"Хозяйка Леса" - читать интересную книгу автора (Сергеева Ольга)Глава 6. Искушение силойКак Занила оттолкнула человека прочь от себя, она потом помнила лишь смутно. Кажется, она зарычала… И Байд мгновенно оказался между ней и Веремиром, словно на самом деле испугался, что Хозяйка может причинить оружейнику вред, ударить его. А еще он не позволил человеку вновь приблизиться к ней, и вот это он точно сделал правильно! Гнев схлынул, оставив внутри Занилы вымороженную, обжигающе холодную пустоту, и она, не оглядываясь больше на человека, выхватила из рук кого-то из гвардейцев факел и направилась в сторону выхода из пещеры. О да, в чем-то Веремир, безусловно, оказался весьма надежен — в том, что касалось достижения его собственных целей и желаний! Оборотни следовали за ней. Они о чем-то тихо переговаривались между собой, и Кай'я Лэ запретила себе напрягать слух: она действительно не хотела знать, что они обсуждают! Наверное, где-то среди них шел и человек. Он молчал, не заговаривая ни с ней, ни с кем-либо из гвардейцев. Но, Занила была абсолютно уверена в этом, к ней он непременно еще подойдет, попробует все начать с начала. Оружейник Веремир был просто не из тех людей, кого останавливали сложности на пути к намеченной цели, или пугали неудачи, или вообще что-либо пугало! Человек вновь обратится к ней, и она не сможет бесконечно уходить от этого разговора. Однажды ей придет принять решение. Еще бы знать какое… Обратная дорога через скалу показалась намного короче, может быть потому, что никто больше не останавливался разглядывать сочащиеся чернотой щели или потеки на стенах, а может быть потому, что, как только впереди замаячила ярко-сияющая расщелина выхода, это сразу же стало значить, что путь пройден. Занила приостановилась на пороге пещеры, позволяя своим глазам привыкнуть к яркому солнечному свету, и мгновенно почувствовала, что что-то не так. Она шагнула наружу, за долю секунды преодолевая расстояние, отделявшее ее от выхода, и снова остановилась. На этот раз резко, словно налетев на невидимую стену. На покрытом снегом каменистом склоне горы их уже ждали. Здесь собрались все ее гвардейцы, те, которых она, отправляясь на поиски артефакта, оставляла обустраивать лагерь. Вот только они были не одни. За их спинами, держа оборотней под прицелом взведенных арбалетов, стояли люди. Занила, не позволив удивлению даже на долю секунды мелькнуть на ее лице, окинула их цепким взглядом, мгновенно отмечая профессиональную выправку людей, их одинаковые, явно форменные, куртки, расшитые металлическими пластинами, способные защитить в бою не хуже обыкновенной кольчуги, более чем знакомые ей куртки!.. Люди, одетые точно так же, уже нападали на них в самом начале зимы, когда они выехали из Кетроси. Оружейник Веремир тогда сказал, что это дружинники равенского князя… Занила не знала, что понадобилось от нее этому человеку, но похоже, их так и не оставят в покое! А всего дружинников было человек сорок, то есть почти в четыре раза больше, чем оборотней, оставленных ею в лагере. Нет ничего удивительного, что тем удалось захватить их и, обезоружив, согнать к пещере! Люди знали, что туда ушла оставшаяся часть стаи, и они ждали их… — Прошу вас, боярыня! — вперед, не опуская, впрочем, арбалета, шагнул один из людей, высокий, широкоплечий, с темной, чуть тронутой сединой курчавой бородой. Его одежда была такой же, как и у других княжеских дружинников, ничем не выдавая в нем их командира. Правда, одного уверенного взгляда этого человека, как и того, что именно он взял слово, было уже вполне достаточно! — Не тратьте наше время, боярыня, да и свое тоже! — человек усмехнулся в усы и слегка повел арбалетом, очевидно, предлагая ей выйти из пещеры. Занила шагнула вперед и сразу же отступила в бок. Сделала она это отнюдь не потому, что решила послушно выполнять все приказания этого дружинника, просто действительно совсем ни к чему ей было закрывать остальным своим гвардейцам выход из пещеры. До этого людей было в четыре раза больше, чем оборотней, и это на самом деле было серьезным преимуществом. Но теперь, когда численное превосходство сократится вдвое, дружинникам стоит перестать быть столь самоуверенными! Оборотни вслед за Хозяйкой один за другим вышли из пещеры, и часть дружинников мгновенно перевели в их сторону арбалеты. Теперь они все находились под прицелом остро-жалящих металлических болтов, и, глядя на один из них, устремленный ей прямо в лицо, Кай'я Лэ думала: а знает ли человек, держащий его в руках, на кого они решили напасть, и как сложно попасть в оборотня, который неожиданно начинает менять облик, особенно с учетом того, что во время обращения на несколько секунд физическое тело вовсе перестает существовать?! А потом Занила вдруг встретилась глазами с Раиком. Она оставила его в лагере, и теперь именно его держал на прицеле своего арбалета командир княжеских дружинников. Вот только в глазах оборотня не было ни тени страха или даже простой неуверенности! И Занила не была бы Кай'я Лэ, если бы мгновенно не поняла: ее гвардейцы позволили людям взять себя на прицел и привести сюда, не оказывая ни малейшего сопротивления, отнюдь не потому, что вовсе не способны были этого сделать, — они всего лишь ждали, пока из пещеры вернется Хозяйка с остальной частью стаи, просто выбирали наиболее благоприятный момент для атаки! А то, что их разоружили, разве могло это хоть кому-то из оборотней показаться серьезной проблемой? Их самое страшное оружие всегда было в них самих! Именно это и прочитала Занила в глазах Раика, как и то, что он лишь ждет приказа своей Кай'я Лэ. Она раскрыла свое кружево и, не пытаясь сформулировать нужное количество слов, бросила своим оборотням приказ: к атаке! Всего лишь ощущение, сгусток силы, ярко-алый и сладко-соленый, как свежепролитая кровь! Вкус начинающейся охоты… Люди не успели понять, что происходит, а Заниле показалось, что ее окатило волной энергии — оборотни ее стаи один за другим, практически одновременно меняли облик на звериный. Дружинники наконец-то опомнились, воздух вспорол свист выпущенных арбалетных болтов, но Кай'я Лэ уже знала, что вряд ли хоть один из них достигнет цели, потому что там, где еще секунду назад стояли ее гвардейцы, теперь лишь реальность дрожала маревом потревоженной энергии. А в следующую секунду две дюжины белоснежных, в черных разводах полос кошек сорвались с места, начиная свою игру!.. Из-за спины Занилы шагнул оружейник Веремир, на ходу выхватывая из ножен свой меч. А сама она вместо того, чтобы присоединиться к своим гвардейцам, лишь сильнее сжала в руках книгу. Сила, исходившая от артефакта, пьянила, и заставить себя остановиться и не прибегать к ее помощи сейчас Кай'я Лэ, кажется, была просто не способна! Занила слегка опустилась на другой уровень зрения, не до конца, а лишь так, чтобы сквозь контуры предметов физического мира проступило сияние их энергетических составляющих. Книга в ее руках мгновенно превратилась в сгусток ослепительно сияющего серебристо-серого пламени. И Занила, не тратя больше ни секунды, раскрыла свое кружево навстречу заключенной в ней энергии. Она знала: чтобы призвать Силу Леса, нужна была не только книга, но и храм, и Занила помнила из своих снов, что даже в этом случае требовалось еще проводить определенный ритуал, зачитывать какой-то текст из этой самой книги… Но сейчас, когда сила была в ее руках и отзывалась на ее прикосновения, это, кажется, больше не имело никакого значения! Энергия полыхнула в руках Занилы, вздыбившись волной, и Кай'я Лэ в этот момент чуть не задохнулась от всеобъемлющего ощущения радости, захлестнувшего ее. И это чувство не было ее собственным — оно исходило именно от книги, а точнее от энергии, заключенной в артефакте и веками ждавшей Хозяина, который придет, разбудит и позовет за собой! О да, кажется, только теперь Занила до конца осознала, что имела в виду Натара, когда говорила, что Сила Леса А в следующую секунду сила вдруг плеснула тугой волной, столбом уходя в светло-голубое зимнее небо. Занила не ожидала ничего подобного. Она слишком привыкла к энергии окружающего пространства, которая сама по себе способна была лишь собираться в небольшие сгустки и медленно перемещаться с место на место и лишь по воле мага или оборотня принимать определенную форму и менять свои свойства. Сила Леса была абсолютно другой, она обладала собственной волей и уж точно она не собиралась ждать, пока Кай'я Лэ прикажет ей! Кажется, только теперь Занила поняла, для чего требовался сложный ритуал призыва силы, и какую роль играла вторая половинка артефакта — храм. Вот только было уже поздно. Энергия уходила, вытекая у нее из рук, и Занила никак не могла остановить ее или хотя бы перенаправить!.. Новая вспышка силы заставила ее вздрогнуть. А она уж думала, что еще ослепительнее свет сиять просто не может! Как же она ошибалась… Энергия хлестнула из артефакта, плотной волной заливая Занилу, отделяя ее от остального мира. Оборотень больше не могла видеть, что происходит вокруг или каким-либо образом повлиять на это. Она не знала, что сотворит разбуженная ею сила на склоне занесенной снегом горы, на сегодняшний день превратившийся в поле битвы, но то, что ей самой, оказавшейся в самом центре смерча, не стоит рассчитывать на удачу, уже было понятно!.. Открыла глаза Занила, лишь ощутив под спиной что-то твердое и весьма острое. Она лежала на земле, все на том же склоне холма, неловко подвернув под себя ногу. Вокруг по-прежнему кипела схватка между ее гвардейцами и дружинниками равенского князя, почему-то напавшими на них. И судя по тому, что существенного перевеса ни одной стороне пока добиться не удалось, отключилась Занила совсем не надолго. Она приподнялась, опираясь на руки, не обращая внимания на мгновенно впившиеся в ладони острые камешки, и огляделась по сторонам. Книга лежала в паре аммов от нее. А над ней спиной к Кай'я Лэ возвышался оружейник Веремир. Длинный меч в его руках то и дело взлетал, с пронзительным свистом рассекая воздух, отражая стремительные атаки одного из княжеских дружинников, наседавшего на человека. Пару раз тот пытался обойти Веремира, но оружейнику снова и снова удавалось вовремя развернуться, блокируя клинок противника и не пуская того то ли к бессознательной Кай'я Лэ, то ли к еще более беспомощной книге. Последняя мысль заставила Занилу на секунду замереть, позабыв даже, что следует дышать. Неужели человек действительно защищал артефакт — бесценное сокровище стаи?! Сама книга была небрежно раскрыта на середине, подставляя по-зимнему светлому небу пожелтевшие от времени пергаментные листы, и вообще выглядела так, будто Занила, прежде чем потерять сознание, отбросила ее от себя! Это Кай'я Лэ решительно не понравилось, как и то, что на попытку подняться ее тело отозвалось звоном в ушах и сильнейшим головокружением. С другого уровня зрения Занила, как ни странно, не вылетела, и теперь могла наблюдать и собственное кружево, сияющее ровным серебристо-серым светом обоих уровней каркаса, и силу, исходящую от книги. Никаких изменений, как будто ничего и не произошло… Что же такое она сотворила, попытавшись призвать силу из артефакта? Впрочем, об этом она уж точно будет размышлять позже, а никак не во время боя, который ее гвардейцам без вмешательства своей Хозяйки скорее всего не выиграть! Занила решительно поднялась на колени, собираясь встать на ноги, но в этот момент перед Веремиром возник еще один дружинник. И человеку пришлось резко развернуться, уходя с линии его атаки. На секунду Заниле показалось, что оружейник сейчас потеряет равновесие, увлеченный замахом собственного меча, но мужчина выпрямился, оказавшись между своими противниками, а один из дружинников как раз поднял свой клинок над головой, начиная атаку, но одновременно и раскрываясь, нелепо подставляясь под удар… И Веремир тут же воспользовался этим. Его меч как раз находился на уровне груди, и оружейник не стал менять позиции. Он лишь слегка отвел руку назад, замахиваясь, и в следующее мгновение бритвенно острый кончик клинка легко вошел в грудную клетку человека, найдя щель между металлическими пластинами на его куртке. Дружинник начал заваливаться вперед, хватаясь за меч, на который был насажен. Веремир дернул рукоять на себя, пытаясь освободить клинок, но второй его противник не собирался ждать и упускать такую прекрасную возможность! Он сделал короткий выпад вперед, до предела сокращая расстояние между собой и оружейником, и одновременно взмахнул мечом, описывая им широкую дугу снизу вверх, вспарывая меховой полушубок Веремира и добираясь до его тела. Оружейник охнул, рукоять меча окончательно выскользнула из самих собой разжавшихся пальцев, и мужчина рухнул на землю, еще пытаясь зажать руками бок, из которого тугой пульсирующей волной вырывалась густая алая кровь. А дружинник, не обращая на него больше никакого внимания, развернулся и наклонился за книгой, небрежно валявшейся на земле. «Значит, этим людям нужна все-таки книга, а не она сама. И Веремир знал, что следует защищать!..» «А люди с такими ранами, как у него, не живут. А точнее: живут, но очень недолго!» Эти две мысли промелькнули в голове Занилы практически мгновенно, смешиваясь и переплетаясь между собой, застилая глаза темной пеленой ярости… А в следующую секунду с земли в прыжок взвилась огромная белоснежная кошка! На стремительную смену облика, в которую Кай'я Лэ вогнала свое тело, кружево отозвалось мучительной пульсирующей болью, словно сила, текшая по нитям ее каркаса, на долю секунды превратилась в расплавленный металл, который теперь готов был сжечь ее изнутри. А с учетом того, что во время обращения, физического тела просто не существует, а значит болеть решительно нечему, эти чудовищные ощущения были особенно жуткими! В очередной раз мелькнула мысль, что магической ловушки и собственного неудачного эксперимента с Силой Леса для ее кружева на сегодня оказалось, очевидно, уже слишком много, но времени для раздумий, а тем более — для отдыха уж точно не было! И в очередной раз использовать собственную энергию ей придется прямо сейчас. Силовой карман, повинуясь приказу Кай'я Лэ, решительно не обращающей внимания на полыхнувшую с новой силой боль, раскрылся вокруг книги, заставляя ту исчезнуть с физического уровня реальности. Белоснежная кошка усмехнулась, скаля страшные клыки: как же она была рада, что теперь умеет строить энергетические карманы вокруг неподвижных и даже находящихся на некотором расстоянии от нее предметов, а не только закидывать их в уже раскрытую полость! Дружинник, у которого артефакт исчез практически из рук, недоуменно оглянулся, пытаясь понять, что происходит, и в этот момент кошка врезалась в него, собственным весом и силой удара припечатывая того к земле. Мощные лапы прижали руки человека, не давая взмахнуть мечом и дотянуться до шелковистого меха на ее спине, а челюсти уже сомкнулись на горле дружинника. Мужчина не сумел даже закричать, потому что клыки вспороли его плоть и в следующую секунду выдрали кусок мяса, разбрызгивая по сторонам тяжелые капли горячей крови. Этого было более чем достаточно, чтобы убить человека, он фактически уже был мертв, и то, что в предсмертной судороге он еще дергал руками и ногами и извивался всем телом, не имело решительно никакого значения! Но Заниле этого было мало… Черная, густая, обжигающая ярость волной поднялась с самого дна ее души, оттуда, куда даже она сама не решалась заглядывать, и затопила сознание, заставляя забыть обо всем кроме вкуса сладко-соленой обжигающей крови, заполняющей пасть, кроме ощущения человеческой жизни под клыками, трепещущей так же, как и стремительно угасающий пульс, кроме жажды боя, охоты, силы!.. Занила и сама не смогла бы ответить на вопрос, что именно вызвало в ней такую вспышку гнева: то, что княжеские дружинники посягнули на книгу, или то, что оружейник Веремир лежит посреди горного склона, истекая кровью! Впрочем, была ли хоть какая-то разница? Эти люди поставили под сомнение ее права Хозяйки — посмели посягнуть на то, что принадлежало ей: на древний артефакт оборотней; на человека, по собственной воле присоединившегося к ним и принятого в стаю… Занила рвала плоть человека, снова и снова погружая клыки в то, что уже превратилось в сплошное месиво из окровавленного мяса, лохмотьев сосудов и осколков костей, — в то, что еще недавно было его горлом. Она словно вовсе хотела, перегрызть его, отделить голову человека от его тела. Ощущение надвигающейся сзади опасности стегнуло по напряженным нервам. Кто-то приближался к Кай'я Лэ… Враг! Человек, который хочет на нее напасть, пока она занята своей предыдущей жертвой. Воздух колыхнулся волной, расступаясь перед мечом, уже занесенным для удара, но Занила оказалась быстрее! Белоснежная кошка оттолкнулась всеми четырьмя лапами от занесенного снегом горного склона и от неподвижного человеческого тела на нем и взвилась в прыжок, одновременно разворачиваясь навстречу своему новому противнику. Мощная лапа с выпущенными двухэцбовыми когтями врезалась ему в грудь, сдирая и сминая стальные пластины с его куртки, словно они были и не из металла вовсе! А под кольчугой ее уже ждала горячая и податливая человеческая плоть… Ребра сломались с глухим треском, дружинник закричал, но меч не выпустил. Для высшего оборотня, объявившего охоту, время двигалось совсем иначе, замедлившись до предела, но даже ей было уже не успеть увернуться от стремительно падающего на нее клинка! И тогда Занила сделала единственное, что ей еще оставалось, вспомнила все навыки, вбитые в ее тело еще на арене годрумского цирка, — она метнулась вперед, навстречу мечу, ломая рисунок человеческой атаки, не давая ему довершить удара. Кай'я Лэ все рассчитала предельно точно — она оказалась не под мечом, а под рукой человека. А дальше ей не пришлось даже прыгать — всего лишь вскинуть голову с широко раскрытой оскаленной пастью, и в следующую секунду огромные влажно блестящие клыки уже сомкнулись на запястье человека, и даже меховая куртка и кожаная рукавица не сумели его спасти! Занила сжала челюсти, ломая и дробя хрупкие человеческие косточки, вслушалась в крик человека, перешедший в полубезумный вой, и с силой мотнула головой, заставляя дружинника рухнуть на землю. Меч его при этом полетел в противоположную сторону, и Занила, больше не желая уделять внимания поверженному и не представляющему теперь никакого интереса противнику, тоже скакнула прочь, пройдясь, правда, напоследок по его грудной клетке — вминая осколки ребер в легкие и заставив человека захлебнуться розовой пеной, хлынувшей из его горла. Расстояние до следующего противника Занила преодолела в два прыжка. Он был слишком занят, сражаясь с одним из оборотней ее стаи, и отражая следующие одна за другой стремительные атаки клыков и когтей, и просто не заметил новую приблизившуюся к нему кошку. Впрочем, Кай'я Лэ это ничуть не расстроило. Это означало лишь одно: теперь настала ее очередь нападать со спины! Мощное тело взвилось в воздух, и лапы ударили человека в спину, по лопаткам, выбивая воздух из легких. Дружинник вскрикнул и, нелепо взмахнув широким коротким мечом, зажатым в правой руке, начал заваливаться вперед, прямо на поджидавшего его Раика. Клыки оборотня сомкнулись на беззащитном горле человека. Впрочем, Занила этого уже не видела, устремившись к очередному противнику. Здесь, на заснеженном горном склоне ей было из кого выбрать следующую жертву! Только почему-то никто не выходил биться с ней? Или она провела без сознания все же слишком долго, и для всех людей нашлись противники среди ее оборотней? Хотя, и по этому поводу Кай'я Лэ тоже расстраиваться не собиралась! Один прыжок, и она оказалась рядом с Байдом. Гвардеец, вскинув свое тело на задние лапы и вцепившись передними в плечи человека, пытался добраться до его горла. Но дружиннику каким-то образом удалось развернуть меч и просунуть его между собой и кошкой, и теперь он, хоть и покраснев от усилия, но все же еще удерживал страшные оскаленные клыки на расстоянии от своего лица. Байд остервенело рычал, человек тоже что-то выкрикивал, очевидно подбадривая сам себя, — Занила не стала разбираться. Она сомкнула челюсти на ноге человека, там, где заканчивались толстые кожаные голенища его сапог. До кости не добралась, но сухожилия порвала, и этого оказалось вполне достаточно, чтобы дружинник начал заваливаться вбок, увлекая за собой и оборотня. Хотя тот сумел сориентироваться быстро, за долю секунды добравшись до вожделенного горла. Занила фыркнула и мотнула головой, сбрасывая с белоснежной шерсти залившие ее капли горячей крови, а потом стремительно метнулась дальше. Лошади, предусмотрительно стреноженные и привязанные сразу же после того, как стая выехала из леса к склонам гор, по-прежнему были там, где их и оставили. Правда, всего происходящего вокруг для их чувствительной психики оказалось, очевидно, уже чересчур, и животные пронзительно ржали и пытались порвать удила, вставая на дыбы. Среди них был и Серебро Занилы, а прикрепленный возле седла ждал Хозяйку ее меч! Кай'я Лэ приблизилась к животному. Конь вскинулся и изо всех сил рванул привязь, стремясь убраться как можно дальше от огромного белоснежного зверя, от кончика носа до кончика хвоста залитого еще свежей человеческой кровью. Но Заниле нужен был ее клинок, и с Серебром она не собиралась церемониться. Очередная попытка раскрыть кружево отозвалась новой волной боли, но Кай'я Лэ, не обратив на это ни малейшего внимания, мгновенно сплела из тончайших серебристо-серых нитей подобие сети и накинула ее на разум животного. Конь замер на месте, круглые темно-фиолетовые глаза мгновенно потухли, утратив не только выражение страха, но и вообще какое бы то ни было осмысленное выражение. И Занила, воспользовавшись этим, тут же метнулась к нему. Она не собиралась тратить свои силы на то, чтобы и дальше удерживать коня в своем подчинении, — ей всего лишь нужен был меч, закрепленный у седла! Кошка взвилась на задние лапы над спиной Серебра, и в следующее мгновение на рукояти клинка сомкнулись длинные и сильные человеческие пальцы. Девушка выхватила меч из ножен и тут же развернулась назад, почувствовав приближение к себе очередного противника. Наконец-то хоть кто-то решился напасть и на нее! На Занилу надвигался один из дружинников. Его меч был вскинут над головой в двуручном хвате, вот только его глаза, снова и снова пробегавшие по фигуре Занилы, напоминая ей, что она забыла извлечь из энергетического кармана свое платье, непоправимо разрушали всю воинственность образа! Кай'я Лэ с трудом удержала себя от презрительного фырканья. Определенно, люди всегда оставались людьми, то есть жалкими созданиями, вряд ли заслуживающими уважения! И они еще смели нападать на нее и при этом на что-то надеяться?! Занила усмехнулась в лицо человеку, вскидывая в боевую стойку собственный клинок. И то, что он оказался на три тефаха длиннее меча дружинника, а может быть то, что хрупкая с виду девушка легко подняла его одной рукой, заставило что-то похожее на страх мелькнуть во взгляде человека. Как будто до этого ему не достаточно было видеть, как чудовища у них на глазах меняют облик, превращаясь в огромных белоснежных зверей?.. А Занила продолжала улыбаться ему, и крутанув меч в руке, и нанося стремительный удар, от плеча чуть вниз и влево, ее любимый удар, от которого еще никому не удавалось увернуться… И даже его голове, покатившейся прочь, протапливая снег в тех местах, куда попадали крупные капли крови, она все также продолжала улыбаться! Она радовалась своей ярости, она пила ее как холодную родниковую воду, она дышала ей как воздухом, она сходила с ума от нее… И этому тоже радовалась! Вот только почему-то на нее вновь никто больше не хотел нападать. Кай'я Лэ огляделась по сторонам. Княжеские дружинники вперемешку с ее собственными оборотнями рассыпались по небольшой поляне на опушке леса и склону горы. И, судя по тому, что на земле то тут, то там валялись тела убитых и умирающих людей, защищались ее гвардейцы очень даже неплохо! Арбалеты, которые люди разрядили еще в первую минуту схватки, никто не дал им времени зарядить вновь, и теперь бой шел врукопашную, что еще больше увеличивало шансы на победу ее оборотней, и Занила не собиралась оставаться в стороне! Рыхлый снег проминался под ее босыми ступнями, но оборотень не чувствовала ни холода, ни боли от впивающейся в ступни каменной крошки. Она метнулась вперед, двигаясь со скоростью огромной белоснежной кошки, которой была еще минуту назад, вновь оказавшись в самом центре схватки. Какой-то дружинник, отступавший под неистовым напором Улы, оказался прямо перед ней, и Кай'я Лэ решила не упускать такого шанса. Она вскинула клинок и, обойдясь практически без замаха, вонзила его в спину человека, чуть ниже лопаток, рассчитывая попасть в самое сердце. Оборотень глухо рыкнула, недовольная тем, что ее лишили почти загнанной и, следовательно, законной жертвы. Но, заметив, кто это сделал, лишь оскалила клыки уже с совсем иным выражением на перепачканной кровью морде: определенно, она может гордиться, что разделила добычу с самой Кай'я Лэ! Впрочем, Занила не собиралась претендовать на этот кусок мяса. Вокруг еще кипел бой, и она найдет там для себя еще достаточно — живого, боящегося и сопротивляющегося!.. И вновь, в который уже раз за этот день, ее настигло ощущение от опасности, приближающейся к ней сзади. Занила резко развернулась, выставив меч перед собой в универсальной позиции, из которой можно было как отразить практически любую атаку, так и ударить самой. И недоуменно огляделась: ближайший человек был на расстоянии в пару десятков аммов от нее. Почему же так остро взвыло чувство опасности? А в следующий момент ответ пришел сам собой: дружинник вскинул правую руку с взведенным арбалетом в ней, направленным прямо в грудь оборотню! На секунду мелькнула мысль: «Откуда он взялся?», но ответ на этот вопрос уже ничего не решал!.. А арбалетом, кстати, можно было залюбоваться. Наверное, это была самая последняя модель какого-то весьма талантливого оружейника — таких Занила еще не видела. На металлическом чуть изогнутом ложе примерно на расстоянии в ецб друг от друга лежало сразу два болта. А вот спусковой механизм у арбалета был только один. И это значило, что как только человек прицелится и решит выстрелить, в полет болты сорвутся одновременно. И при этом каждый из них немного изменит свою траекторию! Тогда не уклониться даже высшему оборотню… Занила, конечно, могла в очередной раз сменить облик, на мгновение вовсе утрачивая физическое тело и довольствуясь существованием энергетического каркаса. Вот только за ее спиной была Ула, и рисковать жизнью оборотня невысшего Кай'я Лэ уж точно не могла! Занила выставила левую руку вперед, словно толкнула что-то от себя к человеку. Ему, наверное, этот жест показался просто нелепым, потому что меч по-прежнему был у нее в правой руке. Человек просто еще не знал, какое оружие припасла для него Кай'я Лэ! Сквозь послушно раскрывшееся кружево к кончикам пальцев устремилась сила. Каждая ниточка энергетического каркаса и каждый узел в очередной раз отозвались тупой пульсирующей болью, и Занила снова запретила себе замечать ее, сосредоточив все свое внимание на сгустке силы, собиравшейся на ее ладони. Она уже знала, что собирается сделать, — нечто достаточно разрушительное… То, что как минимум дважды уже прекрасно получалось у нее! Она не ошиблась: на этот раз силовые линии в каркасе пламени возникли сами, стоило Заниле лишь представить, чего именно она хочет добиться. Ей не пришлось выплетать ниточку за ниточкой, а значит, уже секунду спустя ей оставалось лишь послать комок до предела сжатой энергии к пламени, ждущему лишь приказа, чтобы расцвести на ее ладони ярко-оранжевыми горячими лепестками! Вот только этой же самой секунды человеку оказалось достаточно, чтобы отпустить спусковой крючок! Сгусток пламени, разгоревшийся из ниоткуда, и два арбалетных болта устремились навстречу друг другу. В последнюю долю мгновения Занила успела подумать, что огонь у нее получился недостаточно большим, чтобы остановить оба болта сразу, и она послала вслед еще один энергетический импульс, приказывая пламени растечься стеной. Арбалетные болты врезались в ярко-оранжевую трепещущую завесу огня, и на секунду показалось, что сейчас они просто пролетят сквозь нее невредимыми и вновь устремятся к намеченной цели. Но пламя, даже созданное из чистой энергии, было достаточно жадным, чтобы, однажды поймав, уже не выпустить из своих объятий кусочки дерева с металлическими наконечниками. Они вспыхнули лишь на долю секунды, а в следующее мгновение осыпались на землю мельчайшим пеплом! На лице человека отразилось искреннее недоумение. Причем сложно сказать, чему он удивился больше: тому, что стена огня возникла из воздуха, или той судьбе, что постигла выпущенные им болты. Занила не дала ему возможности перезарядить арбалет. Едва заметное движение кистью, и пламя метнулось вперед, за долю секунды преодолев расстояние, еще остававшееся до человека. Пронзительный страшный крик взвился в по-зимнему светлое небо. Люди так не кричат, когда их вспарывают стальные клинки, и даже когда их разрывают клики и когти оборотней тоже, — лишь когда они сгорают заживо!.. На какое-то мгновение сквозь пелену пламени проступили очертания человеческого тела, почерневшего, с расползающейся, скручивающей и исчезающей кожей, ртом, раскрытом в уже беззвучном крике… А потом на землю осыпался лишь пепел, такой же мелкий и черный, как и тот, что остался от арбалетных болтов. А дальше был бой. То ли вместе с пламенем, грозящим спалить этот мир дотла, из души Занилы выплеснулась сама ярость, то ли просто густого и сладкого запаха крови, напитавшего морозный воздух на лесной опушке, оказалось вдруг слишком много, но то, что происходило дальше, оборотень помнила уже смутно, да и то какими-то отрывками. Был бой… Это она знала точно. Но помнила скорее ощущения собственного тела, тяжесть клинка в руках, ядовитые волны силы, прокатывавшиеся по кружеву… А еще предсмертные крики, наполнившие воздух, и отдельные картинки, мелькавшие перед ее глазами: лица, тела, кровь. Собственную ярость… Вот уж это она помнила более чем отчетливо! А все остальное для нее перестало иметь хоть какое-нибудь значение на эти несколько минут или несколько часов — на то время, что продолжался бой! Она снова оказалась в самой гуще схватки. Кто-то нападал на нее, и она отвечала им тем же, почти не ставя блоков, пренебрегая даже самыми элементарными приемами защиты. Она хотела крови, и здесь, вокруг нее, ее было достаточно! Она наносила удары, и ее стальной клинок с одинаковой легкостью взрезал морозный зимний воздух, стальные доспехи и человеческую кровь. Он уже не блестел в свете почти севшего солнца, лишь черные разводы на его лезвии казались еще более темными. Где-то вокруг нее дрались ее оборотни. Боковым зрением Занила отмечала мелькание их белоснежных тел, но ни один из гвардейцев не приближался к Кай'я Лэ: там, куда доставал ее клинок, шел только ее бой! Кто-то из людей, княжеских дружинников, ставших их врагами на этот день, нападал на нее, пытался атаковать. Чьи-то удары даже достигали цели… Занила чувствовала обжигающую боль, видела, как по ее обнаженной коже то тут, то там, расползаются алые полосы царапин. Вот только из них не успевало вытечь даже пары капель, как их края вновь смыкались, а еще через несколько мгновений раны уже затягивались, оставляя на коже оборотня лишь тонкие ниточки чуть розоватых шрамов, обещавших в ближайшем будущем исчезнуть вовсе. Почему-то людей, дравшихся против нее, именно эта способность ее тела приводила в наибольший ужас, пугая сильнее даже, чем безумная ярость, смотревшая на мир из ее глаз, потемневших до цвета черненого серебра. И этой ярости и этому безумию было тесно на крошечной лесной полянке… Раньше ненависть не захлестывала ее так, и запах крови не сводил с ума. Раньше — это до того, как она стала оборотнем. На арене годрумского цирка она могла провести весь бой с трезвым рассудком, внимательно и расчетливо оценивая каждое движение своего противника. И даже когда ставкой в схватке стало нечто более, чем просто жизнь, когда она напала на Кай'е Лэ Родослава, даже в том бою ей удалось сохранить спокойствие, не позволив ненависти драться вместо себя! Все изменилось после того, как она стала оборотнем. А точнее — после первого обращения, закончившегося безумием крови, охотой и много чем еще… С той ночи прошло полгода. Занила научилась убивать, купаться в крови своих жертв, получать от этого удовольствие и при этом все время помнить, кто она, зачем и почему она что-либо делает! Что же изменилось сегодня? Слишком много силы? Так много, что даже ее кружево не смогло вместить. Гнев на людей, посмевших посягнуть на то, что по праву принадлежало Кай'я Лэ. Кровь, растопившая белоснежный снег на склоне горы… Занила не помнила, как это произошло, она вообще не осознавала ничего кроме собственной ярости, заменившей ей целый мир, кроме звона клинка, с готовностью отзывавшегося на каждый новый удар, кроме упругой податливости человеческой плоти под ним, кроме запаха крови, лезущего в ноздри… Полгода назад, в ночь ее первой охоты, яростное кровавое безумие захлестнуло ее в тот момент, когда она сменила облик на звериный, и растаяло, оставив после себя лишь горечь памяти, как только она обернулась вновь. Но сегодня оно накрыло ее, когда она была в человеческом теле… Хотя, что же в этом странного? Высший оборотень, он на то и высший, чтобы быть одновременно и зверем, и человеком! И ей не уйти никуда от этого! Да она и не хочет… Чьи-то твердые пальцы крепко сжали руку Занилы чуть повыше локтя и потянули, заставляя ее развернуться. Она привычно вскинула меч, готовая отразить любую атаку. Вот только на этот раз рука на ее плече отнюдь не означала очередного нападения. Заниле потребовалось пару мгновений, чтобы осознать это, и еще пару, чтобы узнать Байда, тоже принявшего человеческий облик и теперь стоящего перед ней. Кай'я Лэ опустила клинок, чувствуя, как мутная пелена ярости растворяется, отпуская ее душу, оставляя ее наедине с вновь нахлынувшими ощущениями окружающего мира. Она вновь почувствовала и тяжесть клинка в руке, и влажную от крови чуть скользкую рукоять в своей ладони, и холод снега под босыми ступнями… Командир гвардейцев взмахнул рукой, указывая куда-то в сторону леса. Он, казалось, совершенно спокойно воспринял то, что Кай'я Лэ в первую секунду замахнулась на него мечом. Или он просто знал, что именно всего мгновение назад владело ее душой. — Они уходят, Хозяйка! — проговорил Байд, и его голос был хриплым, словно сорванным от яростного рыка. Занила посмотрела в ту сторону, куда он указывал. В бледно-оранжевом свете почти зашедшего солнца, заглядывавшего на поляну сквозь стволы деревьев, было видно, как оставшиеся дружинники равенского князя беспорядочно отступали, уходя в лес. А точнее, и вовсе убегали, бросив на поляне своих убитых и умирающих товарищей. — Догнать их, Хозяйка? — светло-голубые глаза Байда полыхнули лихорадочным возбуждением зверя, еще игравшим в его крови. Кай'я Лэ усмехнулась, по-звериному оскалив белоснежные зубы, и в следующую секунду, ничего не сказав, метнулась вперед. И это, впрочем, было самым понятным ответом! Байд бросился за ней, а тело Занилы вдруг потекло, утрачивая резкость очертаний. И в следующую секунду через поляну уже вновь летела огромная белоснежная кошка. Меч исчез, спрятанный в энергетическом кармане. Дальше она справится и без него: когти и клыки ничуть не худшее оружие. А нестись через лес, лавируя между деревьев и утопая в глубоком снегу, гораздо удобнее в зверином обличье — по крайней мере, морозный воздух не обжигает обнаженное тело. И если уж рассудок ей не сохранить, проще принять именно этот облик. Пора взглянуть правде в глаза и признаться хотя бы самой себе: человеком ей не стать и даже не притвориться! Может быть, тогда она наконец-то сумеет принять чудовище в себе, как когда-то приняла свою ненависть, а потом и жажду силы?.. Сквозь лес оборотни неслись совсем не долго. Часть людей гвардейцы нагнали практически сразу же, а часть, те, кто больше не пытался драться, лишь изо всех сил несясь вперед, все же сумели взобраться на холм и затем спуститься с него, приведя оборотней в небольшую лощинку, в которой и был расположен их лагерь. Занила при виде его даже приостановилась на вершине холма: посреди поляны, между прогоревшими кострищами, был возведен шатер. Совсем небольшой, из грязно-серой грубой ткани, но по сравнению с тем, что ей самой на протяжении практически всего пути приходилось спать просто на срубленных еловых ветвях, командир дружинников равенского князя путешествовал просто с непозволительной роскошью! В лагере возвращения своих из боя ждали несколько часовых. При виде десятка охваченных паникой дружинников, вывалившихся из леса, они повскакали со свои мест, хватаясь за мечи и арбалеты, но оборотни, показавшиеся на вершине холма сразу вслед за людьми, были слишком стремительны, чтобы княжеские дружинники смогли организовать хоть какое-то сопротивление в лагере. Тем более что вокруг него не было возведено совершенно никаких укреплений — просто место, которое люди выбрали для ночлега. Оставив гвардейцев добивать их противников, Занила направилась к командирскому шатру, возвышавшемуся в центре лагеря. Самого командира там, разумеется, не было — Кай'я Лэ помнила, как ее собственный клинок разрубил человека практически пополам: от плеча до самого пояса. Но она рассчитывала найти там хоть что-нибудь, что поможет понять, зачем этим людям понадобилось нападать на ее стаю. И главное: как им вообще удалось найти их среди бескрайних североравенских лесов? Не следовали же они за ними от самой Кетроси? Такая толпа людей просто не могла ничем не выдать своего близкого присутствия целой стае оборотней! На пороге Кай'я Лэ остановилась, но лишь для того, чтобы вернуться в человеческое обличье. На этот раз обращение не отозвалось во всем теле ставшей уже практически привычной болью. И это значило, что ее кружево понемногу оправляется от столь неудачных игр с Силой Леса. Занила шагнула внутрь шатра, откинув тяжелый полог, на низ которого были нашиты металлические пластины — чтобы ветер не поддувал и не заметал снег в уютное тепло. Про тепло Занила, кстати, не ошиблась! Огонь в походной жаровне прогорел, судя по всему, пару часов назад, но от углей еще шел слабый жар. И вообще внутри шатра было значительно теплее, чем снаружи. Не потому ли, что на этот раз она не забыла извлечь из энергетического кармана вместе с неизменным мечом еще и платье с сапогами? — усмехнулась над собой Занила. Внутри шатра кроме жаровни с углями оборотень увидела еще походную кровать, застеленную звериными шкурами, а также стол и складной стул. Туда Кай'я Лэ и направилась: если ей и удастся выяснить что-то о планах княжеских дружинников, то только из пергаментных свитков, лежавших на нем. К сожалению, их было не так много, как хотелось бы Заниле. Приблизившись вплотную к столу, оборотень нетерпеливо начала разворачивать пергаменты один за другим. Первый оказался картой Равена: Кетрось и прилегающие к ней земли. Второй — тоже картой, только уже более мелкой и гораздо менее подробной. На ней было изображено все княжество, включая северные леса. Занила грязно выругалась, помянув всех Темных Богов, и принялась разворачивать пергаменты дальше. Спустя пару минут Кай'я Лэ пришлось признать, что ничего, кроме карт, командир княжеских дружинников в своем шатре просто не хранит! Опершись руками о стол, Занила внимательно вглядывалась в чернильные линии на очередном куске пергамента. Жирными толстыми и извилистыми были обозначены реки; кружочками — населенные пункты; пунктирами — дороги, а крестиками, очевидно, стоянки дружинников на их пути от Кетроси сюда, на север. Теперь оборотень пыталась понять: совпадал ли этот путь с тем, что проделала ее собственная стая? Карты, по которым ориентировалась она сама, немного отличались от этих, но, судя по всему, выходило, что люди путешествовали несколько иной дорогой. Это хоть как-то объясняло, почему оборотни не чуяли их, но делало еще более загадочным факт, как тем удалось найти стаю! Занила в раздражении врезала кулаком по столу, но даже не почувствовала боли, бездумно наблюдая за тем, как отпущенный ей пергамент вновь сворачивается в тугую трубочку. Определенно, информации, которую ей удалось найти в шатре, было слишком мало. Однозначно меньше, чем накопилось у нее вопросов! Почему на столе командира дружинников только карты? Ни одного письма или чего-нибудь подобного, из чего можно было бы почерпнуть хоть какие-то сведения… Может быть, он носит их при себе? Последняя мысль показалась Заниле весьма дельной. Нужно было немедленно послать кого-нибудь из гвардейцев обыскать труп человека. А еще можно (Занила даже улыбнулась собственной пришедшей в голову идее) отыскать кого-нибудь из людей, кто еще жив. Возможно, и простому дружиннику удастся рассказать что-нибудь интересное Кай'я Лэ?.. Оборотень шагнула к выходу из шатра, но переступить порог не успела. Полог отдернулся, и внутрь вошел Байд, принявший человеческий облик, с ног до головы перепачканный кровью, но уже успевший одеться в штаны и куртку, правда, судя по их виду, с чужого плеча. — Лагерь наш, Хозяйка! — оборотень коротко поклонился Кай'я Лэ. Занила кивнула в ответ. Она была более чем довольна действиями своих гвардейцев. Правда, здесь они еще не закончили. — Найди мне кого-нибудь из людей, кто еще может говорить! — приказала она. — Посмотрим, что он нам расскажет! Оборотень еще раз коротко поклонился, но отправиться выполнять распоряжение своей Хозяйки не успел, потому что полог шатра распахнулся снова, и на пороге показались еще двое гвардейцев, несущих на руках, так аккуратно, как только было возможно, Веремира. Байд отступил с дороги, пропуская их, и оборотни, не дожидаясь каких-либо распоряжений, прошли в шатер и аккуратно опустили человека на кровать, принадлежавшую командиру княжеских дружинников. — Оружейник еще жив, Хозяйка! — произнес один из них, Раик, аккуратно пристроив голову человека на подушке. — Вы перевязали его? — спросила Занила. Она старалась, чтобы ее голос звучал ровно и спокойно, не выдавая захлестнувших ее душу эмоций. Видят Боги и Лес, она просто не знала, что она чувствует! Там, на горном склоне, когда клинок одного из дружинников на ее глазах пропорол бок Веремира, ее захлестнула ярость — ядовитая смесь ненависти и жажды крови. Все было так просто и понятно! Но теперь схватка окончена, она пролила всю кровь, что было возможно, и теперь больше некого убивать, а значит, пора определиться, что же она чувствует при виде этого человека, бледного от потери крови и все еще находящегося без сознания? А Раик как-то странно посмотрел на Кай'я Лэ. — Перевязка ему не поможет, Хозяйка, — проговорил оборотень. — Он слишком сильно ранен. Поэтому мы и принесли его к тебе! Занила в упор смотрела на Раика, ничего не отвечая ему, словно просто не хотела понимать, о чем тот говорит! — Вы все сделали правильно! — вперед из-за ее спины выступил Байд, разрушая затянувшееся молчание, и Занила была благодарна ему за это, как и за то, что еще он тут же отослал гвардейцев, отправив их найти Кай'я Лэ достаточно живого для допроса пленника. Только когда оборотни вышли из шатра, он вновь повернулся к Заниле и спокойным деловым тоном, никак не вязавшимся с бурей, бушевавшей в ее собственной душе, поинтересовался. — Что тебе нужно для ритуала, Хозяйка? Их взгляды встретились. Пару мгновений Кай'я Лэ стаи и командир ее гвардейцев просто смотрели друг на друга, а потом Байд недоверчиво покачал головой, прочтя в глазах Занилы все, что она думала и что не собиралась от него скрывать! — Что же ты делаешь, Хозяйка?! — проговорил он. — Этот человек умирает, и ты знаешь не хуже меня, что существует только один способ спасти ему жизнь — провести инициацию! Байд шагнул к постели, на которой лежал Веремир, и Занила невольно перевела взгляд с оборотня на человека. Он был не просто бледным — его кожа приобрела землисто-серый оттенок, одежда на боку прилипла и потемнела, а кровь все еще продолжала сочиться, стекая на меховые одеяла на постели. О да, Занила знала, что человек умирает! Она поняла это еще в тот момент, когда его ранили. Но даже это, кажется, не могло заставить ее принять решение — сделать то, о чем говорит Байд! — Почему, Хозяйка? — оборотень переводил взгляд с умирающего человека на Кай'я Лэ. — Почему ты так не хочешь, чтобы он стал оборотнем — одним из нас, одним из твоей стаи?! — его взгляд остановился на лице Занилы, и в следующее мгновение в глубине его светло-голубых глаз вспыхнул такой знакомый ей огонек — оборотень вышел на след! Теперь в его глазах горело понимание. Он еще раз качнул головой из стороны в сторону, словно сам не мог поверить в то, что собирался произнести. — Ты не делаешь его оборотнем, только потому, что он любит тебя. Не так ли, Хозяйка? Только из-за того, что не хочешь, чтобы он всю оставшуюся вечность провел рядом с тобой! Занила вздрогнула, словно слова оборотня были материальны, и он ударил ее ими! Впрочем, он ведь именно такого эффекта и добивался. Хотя, разве она сама не знала правды еще до того, как та была произнесена вслух? Занила, отвернувшись от слишком требовательного взгляда командира своих гвардейцев, подошла к постели, на которой лежал Веремир. Он по-прежнему был без сознания, черты его лица, казалось, заострились, словно вместе с кровью из него стремительно утекала и сама жизнь. Его одежда была разрезана и разорвана в нескольких местах, и Заниле даже не пришлось возиться с застежками, чтобы добраться до раны, — всего лишь сдвинуть в сторону лохмотья. Кожа на его груди была такой же бледной, как и на лице, вот только при виде сильных и по-прежнему упругих мышц под ней в то, что человек умирает, верилось уже труднее. Не верилось бы вовсе, если бы не огромная страшная рана на его правом боку, сразу под ребрами. Сквозь ее разошедшиеся края были видны развороченные внутренности. Кровь продолжала идти, выплескиваясь небольшими порциями при каждом слабом вздохе человека. Что там говорил Байд? Что она готова позволить ему умереть лишь бы он не любил ее? Занила не собиралась возражать. Оборотень всего лишь произнес вслух то, что никак не могла сформулировать сама Кай'я Лэ! Каждый раз, когда она задумывалась об инициации Веремира, она невольно вспоминала о притяжении крови. И останавливалась. Она не знала, что именно испытывает к человеку, и как следствие, не могла даже предположить, что получит в результате ритуала! Она прекрасно знала теорию и то, что в соответствии с ней после инициации вследствие проявления притяжения крови новый оборотень должен был обрести чувства верности стае и преданности своему Хозяину, но что-то ей подсказывало, что в ее случае все очень легко может перевернуться с ног на голову! Если бы еще сам Веремир ничего не испытывал к ней… Если бы на месте оружейника был любой другой человек, обладающий его способностями и достоинствами, она бы провела инициацию, не задумываясь. Но Веремир весьма ясно дал ей понять: просто рядовым гвардейцем, одним из оборотней ее стаи, он не будет, всегда претендуя на большее, на место рядом с ней! Всегда… И Занила знала, что тогда, после инициации, когда притяжение крови свяжет их, она уже не сможет отказать ему в этом. И то, что оружейник, став оборотнем, как сказал Байд, разделил бы с ней вечность, это для Занилы было… Хотела бы она сказать, что это было слишком знакомо. По крайней мере, это сразу же дало бы ответы на очень многие вопросы. Но разгадка снова крылась в каком-то другом месте, и она упорно продолжала ускользать, не позволяя Заниле схватить ее! Ускользала, но продолжала влиять на ее решения… Занила вдруг подумала о том, что всегда гордилась своей способностью следовать именно по тому пути, который непременно приведет ее к цели. Почему же сейчас ее преследовало стойкое ощущение, что она пропустила нужный поворот?! И теперь впереди ее ждет только тупик, в который она очень скоро упрется. И никакого выхода. — Ты не можешь позволить ему умереть, Хозяйка! — голос Байда выдернул Занилу из ее раздумий, вернув из мыслей о человеке к самому человеку, лежащему перед ней. — Может быть, ты и не хочешь проводить инициацию, но у тебя просто нет другого выхода! Если бы он был ранен, защищая, например, твою жизнь, то это было бы только твоим решением: спасти его или оставить умирать. Но сегодня он не просто дрался вместе с нами, он встал на защиту книги — сокровища стаи, и именно поэтому он теперь умирает. И ты должна спасти его жизнь — провести инициацию, если нет другого пути! Ты как Кай'я Лэ не можешь позволить, чтобы на стае был такой долг! Занила подняла взгляд на оборотня. Его светло-голубые глаза блестели решительно и целеустремленно: командир ее гвардейцев действительно верил в то, что говорил! А ей удастся ли хоть когда-нибудь разобраться, как ему удалось найти именно те слова, после которых у нее, кажется, уже не было другого пути, кроме как согласиться? Неужели это и есть тот тупик, приближение которого она предчувствовала? И времени больше не было. Оно стремительно вытекало вместе с каждой каплей крови, сочившейся из раны на боку человека. Какой-то странный шорох, донесшийся до чувствительного слуха Кай'я Лэ снаружи палатки, заставил ее перевести взгляд на вход, еще на какое-то время отсрочивая момент принятия решения. В шатер вошли, а точнее будет сказать — ввалились, два ее гвардейца, волоча между собой человека — очевидно, того самого пленника, которого Занила приказала доставить ей для допроса. Байд покосился на них несколько недружелюбно, всем своим видом демонстрируя, что с княжеским дружинником можно разобраться и позже, а ранами Веремира следует заняться прямо сейчас. Но сказать командир гвардейцев ничего не успел, потому что Занила решительно шагнула к вошедшим: пленник тоже был ранен и, если не допросить его прямо сейчас, придется лечить еще и его или и вовсе расстаться с надеждой получить столь необходимую информацию! Впрочем, она, если честно, посылая гвардейцев, не очень-то верила, что им удастся найти кого-то, кто был бы в состоянии отвечать на вопросы: оборотни, охотясь в зверином обличье, не имели привычки оставлять свою добычу в живых! Этот же человек, судя по наскоро наложенным ему повязкам, получил всего пару ран — в плечо и в голову. Дружинник был в сознании. Занила отметила и панический страх, плескавшийся в его светло-карих глазах, и закушенные, бледные до синевы губы, а это значило, что человек прекрасно осознавал все, что с ним происходит! Гвардейцы бросили его на колени перед Кай'я Лэ. Он упал послушно, даже не пытаясь сопротивляться, и тут же, не дожидаясь, пока ему зададут какие-то вопросы, торопливо начал говорить: — Я все расскажу! Все, что знаю. Только не убивайте меня… почтенная госпожа! Занила усмехнулась, заметив паузу в речи человека, перед обращением к ней. Очевидно, называть почтенной госпожой чудовище, которое совсем недавно видел в облике огромной белоснежной кошки, было для него, как, впрочем, и для любого другого, уже чересчур! — Тогда начинай говорить, человек! — Занила позволила усмешке на своем лице превратиться в оскал. — И помни, что единственная твоя ценность в этих словах! — Мы дружинники равенского князя, — поспешно заговорил пленник, но Кай'я Лэ, не став слушать, тут же резко оборвала его, сопроводив свои слова чувствительным тычком остроносого сапога под ребра: — Это я уже знаю! — на самом деле в том, что на ее стаю напали именно люди местного князя, она не могла быть абсолютно уверена. Просто сейчас, в самом начале допроса, стоило продемонстрировать человеку ее некоторую осведомленность, чтобы тому не пришло в голову дальше обманывать ее! — Лучше скажи мне, зачем князь послал вас преследовать мою стаю, почему он приказал напасть на нас? — она решила, что быстрее будет самой начать задавать конкретные вопросы, а не ждать, пока человек выложит все, что посчитает важным. А еще она назвала оборотней «моя стая». Это было почти то же самое, что заговорить при нем на Древнем языке, то есть совершенно недопустимо в присутствие человека! Если бы пленник мог хоть что-то знать о традициях Хозяев Леса, одной этой фразы для него было бы достаточно, чтобы догадаться: ему уже не выйти из этого шатра живым! И не имеет значения, что он расскажет. Но человек не обратил внимания на оговорку оборотня, с лихорадочной поспешностью принявшись отвечать на ее вопрос. — Вы пришли на наши земли, почтенная госпожа, чтобы захватить власть на них! Князь не мог позволить этого! «Это ложь!» — Занила с трудом удержалась, чтобы не произнести вслух, но глухой вибрирующий рык все же сорвался с ее губ, заставив пленника вздрогнуть и еще сильнее скорчиться на полу у ее ног. Заниле не было абсолютно никакого дела до Вольного княжества Равен, местного князя и его власти на этих землях! Она всего лишь прошлась через них, преследуя свою собственную цель. Но чего она уж точно не собиралась делать, так это объяснять что-либо жалкому дружиннику, у которого не хватило мужества даже на то, чтобы достойно умереть, как его остальные товарищи! Это он будет отвечать на ее вопросы. — Как вам удалось найти нас в этих лесах? — Так это… — человек нервно сглотнул — птицы прилетали к нашему командиру, письма приносили, в которых и говорилось, куда вы идете, что не стоит пока на вас нападать. А сегодня вот было написано, что пора! Занила поморщилась от косноязычия пленника. Всего минуту назад он был куда более красноречив. Похоже, она подобралась к чему-то по-настоящему интересному. А может быть, просто человек только сейчас заговорил своими собственными словами, а до этого лишь повторял то, что дружинникам говорил их командир, а ему, соответственно, князь. «Защитим родную землю от незваных чужаков!» — уж очень сильно это напоминало лозунг для воодушевления людей перед походом! А последний вопрос заставил человека озвучить собственные мысли и наблюдения. Занила усмехнулась и продолжила свой допрос: — Ты знаешь, кто отправлял твоему командиру эти письма? — Так это… — Занила почувствовала, что еще одно «так это» и она вырвет человеку горло и даже не расстроится, что после этого больше некому будет отвечать на ее вопросы! Глухой рык и шаг в сторону пленника заставил того вспомнить, о чем он хотел рассказать. — Почтенная госпожа, мы когда из Кетроси только отъезжали, князь вызвал к себе нашего командира и сказал ему, что среди вас будет один наш человек. Он и будет нас вести: направление указывать и говорить, когда следует нападать! — Ты знаешь, кто это? — Занила все-таки не выдержала и хорошенько тряхнула человека, вцепившись в его плечо, прямо в то место, где под напитавшейся кровью повязкой была свежая рана. Оборотень сжала пальцы, и пленник глухо завыл от невыносимой боли. Его лицо мгновенно стало бледным до серовато-лилового оттенка, а сам он чуть не потерял сознание. Занила выпустила плечо человека и отступила на полшага назад, не отводя, впрочем, взгляда от его лица. — Это он, — голос дружинника звучал глухо, но человек все же нашел в себе силы, чтобы мотнуть головой вправо, в ту сторону, где в шатре командира княжеских людей была устроена постель. Занила оглянулась, проследив за направлением его взгляда, а человек закончил свою фразу. — Это мастер Веремир. Кай'я Лэ самой кожей почувствовала, как напряглись ее оборотни, слушавшие рассказ пленника ничуть не менее внимательно, чем она сама. Тишина в палатке стала почти осязаемой, нарушаемая только хриплым дыханием пленника, переводящего взгляд с Занилы на других оборотней и обратно. Удушливый запах страха, исходящий от него волнами, мешал сосредоточиться, вызывая нестерпимое желание одним ударом когтистой лапы разорвать ему горло, заканчивая уже эту, слишком растянувшуюся, охоту! Кай'я Лэ шагнула вперед, вплотную приблизившись к пленнику, и вновь положила руку ему на плечо. Еще не сжала, но он уже затрясся в ожидании новой порции боли. — Ты знаешь этого человека? — Занила указала головой в сторону постели и Веремира на ней. Пленник поспешно закивал. Больше всего на свете он не хотел давать чудовищу повода опять мучить его! — Конечно, знаю! Кто же в Кетроси не знает мастера Веремира, почтенная госпожа? — глаза человека были полны искреннего недоумения. — Он отличный оружейник. Равенскую столицу на весь материк прославил! Изделия его даже в саму Салеву продаются! — И только? — Занила недоверчиво усмехнулась — всего лишь продемонстрировала два ряда ровных белоснежных зубов, но по тому, как мгновенно вытянулось лицо человека, было понятно: он еще очень хорошо помнит, как смотрятся двухэцбовые клыки на морде огромного зверя! Кай'я Лэ поспешила воспользоваться этим. — Только поэтому он так известнее в вашем городе, что хороший оружейник? Человек сглотнул и покачал головой из стороны в сторону: — Не только, почтенная госпожа. Он года три назад чуть нашим князем не стал! Старый князь тогда умер, не оставив наследника, — дружинник принялся объяснять свое высказывание, — и они с князем нынешним за власть дрались. Одно время даже казалось, что мастер Веремир победителем выйдет, да только что-то не сложилось у него. Может быть, денег не хватило, чтобы кетросских купцов на свою сторону переманить, — не знаю. Да только так и остался он простым оружейником! Потом какое-то время они с нынешним князем, как кошка с собакой жили: разве что в открытую убить друг друга не пытались. А потом Веремир вдруг на его сторону перешел, в верности поклялся. С тех пор они лучшие друзья. Поэтому, когда мастер Веремир пришел в детинец и сказал, что в город прибыл отряд чужаков, которые хотят захватить наши земли, князь сразу же поверил ему и послал своих людей. Да и как было не поверить, если этих чужаков мастер Веремир сказал искать не где-нибудь, а у Кумазана, который, всем известно, уже пару месяцев, как против нашего князя выступал да бунтовать пытался! А потом, когда в городе вас захватить не удалось, князь очень расстроился. А мастер Веремир опять ему помог: с вашим отрядом поехал, чтобы, значит, сведения передавать и вернее вас уничтожить! — человек резко замолчал и поднял глаза на Занилу, пытаясь понять, не была ли его последняя фраза уже лишней. Но оборотень не смотрела на него. Она убрала руку от его плеча и шагнула прочь, остановилась посреди шатра, разглядывая уже начавший засыхать еловый лапник под ногами, заменявший пол. Только вряд ли она его видела. Занила провела рукой по лбу, убирая назад растрепавшиеся волосы. Что такого сказал этот человек? Одна фраза, несколько предложений, сколько-то десятков слов… И мозаика сложилась. По-новому. Из тех же кусочков, что существовали и раньше, но совершенно по-другому, весь мир переворачивая с ног на голову! И теперь остается лишь посмотреть и увидеть, что Как же она могла раньше не замечать то, что теперь казалось ей очевидным?! Занила чуть не расхохоталась, но лишь сжала кулаки, до боли впиваясь ногтями в кожу на ладонях. Веремир отправлял княжеским дружинникам послания, указывая, куда тем следует ехать, советуя наилучшие моменты для нападений… Она ведь видела, как он отпускал почтовую птицу! Только сегодня днем, перед тем, как они спустились в пещеру! Занила смотрела, как человек выходит из леса, и при этом ничего не заподозрила! И даже улетающая прочь птица, которую она Занила мотнула головой: об этом она еще подумает позже, а теперь нужно найти ответы на другие вопросы. И первый из них: зачем? Он всегда был любимым у Кай'я Лэ… Так с какой же целью оружейник Веремир, мастер, как упорно называет его пленник, сказал равенскому князю, будто она пришла претендовать на его власть? Может быть, в самом начале он еще мог ошибиться и действительно подумать так, но почему и недели спустя он продолжал слать своему князю письма, указывать его дружинникам путь, сообщать, когда пора нападать на стаю?! Ведь кому, как ни ему, проведшему все это время среди оборотней, было знать, насколько их Хозяйка далека от мыслей о завоевании власти в этих северных землях! Занила подняла голову, словно очнувшись от своих мыслей, и решительно шагнула в сторону постели, на которой лежал оружейник Веремир. Она остановилась над ним, внимательно вглядываясь в бледное лицо с заострившимися чертами. Человек по-прежнему был без сознания, и на какое-то мгновение Занила испытала острое сожаление: если бы он сейчас пришел в себя, она бы задала ему все эти вопросы! А точнее один, самый главный: какие цели были у тебя, ты, знавший, кто она на самом деле такая? Почему-то именно это обстоятельство казался Заниле наиболее важным. Оно с самого начала не давало ей покоя, не позволяло чувствовать себя уверенно рядом с Веремиром: то, что он с первого взгляда на нее понял, что она не человек! Кай'я Лэ уцепилась за эту мысль: что еще казалось ей странным и раньше? На этот вопрос ответ был простым. Занила слишком хорошо помнила, как в Кетроси Веремир сначала послал ее к купцу Кумазану, а затем сам отправился вслед за ней предупреждать, чтобы она немедленно уезжала из города, потому что к купцу сейчас нагрянут дружинники князя! Она даже спрашивала об этом самого оружейника, и он сумел весьма связно объяснить свои поступки. Но ей этого было мало уже тогда, а тем более — сейчас, когда она на все смотрела словно с другой стороны, под другим углом! Будто зажгла масляную лампу вместо жалкой лучины и теперь могла различить те детали, которых раньше было просто не разобрать… Оружейник Веремир стравливал ее и равенского князя, пытаясь вызвать войну между ними! Он послал ее к купцу Кумазану, которого князь считал своим врагом, потом князю сказал, что она отправилась туда сама… Уж не для того ли, чтобы договориться с купцом, как им лучше напасть на равенского правителя?! Веремир ведь, по словам пленника, так и сказал князю: она пришла претендовать на его власть! О да, оружейник, безусловно, прекрасно знал, чего он добивался: князь напал бы на Занилу, она ответила, и дальше войну было бы уже не остановить! Вот только зачем Веремир из княжеского детинца и сам отправился к купцу Кумазану, где должна была находиться она, почему захотел предупредить ее об опасности, увести из города? Потому что хотел, чтобы, в отличие от князя, ему она продолжала бы доверять! Может быть, он немного ошибся, не рассчитал время, хотел прийти одновременно с дружинниками или даже чуть позже них… Но в любом случае у него все прекрасно получилось: Занила уехала из города, взяв его с собой, а князь продолжил преследование. Кай'я Лэ стояла возле постели, чуть прикасаясь коленями к меховому покрывалу на ней, и смотрела на мужчину. Кровь по-прежнему сочилась из раны на его боку, но сейчас Занилу это уже не волновало. Она хотела знать мотивы поступков этого человека. Когда-то давно в догатской школе для рабынь на занятиях логики и риторики девочек учили: иногда, чтобы добраться до истины, свои рассуждения нужно вести от обратного. У маленькой рабыни по имени Занила тогда это неплохо получалось… Чего бы добился оружейник Веремир, если бы у него все получилось? Пленник сказал, что Веремир и равенский князь стали лучшими друзьями. И это после того, как чуть не перегрызли друг другу глотки, борясь за власть в Кетроси! Занила не верила в это. Кто-то другой, может, и поверил бы, но только не она. Сам равенский князь, конечно, вполне мог считать, что оружейник перешел на его сторону и вполне доволен своим положением преуспевающего и весьма состоятельного мастера. Вот только вряд ли это на самом деле было так! Занила могла бы Силой Леса поклясться, что Веремир по-прежнему стремился получить власть в Равене! И в результате войны между стаей и нынешним князем его цель наверняка была бы достигнута. С ее помощью он уничтожил бы своего врага и стал бы правителем в Кетроси! Власть… Сладкое, притягательное, завораживающее слово! Власть и сила — это ведь практически одно и то же! «Есть нечто намного важнее силы, значимее силы, необходимее силы, желаннее силы… Еще большая сила!» Почему она считала, что это утверждение справедливо только для оборотней? Не для людей?.. Что ж, кажется, теперь все загадки разгаданы, на все вопросы найдены ответы, а все решения приняты. И даже осознаны. Веремир никогда ведь и не скрывал от нее своей цели. Он хотел стать оборотнем — бессмертным, сильным, могущественным… Он только не говорил, для чего ему это. Хотя, нет, говорил: для того, чтобы быть с ней, чтобы вечность разделить на двоих! Занила почувствовала, как ее губы кривятся то ли в горькой усмешке, то ли в хищном оскале. Нет ничего удивительного, что для достижения цели он выбрал именно такой путь! Он не только ему — любому показался бы самым легким! А как же просто все оказалось на самом деле: ему нужна была сила ради силы. Как она могла забыть: власть всегда самодостаточна! Из-за спины Занилы дохнул морозный воздух. Очевидно, кто-то снова отдернул полог, чтобы войти в шатер. Кай'я Лэ стремительно развернулась в ту сторону, не сдерживая рвущегося из груди рычания. Кому еще она понадобилась? Она зашла в этот шатер всего лишь для того, чтобы проверить личные вещи командира княжеских дружинников, а здесь сразу же устроили сначала лазарет, а потом и вовсе — штаб! На пороге стояла большая кошка, в которой Кай'я Лэ узнала Силиса, почему-то до сих пор пребывающего в зверином обличье, хотя командир ее гвардии уже давно доложил, что бой с людьми окончен. Оборотень шагнул в шатер, встряхнулся всем телом, избавляя свой мех от налипшего на него снега, а в следующую секунду волна обращения уже накрыла его. Парень поднялся, провел руками по плечам, убирая со своей кожи капельки воды — остатки растаявшего снега, и шагнул к Кай'я Лэ. И в его глазах Хозяйка прочла нечто такое, что ее раздражение мгновенно растаяло не хуже этого самого снега. А оборотень даже не стал извиняться, что побеспокоил ее, оторвав от дел, сразу начав рассказывать, зачем он пришел: — Мы обнаружили человеческую деревню! — произнес он. — К югу отсюда, в получасе быстрого бега. Занила кивнула. Она не отдавала приказа прочесать близлежащие леса, но теперь была более чем довольна действиями своих оборотней. Вот только Силис явно сказал еще не все, что собирался. — Что за деревня? — спросила Кай'я Лэ. — Два десятка домов — ничего особенного, — оборотень пожал плечами. — Вот только в ней сейчас кроме местных жителей стоит еще лагерем отряд вооруженных людей! Мы насчитали почти пять десятков. И знаешь, Хозяйка, на княжеских дружинников они не похожи! Занила почувствовала, как раздражение начинает вновь подниматься в ней. Почему Силис сразу не расскажет — Кто они? Тебе ведь есть, что сообщить мне? — ее голос снова понизился до рыка, но пока еще не гневного, всего лишь вкрадчивого. Оборотень кивнул. А потом опустил глаза, словно не хотел встречаться взглядом с Хозяйкой. — Нам удалось подобраться достаточно близко, чтобы услышать их разговоры. Они упоминали имя мастера Веремира, Кай'я Лэ! Они называли его своим командиром и говорили, что ждут сигнала от него, чтобы напасть на чудовищ, умеющих претворяться людьми!.. — Силис замолчал. Он смотрел в пол, упорно не решаясь поднять взгляд на Хозяйку. Все верно, его ведь не было здесь во время всего предыдущего разговора. И сейчас он наверняка гадает: поверит ли ему Кай'я Лэ или накажет за его слова. В другой раз Занила непременно оценила бы мужество своего оборотня и наградила его, но сейчас ее волновали совсем другие вопросы. А молчание, вновь повисшее в шатре, на этот раз было недолгим. — Ты понимаешь что-нибудь, Кай'я Лэ? — спросил Байд. Его голос звучал напряженно и немного глухо. Занила повернулась к командиру своих гвардейцев, встретившись с нетерпеливым взглядом его светло-голубых глаз. Да, она понимала. И в этот момент на долю секунды она почувствовала невольное сожаление о том времени, когда она еще не была Хозяйкой стаи, и когда, принимая какое-либо решение, ей не нужно было объяснять свои мысли и логические цепочки кому бы то ни было. О да, она прекрасно понимала, что происходит! Привычная мозаика в очередной раз на ее глазах распалась на составляющие кусочки и сложилась вновь. Опять по-другому! Изменяя, переворачивая, перекраивая мир! Но Занила, кажется, уже успела к этому привыкнуть. — А разве тебе что-то непонятно, Байд? — Занила пристально посмотрела на командира своих гвардейцев, а потом обвела взглядом и остальных оборотней, находившихся в этот момент в шатре. Сейчас через них она обращалась ко всей своей стае. — Какие еще объяснения вам нужны?! Этот человек, — она кивком головы указала на оружейника, лежащего на постели, — всю свою жизнь стремился к власти. Он боролся за княжеский престол в Равене, но проиграл. Возможно, он даже почти смирился со своим поражением, но в этот момент в городе весьма удачно появились мы. Я не знаю, каким образом ему с первого взгляда удалось понять, что мы не люди, откуда он вообще знал о нашем существовании. Может быть, он еще в детстве слишком внимательно слушал сказки, которые ему на ночь рассказывала мать. Но, встретившись с нами в реальности, он решил, что такой шанс не упустит! Ему не удалось победить равенского князя самому, но с нашей помощью он бы легко уничтожил своего противника! Именно для этого он и отправился вместе с нами. Вспомните: он обещал сообщать дружинникам моменты для нападений, когда мы будем меньше всего готовы к ним, но разве тогда, в день первого боя, мы были хоть немного слабее, чем обычно?! — Занила обвела требовательным взглядом оборотней, наблюдая за их реакцией. Раик задумчиво кивнул, оценив ее слова и соглашаясь с ними, а вот Байд нашел, что возразить: — Но во время второго — были! Мы действительно были слабее в тот момент. Стая собиралась разделиться: одна половина должна была уйти на поиски пещеры, а вторая — остаться в лагере, и человек тут же воспользовался этим и отправил послание княжеским дружинникам! Занила медленно кивнула и усмехнулась так, как умела только она одна, вкладывая в одно мимолетное движение губ сотню оттенков смысла: от обжигающей ярости до холодного презрения. — Искушение силой еще никому не удавалось преодолеть! — проговорила она. — Узнав о существовании артефакта, дающего всемогущество его обладателю, человек совершил ту же ошибку, что и древние маги много столетий назад: он решил, что воспользоваться силой сможет любой! Он больше не хотел быть одним из оборотней, — Но, Хозяйка, оружейник не мог совершить ту же ошибку, что и древние маги! — проговорил вдруг Байд. Он не возражал Кай'я Лэ и не сомневался в ее словах, просто он хотел, чтобы у нее самой не осталось ни малейших сомнений. — Ты пересказывала нам летопись того мага, и человек не мог не знать, что Сила Леса подчинится только одному из оборотней, а любого другого артефакт жестоко накажет! Занила позволила усмешке изогнуть свои изящные бледно-розовые губы, ядовитым блеском отразиться в глазах цвета бесконечно спокойной зимней воды. Она не против ответить еще и на этот вопрос! — Так он и хотел стать оборотнем! — проговорила она, не отрываясь, глядя в глаза Байда, наблюдая, как с каждым произносимым ею словом меняется выражение его лица. — Всеми средствами добивался этого! — Ты хочешь сказать, Хозяйка, что он и ранить себя настолько тяжело позволил специально? — голос Раика, стоявшего сбоку от нее, сочился недоверием и одновременно… пониманием! Занила пожала плечами: — В любом случае ему ведь почти удалось достичь желаемого! Все. Кажется, теперь уже точно все сказано. И ни у кого больше нет вопросов, а значит, осталось… Байд метнулся мимо нее, через весь шатер к постели и неподвижному, почти безжизненному телу на ней. В руке оборотня сверкнуло лезвие кинжала, который он успел выхватить из поясных ножен. Занила стремительно шагнула наперерез, вцепилась в плечи парня, до боли сжимая их, не подпуская командира своих гвардейцев к человеку. — Нет! Байд с недоумением перевел взгляд лихорадочно блестящих глаз с добычи, до которой ему не дали добраться, на почему-то удерживающую его Хозяйку. — Отдай мне! — Занила протянула руку за кинжалом, который держал оборотень. — Почему, Хозяйка? — все недоумение и гнев гвардейца явственно читались в его голосе. — Позволь мне убить этого человека! Он заслуживает смерти! И даже гораздо большего! Неужели ты хочешь дождаться, пока он сдохнет сам? Занила в очередной раз усмехнулась: — Я сказала: отдай Понимание мелькнуло в глазах оборотня, и он позволил Кай'я Лэ забрать из своей ладони кинжал с длинным узким лезвием. Пальцы Занилы сжались на удобной костяной рукояти, и она, не торопясь, но и не медля больше, шагнула к застеленной меховыми покрывалами постели, на которой лежал человек. Ей понадобилось сделать три шага, чтобы вновь, в который уже раз за последние пару часов, оказаться возле него. Она заглянула в его лицо, изученное за последние месяцы до малейшей черточки, и не узнала его. Осунувшиеся, заострившиеся черты, землистая кожа, глубокие тени вокруг глаз… Но не узнавала она его совершенно по другой причине: просто после всего того, что она узнала сегодня, с чем не могла не считаться, он больше не был тем оружейником Веремиром, которого она почти три месяца назад встретила в Кетроси! Ничего не осталось от того человека, который безошибочно умел с первого же взгляда вызывать доверие к себе, производить впечатление того, кто просто не может врать или даже просто хитрить!.. Очевидно, все же настало время задуматься о том, что только истинное знание о сути позволяет увидеть по-настоящему, если уж ни о чем другом думать не получается. Но Занила смотрела на человека и думала о том, что не знает, понимает ли он хоть что-нибудь из того, что происходит вокруг него, осознает ли, что проиграл?.. Оружейник умирал. Очевидно, что ему оставалось не больше часа. Можно было, конечно, просто оставить его, позволив смерти взять свое, но Занила не хотела этого делать: она не собиралась дарить ему даже этих последних минут жизни! Клинок полированной сталью сверкнул в ее руке, когда она почти без замаха вогнала его в горло человека, под подбородок, так, чтобы лезвие достало до мозга. За ее спиной кто-то придушенно всхлипнул. Кай'я Лэ обернулась и наткнулась на взгляд пленника, о котором уже почти успела забыть. Она выдернула кинжал назад, заставив кровь выплеснуться из раны. Впрочем, той было совсем не много, подтверждая, что удар Хозяйки оказался как всегда верен, и оружейник уже мертв. Кай'я Лэ шагнула к пленнику, по-прежнему стоявшему на коленях между двух ее гвардейцев. Она заглянула в глаза человека и едва заметно усмехнулась: он только что видел уже вполне достаточно, чтобы прекрасно понимать, что будет с ним самим. Когда Хозяйка стаи и ее гвардейцы вышли из шатра, позволив тяжелому пологу, прикрывавшему вход, закрыться за их спинами, на бывший лагерь княжеских дружинников уже опустилась ночь, плотная темнота, разбавленная лишь слабым светом далеких и бледных звезд, окутала деревья. Занила огляделась вокруг, отмечая, что некоторые из ее оборотней уже вернулись к месту их собственной стоянки, а другие все еще были тут, ожидая ее приказаний. — Что будем делать с лагерем, Кай'я Лэ? — спросил Байд, останавливаясь рядом с ней. Занила оглянулась на Силиса, вспоминая слова оборотня о том, что до ближайшей деревни полчаса быстрого бега (разумеется, не в человеческом обличье), то есть не менее двух фарсахов — достаточно далеко, чтобы тамошние жители, а заодно и их гости не могли знать о том, что происходит здесь. — Лагерь сжечь! — приказала она. — А в деревню мы пойдем завтра. |
|
|