Глава шестая

Дальше все становилось намного хуже. По приказанию вампира, меня не выпускали из дома, брали все больше крови и нагружали большим количеством роботы. Я подозревала, что во всем виноват Кристоф, но сделать ничего не могла. Юная Мойра пыталась поговорить с братом, чтоб мне давали больше отдыха, и с отцом, чтоб не брал так много крови, но все было бесполезно.

Дженоб злился, потому что моя кровь не давала результата, и если его злость понятна, то Кристофа я решительно не понимала.

Только со временем я осознала, что с такими большими потерями крови долго не проживу. Я стала бледной, у меня пропал аппетит, а Кайл – которого не выгнали только из-за эго профессиональной пригодности – начал на меня кричать, жалуясь, что я так долго не выдержу.

- Я знаю, что не выдержу, - ответила ему однажды. – Но разве это плохо? Я просто хочу уснуть, устала очень, понимаешь?

Он кивает, но легче от этого не становиться. И вот однажды случается то, чего я так долго ждала.

Вечером ко мне в комнату постучали. Я удивилась стуку, поскольку Кристоф заходил без спроса, оставлял еду, потом молча ждал, пока я ее съем и уходил. Через несколько секунд я вижу Кайла, который в темноте пробирается на чердак.

- Ты, что, с ума сошел? - шепчу розгневано, закрывая крышку-дверь. - Тебе жить надоело, тогда Кристоф поможет, у него и так с недавних пор на тебя зуб иметься.

Кайл не отвечает, пока не отойдет в самый угол комнаты.

- Я должен был прийти. Не могу видеть, как они тебя убывают.

Я улыбаюсь; мне приятно знать, что он совершенно бескорыстно беспокоится обо мне.

- Кайл, - протягиваю медленно. – Спасибо, конечно, но ты не можешь ничего сделать.

Он подходит ближе, и я как будто его глазами вижу свои синяки под глазами, угасший взгляд и бледную кожу. Мужчина нежно касается моего подбородка.

- Ты так юна, - шепчет, - и так красива. Я хочу сохранить тебе жизнь.

Он, не давая мне вставить и слова, начинает быстро говорить, в то же время, закликая меня к молчанию:

- Я работаю в лаборатории, и знаю, что по некоторым причинам очень скоро количество крови, которое у тебя ежедневно берут, увеличиться. Если так будет продолжаться, то ты умрешь максимум через три месяца, а я этого не допущу… нет, дослушай меня до конца… я могу достать тебе новые документы, и они тебя не найдут.

Он достает из кармана небольшой пузырек с темной жидкостью.

- Это, - говорит он, - моя личная разработка. Я изобрел ее на основе наблюдений за вампирами. Понимаешь – они могут выслеживать людей, основываясь на свои органы чутья, а вот это поможет тебе на некоторое время изменить свой запах. Ты будешь пользоваться этим, если подозреваешь близкое присутствие вампиров.

- Насколько близкое?

- Сотни километров.

Я смотрю на Кайла удивленно и в то же время благодарно. Да, я мечтала о свободе, мечтала о возможности уйти от них и жить, но не думала, что мечты осуществляться.

- Но как я могу это сделать? Куда поеду потом?

Кайл улыбается.

- Поедешь куда тебе угодно, главное, чтобы я об этом не знал, ведь могут расколоть. Главное – ты должна выпросить разрешение выйти из территории дома. Тебе должны разрешить отсутствовать один день.

- Но это зависит от Кристофа. Как я его упрошу?

Кайл молчит. Я вижу, ему неприятно об этом думать.

- Придумай что-нибудь.

И вот это «придумай» камнем зависает в воздухе. Моя мечта начинает затухать подобно свече, обвеянной холодным ветром.

- Нет, Кайл, я не могу, не могу я. Они поймут, что это ты меня спас, и тогда тебе не выжить. Наверное, они и сейчас слушают наш разговор.

Кайл подходит ближе и начинает меня трясти.

- Опомнись, - говорит негромко, боясь быть услышанным, хотя в голосе явственно слышна злость. – Я это делаю не только ради тебя. Я служу Дженобу более трех лет, и мне тяжело видеть жестокость. Знаешь ли ты, что у них есть специальная группа, занимающаяся поиском пищи? Что они не гнушаться любых методов и что вся власть этих людей – и не только в нашем мире – построена на жестокости. Ведь они верховные не только в мире людей, они высшие и в мире им подобных. Понимаешь ли, что на самом деле вся их семья живет намного больше нескольких столетий и что этот дом, богатство и уважаемые гости – только верхушка айсберга.

Со временем он успокаивается и его голос становиться прежним – медленным и спокойным.

- Я обо всем позаботился. Да, за тобой следят, но только не сегодня.

Я не спрашиваю, как эму это удалось. В тот миг я понимаю только то, что соглашусь на его предложение. Мои глаза сверкают так ярко, как не сверкали никогда. Поддаваясь эмоциям, я целую его в губ, и он мне отвечает – ласково, нежно, будто прощаясь.

- Теперь ты должна убедить Кристофа, что не будешь делать глупостей, - говорит Кайл, отстраняясь.

Я горько улыбаюсь. От эго ответа и моей изворотливости зависит вся моя жизнь.

- Я это сделаю, - говорю не эму, а скорее даю обещание самой себе.

** ** **

Мне давно известно, что свободное время – если таково появляется - он проводит в собственном крыле, где обустроены бассейн, тренажерный зал и даже библиотека. Он редко бывает дома, но я уже давно поняла, что у отца на шее Кристоф не сидит. Да и выходил он на роботу в деловом костюме - всегда безупречный и сильный.

Я специально выбрала субботу, ведь в этот день очень мало слуг и есть большая вероятность застать его дома (самоуверенно считала, что он меня стережет, справедливо не доверяя это дело охране) и, наконец, решилась зайти на его территорию, где раньше бывать не приходилось.

Я медленно ступала по мягким коврам, открывала дверь за дверью, пока не добралась до его собственной комнаты. Подсознательно мне было страшно туда заходить, но мысль о свободе не позволяла даже думать о побеге.

Стучу. Не слышу ответа и открываю дверь.

Я уверена, он знал, кто стучит, и поэтому не выглядел удивленным, но я догадывалась, что мой приход таки стал для вампира сюрпризом.

- Можно войти?

- Ты уже вошла.

Он смотрит на меня с интересом, будто понимая, что пришла я не по доброте душевной. Невелика догадка, - бурчу себе под нос и берусь оглядывать комнату.

Она состояла из двух этажей, и наверх вели светлые извивистые ступеньки. На первом этаже находилась рабочая зона, а на втором – насколько мне удалось увидеть – спальня.

- Красиво, - бормочу себе под нос.

- Спасибо, - отвечает он, и я почему-то вздрагиваю.

Он мог бы облегчить мне задачу и спросить: «Чего вам угодно?» или что-то в этом роде, но он молчал, видя мою нерешительность. Мое сердце колотилось с бешеной скоростью, но мне это было даже на руку - пусть видит, что волнуюсь.

- Кристоф, у меня к тебе просьба.

Я осматриваю большую картину, даже не пытаясь смотреть на Кристофа. Он находится позади меня и мне наплевать, где именно – главное что далеко.

- Я понимаю, что просто так ты бы не пожелала сюда прийти.

Миг – и он уже радом со мной, дышит в шею и радуется тому, что мое сердце стучит еще быстрее.

- Послушай, уже прошло довольно много времени, и я…

- Что?

- … хочу увидеть родителей, брата, сестру…

- А еще кого?

Мои кулаки сжиматься – ведь знает сволочь, что я по жизни не привыкла не хамить. Свобода, - проносится в моей голове это слово, и я оборачиваюсь к нему, чтоб увидеть, что он даже ближе, чем я полагала вначале.

- Пожалуйста, дай повидаться с родителями.

Он молчит, и я воспринимаю это как добрый знак. Да, теперь он знает, что я хочу вырваться из дома, и довольствуется важностью его решения. Видит, что для меня это важно.

- Кристоф, - произношу его имя, - у меня берут слишком много крови и, согласно твоему же приказу, я работаю вдвое больше других.

- Ты сама в этом виновата.

- Но пойми же, я одинока, и мне хочется увидеть родных. Пожалуйста, Кристоф, мне легче станет.

Он долго на меня смотрит, и мне уже кажется, что он раскрыл мой план. Я представляю, что мне будет за эту попытку…

- Но ведь ты их всех ненавидишь. Зачем тебе с ними встречаться?

Вздыхая, я сажусь на кресло, а он сперся об стол.

- Просто я скучаю за тем, что у меня когда-то было. Да, я не была идеальным человеком, но никто не имел права мне приказывать что делать, когда спать, сколько есть. Я никогда никого не боялась, а теперь вздрагиваю от наименьшего шороха. К тому же, Кайл говорит, что у меня берут слишком много крови и…

Говоря эту фразу, я понимаю, что совершила ошибку, но теперь уже поздно.

- А когда ты с ним разговаривала? – спрашивает он, мгновенно теряя былую непоколебимость.

- Когда кровь сдавала, ведь в другое время мне запрещено эго видеть… но это неважно, мне сказали, что я долго не протяну…

- Вранье! – почти выкрикивает он. – Для тебя уже сейчас разрабатывают программу, которая…

Он замолкает, боясь взболтнуть лишнее. Я понимаю, что еще миг – и потеряю шанс на спасение, и меня это очень-очень-очень пугает.

- Кристоф, - я беру его за руку и замечаю, что она очень холодная. – Пожалуйста, позволь мне увидеть родных. Я тебя умоляю, на все согласна, только позволь… я прошу…

Я не забираю свою руку, в душе глупо продолжая не понимать, что он ко мне испытывает – симпатию или ненависть. Иногда, кажется, что у меня есть над ним власть, но иногда… от того, каким он окажется сейчас, зависит мое будущее.

- Хорошо, я позволю, но только при одном условие: ты приедешь и уедешь вместе со мной.

- Пусть будет так, но ты меня привезешь, а потом уедешь и вернешься через несколько часов.

Он думает – ищет в моих словах подвох. Я в это время рассматриваю картины, о которых потом навсегда забуду, а он разглядывает меня.

- Ладно, жди следующей субботы.

От радости мне хочется пуститься вскачь, но свои эмоции я проявляю только в идее блестящих глаз.

- Спасибо, - кричу, забивая о том, что он мне враг. – Ты даже не представляешь, насколько мне это надо!

- Почему же, очень даже представляю. По крайней мере, догадываюсь.