"Темная луна" - читать интересную книгу автора (Ирвин Ян)

15 Убить скорпиона

Лиан не вымолвил ни слова на протяжении всего пути к лагерю. Реакция Малиены испугала его, а ведь она ему симпатизировала. Как же тогда поступят враги? Как поведет себя Баситор?

Лагерь был не очень далеко, но они добирались до него целую ночь и часть следующего дня. Этот участок пути был особенно трудным. Им приходилось перелезать через каменные гряды и обходить глубокие расщелины. То и дело попадались предательские лужи с еще не застывшей лавой и бурлящие гейзеры, извергавшие кипящую воду или грязь. Из-за едкого запаха, стоявшего в воздухе, слезились глаза.

Лагерь был разбит на небольшой, покрытой пеплом ровной площадке, окруженной невысокими утесами. Палатки и навесы жались к южной стене, где было хоть какое-то подобие тени. Когда путники наконец добрались до лагеря, в их честь решено было устроить пир — всем выдали двойную порцию скэгга и воды.

Четырнадцать аркимов стояли полукругом перед палатками. Некоторые из них искренне радовались встрече, среди них Аспер, Селиала и Ксара, уже немного оправившаяся от первого приступа горя. Лица остальных были бесстрастны, но Баситор, возненавидевший Лиана задолго до смерти своего друга Хинтиса, смотрел на него с откровенным недоверием. Прищуренные глаза и вздувшиеся на скулах желваки выдавали его чувства.

Тензор сидел с закрытыми глазами, прислонившись спиной к стене. Он даже не знал об их появлении. Мендарк выглядел постаревшим, но держался гораздо уверенней, чем при их последней встрече. Он улыбался, правда эта была не теплая улыбка, но и не зловещая. Лиан понимал, что Мендарк вначале выслушает и только потом примет решение.

Иггур стоял неподалеку, черные волосы падали ему на глаза. Всем своим видом он олицетворял подозрительность.

— Что случилось с Иггуром? — шепотом спросила Карана у Малиены.

— Возвращение Рулька было для него страшным ударом. Иггур не смог оправиться после своего поражения. Мы старались освободить вас, Шанд, Тиллан и Аспер чуть не погибли. У нас не осталось иного выбора, кроме как запечатать Ночную Страну… — Она запнулась. — Карана, мне очень жаль.

Молчание становилось тягостным.

— Думаю, вы сделали все возможное, — сказала Карана.

— Во всяком случае пытались. Чтобы отрезать Рульку путь на Сантенар, мы решили использовать энергию скалы. Мендарк заставил Иггура напрячься сверх сил, последствия были самыми разрушительными, вы сами все видели. Иггур ослеп и озлобился. Так что будь осторожна.

Каране было больно смотреть на Иггура. Он хотел подойти, но споткнулся и чуть не упал. Она подскочила, чтобы поддержать его.

— Мне жаль, что все так случилось, — начала она.

Он повел глазами, пытаясь сфокусировать взгляд, но у него ничего не вышло.

— Я не нуждаюсь в жалости, — отрубил он. — Особенно в твоей! Ты заварила эту кашу. Мы еще с тобой посчитаемся, моя маленькая чувствительница!

— Карана! — услышала она знакомый голос. Из-за уступа скалы выбежал Шанд. — Я не смог тебя удержать! Думал, ты погибла!

— Ничего, я буду покрепче твоих ботинок, — засмеялась она, обнимая старика.

— Ты мне кое о чем напомнила! — воскликнула Малиена, глядя на ноги Караны.

Карана с сожалением посмотрела на свои сапоги, которые она одолжила у Малиены, чтобы забраться на Великую башню. Они порядком износились.

— Так я и знала, — вздохнула Малиена. — Ладно, теперь они твои, — добавила она улыбаясь.

— Это настоящее чудо, — сказал Шанд, чуть не задушив Карану в объятиях. Слезы текли по его щекам и прятались в бороде. — Как тебе удалось оттуда вырваться?

— Да, в самом деле как? — прорычал Иггур.

Нервно оглянувшись по сторонам, Лиан начал что-то бормотать.

— Давайте сначала подкрепимся! — перебил его Мендарк.

Они закончили скудную, несмотря на двойные порции, трапезу задолго до того, как успели рассказать свои истории. Когда Лиан дошел до описания странной машины, Мендарк перебил его.

— Я знаю, о чем ты говоришь! — воскликнул он. — Как она выглядит?

— Довольно большая, размером с повозку. Кажется, она сделана из какого-то черного металла. Вся в завитках и выпуклостях… — Лиан запнулся, подыскивая слова, чтобы описать этот ни на что не похожий предмет, и начал снова: — Приблизительно четыре метра в длину, больше двух метров в ширину и примерно столько же в высоту. Наверху было что-то похожее на сиденье и множество рычагов. Самое странное, что она ни на чем не стояла, просто висела в воздухе. А внутри…

— Ты забирался внутрь? — Иггур повернулся к Лиану.

— Вначале я хотел дотронуться до нее рукой, но рука прошла сквозь поверхность, тогда я засунул туда голову.

— Что ты видел?

Лиан описал то, что было внутри, насколько мог вспомнить: темно-красное освещение, сиденья, сверкающие панели.

— Извините, — закончил он. — Там все… словно расплывалось. Я не мог четко рассмотреть.

— Эта машина нереальна, — сказала Малиена.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Таллия.

— Я видела ее в кошмарных снах давным-давно, — вступила в разговор Карана; несмотря на жару, она дрожала.

— В Ночной Стране не может быть создано ничего настоящего, ведь сама субстанция, из которой она состоит, нематериальна, — объяснил Мендарк. — То, что сделано там, в этом мире будет не более реально, чем отражение в зеркале. Эта машина, должно быть, просто модель того устройства, которое Рульк намеревается изготовить, вернувшись на Сантенар.

— Но модель существует! — воскликнула Малиена. — Ему осталось только перенести ее сюда. И тогда он станет непобедим.

— Как вы думаете, каково ее назначение? — спросила Карана.

— Кто знает? — ответил Шанд. — Однако она наверняка превосходит все его прежние механизмы.

— Он хотел загадать нам загадку, — сказал Мендарк. — Иначе не стал бы демонстрировать ее Лиану. Время покажет, сможет ли он привести ее в действие. Даже самая совершенная модель, созданная в Ночной Стране, не годится для Сантенара. Ему придется помучиться, чтобы воссоздать ее здесь. Ведь нужно подобрать материал — стекло, металл, керамику, — выточить каждую деталь. Даже если в его распоряжении будет Шазмак с гаршардами, это займет не один месяц. Не забывайте, что Шутдару и его подмастерьям понадобились годы, чтобы смастерить маленькую флейту.

— Это, конечно, так, — с горечью произнес Иггур. — Но и мы в нескольких месяцах пути от Туркада, а здесь ничего предпринять невозможно. Продолжай, Лиан. Расскажи нам, что ты узнал о Рульке и как тебе удалось бежать.

— Иггур пугает меня, — прошептала Карана.

Малиена обняла ее за плечи. Некоторое время они сидели прижавшись друг к другу, две рыжеволосые красавицы, но из-за жары физическое соприкосновение быстро стало невыносимым.

— Как ты думаешь, сколько у нас времени? — спросила Карана у Мендарка.

— До возвращения Рулька? Не много.

Лиан продолжил свой рассказ. Мендарк особенно заинтересовался тем, как Рульк оборонялся у врат.

— Мы были так близки к успеху, — вздохнул он. — Если бы Иггур не переусердствовал, а мы не запаниковали, у нас бы получилось.

— Этот предатель подсказал Рульку верную тактику! — выкрикнул Иггур. — Все дзаиняне — предатели от рождения, как ты уже имел случай убедиться с Хеннией, Мендарк.

— Не думаю, что Рульк мог научиться чему-нибудь у Лиана, — возразил Мендарк.

— Он предатель, — гневно повторил Иггур.

— Лиан вправе сказать тоже самое о нас, — парировал Мендарк. — Ведь мы приложили все усилия, чтобы навсегда запереть их в Ночной Стране вместе с Рульком. Однако он смолчал. Ты просто не хочешь признать свое поражение, Иггур. Не так ли? Продолжай, Лиан.

Когда Лиан рассказал о бегстве Караны, воцарилась долгая тишина. Многие смотрели на них подозрительно, в подобное действительно трудно было поверить. Однако Мендарка больше всего интересовало то, как распадалась Ночная Страна.

— Об этом я никогда не думал, — признался он. — Может, Ночная Страна теперь сама его прикончит. Если только…

— Я бы не стал на это полагаться, — вздохнул Иггур. — Заканчивай, летописец.

Рассказ Лиана о собственном бегстве вызвал моментальную реакцию.

— Я же говорил, что он продался врагу! — закричал Иггур, поднимаясь на ноги. — Раздавите скорпиона, пока он еще маленький, или нас ждут страшные несчастья!

Лиан вскочил. Все были шокированы, никто не произнес ни слова. Рука Караны потянулась к ножу, висевшему у нее на поясе, но Таллия крепко схватила ее за запястье.

— Ты слишком много берешь на себя, Иггур, — холодно произнесла она. — Мы будем действовать по закону, принятому на Мельдорине. Мы допросим подозреваемого, предадим суду, и, если будет установлено, что он предал нас, его ждет суровое наказание. Не так ли, Мендарк?

Невзирая на собственные опасения, Мендарк не собирался позволять Иггуру командовать.

— Конечно! — подтвердил он. — Пускай сначала закончит свою историю. И учти, Лиан, что мы будем взвешивать каждое твое слово.

Лиан продолжил, он старался говорить как можно более убедительно, понимая, что от этого зависит его жизнь. Такому дознанию он еще никогда не подвергался, несмотря на то что дзаинянину было не привыкать к предубежденным расспросам.

— Расскажи мне снова о твоем побеге, — потребовал Иггур, сверля его невидящими глазами. Он все задавал и задавал вопросы, цепляясь к каждому слову. — Я не удовлетворен ответами, — произнес он наконец.

— Я больше не могу! — закричал Лиан. — Я повторил все уже дюжину раз.

— Хватит, Иггур! — воскликнул Мендарк. — Карана, Лиан, оставьте нас ненадолго. Лиан, дай сюда дневник и документы.

Они прочли все от корки до корки, особенное внимание обратили на те страницы, где описывались созданные Тензором врата.

— Нам необходимо все это обсудить, — заявил Мендарк, когда они закончили с документами. — Я знаю, что Рульк был изможден, но все равно непонятно, как им удалось ускользнуть? Это не очень-то правдоподобно. Но я не нашел ни одной нестыковки в его истории.

— И я тоже, — сказали в один голос Малиена и Шанд. Малиена дала знак старику говорить первым.

— И я тоже, — повторил Шанд. — Но дзаиняне — прирожденные лжецы, это всем известно. Никто не может воспротивиться воле Рулька. Тем более Лиан. К тому же он помогал Тензору.

— Должно быть, Рульк позволил ему уйти, — добавила Малиена.

— Конечно! — воскликнул Иггур. — Чтобы они шпионили за нами. Убейте их обоих и положите этому конец.

Наступила жуткая тишина. Мендарк поднялся на ноги:

— Они еще не были подвергнуты испытанию! — Иггур отступил на шаг.

— Справедливость — это слабость, которую мы сейчас не можем себе позволить.

— Держи себя в руках! — процедил Мендарк. — Ведь ты пошел войною на Туркад во имя справедливости! Даже если Лиан продался, он будет нам полезен. Шпион многое может сообщить о своем хозяине.

— Именно так, — сказала Малиена. — Мы узнаем о Рульке больше, чем он о нас.

— И вы осмелитесь, после того что Рульк сделал со мной? — гневно спросил Иггур. — Надо покончить с предателями.

— Думаю, в таком случае мы и тебя должны остерегаться, — холодно произнес Мендарк. — Я уверен, нам удастся воспользоваться знаниями Лиана, к тому же Совету пригодятся его мозги и память.

Они допрашивали Карану так же тщательно, но совсем не долго. Всем стало ясно, что она говорит правду о своем побеге.

Уже давно пришло время трогаться в путь. Они поспешно свернули палатки. Через несколько часов начало светать, на востоке полыхали яркие зарницы, и вскоре поднялось солнце, заставив их снова разбить лагерь.

Пока они ставили палатки, Мендарк подошел к Лиану.

— Есть один вопрос, который я не затрагивал раньше, — сказал он. — Ты многим мне обязан, ведь я оплачивал твое обучение в течение пятнадцати лет.

— Я никогда об этом не забывал, — ответил Лиан. — Что ты от меня потребуешь?

— Просто помни, кто твой хозяин, — пригрозил Мендарк.

— Мне очень страшно, Карана, — прошептал Лиан, когда они оказались в своей палатке.

Карана лежала распластавшись на простыне, с нее ручьями стекал пот.

— Пожалуйста, опусти занавеску.

Как только Лиан выполнил ее просьбу, она скинула с себя всю одежду. И подстелила ее под себя, надеясь спастись от жара, поднимавшегося от земли. Лиан взял свой дневник и начал обмахивать Карану.

— Не знаю, как я переживу это путешествие.

— Я тоже не знаю, что со мной станется, — печально произнес Лиан.

Карана села и взяла его за руку:

— Прости меня, Лиан. Я думала только о себе.

— Я боюсь Баситора и Иггура.

— Кажется, Мендарк на твоей стороне.

— Только потому, что ему от меня что-то нужно! Теперь я опасаюсь всех, кроме тебя. И больше всех Рулька. Карана, искушение было слишком велико. Тот раз, когда я… когда я искал в твоей комнате Зеркало, был ничто по сравнению с этим.

Она притянула его к себе, они тихо лежали вдвоем; несмотря на жару, их бил озноб.

Следующей ночью Карана боялась, что у нее не хватит сил дойти до привала. На рассвете она молча съела свой скэгг и тут же укрылась в палатке, которую Лиан установил в тени невысокой скалы. Она снова сбросила с себя одежду и задремала. Когда пришел Лиан, девушка уже крепко спала.

Днем стояла удушающая жара, необычайная даже для Сухого Моря. Все в лагере спали, выставлять стражу не было нужды.

Карана тихо вздохнула и перевернулась во сне. Вдруг зрачки под закрытыми веками забегали, дыхание стало прерывистым.

— О! — простонала она то ли от боли, то ли от удовольствия. — О!

Проснувшись, Лиан увидел, что Карана встает. Ее глаза были широко открыты, руки вытянуты вперед, как у лунатика. Затем она снова прижала руки к груди, сделала три глубоких вздоха, вскрикнула и воздела руки к небу, словно поднимая что-то над головой.

Одной рукой она толкнула шест, и палатка рухнула. Карана попыталась отвести ткань от лица, оступилась и упала.

Ударившись о землю, Карана наконец проснулась и смотрела теперь на Лиана, который заново устанавливал шест с непередаваемым отчаянием.

— Я страшно испугалась, — сказала она. Остальные уже сбежались к их палатке, спрашивая, что случилось.

— Каране приснился кошмарный сон, — объяснил Лиан, высунув голову.

Все разошлись, но Иггур прежде окинул юношу полным ненависти взглядом, словно незрячими глазами мог читать его мысли.

— Что тебе приснилось? — спросил ее Лиан, когда они остались вдвоем.

— Рульк. Он возвышался на своей машине, словно герой-завоеватель. От него исходили лучи, испепелявшие все вокруг. Он возвращается, Лиан!

— Да, — прошептал юноша. — Он возвращается!

Они улеглись снова, но больше заснуть не могли. Карана утаила часть своего сна. Лиан тоже был там. Он стоял по правую руку от Рулька как верный слуга.

На следующую ночь Карана и Лиан молча плелись позади всех. Вокруг расстилался унылый, однообразный пейзаж: комья застывшей лавы, невысокие скалы и глубокие, похожие на лабиринт, овраги. Остальные ушли далеко вперед. Тропа повернула, и тут путь им преградил Иггур. За ним стоял великан Баситор.

Лиан остолбенел.

— Что случилось? — рассеянно спросила Карана, она все еще была погружена в свои тревожные размышления.

— Шпионы! — прошипел Баситор. — Предатели!

— Лжецы! — воскликнул Иггур. — Присядьте-ка. Нужно поговорить.

Им оставалось только подчиниться, кричать было бесполезно. Они опустились на соляной уступ цвета охры. Баситор вытащил длинный нож.

— А теперь, Лиан, выкладывай, что произошло ночью, или… — Иггур кивнул своему сообщнику.

Арким уселся напротив Караны.

— Или я выколю ей глаза.

— Лиан же вам объяснил, — спокойно произнесла Карана, стараясь скрыть страх. — Мне приснился Рульк. Он стоял на своей машине, и вокруг сиял яркий свет.

Иггур приблизил лицо почти вплотную к лицу девушки, пристально всматриваясь в ее глаза.

— И это все? — спросил он. Карана ощущала его дыхание. В желтых зрачках Иггура полыхала ярость.

— Да, — прошептала она, но, не выдержав, отвела взгляд.

— Она лжет! — воскликнул Баситор, и нож коснулся ее нижнего века. — Говори правду, Карана, иначе, клянусь, твои глазницы останутся пустыми.

— Карана, если ты видела еще что-то, скажи им! — взмолился Лиан.

Слезы ужаса побежали у нее по щекам. Она покачала головой.

— Тогда сделай это с ним! — велел Иггур, указывая на Лиана. Одной рукой Баситор схватил Лиана за волосы, другой приставил нож к его глазу. Лиан застыл, не мигая уставившись в одну точку.

— Ну что, Карана? — безжалостно произнес Иггур. — Глаза твоего любовника или?..

— Мне приснилось, будто Лиан стоял рядом с Рульком, — прошептала она, содрогаясь от бессильной ярости. — Но ведь это был только сон.

— Это доказывает его вину. Может, ты еще хочешь нам что-нибудь сообщить? — спросил Баситор, отводя руку с ножом.

— Нет, — тихо ответила Карана. — Больше ничего. — Глаза Лиана слезились. Она нежно утерла слезы с его щек. Баситор снова поднял нож.

— Мы еще не закончили беседовать, — произнес Иггур. — Давай теперь поговорим о Ночной Стране, Лиан. Что ты делал там те пять дней, которые провел наедине с Рульком?

Лиан принялся снова повторять свой рассказ, но Иггур перебил его:

— Говори, что было на самом деле.

Юноша покачал головой. Они изувечат его, выколют глаза, ведь ему нечего добавить. Оставалось только бежать. Иггур не в счет, он почти слепой. Однако ловкий и быстрый Баситор — совсем другое дело. Карана еще смогла бы от него убежать, но Лиану это не по силам.

Карана сидела опираясь рукой о землю, и когда Баситор поворачивался от нее к Лиану, швырнула ему в лицо пригоршню соляной пыли. Это ослепило аркима, но он двинулся прямо на нее, выставив вперед нож, другую руку Баситор отвел в сторону, на случай если Карана попытается увернуться.

Лиан изо всех сил ударил его ногой в колено, так что Баситор с ножом повалился прямо на Карану. Она успела отклониться в сторону, и нож вонзился в землю рядом с ее шеей. Арким упал сверху, придавив девушку всем своим весом, и при этом ударился головой.

На какие-то секунды он был оглушен, этого времени хватило неуклюжему Лиану, чтобы вытащить нож.

— Помогите! — закричал Лиан. — Иггур, стой, где стоишь! Помогите! Помогите! — Одной рукой он зажал шею Баситора, другой приставил нож к основанию черепа аркима. — Скатывайся с Караны, очень медленно. Одно резкое движение, и я перережу тебе горло.

Мускулы Баситора напряглись. Испуганный Лиан сжал его еще сильнее.

— Я это сделаю, — пригрозил он, продолжая душить врага, пока Баситор не начал задыхаться. Иггур двинулся на них. — Стой, где стоишь, или я убью твоего друга, слепец! — гаркнул Лиан.

Внезапно арким обмяк и повалился в сторону, так что Каране удалось выползти из-под него. Лиан подал ей руку.

— Пошли! — сказал он. — С дороги, Иггур! — Лиан поднес нож к лицу врага, убеждаясь, что даже Иггур может видеть сверкающее лезвие.

Иггур отступил.

— Этого я никогда не забуду, — прошипел он. — Будешь дрожать за свою шкуру всю оставшуюся жизнь. Клянусь, рано или поздно я уничтожу тебя.