с ходу занял пограничную станцию Далайнар и двинулся на запад вдоль линии КВЖД. 16 июля отряд с боем взял станцию Ошунь. На следующий день к китайцам подошло подкрепление, они перешли в наступление и потеснили Орлова. Но к русским подошли свежие части, и китайские войска были разбиты. После этого под руководством инженера Н.Н. Бочарова начались восстановительные работы на станции Маньчжурия.

20 июля русские подошли к Хайлару и на следующий день, подавив сопротивление китайцев, заняли город. В конце июля отряд Орлова с боем занял станцию Якэши. В ночь на 1 августа китайские войска вновь перешли в наступление, но были разбиты. В этом бою погиб командующий войсками, охранявшими КВЖД, генерал Пао.

11 августа русские войска штурмом овладели Хинганским перевалом. Отправленные заранее в обход пять сотен казаков ударили с тыла, чем нарушили организованное отступление китайских войск, превратив его в бегство. После этого организованное отступление цицикарских войск было сорвано, и 15 августа русские войска заняли Чжаланьтунь.

24 июля из района Благовещенска на Цицикар выступил отряд П.К. Ренненкампфа — четыре сотни казаков при двух орудиях. Ренненкампф двинулся по грунтовой дороге на юг. 4 августа его отрядом был взят город Мэргэнь. 15 августа Ренненкампф подошел к Цицикару, но китайские войска не приняли боя, а покинули город, отходя в южном направлении.

16 августа отряд Ренненкампфа вошел в Цицикар. Там было освобождено 14 пленных русских стражников и путейцев, а также захвачено «много трофеев», то есть город был основательно разграблен. 20 августа к городу подошел и отряд Орлова.

К концу августа 1900 г. почти вся Северная Маньчжурия была оккупирована русскими войсками. Под контролем китайских войск оставались лишь восточные провинции. Главным опорным пунктом китайцев была столица провинции Цзилинь город Гирин.

23 августа командующий Приамурским военным округом Н.И. Гродеков утвердил план наступления. Со стороны Цицикара через Бодунэ и Чаньчунь выступил отряд Реннекампфа в составе одного пешего полка, пяти с половиной сотен казаков и одной артиллерийской батареи. За ним шла 1-я бригада Сибирской казачьей дивизии. От Нингуты и Хуньчуня двигался отряд в составе 6 батальонов и 10 сотен казаков при 36 орудиях, командовал отрядом генерал Айгустов. Из Харбина вышел В.В. Сахаров с семью батальонами, пятью сотнями казаков и 26 орудиями. Все эти войска должны были поступить под командование генерала А.В. Каульбарса, выехавшего из Хабаровска 29 августа. Штурм города планировался на 5 октября.

Однако Гирин был занят 10 сентября отрядом генерала Реннекампфа, выступившим 24 августа из Цицикара и по пути занявшим Бодунэ и Куанченцзы. Гарнизон Гирина не сопротивлялся. В городе было захвачено полторы тысячи пленных, 81 орудие и 900 пудов серебра. Несколько позже гиринский губернатор Чан Шунь писал А.И. Юговичу, что начальство и солдаты, «запасшись мулами, лошадьми, золотом и серебром, отправились из Гирина. Я никогда не мог допустить, чтобы армия почтенной России, которая известна своей дисциплиной, сделала бы столько зла и насилия… Я слышал еще, что с востока к Гирину идет генерал Айгустов. Если генерал, пренебрегая миром, поступит с городом так же, как и первый отряд, то в Гирине не останется не только жителей, но убегут и куры, и собаки».[51]

В середине августа вице-адмирал Алексеев, все время боев находившийся в Порт-Артуре, решает занять Мукден, расположенный в 350 верстах севернее Порт-Арутра. 14 августа Алексеев получил телеграмму от военного министра, в которой сообщалось Высочайшее повеление о наступлении южно-маньчжурского отряда к Мукдену. Операция эта возлагалась на генерал-лейтенанта Д.И. Суботича с подчинением ему всех войск в Южной Маньчжурии. В инструкции Суботичу имелось указание, что все усилия его должны быть направлены к скорейшему окончанию военных действий и к обеспечению работ по восстановлению работ на КВЖД, и что присоединять к России какую-либо часть китайской территории не предполагается.

Под началом Суботича собралось 18,5 батальона, 68 полков при 18 осадных орудиях, два эскадрона кавалерии и две казачьи сотни, три саперные роты, одно телеграфное отделение, полтора артиллерийских и один инженерный парк.

10 сентября выступил авангард под командованием генерал-майора Флейшера. На следующий день после небольшой перестрелки был занят город Старый Нючжуань. Отступившие китайцы заняли позицию на высотах у Айсандзяна, но удачные действия обходных колонн — справа генерала Флейшера и слева полковника Мищенко — заставили их отступить, так что центральная колонна полковника Л.К. Артамонова заняла позицию без боя.

14 сентября отряд продолжал наступление и встретил противника на возвышенной позиции у Шахэ, но и отсюда китайцы были выбиты колонной Артамонова и передовым отрядом Мищенко.

15 сентября отряд двинулся к Ляояну, но на полпути дорогу ему преградили китайские войска, занявшие выгодную позицию по длинному труднодоступному кряжу. Наступление на эту позицию было произведено тремя колоннами. Китайцы были разбиты и без боя очистили Ляоян, который и был занят передовыми частями колонны генерала Флейшера.

18 сентября русские войска уже беспрепятственно двигались к Мукдену. К вечеру авангард из трех полков с артиллерией остановился и разбил бивак в десяти верстах от Мукдена. В тот же вечер генералу Суботичу принесли прошение (на английском языке) от мукденских купцов и христиан о скорейшем занятии города. В прошении говорилось: «Дорогой Сэр! Мы очень рады известить вас, что здешний монгольский генерал Шоу и все власти бежали отсюда ночью третьего дня благодаря вашей храбрейшей армии. Узнав об этом, здешняя китайская чернь стала производить беспорядки, сжигая дома купцов и обывателей, вследствие чего мы находимся в самом горячем ожидании, что вы прикажете немедленно вашим знаменитым войскам как можно скорее прибыть в Шэньцзинь… Любящие вас ваши купцы и христиане…»[52]

18 сентября в пять часов вечера в Мукден ворвалась конная сотня охранной стражи есаула Денисова. Китайцы встретили ее беспорядочным огнем из винтовок и взорвали фугас в крепостных воротах. Вскоре подошла пехота, и к ночи весь город был в руках русских.

В 9 часов утра следующего дня в Императорский город Мукдена торжественно вступил генерал Суботич. На площади Императорского дворца полковой священник Пивоваров отслужил торжественный молебен.

Таким образом, за 8 дней русские войска, потеряв 42 человека убитыми и 80 ранеными, заняли всю Мукденскую провинцию.

Но война продолжалась. В сентябре русские войска разгромили китайцев и заняли район между Великой китайской стеной и рекой Ляохэ, называемый Ляоси. 18–19 сентября русские заняли Шанхайгуань. Тем не менее всю осень 1900 г. обстановка в Ляоси была напряженной. 6 ноября Е.И. Алексеев докладывал А.Н. Куропаткину: «…нападения китайцев на наши небольшие посты и проходящие команды показывают, что умиротворение страны еще не наступило». Но Алексеев не видел еще в действиях китайцев начавшейся партизанской войны. В ноябре—декабре продолжались диверсии и нападения, жители китайских деревень пытались обороняться и не впускать проходившие русские войска. Русские при этом несли существенные потери.

26 октября начальником Южно-Маньчжурского отряда был назначен генерал-лейтенант Церпицкий. После занятия Ляоси внимание отряда было направлено на восточную часть Ляодуна. Занятие города Фынхуанчен, расположенного на пути в Корею, стало первоочередной задачей.

Для наступления в Ляояне был сформирован отряд под командованием генерала Штакельберга. В отряд вошли 6 рот пехоты, 3 казачьи сотни, 1 эскадрон кавалерии и 8 орудий. 14 ноября, преодолев заснеженные горные перевалы, в Фынхуанчен вступил передовой конный отряд полковника Артамонова. Китайские войска спешно покинули город, спрятали в горах оружие и пушки и разбежались. На следующий день даотай лично встретил у городских ворот генерала Штакельберга с основными силами. Вскоре русский отряд покинул город и направился к морю, а власть в городе осталась у даотая, получившего грамоту, разрешавшую ему оставаться в прежней должности и иметь милицию в сто человек.

23 ноября отряд Штакельберга подошел к городу Дагушань, затем повернул на запад и занял город Сюянь. 28–30 ноября русские войска вернулись на КВЖД.

На восток от Мукдена двинулся отряд полковника П.И. Мищенко. Преодолев пять горных перевалов, отряд 26 ноября вошел в город Синцзин. Местные власти встретили Мищенко с почетом, преподнесли ему в дар 5 быков, 35 баранов, много риса и муки. По приказу из Мукдена местные власти распустили свои войска численностью 800 человек, но «китайские солдаты, прежде чем разойтись, разграбили и сожгли часть города, ранили фу-дутуна и несколько человек его конвоя». 5 декабря отряд успешно завершил экспедицию и вернулся в Мукден.

В конце 1900 г. русскими было организовано несколько карательных экспедиций, официальной целью которых был разгром шаек хунгузов. Подобные «экспедиции» проводились и в 1901 г. По Высочайшему повелению Николая II временем окончания боевых действий в Маньчжурии определялось 26 марта 1902 г.

После захвата Пекина интервенты несколько недель не могли выработать совместных требований к побежденным. Когда императорский эдикт 25 сентября 1900 г. оповестил о предании суду ряда сановников, виновных в поощрении восстания, об отстранении от должностей принца Дуаня и других, Германия потребовала, чтобы союзным державам было предоставлено решать, достаточно ли полон список наказуемых и соответствует ли мера наказания их «преступлениям».

4 октября 1900 г. французские представители предложили как базу для переговоров ряд основных пунктов, включавших: 1) наказание виновников восстания и убийств иностранцев; 2) запрещение Китаю ввозить оружие; 3) надлежащую компенсацию союзным державам, компаниям и частным лицам; 4) образование в Пекине постоянной охраны посольств; 5) срытие фортов Дагу; 6) военную оккупацию трех пунктов на дороге Пекин — Дагу, с тем чтобы эта дорога всегда была свободна для проезда посольств к морю и военных отрядов к столице.

Эта нота, так же как сентябрьская нота германского правительства, выдвигавшая еще более жесткие требования, была положена в основу при выработке совместных требований, обсуждение которых заняло свыше двух месяцев, отражая борьбу и противоречия между союзниками. Главным тормозом стало обсуждение количества китайских сановников, подлежащих казни в качестве «виновников», германский проект процедуры принесения Китаем извинений, постройка памятника Кеттлеру и т. д. В результате совместная нота держав была подписана в середине декабря 1900 г. и 22 декабря передана китайским представителям. До принятия китайским правительством выдвинутых державами требований иностранные оккупационные войска должны были оставаться в Пекине.

28 декабря из Сиани, где находилась императрица Цыси, было получено согласие на требования держав. Не желая удовлетвориться этим, иностранные представители потребовали документ с печатью богдыхана.

Выполнив эти требования, китайские представители, со своей стороны, обратились с просьбой подвергнуть конкретной детализации отдельные пункты объединенной ноты. Союзные державы согласились. Детальное обсуждение заняло более полугода.

Заключительный протокол был подписан 25 августа (7 сентября) 1901 г. На Китай была возложена контрибуция в 450 млн. талей (около 650 млн. руб.). Эта сумма подлежала уплате в течение 39 лет с начислением четырех процентов годовых. Из этой суммы на Россию приходилось 130 млн. лан. Тяжесть этого обязательства усугублялась тем, что китайские финансы шесть лет тому назад, после войны 1894–1895 гг., уже были обременены уплатой контрибуции Японии.

Но протокол этим не исчерпывался. Китай подвергался тяжелым унижениям. Китайское правительство должно было казнить руководителей восстания, воздвигнуть «искупительный памятник» пострадавшим иностранным дипломатам и т. д. Императрица обязана была издать указ, которым запрещалось создание любых партий, осуждающих присутствие интервентов в Китае, а члены таких партий подлежали смертной казни.

В протоколе констатировалось, что императорские эдикты, изданные в феврале 1901 г., уже установили наказания для ряда китайских государственных деятелей. Князь Дуань и еще один член императорского дома были приговорены к казни. Князь Чжуан, Ин Нянь — заместитель главы налогового приказа, и Чжао Шу-цио — глава уголовного приказа, приговорены к совершению самоубийства. Юй Синь — губернатор Шаньси, Цаи Сю — глава приказа церемоний, и Сюй Чжан-юй — сын члена императорского совета Сюй Тупа, осуждены на смертную казнь.

Протокол содержал длинный перечень подобных репрессий. В нем обстоятельно отмечалось, когда была совершена казнь над каждым из осужденных, когда совершили самоубийство те лица, которым была предоставлена «милость» расправиться с самим собой.

Чтобы оценить всю унизительность этих постановлений для китайского правительства, нужно учесть, что список включал много высших сановников, а князь Дуань был одной из наиболее влиятельных особ цинского двора. Казнь была ему заменена, впрочем, ссылкой в отдаленный район Западного Китая.

В Китай в течение двух лет по протоколу воспрещался ввоз оружия. Форты Дагу подлежали срытию. Согласно статье 7, квартал, занимаемый в Пекине иностранными дипломатическими миссиями, предназначался только для них и был поставлен под их исключительный контроль и под охрану иностранной специальной полиции. Селиться в этом квартале китайцы не имели права.

Как уже отмечалось, буквально по каждому пункту требований к Китаю между союзниками шли жаркие споры. Детали их вряд ли интересны большинству читателей. Однако один момент, по неясным причинам выпавший из поля зрения отечественных историков, представляется мне крайне важным. Осенью 1900 г. Япония предложила России присоединить Маньчжурию, в то время как Корея станет колонией Японии. Предложение, на мой взгляд, вполне разумное и снимающее напряжение между двумя странами как минимум до 1917 г. Но, увы, царское правительство ответило Японии отказом. Причем причиной отказа было не противоречие этого предложения российской политике на Дальнем Востоке, а отсутствие таковой политики вообще. Николая II и его сановников мучил вековой русский вопрос: «Что делать?»