"Роза и щит" - читать интересную книгу автора (Беннет Сара)

Глава 10

Лучи восходящего солнца осветили замок и его окрестности, а над топями заклубился белесый туман. И только сейчас Гуннар наконец-то добрался до своей постели.

Он лег и закрыл глаза, пытаясь заснуть, но ему казалось, что Роза по-прежнему с ним рядом — словно они с ней и не расставались на ступенях лестницы. Временами ему представлялось, что он снова видит, как она спускается по ступеням — необыкновенно прекрасная в мерцающем свете факела. И ему постоянно вспоминалось, как она со стоном прошептала: «О, Гуннар, пожалуйста…» Но почему же при воспоминании об этих ее словах в груди у него появлялась тупая боль, почти такая же, как и в чреслах?

Гуннар вздохнул и перевернулся на другой бок. Возбуждение не оставляло его слишком долго, и он уже почти забыл, каково это — испытывать облегчение. Может, он заболел? Впрочем, это не имело значения. Было ясно: он желал леди Розу как никакую другую женщину, а прошедшая ночь стала для него тяжелейшим испытанием.

— Ты не спишь, Гуннар? — прервал его раздумья хриплый и низкий голос, совершенно не похожий на голос Розы.

Гуннар притворился, что спит, но тут же почувствовал, как над ним склонился Айво. В следующее мгновение Айво похлопал его по плечу, и Гуннар, со вздохом открыв глаза, взглянул на друга.

Тот смотрел на него вопросительно, и было очевидно, что Айво не в себе — его огромные темные глаза метали молнии, а лицо исказилось от гнева.

— Значит, ты уже слышал про Майлза? — пробормотал Гуннар.

— Да, Суэйн сказал мне. Но было бы лучше, если бы я узнал про него от тебя.

Гуннар приподнялся и сел на кровати. Стараясь говорить как можно спокойнее, пояснил:

— Дело в том, что Майлз — человек барона Фицмортона. А в деревню он заехал в поисках одного из подданных барона. Этот человек погиб, и теперь благодаря Майлзу мы знаем имя покойного. Его звали Гилберт. Леди Роза позволила забрать тело, но боюсь, Майлз вернется. Фицмортону нужен Сомерфорд, понимаешь? Вот Майлз и пытается заполучить его для своего хозяина. Айво задумался, потом спросил:

— Надеюсь, ты выполняешь приказы лорда Радульфа без лишних вопросов?

Гуннар кивнул:

— Да, конечно. Ведь вознаграждение очень достойное.

— А ты уверен, что Радульф сумеет справиться с Фицмортоном? — пробормотал Айво с сомнением в голосе.

Гуннар снова кивнул:

— Разумеется. Меч разрешит все затруднения, милорд. К тому же на стороне лорда Радульфа сам король.

Айво рассмеялся:

— В самом деле? Да, возможно, на стороне Радульфа король. Но меня, Гуннар Олафсон, интересуют не только деньги. В некоторых случаях я о них забываю. И сейчас — именно такой случай, понимаешь? — Гуннар молчал, и Айво со вздохом проворчал: — Он же находился где-то на севере. Зачем он приехал сюда?

— Не знаю, Айво.

— Он настроит Фицмортона против нас?

— Попытается.

— А что говорит д'Алан? Гуннар невольно поморщился.

— Я беседовал с ним вчера после ужина. И якобы Майлз сказал ему, что мне нельзя доверять. А я ответил, что это Майлз недостоин доверия.

— Значит, мы продолжаем выполнять нашу миссию? — спросил Айво.

— Пока — да, продолжаем. А ты постарайся не попадаться Майлзу на глаза, вот и все.

Айво горестно вздохнул: — Ну почему он всегда появляется как раз в тот момент, когда я думаю, что наконец-то освободился от него?

Гуннар с сочувствием взглянул на друга. Было очевидно, что Айво вновь одолевали ужасные воспоминания — смерть любимой сестры от руки сэра Майлза де Весси, его сводного брата.

— Может статься, — проговорил Гуннар, — что ты не освободишься от него до тех пор, пока не покончишь с ним.

Айво пожал плечами:

— Ты хочешь сказать: до тех пор, пока я не убью его? Ты это имел в виду? Но я ведь уже пытался раз, помнишь? И потом… Майлз — мой брат, понимаешь?! Я ненавижу его, но он мой брат.

У Гуннара не было брата, но он прекрасно понимал, что такое узы родства. Иной раз даже ненависть может быть связующей нитью.

Айво отвернулся и снова вздохнул. Гуннар же позволил себе потянуться и зевнуть. Когда друг снова к нему повернулся, он сказал:

— Хотя, может быть, Майлз все же не вернется. Возможно, Фицмортон отправит его обратно на север. Ведь я же не знаю, что у барона на уме. Я могу и ошибаться.

Айво усмехнулся:

— Слишком уж ты скромен, Гуннар. — Он посмотрел на викинга прищурившись, потом вдруг спросил:.— А где ты был? Я ждал тебя всю ночь. Нашел себе женщину? Да, конечно! — Айво тихо рассмеялся. — Где бы ни оказался Гуннар Олафсон, его постель всегда согревает какая-нибудь красотка. Даже если бы ты отправился в ад, дружище, несколько прекрасных дам непременно последовали бы за гобой.

Гуннар тоже рассмеялся:

— На сей раз ты ошибся. Я присматривал за леди Розой. Ей грозит опасность, Айво. Ее верному рыцарю нельзя доверять, и теперь она знает об этом.

— Но они не любовники?

Гуннар постарался надеть маску безразличия, но, очевидно, глаза каким-то образом выдали его. Бледное лицо Айво расплылось в широкой улыбке, ион заявил:

— Теперь я все понял. Ты хочешь ее заполучить и ревнуешь ко всем остальным мужчинам. Ах, Гуннар, возьми ее, раз тебе так хочется. Но не придавай значения каждому ее слову и каждому взгляду. Иначе сойдешь с ума.

Гуннар откинулся на подушку и на мгновение прикрыл глаза. Снова взглянув на друга, проговорил:

— Ты ничего не понимаешь. Леди Роза… Она не такая, как ты думаешь. Роза никого не предавала, и она оказалась в ужасной ситуации. Я должен спасти ее, понимаешь?

Айво какое-то время обдумывал слова друга.

— Я не сомневаюсь, Гуннар, что ты спасешь ее. Если кто-то и может это сделать, то только ты. Но все же, спасая эту леди, ты потеряешь замок и земли.

— А зачем мне ее земли? — пробормотал Гуннар, вновь закрывая глаза. — Ведь мы, если пожелаем, можем завладеть всем Уэльсом…

Айво тихо засмеялся, потом сказал:

— Только будь осторожен. Мужчина становится слеп, когда речь заходит о страстно желаемой им женщине. Она действительно та, за кого ты ее принимаешь? Или же страсть лишила тебя рассудка?

Гуннар по-прежнему лежал с закрытыми глазами, делая вид, что заснул. Помедлив немного, Айво улегся в свою постель и еще некоторое время беспокойно ворочался с боку на бок, потом наконец погрузился в сон.

Гуннар покосился на спящего друга и тихо вздохнул. Он и без него знал, что может потерять обещанные ему земли. Но ведь он никогда не был здесь хозяином… Эти земли всегда принадлежали Розе, и теперь, когда он понял, какая она на самом деле, он не мог отобрать их у нее. Если бы такое случилось, он не смог бы после этого жить в ладу с самим собой.

Когда Роза спросила, не совесть ли мешает ему заснуть, Гуннар солгал. Совесть действительно не давала ему покоя. Но он не вспоминал об убитых им людях и пролитой им крови, он в отчаянии думал о том, что никогда не сможет получить то, чего желал более всего на свете. А желал он покончить с прежней жизнью и больше не убивать за деньги, желал стать хорошим хозяином на собственной земле. Но он не мог завладеть Сомерфордом, не потеряв своей чести. А кем Гуннар Олафсон будет без чести? Он станет таким же, как Майлз де Весси и лорд Фицмортон, станет негодяем.

«Честь — это, конечно, хорошо, Гуннар. Но разве ты можешь ее потрогать или увидеть? Можешь есть ее или пить? Сможет ли она утешить тебя в темноте ночи?» — звучал у него в ушах голос матери.

— Я уже стара, Гуннар, — говорила сыну Гудрен, сидевшая в одной из комнат Кревич-Касла. — Я родила пятерых детей, но выжил лишь ты один. И ты, Гуннар, — единственное, что у меня есть. Мне хочется внуков, сынок. А тебе нужна жена. Без нее ты станешь злобным и раздражительным… как Форкберд. Тебе ведь не хочется этого, правда?

Поскольку Форкберд был самым упрямым и злобным козлом из всех домашних животных его матери, Гуннар заверил ее, что ни в коем случае не хочет быть похожим на него.

— Только жены не очень любят, когда мужья уходят на войну и отсутствуют на протяжении многих месяцев, а иногда и лет, — напомнил матери Гуннар. — Ну какая женщина стерпит такое, матушка?

— А ты спрашивал? — с улыбкой спросила Гудрен.

— Я не спрашивал. И так уже знаю ответ.

— Ну раз ты не спрашивал, значит, ты еще не встретил женщину, с которой хотелось бы связать свою жизнь.

— Что-то я не пойму тебя, матушка… — со вздохом пробормотал Гуннар. — Что ты пытаешься сказать?

Гудрен рассмеялась и обняла своего огромного сына.

— Ты сам все должен понять, — ответила она.

Что бы мать подумала о нем теперь, если бы узнала, что он сходит с ума по норманнской леди, по женщине, которую лорд Радульф считает предательницей? И как бы поступила Роза, если бы вдруг стала его женой, а он бы ей заявил, ч го уходит на войну на несколько месяцев или даже лет? Что бы она ему на это сказала? Рассмеялась бы в ответ? Или с отвращением отвернулась бы от него?

Гуннар вновь перевернулся на другой бок. «Наверное, Айво все-таки прав, — подумал он. — А я — редкостный глупец».

Роза нервно сжимала подлокотники кресла, покрытые искусной резьбой, и все эти виноградные лозы, извивающиеся змеи и диковинные животные то и дело впивались ей в пальцы. Голова у нее ужасно болела, но люди, наблюдавшие за ней со стороны, вряд ли догадывались об этом. Роза вновь надела маску холодной хозяйки Сомерфорда и восседала на своем кресле с величавым достоинством. С давних пор это кресло считалось неотъемлемой частью большого зала и являлось символом власти.

Увы, нынешний ужин никак нельзя было назвать роскошным. Запасов провизии не хватало, и если бы не один из наемников, приехавший с охоты с богатой добычей, то обитателям замка пришлось бы ужинать одной лишь соленой рыбой. Однако отсутствие разнообразия ничуть не умерило аппетита брата Марка. Уткнувшись в свою тарелку и перепачкав жиром локти, он издавал звуки, которые, по мнению Розы, производили лишь свиньи.

— Не думала, что священники едят подобно животным, — заметила Роза и отхлебнула вина из своего бокала.

Брат Марк приподнял голову и взглянул на нее исподлобья.

— Не вижу ничего дурного в том, чтобы наслаждаться пищей, госпожа, — заявил священник, облизав пальцы.

— Не обращайте внимания, святой отец, — вступил в разговор сэр Арно, сидевший рядом с Розой. — Просто миледи Роза сегодня не в духе, вот и набрасывается на всех.

— За вас помолиться, госпожа? — с усмешкой осведомился священник.

Роза с трудом подавила гнев.

— Благодарю вас, брат Марк. Но думаю, что другие люди нуждаются в ваших молитвах гораздо больше, чем я.

Арно насмешливо фыркнул, а брат Марк ухмыльнулся, но на сей раз промолчал. Роза же попивала вино и старалась не обращать внимания на обоих. Со вчерашнего дня дружба и преданность сэра Арно превратились в ненависть — по крайней мере Розе так казалось. Он вел себя так, словно хотел оскорбить ее и унизить. Да-да, он вел себя просто возмутительно!

Еще вчера Роза жалела о том, что не отправила гонца к лорду Радульфу — как и собиралась с самого начала. Но сегодня утром словно что-то изменилось и жизнь вдруг заиграла новыми красками — Роза снова поверила, что сама сумеет справиться со всеми трудностями. Нет-нет, она не станет молить лорда Радульфа о помощи, потому что в этом случае непременно лишится своей земли. И она сама будет судить Гарольда… и оправдает его. А если человек лорда Фицмортона посмеет поставить под сомнение правильность ее решения, то она отошлет его прочь, коротко и сдержанно объяснив ему, что такое честь и порядочность.

Ах, должно быть, она бредит! Наверное, сошла с ума, если действительно думает, что сможет прогнать такого человека, как Майлз де Весси. И что она скажет самому Фицмортону? По спине Розы пробежала дрожь. Лорд Фицмотгон — не безбородый юнец, который будет стоять и покорно выслушивать. И она, Роза, это прекрасно знает.

Конечно же, во всем виноват наемник — Гуннар Олафсон. Это он сделал ее безумной. Да-да, именно он заставил се поверить, что невозможное возможно.

Олафсон сидел на почтительном расстоянии от нее, но Роза ни на секунду о нем не забывала. Она ни разу не посмотрела в его сторону открыто, но тем не менее знала, что на нем сейчас белая льняная рубаха, а также коричневая куртка, которая была ему к лицу. Роза не смотрела на Гуннара, так как была уверена, что непременно густо покраснеет, Встретившись с ним взглядом. Воспоминания о событиях прошлой ночи до сих пор приводили ее в трепет. В течение дня Роза вновь и вновь переживала те сладостные мгновения. И Гуннар поймет это, едва лишь заглянет ей в глаза.

Роза снова отхлебнула из бокала и посмотрела на своих Подданных, с аппетитом поглощавших ужин. Женщины, как и прежде, не сводили глаз с Гуннара Олафсона. Эрта уже успела несколько раз наполнить его кубок, а другие служанки следили за тем, чтобы в его тарелке оказывались лишь самые лучшие куски. Словно он не мог сам себя обслужить!

Но почему она так злится на этих женщин? Может, ревнует?

Да, скорее всего. Она сама хотела заполучить Гуннара Олафсона. Только вот как она может быть уверена, что викинг не проделал со всеми этими женщинами то же самое, что и с ней? Неизвестность тяготила более всего. Вероятно, она и впрямь лишилась рассудка, раз считает, будто отличается чем-то от женщин, присутствующих в зале. Те мужчины, которых она знала лучше всего — то есть ее отец и брат, — не стали бы беспокоиться из-за происхождения женщины. Они считали, что женщина — любая женщина — создана лишь для того, чтобы удовлетворять их прихоти.

Увы, мать Розы поняла это лишь незадолго до смерти. Она вновь и вновь предостерегала дочь в надежде, что та изберет для себя иной путь. То были дни, исполненные сладостного и вместе с тем горестного единения дочери и матери, и теперь, вспоминая те времена, Роза с удивлением спрашивала себя: «Что же заставило меня поверить словам Гуннара Олафсона?» Зная об ужасной судьбе своей матери, она все же позволила Гуннару сжимать ее в объятиях и целовать. Почему, почему она так поступила? Роза снова и снова задавала себе этот вопрос, но ответа не находила.

— Госпожа… — послышался вдруг голос Арно. — Взгляните, госпожа. — И он кивнул в противоположный конец зала.

Повернув голову, Роза увидела, что к ней с улыбкой направляется старик Эдвард. Люди расступались, пропускан его, и все смотрели на него с любопытством. Тут Роза вдруг заметила, что позади Эдварда шел какой-то молодой чело век. Судя по одежде, он служил у лорда Радульфа.

Тут Роза вдруг в ужасе подумала: «А может, лорд Радульф хочет забрать у меня Сомерфорд? Или, может быть, леди Лили умерла?» Но если все так плохо, то почему же старик Эдвард сиял так, словно король Альфред вдруг воскрес, чтобы снова повести англичан к победе?

— Леди Роза, у нас добрые новости! — прокричал Эдвард. Затем, обернувшись к шедшему за ним молодому человеку, ткнул его в бок костлявым локтем: — Скажи им, Стивен. Говори же!

Молодой человек выступил вперед с широкой улыбкой на лице. Его сапоги и одежду покрывала дорожная пыль, а каштановые волосы были влажные от пота. Конечно же, он очень торопился, чтобы принести в Сомерфорд-Мэнор добрые вести.

— Леди Роза, у меня известия от леди Лили! — объявил гонец. — Она родила чудесного мальчика, наследника лорда Радульфа!

В зале раздались радостные возгласы, и люди в восторге принялись хлопать по столам ладонями. Не все обитатели Сомерфорда любили лорда Радульфа, но вот его супругу обожали. Кроме того, в последнее время не так уж часто приходилось слышать хорошие новости.

Какое-то время Роза молчала, давая своим подданным возможность выказать радость. Потом вскинула вверх изящную руку, требуя внимания. И в зале тотчас же воцарилась тишина.

— Вы привезли прекрасную новость! — обратилась Роза к Стивену, и ее голос звенел от радости — Мы все возблагодарим Господа за то, что леди Лили произвела на свет сына. Лорд Радульф, должно быть, испытал огромное облегчение.

— О да, госпожа, — подтвердил Стивен. — Как и все мы о Кревич-Касле. Ведь он долгие недели сходил с ума от беспокойства…

Роза улыбнулась:

— В таком случае я вдвойне рада за вас, Стивен.

Роза побаивалась своего могущественного сюзерена, но она знала, что он очень любит жену и ценит ее благополучие превыше всего на свете. Подобные браки были редкостью в Англии короля Вильгельма. Роза ощутила укол зависти — совершенно несвойственное ей чувство, — но тут же этого устыдилась. По ее мнению, леди Лили как никакая другая женщина заслуживала счастья. Надеялась ли Роза, что и ее ждет в будущем нечто подобное? Но она ведь никогда не искала счастья в любви… Любовь была для нее сродни игре в кости — слишком непредсказуемая, чтобы на нее рассчитывать.

— Лорд Радульф повелел всем своим вассалам и их подданным молиться за его благополучие и отпраздновать рождение наследника.

— Ему не придется просить дважды, — ответила Роза. Подняв кубок с вином, она воскликнула: — За лорда Радульфа и леди Лили! За наследника Кревич-Касла!

Тост тут же подхватили десятки голосов, и десятки кубков с вином взметнулись вверх, а затем были опорожнены. Роза же вновь подумала о том, как приятно услышать хоть что-то хорошее, когда вокруг происходит только плохое. Осмотревшись, она увидела, что Арно сидит, угрюмо уставившись в свой кубок. И настроение у Розы тотчас испортилось. Значит, это правда. Значит, Арно — действительно человек Фицмортона, а тот, в свою очередь, жаждет заполучить Сомерфорд. Похоже, у нее нет выбора. Она оказалась в очень скверной ситуации. Наверное, надо сообщить обо всем своему сюзерену. Да, она напишет письмо и отдаст его Стивену, чтобы он передал ее послание лорду Радульфу. Она попросит о помощи. Возможно, теперь, когда его сердце поет от счастья, лорд Радульф простит ей неискренность и придет на помощь. Возможно даже, что он не заберет у нее Сомерфорд.

Гонец лорда Радульфа по-прежнему стоял перед ней с кубком в руке, но теперь его взгляд был устремлен на другой конец стола. Роза резко развернулась, опасаясь того, что Стивен заметил хмурого сэра Арно, а потом сообщит своему хозяину, что не все в Сомерфорде ликовали по случаю рождения младенца. Но внимание гонца привлек вовсе не сэр Арно. Стивен смотрел на Гуннара Олафсона, а тот — на него. Но уже в следующее мгновение оба сделали вид, что смотрят вовсе не друг на друга. И все же Роза успела заметить, как Гуннар кивнул молодому человеку, а Стивен ответил ему улыбкой. Сначала Роза решила, что ей привиделся этот странный обмен взглядами, но потом поняла, что не ошиблась. Эти двое знали друг друга.

Но Роза не стала раздумывать о том, что бы это могло означать. У нее было слишком много других забот. А над этой загадкой она подумает попозже, когда окажется наконец в своей спальне.

— Поешь и выпей вина, Стивен, — сказала молодому человеку Констанс. — Хотя, думаю, мы не в последний раз празднуем рождение наследника лорда Радульфа. Наш господин полон сил. У него будет еще много детей.

— Это предсказание, старая ведьма?! — повысил голос сэр Арно. Арно выпил довольно много, хотя и не так напился, как в ночь нападения на деревню. Но сейчас он пребывал в ужасном настроении, и Роза даже пожалела, что Арно не напился до беспамятства. Тогда он свалился бы под стол и всем присутствующим стало бы гораздо уютнее.

— Я не ведьма, — ответила Констанс с усмешкой. — Но все, у кого есть глаза, знают: так и будет. Лорд Радульф счастлив тем, что имеет, и не стремится заполучить то что ему не принадлежит.

Лицо Арно побагровело.

— Все мы время от времени испытываем голод. Даже ты, старуха. — Сэр Арно расхохотался, радуясь своей шутке. Он ткнул локтем в бок брата Марка, и священник с явной неохотой изобразил улыбку.

Гуннар Олафсон взглянул на Розу, но та тотчас же отвела глаза. Тем временем люди, сидевшие за столами, шумно праздновали рождение наследника лорда Радульфа, Арно и Констанс по-прежнему спорили, брат Марк, как обычно, набивал себе брюхо, а служанки бросали томные взгляды на красивого викинга. Но все это не имело для Розы ни малейшего значения. Значение имело только одно: между ней и Гуннаром существовала какая-то таинственная связь, которую ничто не могло разорвать.

В какой-то момент Стивен поднял свой кубок и провозгласил:

— За моих господина и госпожу! Дай им Бог долгих лет жизни!

Люди, сидевшие за столами, тоже подняли кубки и радостно кричали:

— За лорда Радульфа и леди Лили!

В продолжение всего ужина Гуннар внимательно наблюдал за Розой. Она же лишь изредка поглядывала на него, но и этого было достаточно: плоть его восстала, едва лишь она посмотрела на него своими бездонными глазами в самом начале ужина. Но догадывалась ли она, какое действие на него оказывает ее взгляд?

Внезапно один из замковых псов забрался под стол в поисках объедков. Но этому бедняге едва ли удалось что-либо отыскать под столом. Запасы провизии были на исходе, и обитатели замка съедали все без остатка. «Наверное, завтра Айво снова придется отправиться на охоту», — подумал Гуннар.

Тут он вдруг заметил, как кухарка Эрта, приблизившись к Розе, стала что-то нашептывать ей на ухо. А та слушала с явным беспокойством и сейчас совершенно не походила на своих веселившихся подданных.

А люди в зале по-прежнему смеялись и шутили; добрые вести, которые принес Стивен очень всех обрадовали. Гуннар тоже был рад, что леди Лили благополучно разрешилась от бремени, ведь теперь в дополнение к маленькой дочке у лорда Радульфа появился еще и сын. Что же касается Стивена, то сначала Гуннар весьма удивился тому обстоятельству, что Радульф послал в Сомерфорд именно его, своего любимца. Но многозначительный взгляд молодого человека многое объяснил. Гуннар понял, что должен рассказан, гонцу о положении дел в Сомерфорде, чтобы тот передал все своему хозяину. Было ясно: ситуация очень непростая и лори Радульф даже в такие радостные дни не забывал о своих врагах. Более того, появление наследника заставляло его еще более упорно добиваться мира в окрестностях Кревич-Касла. Увы, люди, подобные Фицмортону и Майлзу де Весси, жили только войной.

Хотя, может быть, оно и к лучшему. Ведь если бы не было войн и междоусобиц, то он, Гуннар, остался бы без дела. Да, без войн ему нечем будет заняться, потому что теперь он едва ли станет хозяином земель. Но куда же ему в таком случае отправиться? Может, лорд Радульф оставит его у себя в замке? Тогда ему не придется добираться в Сомерфорд издалека, чтобы… Нет-нет, лучше не думать об этом, лучше не мечтать. Скорее всего он уедет как можно дальше от Сомерфорда — на север, например, — уедет, чтобы забыть о том, что когда-то встретил на своем пути леди Розу.

А Эрта тем временем продолжала нашептывать что-то своей госпоже. Когда же кухарка наконец выпрямилась, Роза едва заметно ей кивнула и нахмурилась — судя по всему, она не услышала ничего хорошего. Но что же говорила Эрта? Может, что-то про сэра Арно? Или про него, Гуннара?..

А леди Роза о чем-то напряженно размышляла — это было заметно по морщинкам, появившимся у нее на лбу и между бровями. Тут она снова кивнула кухарке и что-то тихо ей сказала. Эрта тотчас же удалилась, а Роза обвела взглядом зал и откинулась на спинку кресла.

Гуннар, по прежнему наблюдавший за ней, заметил, что пальцы ее впились в подлокотники, впились с такой силой, что даже костяшки пальцев побелели. Какое-то время Роза сидела, глядя прямо перед собой, — сидела словно окаменевшая. Потом вдруг передернула плечами и, в очередной раз осмотревшись, принялась поглаживать резные подлокотники. Причем поглаживания эти очень напоминали ласку. Гуннар невольно улыбнулся. Он тщательнейшим образом изучил это кресло на следующий день после своего приезда в Сомерфорд. Оно было скандинавским — в этом Гуннар нисколько не сомневался — и очень древним. Возможно, какой-то предприимчивый сакс украл его у захватчика-викинга. Или же один из викингов, решивший основать Собственное маленькое королевство, приказал изготовить его для себя. Но откуда бы ни прибыл этот «трон», леди Роза едва ли догадывалась о том, что когда-то он принадлежал его, Гуннара, сородичам. Интересно, разглядывала ли она хоть раз украшавшую его резьбу? Может быть, стоит объяснить ей, что это за кресло?..

Тут Роза вдруг с улыбкой поднялась на ноги; она старалась делать вид, что ничего не произошло, но Гуннар-то прекрасно знал: случилось что-то очень неприятное.

А леди Роза, спустившись со своего возвышения, улыбнулась и громко сказала:

— Не стоит прерывать веселья. Я скоро вернусь. Некоторые из ее подданных закивали, а сэр Арно еще больше помрачнел. Что же касается брата Марка, то он продолжал набивать утробу, но Гуннара это нисколько не удивляло: он давно уже заподозрил, что добрейший священник — совсем не тот, за кого себя выдает. А вот Констанс насторожилась; во время ужина старуха пристально наблюдала за госпожой, и было ясно, что сейчас она собиралась за ней последовать.

— Леди Констанс… — проговорил Гуннар, и старуха, вздрогнув, повернула голову. — Леди Констанс, не беспокойтесь. Айво проследит, чтобы с вашей госпожой не случилось ничего дурного.

Не успел Гуннар договорить, как его друг поднялся из-за стола и последовал за хозяйкой замка. У двери, ведущей во двор, Розу ждала кухарка Эрта. Как только Роза поравнялась с ней, они обе вышли из зала. Айво же, немного помедлив, последовал за ними.

Констанс взглянула на Гуннара и улыбнулась. Он коротко кивнул ей и проговорил:

— Не беспокойтесь, я прослежу, чтобы с ней ничего не случилось, и непременно позабочусь о ее безопасности.

Но что означала для него безопасность Розы? Действительно ли он боялся за нее, или же просто выполнял свой долг? На этот вопрос Гуннар ответить не мог, однако точно знал, что только эта женщина сможет утолить его желание Что ж, хорошо, пусть так, но что же это означало?

«Это означает, что я страстно ее желаю», — ответил себе Гуннар.

Да, конечно. Но страсть — это еще не объяснение. Неужели все его нежные чувства к ней — всего лишь страсть? На этот вопрос он также не знал ответа. И в конце концов решил, что ему не нужен ответ. Не важно, какие чувства он испытывает к леди Розе. Потому что сейчас главное — чтобы лорд Радульф как можно быстрее узнал о том, что происходит в Сомерфорде. Иначе все владения леди Розы будут захвачены лордом Фицмортоном. А сама Роза погибнет или даже будет насильно выдана замуж… например, за Майлза де Весси. При мысли об этом Гуннар невольно сжал кулаки. Уж он-то прекрасно знал, что становилось с женщинами, которые надоели Майлзу.

Констанс с улыбкой шевелила губами — как если бы размышляла вслух. Чей-то громкий смех заглушил ее слова, но Гуннар умел читать по губам, и ему показалось, что старуха сказала: «Только вы и можете». Но что означали эти ее слова? Ведь в них не было никакого смысла. Решив, что он ошибся, Гуннар погрузился в раздумья.