"Обезьяний рефлекс" - читать интересную книгу автора (Март Михаил)

ГЛАВА VКрутые виражи

Войдя в кабинет начальника, секретарша застала Некрасова стоящим у окна в задумчивости.

Она прошла к столу, положила папку с документами и, пользуясь моментом, нажала кнопку громкой связи на селекторе.

— Геннадий Ильич. В приемной сидит подполковник милиции Марецкий с Петровки. Просит его принять по важному делу.

Оставаясь в неподвижной позе, Некрасов ответил:

— Пусть зайдет. И сделайте мне крепкого чая, Лидия Иванна.

— Хорошо. Позволю себе напомнить вам о совещании, которое вы назначили через час у себя в кабинете. Материалы я положила на стол.

— Я помню.

Секретарша открыла дверь и попросила зайти подполковника.

Как только тот вошел в кабинет, Лидия Ивановна села за свой стол, приоткрыла ящик и включила диктофон, подсоединенный к селекторной связи. Разговор в кабинете она могла слышать через динамик.

Некрасов указал вошедшему на стул и сел напротив.

— Слушаю вас. Представьтесь, пожалуйста.

— Начальник шестого отдела МУРа подполковник Марецкий Степан Яковлевич.

— С чем пришли, Степан Яковлевич?

— Вы знакомы с Ольгой Левиной?

— Знаком. Близко знаком. Что-то случилось?

— Когда вы видели ее в последний раз?

— В прошлую среду. Мы поссорились, и с тех пор я ее не видел. Она не подходит к телефону. Гордая девушка. Первый шаг к мировой всегда делаю я. Она обиду вынашивает долго. Так что я не тороплюсь с извинениями. Нужно выдержать паузу. Она попала в неприятности?

— В субботу ее нашли мертвой в квартире музыканта Олега Вербицкого. Знали такого?

— Так я и думал, что эта история плохо кончится.

Некрасов закурил, встал и начал расхаживать по кабинету.

Это был серьезный удар, и Марецкий не видел фальши в глазах предполагаемого убийцы.

— Так вы знали Вербицкого?

— Лично мы не были знакомы. Но я знал о связи Ольги с этим подонком. Конченый наркоман, никчемная личность. Не знаю, что она в нем нашла. Его же интересовали только деньги, а у Ольги они водились.

— Это она вам рассказывала такие подробности?

— Нет, конечно. Я нанял частного детектива, но не с целью слежки, а охраны. Опытный малый, из ваших. Он и держал меня в курсе событий.

— В таком случае, он мог знать о том, что произошло. Не так ли?

— Он ее упустил. В среду после ресторана я приехал к Ольге домой. Сыщик решил, что я останусь до утра, и не стал караулить у дома. Уехал спать. В тот же вечер мы поругались, и я ушел от нее во втором часу ночи. Сыщика во дворе не оказалось. Он приехал на следующее утро, но Ольгу не застал. Звонил в квартиру, но никто ему не открыл. С тех пор об Ольге ничего не известно. Я решил, что она куда-то уехала на выходные дни. Это все, что я знаю.

— Что стало причиной вашей ссоры?

— Не что, а кто. Вербицкий. Мы ходили в ресторан, где он играет. Ольга напилась и вела себя вызывающе. Она в открытую кокетничала с Олегом. У меня тоже есть своя гордость.

— В вашем случае все понятно. Но вы попадаете в число подозреваемых. В среду ссора, а в субботу Ольга и Вербицкий найдены мертвыми. Точнее, их убили. Насильственная смерть. Надо искать заинтересованное лицо. Так просто людей не убивают, если убийство не связано с грабежом.

— Послушайте, Степан Яковлевич, вы же не новичок в таких делах. Подполковник с Петровки, а не лейтенант из отделения милиции. Надо же соображать, что говорите. След ложный, и он ни к чему вас не приведет. Можно попытаться сделать из меня козла отпущения, но потеряете драгоценное время. Упустите настоящего убийцу. У меня мощная команда высококвалифицированных адвокатов. Все ваши доводы будут разбиты о крепкую стену защиты. Если у вас есть серьезные зацепки, доказательства, факты, то давайте их обсудим. Попытаюсь развеять ваши сомнения сам, без помощи адвокатов. Может, тогда вы займетесь поисками настоящего убийцы. Ольга не святая. Я думаю, что музыкант был не единственным ее увлечением, не считая меня.

Давайте разбираться вместе. Но если вы рассматриваете меня в качестве потенциального преступника, то делового разговора и сотрудничества у нас не получится. Предвзятость всегда приводит к тупиковой ситуации.

— Существуют версии, и каждая из них должна быть тщательно проверена. Что касается фактов. Смерть Ольги Левиной наступила в ночь со среды на четверг. Это подтверждено актом вскрытия. Факт второй. Ольгу убили в ее квартире. Точнее, в той, которая принадлежит вашей фирме на Большой Бронной. Остается установить личность убийцы. По всем данным последним, кто видел Ольгу живой, были вы. У нас нет других вариантов. Теперь можете сами сделать определенные выводы.

— Догадки любопытные, конечно. Но возникает закономерный вопрос. Если кроме меня, никто к Ольге не заходил, то каким образом ее труп перекочевал в квартиру музыканта? Трупы ходить не умеют. Либо она была живой, либо ее перевезли те, кто убил. На четверг, пятницу, субботу и воскресенье у меня железное алиби, тут я спокоен. К тому же я не знаю адреса Олега Вербицкого.

— У вас хватает людей, способных выполнить черную работу за своего шефа.

— Вот тут вы ошибаетесь. Такие вещи никому доверять нельзя. Друзей у меня нет, мои сотрудники меня ненавидят. Я слишком требовательный начальник. Многих уволил. Врагов полно. Но я даже сочувствующих не найду в своем окружении. Чем мне хуже, тем другим легче. Нанять людей со стороны — значит, попасть в зону шантажа, из которой нет выхода. И последнее. Мне есть что терять. Я очень богатый человек, еще не старый, у меня интересная работа, я всем обеспечен. Зачем же ломать свою жизнь? Идти на убийство? Ради чего? Из-за скандала с любовницей? У меня есть матерые враги, представляющие собой серьезную угрозу моему бизнесу, сильные конкуренты. Если уж идти на преступление, то надо убивать не девчонок, а тех, кто может перейти тебе дорогу и лишить главного в жизни. Но мои противники все живы, здоровы и продолжают наступать мне на горло.

— Убийство могло быть случайным. В состоянии аффекта, — парировал Марецкий.

— Я умею держать себя в руках. Случайное убийство, а потом тщательно продуманный план с транспортировкой трупа в чужую квартиру и второе, уже умышленное, убийство хозяина квартиры. Причем, как я догадываюсь, парня убили через день.

— И как вы догадались?

— Нанятый мною детектив разыскивал Ольгу в выходные дни. В четверг вечером он ходил в ресторан «Приют», где играл музыкант и где Ольга часто бывала. Ее он там не застал, и мы теперь знаем почему. А парень в полном здравии дул в саксофон. Я его убить не мог. Вам надо проверить связи Ольги. По всей вероятности, она знала о том, что за ней следят. Из докладов сыщика можно сделать такие выводы. Она не раз уходила от слежки и делала это очень грамотно. Значит, не хотела, чтобы я знал о ней больше положенного. Свою связь с Олегом она не скрывала, даже бравировала ею, подчеркивая собственную независимость и свободу. У меня не было рычагов давления на нее. Иждивенкой Ольгу не назовешь. Ее жизнь была многослойной. Я видел лишь поверхность айсберга. Копать глубже у меня не хватало времени.

— Ваша жена знала о существовании любовницы?

— Конечно, знала. Семья давно развалилась. Мы остались друзьями и партнерами. У каждого есть свои слабости, и мы относимся к ним с пониманием.

— А если вас кто-то хотел подставить?

— Но для этого можно выбрать более простой способ и не мудрить. Тут явный перебор. К тому же без стопроцентной доказательной базы. Вряд ли мои враги стали бы использовать такие схемы. К тому же я им нужен целым и невредимым. Они собираются покупать акции нашей компании, и без моей помощи им этого не сделать. Я же, в свою очередь, тяну время и не тороплюсь с ответом. Эта версия не стоит внимания.

В кабинет вошла секретарша.

— Геннадий Ильич, директора филиалов собрались и ждут в приемной.

Марецкий встал.

— Я еще зайду к вам. Мы так и не смогли стронуться с мертвой точки.

— Всегда готов помочь, чем могу. Я тоже заинтересован в решении всех вопросов. Извините, Степан Яковлевич. Что вы будете делать с телом девушки?

— Через месяц ее похоронят за счет государства, если не найдутся ее родственники.

— У Ольги никого из близких нет. Она для меня многое значила. Я не хочу, чтобы ее хоронили в общей могиле, как бомжей. Могу я забрать тело и захоронить его достойным образом? Она пробудила в моем сердце давно умершие чувства.

— Я думаю, этот вопрос решится положительно. Напишите заявление на имя генерала Черногорова. Он курирует следствие, и я не вижу причин для отказа.

— Спасибо за понимание.

Они пожали друг другу руки и простились.

Марецкий понял простую вещь: без стопроцентной доказательной базы с этим человеком говорить не о чем. Прижать его к стенке будет непросто. Он прав: ему есть что терять и он не сдастся на милость судьбы.

Запах духов и кабинет подполковника Марецкого — вещи несовместимые. Но в ходе расследования запутанного дела всякое может случиться.

На гвоздике, вбитом в стену, висела вешалка с голубым платьем в крупный белый горошек. На столе лежали темные очки в белой оправе.

Капитан Мельников тупо смотрел в пол, будто ждал приговора.

— Значит, без санкции суда ты вскрываешь чужую квартиру, устраиваешь в ней обыск и крадешь из нее чужие вещи. Ну герой! Без протокола, без понятых, без полномочий. Тебя же, Володя, сажать пора. Если поступит заявление от потерпевшей, то так и сделаем.

— Она больше не вернется в квартиру. Я в этом уверен. Рита исчезла, и думаю, что мы ее больше не увидим.

— Садись, налетчик, и докладывай по порядку.

— Замок в квартире хлипкий. Я его перочинным ножом открыл. У меня закралось подозрение, будто ее тоже убили, как Ольгу. К счастью, я ошибся. А может, и нет. Найдем ее труп где-нибудь в чужой квартире какого-нибудь музыканта. В общем, я нашел настоящую Маргариту Валентиновну Юдину. Она инвалид, без ног. Наша Рита купила у нее паспорт полгода назад. Подпортила его и получила новый, но уже со своей фотографией. А настоящая Юдина так и живет по сей день без документов. Она опознала нашу Риту по фотографии. Призналась, что девушка заплатила ей тысячу долларов за паспорт, но с условием: в течение года она не должна обращаться в милицию. Юдиной паспорт не нужен. Пенсию ей приносят на дом и документов не требуют. Так что мы ничего не знаем о Рите. Я дал запросы в аэропорты и вокзалы. Билетов она не покупала. Могла уехать только на своей машине «Пежо 307». На всякий случай я пробил ее через ГИБДД. Тут меня ожидал сюрприз. Рита попала в ДТП в воскресенье. Виновата сама. Ударила впереди стоящую у светофора машину и разбила бампер. Грубое нарушение, но владелец отказался предъявлять ей претензии. К тому же сам решил сдать обе машины в сервис. В какой, неизвестно. Искать нет смысла. Случай обычный и не стоил бы особого внимания, если бы не одна деталь. Потерпевшим в ДТП был не кто иной, как Геннадий Некрасов. Это ему она разбила бампер на «Бентли». Я не знаю, каким надо обладать характером, чтобы хозяин дорогущего лимузина простил варвара и еще взялся за ремонт ее машины. Похоже, Рита умышленно устроила эту аварию. Место любовницы освободилось. Рита становится одной из подозреваемых. Теперь мы можем утверждать, что это она была в квартире Ольги в четверг утром. Ее видела домработница из квартиры напротив в этом платье. Платье висело в шкафу Риты. Если надеть на нее светлый парик и эти темные очки, то ее можно спутать с Ольгой, а платье отвлекает внимание. К тому же женщина видела ее мельком. Девушка успела дать ей деньги и тут же вошла в кабину лифта. Внимание домработницы сконцентрировалось на сумочке Ольги. Помните, она обратила внимание на отсутствие кольца с бриллиантом? Люба, соседка с первого этажа, видела Ольгу со спины. Она тоже запомнила только платье, очки и походку Ольги. Зачем Рита приходила в ее дом? А может, она была там ночью и знала о происшествии, возможно, принимала участие в событиях. И третье. Как она попала в квартиру? О ключах под ковриком знали немногие. Утренний визит может объясняться двумя вещами. Первое. Надо подбросить улики, второе — надо уничтожить улики. Труп Ольги уже вывезли. Квартира пуста, и она об этом знала.

— Но мы нашли такое же платье в доме Олега.

— Но там мы не нашли очков. Теперь они найдены у Риты. А если у них были одинаковые платья? Факты это подтверждают. Второе платье куплено умышленно, это не ширпотреб, а «Диор». Если Рита знала, где Ольга купила платье, то могла купить такое же. Для чего? Чтобы в нужный момент подменить собой Ольгу. Парик, очки, макияж, и дело в шляпе. Они немного похожи. Небольшая корректировка, и Рита заменит Ольгу в нужный момент. Одно неясно: это делалось с обоюдного согласия сторон или Рита преследовала собственные цели в тайне от Ольги. Но я уверен, в четверг утром свидетели видели Риту.

— Вот что, Володя. Давай-ка махнем с тобой на квартиру Ольги.

— Там уже все углы прощупали. Что вы хотите найти?

— Если Рита ушла из дома в платье Ольги с маленькой сумочкой в руках, то платье Риты должно остаться там.

— Возможно. Кроме сумочки, в ее руках ничего не было. Но там столько платьев, что в них можно весь район вырядить.

— Есть одна мелочь. Ольга одевалась в двух очень дорогих фирменных бутиках. У Риты таких возможностей не было.

— Ошибаетесь, Степан Яковлевич. В квартире Риты остались платья, и все фирменные. На гардеробе стоял кожаный чемодан. Он исчез. Она могла вместить в него самое ценное, остальное бросила. Это и привело меня к мысли, что Рита назад не вернется. Наверняка она уже купила себе новый паспорт.

— Или пользуется своим настоящим. Но это нетрудно проверить. С гаишниками она перегнула палку. Зря вызывали и зря составляли протокол. Теперь мы знаем, где ее искать. Рядом с Некрасовым. Похоже, она хочет взять мужика в оборот. Стоит установить за ним наблюдение, и девушка попадет в наше поле зрения. Тогда и выясним, по каким документам она живет.

— Едем к Ольге?

— Сейчас же!

Женщина открыла дверь и увидела перед собой двух мужчин. Одного из них она знала.

— Добрый день, Зинаида Матвеевна. Это я, Степан. Извините, не мог зайти раньше. Продолжаю искать Ольгу, только теперь с помощью милиции. Вот познакомьтесь, капитан Мельников.

Капитан предъявил свое удостоверение.

Женщина прочла его и хмуро сказала:

— По дому ходят слухи, будто Ольгу убили.

— Мы не располагаем фактами, — ответил Мельников.

— Тут вот еще какая история, Зинаида Матвеевна. Есть подозрение, будто девушка, выходящая из квартиры в четверг утром в платье Ольги, была всего лишь похожа на нее. Что скажете?

— Мне и мысли такой в голову не приходило.

— Вполне естественно. Видели вы ее мельком. Она же была в темных очках?

— Да. И Ольга в них ходила. Я же вам об этом говорила.

— Вы помните все драгоценности Ольга. Хотели список составить.

— И составила. Но вы же не пришли.

— Список мы у вас заберем, — кивнул капитан, — а вы ее гардероб хорошо знаете?

— Конечно. Она хвасталась каждой обновкой. Я когда-то сама шила, в хороших вещах разбираюсь и в украшениях тоже. Я давно работаю на богатые дома.

— Сделайте одолжение, гляньте на вещи Ольги. Может, заметите что-то необычное.

— Хорошо.

Капитан открыл квартиру своим ключом.

С последнего визита Марецкого здесь ничего не изменилось. Они прошли в спальню и раскрыли дверцы шкафов.

— Смотрите внимательно, Зинаида Матвеевна.

Женщина достала из кармана халата очки, надела их и начала перебирать платья, потом нагнулась и подняла с полки для обуви черную шляпу с широкими полями.

— Ничего похожего Ольга не носила. Она вообще не признавала черный цвет, а к шляпкам относилась с усмешками.

Марецкий протянул руку и снял со штанги вешалку с черным брючным костюмом.

— Костюм черный.

— Это не ее костюм. У Ольги очень красивые ноги. Преступление прятать их под брюками. Это ее слова. Она носила только платья, подчеркивающие ее фигуру. У девушки отменный вкус. Она занималась модельным бизнесом. Костюм, конечно, дорогой, отличная ткань, великолепный покрой, этикетка «Гуччи», но он свободный, рассчитан на фигуру с изъянами, которые можно скрыть. Нет, Оля такой костюм ни за что не надела бы.

— Придется его изъять и попытаться установить хозяина.

Список драгоценностей получили и распрощались.

— Костюмчик и шляпа в нашем деле фигурируют, — рассуждал Марецкий, спускаясь по лестнице вниз. — О нем я слышал от сыщика Панарина. О человеке в черном говорила Люба. Пожалуй, к ней стоит зайти. Лицо Риты ей знакомо, но она не помнит, где его видела.

— Рита приезжала сюда в роли массажистки.

— Правильно. Но вот что она вспомнит о человеке в черном костюме? Попробуем вытянуть из нее что-нибудь.

И попробовали. Дверь квартиры никто не открыл.

— Мне это не нравится.

— Не хочет открывать нам. Напугана.

— Это точно. Сейчас по занавескам определим, дома она или нет.

Как они раньше не обратили внимание на окно. Оно было открытым, а занавески раздувались, ветерком. Одна и та же мысль пришла им в голову одновременно. Марецкий уже забыл, за что отчитывал капитана в управлении.

Мельников сложил руки, а подполковник, встав на них, запрыгнул в окно. Грабеж, не иначе.

Люба лежала на полу без признаков жизни. Тело еще сохраняло тепло. Под левой грудью расплылось кровавое пятно.

— Похоже на нож, — тихо прошептал Мельников.

— Что-то другое. Шило. Но достаточно длинное. Лицо спокойное. Явно она не ожидала получить удар. Быстрый, резкий удар, но нанесли его с большой точностью. Прямое попадание в сердце. Звони в управление. Без экспертов нам не разобраться.

— Может, подождем их на улице? Несанкционированное проникновение в частную квартиру…

— Звони, Володя. Поздно уже отпираться. Убийца уходил через окно, а мы следы затоптали.

— Ладно. Как скажете.

В ожидании бригады и местного участкового решили осмотреть квартиру.

В сумочке девушки лежало письмо, адресованное подполковнику Марецкому с адресом управления.

— Не успела опустить в ящик, — прокомментировал Мельников.

— Другое удивительно. Почему убийца не проверил сумочку. Здесь нечем поживиться. Это не грабеж. Девчонке закрыли рот. В таком случае проверяют вещи. Ищут улики или компромат. А тут даже в сумочку не заглянули.

— Прочитайте, Степан Яковлевич. Письмо вам адресовано.

— Пожалуй.

Он распечатал конверт и достал лист бумаги, сложенный вчетверо.

— Так, и что она пишет? Секундочку. Вот.

Он начал читать вслух.

«Должна вам сказать главное. Этот бешеный парень, которого вы арестовали у меня на квартире, вам врал. Во-первых, я

не уверена в том, что Ольга была жива. Ее действительно вынесли из дома, но бросили в багажник, а не положили на заднее сиденье. С живыми так не обращаются. После того как труп Ольги вывезли, в дом вошли двое. Невысокий мужчина и женщина. Женщину я запомнила. Вы показывали ее фотографию. Молодая брюнетка, сидящая за стойкой бара в «Приюте». Когда она входила в дом, парень ее узнал. Он тихо сказал: «А как эта стерва здесь очутилась?!» Я сделала вид, что не слышала этих слов. Он пробурчал их тихо, для себя, а не вслух для чужих ушей. Эти двое в квартире пробыли около двух часов. Шофер Некрасова приехал чуть позже, но эти двое еще находились в квартире. Он уехал через час, а парочка вышла на улицу спустя минут десять после ухода шофера. Я не знаю, что они там делали, но все трое провели в квартире Ольги не меньше часа. И еще. Мы не видели Ольгу на следующий день. Утром в голубом платье Ольги вышла та девица с фотографии. На ней был светлый парик и темные очки Ольги. И опять Баркасов ее узнал, но вам сказал, что видел Ольгу. Я тоже ее узнала, но промолчала. Я боюсь этого парня. Странно, что он вам сдался. Не такой он пугливый, каким хотел показаться. В остальном он говорил правду. Только я не уверена, будто он снимал кольцо с живой Ольги. Может, она и была живой до его прихода, но после его возвращения в мою квартиру, за его спиной остался труп. Напоминаю. Ее забросили в багажник, как мешок с картошкой. Извините за мои признания, сделанные слишком поздно. Так получилось. Соседка Ольги с первого этажа Люба».

— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! — пробормотал Мельников.

Марецкий указал на чемоданы, лежащие на кровати.

— Собиралась уехать, но не успела. Кто-то ее спугнул.

— Не та ли красотка с фотографии? Только для нее она представляла опасность. О других я говорить не могу. Мы о них ничего не знаем.

— Сюрприз, — задумчиво пробормотал Марецкий. — Надо еще раз допросить Баркасова. Похоже, парень знает больше, чем сказал.

Он достал сотовый телефон и набрал номер.

— Привет, Александр Палыч. Скажи мне, куда этапировали парня, который явился с повинной. Баркасов пришел с повинной в отделение метрополитена, станция «Менделеевская», и его переправили в управление.

— Помню, Степа. Парня освободили на следующий день. Баркасов сказал, что его с кем-то спутали, но не стал спорить с милицией без своего адвоката. Его отпечатков нет в дакти-лотеке. Он не беглый зек и вообще не имеет судимостей. Чистый, белый и пушистый. За ним приехал его адвокат и привез его документы. Парень — студент журфака МГУ. Его имя Владимир Калядин.

— Имя адвоката помнишь?

— Миркин. Имени не помню. Пришлось парня освободить.

— А теперь найди его. Где хочешь. Он мне нужен. Задержи за сопротивление милиции. У меня есть нож с его отпечатками. С ним он на меня кидался.

— И ты это скрыл? Хочешь неприятностей? Свидетели есть?

— Была одна свидетельница. Лежит передо мной мертвая. Баркасов попадает в поле подозреваемых.

— Их связь можно подтвердить?

— Боюсь, что нет. Я единственный свидетель.

— Ладно, Степа, парня я тебе найду, но задерживать его не стану. Сам с ним разбирайся. Если только он не пошлет тебя к черту. На нем ничего нет. Ты его не задерживал, протоколов не составлял, заявлений не писал. Он сам пришел. Сказал, что его задержали по ошибке, а признание написал под нажимом милиции. Так, по сути, и есть. Чего же ты еще хочешь? Все, поезд ушел.

— Ладно, полковник. Лекции в академии читай. Поможешь или нет?

— Помогу, чем смогу.

Марецкий убрал телефон в карман.

— Сколько глупостей я наделал. Век учись, дураком помрешь. Нет у нас свидетелей, Володя. Показания Панарина я не протоколировал. Да и знает он немного. Беглый зек оказался студентом и освобожден, Люба мертва.

— Я слышал разговор. Надо встретиться с Миркиным.

— Обязательно. Но с этим жучарой мы вряд ли найдем общий язык.

— Придется.

Марецкий с тоской посмотрел на труп девушки.

— Тучи сгущаются, капитан, а мы без зонтика.

Василиса выключила магнитофон и внимательно посмотрела на Любезнова.

— Что скажете, Игнат Алексеевич?

— Ваш муж вел себя нормально. По логике вещей все правильно. Великолепный ход с похоронами Ольги. Ему выдали труп, он его сжег в крематории, а прах с помпой похоронил на Донском кладбище. Трогательно до слез. Но он еще не понимает, с кем имеет дело. Марецкий профессионал высокого класса. Теперь он носом землю будет рыть. Если подполковник найдет доказательства, то Геннадию Ильичу крышка.

— Это лишь ваши предположения. А что вы знаете по сути вещей? Какова обстановка?

— Министерство следит за ходом расследования. Но папка с делом пуста. Ничего, кроме протоколов. Марецкий работает втемную. Он знает, что дело стоит на контроле, и не фиксирует свои действия. В одном уверен, у него много свидетелей. Но он не вызывает их к себе в кабинет, а проводит приватные беседы. В этом есть свой резон. Когда он разгребет солому и докопается до зерен, то в один день соберет всех и устроит перекрестный допрос, подбрасывая в костер горячие факты. Тогда от него уже никто не выскользнет. Он уже знает, кто какую роль играл в этой истории. Ему нужны подтверждения. Когда он их получит, капкан захлопнется. А сейчас он разыгрывает из себя простачка, запутавшегося в двух соснах. Простой пример. С имеющимися у него материалами он должен был провести допрос Некрасова, составить протокол и взять подписку о невыезде. А он пришел к нему сам и провел милую безобидную беседу. Таким образом, он хочет показать каждому, мол, не волнуйтесь, не так все плохо. Милиция работает, но до результатов еще далеко. А главное, что мы его не можем проконтролировать. Его действия не отражены в документах. Давить на него бесполезно. Он ходит в любимчиках у начальника управления, и генерал в работу Марецкого не вмешивается. Он не сомневается в результате. За пять лет Марецкий не провалил ни одного дела.

— Об этом вы мне уже говорили в прошлый раз. Пугаете меня?

— Нет, конечно.

— И мы не знаем, чего нам ждать?

— Вы правильно меня поняли.

— Как же нам оградить моего мужа от неприятностей? Вы неплохо зарабатываете, выполняя мои поручения. Может быть, я дождусь ваших предложений?

— Я уже предупреждал вас, Василиса Андреевна, когда принес пленку, конфискованную у частного сыщика. Вы все видели своими глазами. Но у меня нет гарантии в том, что пленка существует в одном экземпляре. Афанасий Панарин опытный парень. Если он держал в доме кассету, то где-то должен лежать дубликат. Запись цифровая, и ее легко переписать на диск без потери качества. У Панарина большие проблемы с деньгами. В милицию он компромат не понесет. За спасибо парень не работает. Он предложит пленку вашему мужу.

— Шантаж никогда не кончается куплей-продажей. Это кабала на долгие годы.

— Верно. И придется платить. В таких случаях держат еще один дубликат. Для собственной безопасности. Если со мной что-то случится, то материалы попадут в прокуратуру. Старый избитый прием. Человек попался на убийстве. Но что-то Панарина сдерживает. Я пока не могу понять, что именно. Он боится. Либо ищет довесок к своему компромату.

— Парень себя обезопасил?

— Конечно. В этом я не сомневаюсь.

— Обложили со всех сторон.

— И круг сужается. Вашему мужу надо уехать. Тихо, незаметно и надолго. А там мы посмотрим, до чего докопается Марецкий. Долго ему не дадут расхлебывать кашу. Придется довольствоваться козлом отпущения. Им может стать Колокольников или кто-то еще. Не имеет значения. Важно закрыть дело. А когда его сдадут в архив, то Некрасов может вернуться. Сейчас он ходит по лезвию бритвы. Большой риск, учитывая такого сильного противника, как Марецкий.

— Спасибо за консультацию, полковник, я вас больше не задерживаю.

Любезнов встал, откланялся и вышел.

Возле калитки его ждала машина. Он часто приезжал на эту дачу, но до сих пор не имел понятия, кому она принадлежит. Тихие, спокойные участки, скромные коттеджи и охрана с собаками. По документам местной администрации в этих местах находилась зеленая зона. Ясно одно: дачные участки относятся к военным объектам и не нанесены на карты. Василиса Китаева до сих пор оставалась для полковника женщиной-загадкой. «Пробить» ее он так и не сумел. А нужно ли? Она платила ему столько, сколько он не зарабатывал вместе с левыми доходами. Что еще надо?!

Как только полковник вышел за порог, заскрипели деревянные ступени винтовой лестницы.

Со второго этажа в нижнюю гостиную спустилась элегантная женщина, одетая не по-дачному, а так, словно вышла к гостям на званый прием.

Она подошла к задумчивой Василисе и поцеловала ее в темя, как ребенка, требующего утешения.

— И что мне делать? — не отрывая взгляда от камина, спросила Василиса.

— Не знаю. Тебе решать.

— Допустим, я выпущу Генку за кордон. А если он доберется до денег?

— Маловероятно. Слишком сложная схема, если верить рассказам.

— Он имеет право подписи.

— Решай сама. Если его арестуют, фирма лопнет. Ты хочешь заработать на ней полмиллиарда. Продать по остаточной стоимости. В России бесследно он исчезнуть не может.

— На оформление уйдет не меньше двух месяцев, если принять срочные меры. Оставить его без контроля на такой срок невозможно.

— Продолжай держать Гену на цепи.

— Он ничего не боится, дурак! Опять завел себе новую куклу.

— Это она его завела, подстроив умышленную аварию. Но Ольгу она ему не заменит. Мужику нужна отдушина. Скоро совсем жарко станет. Не до развлечений. Ты умная женщина и не можешь рассчитывать на авось. Полковник прав, и стоит прислушаться к его словам. Одного ареста хватит для громкого скандала. Может, тебе бросить все и уехать с ним? Черт с ней, с фирмой. Денег у вас хватит.

— Я должна выполнить обязательства перед заказчиками. Я не хочу выплачивать бешеные неустойки и терять полмиллиарда за бренд. Разорившаяся баба нигде не нужна. У меня имя. Это Генка пустое место. Менеджер средней руки.

— Положение, которого ты добивалась. Ты имя, он никто. Это там, за границей. А покупатель здесь, и для них он имя, а ты приложение к нему. Даже чтобы устроить аукцион, тебе придется получить от него доверенность на управление имуществом. Вы живете по российским законам. Попади он за решетку, и твой престиж лопнет.

— Черт с ним, пусть уезжает!

— Трезвое решение. Ты получаешь от него генеральную доверенность, а он едет в командировку в поисках новых партнеров. Вы же перепрофилируете направление своей деятельности. Следствие упирается в тупик, а ты, не торопясь, заканчиваешь все свои дела. Не без жертв, разумеется.

Василиса подняла глаза и внимательно взглянула на подругу.

— Конечно, с жертвами. С кровавыми жертвами. Нельзя получить всё сразу. Нельзя объять необъятное. Под Барселоной на берегу моря стоит особняк в тихом уютном местечке. Наше гнездышко. За ним приглядывает семья из соседней деревни. Туда я его и направлю. Долго он там не просидит. Дня три, не больше, для моего успокоения, и бросится на поиск денег.

— Трех дней вполне достаточно. Случайная смерть человека без документов на оживленном курорте — вещь нередкая.

— Двух человек. Гена не терпит одиночества. Пора им взлететь на небеса!

— И действительно. Пусть едет со своим самоваром. Девчонка лишь притупит его бдительность. В случае несчастья местную шлюху могут опознать, а русскую никогда. Нынешняя его подружка — неплохой экземпляр. Сумеет ли она в короткие сроки добраться когтями до его сердца?

Василиса криво усмехнулась.

— Не имеет значения. Один он не поедет. Обживется, бросит. Кто-то должен греть ему постель. Пусть порадуется жизни пару дней.

— Больше я ему не дам, — твердо заявила Райская и обняла Василису за плечи.

— Ты одна меня понимаешь. Принеси вина, Раечка. У меня голова разламывается от дурацких мыслей. Надо расслабиться. И подай мне плед.

Эта встреча была неизбежной. Никто не упустил своего шанса разбогатеть. Шантаж — один из проверенных способов. Затея опасная, но надо понимать, что без риска большие дела не делаются.

Панарин рискнул. Тем более что Некрасов перестал ему выплачивать гонорары после последних провалов. Слежка за женой не имела перспектив. Полковник Любезнов со своими архаровцами перекрыл ему кислород. Он сам находился под контролем.

Как можно отчитываться перед таким требовательным клиентом, если ты ничего, кроме собственной несостоятельности, не можешь ему предъявить.

Пришлось предъявить диск с записью последних минут жизни Ольги.

Они встретились в том же кафе, где обычно.

— Вам опять мне нечего сказать, Афанасий?

— На этот раз у меня для вас припасен сюрприз. Очень любопытный материал. Вас он заинтересует. Вы сами решите, сколько он стоит. Если ваша цена меня не устроит, я ее скорректирую.

— Выкладывайте свой материал.

Панарин достал из кармана обычный DVD с картинкой из фильма «Шантаж».

— Мне некогда смотреть кино.

— Это кино вас заинтересует. Не обращайте внимания на обложку. Много времени фильм у вас не отнимет.

— Загадками разговариваете?

— Я позвоню вам завтра. Это сделка. Вы бизнесмен и знаете, как решаются такие вопросы.

Панарин оставил диск на столе, встал и вышел.

Некрасов забрал фильм и поехал к Рите.

Они встретились на ее квартире в Сокольниках. По условиям девушки он должен приезжать к ней на такси. По каким-то причинам она не хотела, чтобы их видели вместе. В ресторанах и публичных местах они не появлялись. Рита была еще не разведена, но зависела от мужа и не хотела афишировать свои отношения с другими мужчинами. Квартиру она снимала, но жила в другом месте. Одним словом, проблем хватало. Некрасов привык иметь свободных подружек, но Рита его чем-то заворожила, и он мирился с неудобствами. Возможно, его заедала тоска, но не исключалось, что он стал верить в приметы и мистику. Все девушки, с которыми он встречался в открытую, погибали или исчезали. Терять Риту он не хотел.

Девушка его не ждала. Геннадий Ильич открыл дверь своим ключом. Рита принимала ванную. Он лишь заглянул к ней, сказал «чао» и направился в гостиную. Устроившись в кресле, он включил телевизор, плеер и вставил диск.

Когда на экране появилась гостиная Ольги, по его коже пробежал озноб.

Фильм длился двадцать минут. Но их хватит для того, чтобы угодить за решетку, и никакой адвокат тебя не спасет. По нынешним законам видеоматериал принимается судом как вещественное доказательство.

— Это все правда?

Некрасов резко обернулся. Рита стояла у порога в махровом белом халате и вопросительно смотрела на своего любовника.

— Боюсь, дорогуша, что будущего у меня уже нет. Это правда. Бытовая ссора, вспышка гнева. Я сам не помню, как все это произошло.

— Судя по кадрам, можно говорить об умышленном убийстве. На диске не записан звук. О чем вы говорили — непонятно. Есть факт. Он зафиксирован и тянет лет на пятнадцать.

— Я сам виноват. Нанял сыщика, а он без моего ведома установил видеонаблюдение. Теперь хочет на мне заработать.

— Сыщика надо заставить молчать, а тебе уехать из страны.

— Легко сказать. Без санкции жены я не могу уехать. Весь капитал сконцентрирован в ее руках. Я могу удрать, но что я буду делать без денег в чужой стране. У меня есть счета, но незначительные. Денег хватит на год или два при скромном существовании.

— Это лучше, чем тюрьма.

— Я в растерянности.

— Не теряйся. Хочешь, я помогу тебе?

— Каким образом? От шантажиста не избавишься. У него есть оригинал записи. Возможно, со звуком и в полном варианте. Мне он дал сокращенную версию. Схема известная. Парень себя обезопасил.

— Поговорим о другом.

Рита прошла в комнату и устроилась в кресле напротив, оголив свои соблазнительные ножки.

— Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой?

— Куда, дорогая?

— Скажем, на Кипр. В загранпаспортах нет штампа из загса. Купим домик для начала, а потом поженимся. И учти. Меня твои деньги не интересуют, хотя я смогу тебе помочь найти их.

— Если я удеру, жена заблокирует счета.

— Как быстро?

— В течение двух недель. Деньги работают. Счета заблокировать невозможно. Идет постоянная циркуляция капитала. Придется затормозить все операции, а сейчас этого делать нельзя. Очень ответственные сделки проводятся именно теперь и будут проводиться в течение ближайших двух месяцев. Но она пойдет на крайне невыгодные для нее действия, если узнает о моем отъезде.

— Двух недель нам хватит.

— Что ты задумала?

— Доверься мне, Гена. Я знаю столько же, сколько знала Ольга. Она тебя любила, и я радовалась вашему счастью. Мы были подругами. После ее смерти я хотела отомстить тебе. Ради этого устроила аварию. Но когда мы с тобой сблизились, то поняла, что не смогу тебя убить. Я тебя не виню в ее гибели. Порой Ольга становилась невыносимой. Наши ссоры доходили до драк. В тебе я увидела порядочного человека, нежного и ласкового мужчину. И теперь я вовсе не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Ты мне дорог. Можешь послать меня к чертям и уйти. Это твое право. Хочешь найти во мне друга и помощника, я готова.

— Ты это серьезно говоришь?

— Мне давно хотелось перевернуть свою жизнь вверх тормашками. Только я сама не знала, чего хочу. После встречи с тобой я подумала, что с этим человеком можно думать о будущем. И дело не в деньгах. Пока была жива Ольга, ты меня не интересовал. Когда она погибла, я тебя возненавидела. Кроме тебя, ее никто не мог убить. Она мне звонила в тот вечер, когда вы вернулись из ресторана. Девчонка была напугана. Когда я приехала, ее труп уже выносили из дома какие-то люди!

— Все сходится. Только я считал, что ее вывез мой шофер. Но когда ее нашли, понял, что он мне лгал.

— Я не хочу копаться в деталях. Ее нет. Царствие ей небесное. Надо думать о живых.

— Мне нужно подумать. Я бы очень хотел уехать с тобой на край света. Ты мне дорога. Но все должно быть просчитано до мелочей. Я не привык рубить с плеча.

— Поторопись. Время играет против тебя.

— Согласен. Ко мне уже приходил следователь. Некий Марецкий с Петровки. Я навел о нем справки. Серьезный соперник. С ним в бирюльки не поиграешь.

— Позаботься о том, чтобы на каждый день и каждый час у тебя имелось алиби. И не приезжай сюда больше. За тобой установят слежку. Будем переговариваться по телефону.

Рита достала мобильный из сумочки.

— Этот работает без прослушки и зарегистрирован на одну старушку. Возьми.

Некрасов убрал аппарат в карман.

— Похоже на сговор.

— Пусть так. Но против тебя сговорились все остальные. Будем вдвоем воевать со всеми. Одному трудно, Гена. Я с готовностью подставляю тебе свое женское плечо. Оно крепкое, все выдержит.

Некрасов слабо улыбнулся.

Эксперт докладывал:

— На практике такие случаи большая редкость. Если помнишь, Степа, был такой фильм «Основной инстинкт». Там жертвы погибали от ножа для колки льда. У нас такие не делают. Скорее всего, мы имеем дело с заточкой, сделанной из четырехгранного напильника средних размеров.

Марецкий почесал затылок.

— Такими в зоне орудуют. Найти хороший нож в наше время не проблема.

— Ты же, Степа, парня взял на квартире у покойницы. Семен Баркасов, беглый из Кургана. А если его дружки объявились? — задал резонный вопрос Алик Кораблев.

— А при чем здесь девчонка?

— Баркасов прожил у Любы три дня. Мог позвонить из ее квартиры своим и сказать, где находится. Приехали, а дружка захомутали. Девчонка болтливая, вот ей и заткнули рот. Она же стремщица, всех закладывала. И удар профессиональный. На зоне так и действуют, быстро и точно. Второй раз ударить не дадут. Бьют наверняка.

— Хорошо. Все версии с зеками мы доверим майору Безрукову. Я с ним уже договорился. Что такого могла знать Люба, если без ножа с ней нельзя было найти общий язык? Ясно одно, ей пытались закрыть рот.

— О Некрасове она много знала. Шпионила на него. Вела журнал с отчетами, — продолжил Мельников, — и написала вам письмо с признанием, где указала на присутствующую в ту ночь в доме Риту. У нас по-прежнему много неизвестных. Двое мужчин и женщина в черном костюме и шляпе. И та, что подъехала следом за катафалком.

— И Рита в голубом платье, найденном в ее шкафу. Если верить предсмертной записке Любы, то она была там и ночью.

— Только пришла она в дом не в черном костюме, — уверенно произнес Мельников. — Вещь заметная, фирменная. Ребята прошустрили все бутики, торгующие эксклюзивной продукцией «Гуччи», и нашли магазин, где покупали костюм и шляпу. По чеку стало понятно, что вещь покупал «VIP» клиент. То есть, постоянный покупатель, имеющий дисконтную карту с десятипроцентной скидкой. Таких немного. Проверили по компьютеру и нашли одно знакомое имя: Василиса Андреевна Китаева. Она часто пользуется услугами бутика. Нам также известно, что в Лондоне Китаева не была. Вместо нее туда ездила Райская. Значит, в ночь убийства Китаева находилась в Москве.

— Согласен, — кивнул Марецкий. — Возможно, Китаева следила за мужем. Глупость, конечно, но допустим. Возможно, она поднималась в квартиру и первой обнаружила труп. А теперь посмотрим на вещи трезво. Люба видела женщину или мужчину в шляпе и костюме. Это раз. Но зачем ей возвращаться в квартиру убитой, переодеваться и оставлять улику нам?

— Только умышленно. И сделать это могла не Китаева, а гот, кто хочет приплести ее к делу.

Марецкий с удивлением посмотрел на врача, который редко открывал рот на совещаниях.

— Любопытная мыслишка, Витя Николаевич. Но из области утопии. Во-первых, надо было своровать костюмчик у Китаевой. Их дача охраняется круглосуточно взводом вооруженной охраны. Во-вторых, надо было знать, что дом Ольги находится под наблюдением. То есть, найдутся свидетели, которые запомнят костюм. Черный, да еще ночью. Или надо знать, что сыщик установил видеокамеры в квартире. И, наконец, надо быть уверенным в том, что Ольгу убьют. Полная абракадабра. Я, скорее всего, поверю в версию приезда Китаевой на точку. Совпадение. Случайность. Шикарный лимузин, Китаева, шофер и телохранитель. Приехала выяснить отношения с любовницей мужа. Увидела, машины Некрасова рядом нет, и решила зайти. Зашла. А там труп. Квартира не заперта. Вызвала своего холуя и велела убрать труп. Она поняла, кто нагадил в квартире, и замела следы за нерадивым муженьком. Вот такая картинка мне больше нравится. Тут есть логика.

— Однако костюмчик мы нашли в Ольгином шкафу. И это факт. А платье, точно такое же, как у Ольги, найдено в квартире Риты. Тоже факт. А Рита смылась в неизвестном направлении. Теперь она пытается захомутать Некрасова. Зачем? Продать ему свои секреты. А именно факты, указывающие на вину Некрасова.

Марецкий глянул на Мельникова.

— Нет о ней новостей?

— Залегла в берлогу. Ее машина известна каждому гаишнику. Пропала баба. За Некрасовым установлено наблюдение. Все впустую. С дачи едет на работу на черном «Мерседесе». Машина стоит у здания. А в течение дня из подземного гаража выезжают десятки машин, и все с тонированными стеклами. Войти в офис невозможно без пропуска. Проверять по телефону тоже бессмысленно. На звонки отвечает секретарша. Босс всегда занят. Оставьте свой телефон, и он вам перезвонит. Вечером Некрасов выходит через центральный вход, садится в «Мерседес» и едет на дачу. Так мы ничего не добьемся.

— Во всяком случае, Любу он не убивал. На момент ее смерти Некрасов проводил совещание. Его алиби я сам, — констатировал Марецкий.

— Тупик, товарищ подполковник, — вздохнул Мельников.

— Я таких слов не знаю. Работать надо!

Дача адвоката Миркина была не такой помпезной, как у Некрасова, но и не хибарой на шести сотках. Его она устраивала Риту тоже. Здесь она скрывалась в первое время, пока Миркин не нашел ей подходящую квартиру в Сокольниках.

Сюда девушка не боялась приезжать. Феликс Зиновьевич стал ее верным псом и делал все, что Рита прикажет. К тому же они были единомышленниками. Оба ненавидели Некрасова. У каждого на то были свои причины.

Миркин пил чай и смотрел телевизор, когда в доме появилась Рита.

— Бог мой, как ты меня напугала!

— Нервишки лечить надо, Филя.

— Почему не позвонила?

— А если тебя прослушивают?

— Глупости. Я в деле не фигурирую.

— Скоро станешь главным фигурантом и свидетелем. Тебе надо подружиться с главным сыщиком с Петровки. Его фамилия Марецкий. У тебя хорошая репутация, он тебе будет доверять. Как, впрочем, и все остальные. Ольга тебе верила, как отцу-батюшке, теперь Панарин в тебе души не чает. Вот на нем мы и остановимся поподробнее. — Но сначала объясни мне, как сыщики вышли на мой след?

— Ты сама все знаешь.

— Речь идет о квартире в Сокольниках, которую ты для меня снял. О ней никто не знал. Ее обложили.

— Понятия не имею, дорогая. Ты мне запретила туда ездить. Я наследить не мог.

— Придется мне жить здесь, Филя. Тебя еще не взяли в оборот.

— Ради бога. Буду только рад.

— Радуйся, только не тяни ко мне свои лапы. Я слишком устала и твою радость не разделяю.

Девушка достала из сумочки фляжку с коньяком, уселась на диван и начала цедить крепкий напиток из горлышка.

— Фу, Марго. Как ты можешь так пить? Возьми рюмочку в серванте, лимончик в холодильнике. Тебе эта бравада не идет

— В сорокаградусный мороз я пила спирт из горла и о закуске не думала. Граненые стаканы на морозе лопались, а пластиковые крошились в порошок. Не бери в голову. Итак, о деле. Панарин клюнул?

— Да. Я достаточно убедительно хаял Некрасова в кафе, где сидел со своим партнером. Панарин давно за мной следит. Надеется, что я его выведу на Василису. Он решил так: если я имею зуб на Некрасова, то должен переметнуться к его жене. Идея, не лишенная смысла, если учесть, что госпожа Китаева собирает вокруг себя все отребье, выброшенное Некрасовым на улицу. Я не стал парня разочаровывать. Долго ждать не пришлось. Он явился ко мне в контору три дня назад.

— Ты отличный психолог, Филя! Браво!

— Тут особых знаний психологии не нужно. Во-первых, Панарин одинок, во-вторых, подозрителен. Я адвокат с хорошей репутацией, ненавидящий Некрасова. Лучшей кандидатуры ему не найти.

— Он передал тебе диск или пленку?

— Не торопись. Сначала он спросил меня, могу ли я быть ею душеприказчиком в случае его смерти. Я ответил положительно и показал ему образец договора, который регистрируется нотариусом. То есть хотел этим сказать, что его последняя воля будет выполнена в обязательном порядке. Такие гарантии его устроили. Обещал зайти ко мне через пару дней. Пришел вчера и принес запечатанный конверт. Мы составили договор и заверили его как положено. Я взял с него за услугу сущие гроши. Речь не шла о наследстве и прочих судебных тяжбах. Все проще. Если с ним что-нибудь случится, я обязан отнести этот конверт на Петровку и вручить его лично подполковнику Марецкому. Так что, как видишь, мне и без твоих наставлений придется войти в контакт с Марецким. Но если с ним ничего не случится, то он заберет конверт в течение месяца.

— Ты вскрывал конверт?

— Конечно. Там лежит диск. Тебе рассказать о содержании или ты сама все знаешь?

— Знаю. Меня другое беспокоит. Камеры видеонаблюдения снимали события на пленку. Где она? Дисков можно наштамповать сколько хочешь, но оригинал гуляет непонятно где. В чьих руках пленка?

— Могу только предположить. Панарин решил себя обезопасить. После гибели Ольги его объектом стала Василиса. А Василису опекает полковник Любезнов, который не позволит нанести вред своей подопечной. Панарин подсунул Любезнову все оригиналы. Этим он себя обезопасил. Больше Любезнов на него наезжать не будет. Он же выгреб весь собранный компромат у нерадивого сыщика и превратил Панарина в змею с грозным видом, но вырванным жалом. Теперь Панарин может идти в атаку, не боясь получить от Любезнова удар в спину. Панарин его больше не интересует. Если пленка попала в руки Любезнова, то она уже просмотрена Василисой.

— Значит, твои расчеты подтвердились? Ты гений, Филя. Такую паутину сплел, хрен выпутаешься. Василиса напугана не на шутку.

— У нее не остается выбора. Она отпустит Генку. А если смерть Панарина неизбежна в ближайшие дни, то это ускорит процесс. Ты уже говорила с Некрасовым?

— Он мне поверил. Но Василиса висит над его головой дамокловым мечом. Думать я ему долго не дам. Его надо брать тепленьким.

— Не мне тебя учить.

— Конверт отнесешь Марецкому Но только после моего сигнала.

— Слушаюсь и повинуюсь. Ты гарантируешь, что получу все свои деньги плюс проценты?

— Ты для меня очень много сделал, Филя. Я тебе по гроб жизни обязана. Ты мне нужен. Что я буду делать с миллионами в чужой стране, не зная их законов и даже языка. Без опоры мне не обойтись. А лучшей кандидатуры, чем ты, я не найду. С моими деньгами и твоей гениальностью мы сможем перевернуть весь мир вверх тормашками.

Адвокат расплылся в улыбке.

Беседа с женой стала для Некрасова неожиданностью. Он опять пил водку на кухне, когда она появилась в дверях.

— Знакомая картина. Как давно я не видела тебя трезвым.

— Видишь, когда приезжаешь на фирму. Ты дома бываешь слишком редко. Все в разъездах. А когда бываешь дома, то сидишь в своей спальне и не выходишь. А мне что прикажешь делать?

— Когда я уезжаю, ты тоже здесь не появляешься. Уж лучше пить водку, чем разбивать головы малолеткам.

Некрасов вздрогнул.

— О чем это ты?

— Послезавтра пятница. Отработаешь день как положено. На понедельник назначишь совещание. Я его проведу сама, а ты сядешь в самолет и вылетишь в Париж, там поездом до Марселя и на машине до Андорры, потом опять поездом до Барселоны. Будешь сидеть под арестом на нашей даче. Слава богу, о ней никому ничего не известно. Я буду тебе звонить. Телефон получишь из моих рук. Он снабжен спутниковым определителем твоего местонахождения.

— Бросить фирму в ответственный момент?

— Я консультировалась у профессионалов. До тебя скоро доберутся и возьмутся всерьез. Из тюрьмы нет рейсов до Испании, зато есть бесплатный этап до Колымы. Выбирай, что тебя устраивает больше.

— Ты справишься одна со всеми делами?

— Поднатужусь и справлюсь. Оставишь мне генеральную доверенность. Этого достаточно. Мне понадобится два месяца, быстрее не получится. Только не мешай мне работать и не трепи нервы. Я должна быть в тебе уверена.

— Можешь быть спокойна.

— С тобой о покое думать не приходится. Улетаешь в пятницу чартерным рейсом. С билетами вопрос решен, виза у тебя на пять лет. Моли Бога, чтобы за тобой не пришли раньше с наручниками.

— Буду биться головой об пол перед иконой Николая Чудотворца. Спасибо, Алиса.

— Мне скандалы не нужны.

Она повернулась и ушла.

Некрасов допил водку и во втором часу ночи вышел в сад. Окна в доме уже не горели. Он прошел к беседке, достал телефон, переданный ему Ритой, и позвонил ей.

— Срочно покупай горящую путевку в Испанию. Пляжный отдых. Встретимся в Барселоне возле Пласа де Каталония у чугунного колодца. Найдешь. По вечерам с пяти до шести. Я тебя найду. Улетаю в пятницу чартером. Удачи. До встречи. Целую.

Ответа он не ждал и оборвал связь.

Видел бы он зловещую улыбку, появившуюся на лице Риты. Дождалась.

Она выдержала паузу и набрала нужный номер. На другом конце ответил мужской голос.

— Курс на Каталонию. Чем быстрее, тем лучше.

— Надо довести начатое до конца.

— Я уже не думаю о таких мелочах.

Она громко рассмеялась.

Как себя обезопасить, если ты не имеешь прикрытия? Самый примитивный способ — оставаться на виду у важных свидетелей. Кого можно назвать важными свидетелями? Проще всего к этой категории можно отнести правоохранительные органы. Как это сделать? Очень просто. Афанасий Панарин боялся. По-настоящему боялся. Он пошел против самого Некрасова. Проработав на него несколько месяцев, Панарин оценил своего нанимателя по достоинству. Он имел дело с решительным человеком, опытным бизнесменом, добивающимся своих целей любыми средствами. Растоптавшим всех на своем пути, действуя не столько своей силой, сколько слабостью других и хитросплетенными интригами. Если он до сих пор жив и процветает, значит, не имел поражений. Или выбрана правильная политика. Стоит прибавить к этому обостренное чутье на удачу — и становится понятным, почему этот человек остается неуязвимым.

И вдруг какой-то паршивый сыщик-одиночка решил его шантажировать. Смешно! Вот почему Панарина душил страх. Все, что ему оставалось, так это следить за женой Некрасова. Он понимал, как раздражает полковника /\юбезнова своей нахальной настырностью, но это и к лучшему. Люди полковника с него глаз не спускали. Наблюдение велось в открытую, они следовали по пятам, устанавливали его связи, следили за его домом, обыскивали его машину, бывали в квартире. Это радовало. Он оставался на виду двадцать четыре часа в сутки. Некрасов об этом знает. Если он попытается его убрать, то рискует себя выдать, а диск с компроматом, находящийся в надежных руках, должен стать убедительным аргументом, предостерегающим олигарха от опрометчивых поступков. Лучше заплатить, чем рисковать своей шкурой. Панарин с радостью отдал бы Некрасову пленку тысяч за триста, но пленки у него не было, и Некрасов ему не поверит.

Легок на помине. Звонок раздался, когда Панарин подъезжал к своему дому. Некрасов был спокоен. Похоже, он собирается послать его к черту.

— Рад вашему звонку. Вы обдумали мое предложение?

— Обдумал. Какие гарантии с вашей стороны?

— Я молчу. Вот и все гарантии. Уеду из Москвы, и обо мне никто, никогда не услышит.

— Можно подумать, вас слышат и вас знают.

— Я действую на нервы полковнику Любезнову, и он не спускает с меня глаз. Да и с работой в Москве трудно. Слишком большая конкуренция.

— Правильно думаете. Я пожертвую вам на развитие бизнеса полмиллиона долларов. Этого хватит, чтобы начать свое дело где-нибудь в Красноярске или Хабаровске.

Такого щедрого предложения Панарин не ожидал услышать. Как говорится в басне: «От радости в зобу дыханье сперло».

— Что вы молчите?

— Меня устраивает ваше предложение.

— Оно меня не устраивает, но я иду вам навстречу. Вы неплохой парень и не лишены таланта. Работайте. Но практиковать подобные методы я вам не рекомендую. Быстро сломаете себе шею.

— Учту ваши замечания. Как мы договоримся?

— Наличные у меня будут только в понедельник во второй половине дня. С вами свяжется мой шофер. Вы его знаете Договоритесь с ним о передаче на своих условиях. И сделайте так, чтобы я о вас больше никогда не слышал.

В трубке раздались короткие гудки.

Сыщик торжествовал победу. В зеркале заднего обзора он видел черную «Волгу», сидящую у него на «хвосте».

— Охраняйте, ребята, охраняйте. Но в понедельник я от вас уйду. Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел и от тебя, серый волк Любезнов, уйду.

Он вышел из машины и направился к дому. «Волга» остановилась в пяти метрах у тротуара.

— Спасибо, что бампер не помяли.

Воображение разыгралось не на шутку, он уже тратил неполученные деньги и витал в облаках, даже щеки разгорелись. На радостях чуть было не сбил уборщицу, моющую лестницу. Бедняжка швабру обронила.

— Напился, что ли? — рявкнула женщина.

— Извините.

До лифта он дойти не смог. Под левую лопатку вонзилось что-то острое. Он так ничего и не успел понять. Его мечты вознеслись к небесам следом за душой, где его ждал Страшный суд.

В пятницу вечером Колокольников отвез шефа в аэропорт. Впервые за последние два года Некрасов покидал Москву. Куда и на какой срок он уезжает, шеф ничего не сказал. О деньгах он даже не заикнулся. Так, мелочь, выбросил миллион из кармана, будто монетку бросил в фонтан, чтобы вернуться назад в полюбившееся ему место.

Колокольников вынул чемоданы из багажника, и тут хозяин его остановил:

— Дальше я сам, Сережа. Возвращайся в Москву. В мое отсутствие можешь пользоваться машиной по своему усмотрению. Когда ты мне понадобишься, я тебе позвоню. Кроме меня, ты никому не подчиняешься, так что в офис можешь не ездить.

— Я вам очень благодарен, Геннадий Ильич.

— Пустое. Ты пришел мне на помощь в самую трудную минуту. Вряд ли кто-то еще решился бы на такой шаг. Надежные люди в наши времена огромный дефицит. У тебя есть загранпаспорт?

Вопрос застал шофера врасплох. Лицо тут же залилось краской.

— Знаю, что есть. Ты не мог о нем не подумать, имея миллион за пазухой. Все верно. Проще всего шенгенскую визу можно получить в финском консульстве. Вопрос решается за один день.

— Зачем мне «шенген»?

— Возможна командировка в Европу. Но сейчас говорить об этом еще рано.

Некрасов указал на портфель, оставленный в багажнике, и достал из кармана конверт и стопку визитных карточек.

Шофер прочел одну из них.

«Колокольников Сергей Сергеевич.

Финансовый директор представительства "Некрасов и К° в России"».

— Что это?

— Твоя новая должность.

— Я ничего не смыслю в финансах.

— Ты образованный человек, быстро разберешься. К тому же тебе будут помогать профессионалы. Один адвокат и финансист. Встретишься с ними завтра в десять утра. Адрес лежит в конверте. Там же доверенность на управление моими счетами в Российских банках. Уверен, что на свой карман ты работать не станешь. Тебе и миллиона хватит. Пора его отрабатывать. Никому другому я не могу доверить такой капитал. В портфеле инструкции. Ты сумеешь во всем разобраться. Я уверен. Все просто, если вникнуть в суть дела. При поддержке профессионалов с поставленными задачами справиться нетрудно. Только не допускай их к живым деньгам.

Колокольников стоял с портфелем в руках в полной растерянности.

Некрасов похлопал его по плечу.

— Ты очень отважный парень, Сережа. Все испытания выдержал, и тебе это зачтется.

Шофер так и не понял, о каких испытаниях шла речь.

Некрасов взял чемодан и направился к стеклянному зданию терминала.

На следующее утро разными рейсами вылетели еще двое участников событий, но о них поговорим позже. Рано нам еще покидать Москву.

Тем же субботним утром Марецкому позвонил мужской голос по домашнему телефону и сообщил следующее:

— В доме номер девять по Трифоновской улице найден труп мужчины. Он входит в зону ваших интересов. Собирайте свою бригаду и выезжайте на место. Третий подъезд. Труп лежит под лестницей. Мы ничего не трогали, и жильцы о находке не знают. Удачи!

По домашнему телефону мог звонить только кто-то из своих. Кто жил по названному адресу, Марецкий знал. Он был там две недели назад, но его визит не увенчался успехом. Собрал крохи со стола, и они ему мало чем помогли.

Марецкий сьязался с дежурным по городу и, не дожидаясь оперативной машины, выехал на точку на своей «девятке».

На место он прибыл первым. Все тихо, спокойно. Зашел в дом. Подъезд даже днем выглядел мрачно. Дверь глухая, окон нет. Короткая лестница в десять ступенек вела на площадку к лифту, квартир здесь не было. Свет проникал в помещение через окно второго этажа. Под лестницей полная темнота.

Он заглянул под нее и увидел лежащее тело. Фонаря с собой не оказалось. Пришлось воспользоваться зажигалкой.

Сомнения рассеялись. Перед ним лежал труп Афанасия Панарина в луже запекшейся крови. Тело холодное.

— Товарищ подполковник?

Марецкий поднял глаза. Перед ним стоял крепкий парень в костюме, галстуке, коротко стриженный, одним словом — свой.

— Пройдите в машину. С вами хотят поговорить.

Задавать вопросы не имело смысла. Шестерки на них не

отвечают.

Марецкий вышел на улицу, и парень указал ему на стоящий на противоположной стороне улицы черный «БМВ».

На заднем сиденье его поджидал полковник Любезнов. Впервые Марецкий увидел его в форме. Похоже, разговор будет официальным. Он открыл дверцу и сел рядом. Шофера в машине не было.

— Видел? — спросил полковник, не здороваясь.

— Видел.

— Знаешь его?

— Знаю. Почему так поздно позвонили? Он дня два там лежит.

— Не торопи события, Марецкий. Ни меня, ни мой отдел это убийство не интересует. Я из чувства солидарности пошел тебе навстречу. Убили Панарина в пятницу в четырнадцать сорок. Мои ребята наблюдали за ним. Панарин совал свой нос куда не следует. Но к твоему делу эти вопросы не имеют отношения. В пятницу в четырнадцать сорок он приехал домой. Вошел и больше не выходил. Мы хотели установить его связи. Фиксировали всех, кто входит и выходит из дома.

Он подал Марецкому конверт.

— Здесь фотографии. Напечатали все, но заинтересуют тебя только три. Спустя пять минут после того как Панарин вошел в дом, из подъезда вышла уборщица с ведром и шваброй. Ничего удивительного. Ее щелкнули на всякий случаи. Она оставила ведро и швабру за низким парапетом у кустарника. Здесь ее щелкнули второй раз. Женщина прошла вдоль дома до следующего подъезда и села в ожидающую ее машину. Серый «Рено» фургон. Номер виден на третьем снимке. Это все, что у меня есть из вещдоков, плюс ведро и швабра, которые так и стоят на том же месте.

Марецкий разглядывал снимки.

— Она в резиновых перчатках. На отпечатки рассчитывать не приходится. Лицо закутано платком. По фотографии даже возраста не определишь. Тут и грим исключать нельзя.

— Наверняка. Это наводит на мысль, что он видел ее раньше и мог узнать. Грим, платок, темный подъезд, инвентарь уборщицы сделали ее неузнаваемой.

— Логично, Игнат Алексеич. Одну деталь упустили. На улице стоит тридцатиградусная жара. Сам по себе платок на голове вызывает подозрение. Ну, бог с ним, с платком. Я не могу понять, зачем ей надевать плотные чулки. Явный перебор.

— Может, она прятала шрам на ноге? Особую примету, по которой ее можно опознать.

— Я тоже об этом подумал. Панарин очень хорошо знал женщину и легко мог ее узнать. Тогда весь этот маскарад себя оправдывает. Убийцы все продумали. Убили парня возле лифта, как я догадываюсь, а потом стащили по ступеням вниз и закатили под лестницу в укромное местечко. Зачем, если следы крови останутся на полу и ступенях? Вот тут пригодились швабра и ведро с водой. Следы смыты. Но кровь осталась в воде и на швабре.

— Проверишь и узнаешь. Быстро соображаешь, Марецкий.

— Оперативно сработано. Она вышла через пять минут. Шанс застать ее врасплох равнялся нулю. К тому же все происходило в разгар рабочего дня. Вечером все разъезжаются по дачам, и труп мог пролежать до понедельника, пока не появится настоящая уборщица.

— И опять ты прав А выводы?

— Выводы делать рано.

— Ты ошибаешься, Марецкий. Убийцы действовали в пятницу с расчетом, что в понедельник они будут в безопасности, а в субботу и воскресенье их можно обнаружить только при хорошей сноровке. У тебя есть два дня и номер машины. Есть еще кое-что, но не для протокола, а для тебя лично. Чтобы ты не тратил время на пустую версию.

— Козырной туз в рукаве?

— Что-то в этом роде. Мы прослушивали телефоны Панарина и записывали их. Пленку я тебе не дам, прослушка велась несанкционированно, а ты еще ее к делу подколешь. Вот стенограмма разговора.

Любезнов протянул Марецкому распечатанный лист бумаги.

— Здесь нет имени. Некрасов звонил Панарину за десять минут до смерти.

Подполковник прочел текст.

— И каким образом это обеляет Некрасова?

— Обычным. Полмиллиона для него не деньги, а Панарин наверняка подстраховался. Проще заплатить, чем угодить за решетку.

— Прямо-таки и за решетку?

— Не валяй дурака, Степан. Такие деньги за пустяки не платят. Компромат серьезный, и ты скоро об этом узнаешь.

— Каким образом?

— Тебя учить надо? Предай огласке смерть Панарина. Допусти телевизионщиков до трупа, и завтра вся Москва будет знать о гибели частного детектива. Тот, кому Панарин доверил компромат, выполнит последнюю волю усопшего и сдаст его тебе. Ничего нового шантажисты еще не придумали. И Некрасов об этом знает, так что он не станет убивать шантажиста, а заплатит ему за молчание. Есть люди, желающие утопить Некрасова, и смерть сыщика лучший способ это сделать. У Панарина не было прямых врагов. Он никому не мешал. Легкая заноза, не более того. Зато у Некрасова врагов больше, чем достаточно.

— Когда его обнаружили?

— Сегодня утром. Он следил бы за женой Некрасова. Утром Василиса Китаева выехала с дачи в город. Он должен находиться рядом, а он не вышел из дома. Мои ребята знали, что другим путем уйти невозможно. Они звонили в квартиру, никто не открыл. Чердак закрыт на висячий замок, сам себя не закроешь с наружной стороны, а потом тело нашли под лестницей. Тебе позвонили сразу, ничего не трогали. Работай, подполковник. А вот и твои ребята подъехали. И помни, мы с тобой не виделись и не разговаривали.

— Слушаюсь и повинуюсь. За оказанную помощь я век буду ходить в должниках.

— Я запомню твои слова, Марецкий. И когда ты мне понадобишься, не ищи защиты за спиной генералов. Мне тоже нужны грамотные сыщики. А в моей команде таковые отсутствуют.

Они пожали друг другу руки, и Марецкий вышел из машины. У подъезда стоял милицейский уазик, из которого высыпала его команда.

Появление Миркина не стало неожиданностью. Колокольников знал, что он придет.

— Боюсь, Сергей Сергеич, нас оставили в дураках. Смотрели сегодня новости?

— Да, смотрел.

— Панарин передал мне компромат на Некрасова. Теперь я обязан отнести его в милицию. Полагаю, уже поздно. Рита пропала, и я думаю, она сбежала с Некрасовым.

— А вы что хотели?

— Я думал, мы все заодно.

— До тех пор, пока каждый был в этом заинтересован. Вся проблема в том, что деньги Некрасова находятся на заграничных счетах. Здесь Рита ничего с него получить не могла. И она знала об этом, когда вас втянула в эту историю.

— Я надеялся получить свою долю. Хотя бы те деньги, что Некрасов мне должен.

— Он уехал. С Ритой или нет, я не знаю. Можете нести свой компромат. Он ничего не изменит. Я отвез Геннадия Ильича в аэропорт.

— Милиция опять к вам придет.

— Зачем я им? Они же понимают, что я подставная пешка.

— На видеозаписи вас нет. Можете послать их к черту.

— Уже послал. Милицию я не боюсь. Я боялся Некрасова. Он был со мной слишко?у! откровенен, дал мне денег, которые я не заслужил. Теперь его нет. Я свободен от всех обязательств.

— А вы не думаете, что после гибели сыщика может наступить ваша очередь? Некрасов жесток, уж мне-то об этом все известно.

— Панарин сам напросился. Слишком жаден и глуп. Меня не убьют. Убийца уехал. И вы об этом знаете. Нет смысла разыгрывать передо мной спектакль. Не беспокойтесь, я никому ничего не расскажу. Только учтите, Рита о вас уже забыла. Мы ей больше не нужны. История кончилась, и я не вижу продолжения.

— Вы думаете, она в одиночку сумеет охмурить Некрасова? Я в это не верю.

— С женщинами мой шеф теряет над собой контроль. Слишком самоуверен. Он думает, что красивая молодая девушка может полюбить пятидесятилетнего мужчину и мечтать прожить с ним остаток жизни. Заблуждение. У нее все впереди, а у него осталось только прошлое. Природой такие варианты не предусмотрены. Я видел всех его любовниц, и у всех на уме были только деньги. Ольга отличалась от остальных умом. Вот ей бы повезло. В остальных я не верю.

— Я тоже знал Ольгу, Сергей Сергеич. Полностью с вами согласен. Но не забывайте, Рита ее подруга и многому могла научиться у Ольги. Вы недооцениваете Риту. Она женщина сильная и властная.

— Что же из того? У Некрасова жена с теми же данными, однако, он от нее сбежал. Зачем ему копия? В пользу Риты говорит ее возраст, в пользу Василисы — деньги. Сегодня все измеряется кошельком, а не блеском. Покойники не бывают ни молодыми, ни красивыми, все они мертвы и никому не нужны. Помнит ли своих любовниц Некрасов? Боюсь, что нет. А Василиса вечна, как этот мир. Когда Некрасова клюнет жареный петух, он вновь окажется у ее ног, только поздно будет.

— Не изображайте из себя пророка.

— Боже упаси. Когда идет битва гигантов, а это и происходит у нас на глазах, то солдат вовсе не считают. Вы, я, Панарин, любовницы — мелочевка. Даже милиция может только созерцать, но вмешаться ей не дадут. Их потуги ни к чему не приведут. Их удел собирать трупы после очередного сражения и ловить мелкоту, которую гиганты использовали в своих целях. Отработанный вариант. Идти по следу они еще могут, но поймать — никогда. Сработать на опережение тоже не получится. Ни Василису, ни Геннадия Ильича нельзя просчитать. Каждый их шаг продуман и выверен, они видят ситуацию на сто ходов вперед. Их планы непостижимы для ума обывателя. За ними можно идти, учиться, набираться опыта, но нельзя даже предположить, какой шаг и в какую сторону кто-то из них сделает. Забудьте о долге и о Некрасове. Хотите продолжить свою игру, идите к Василисе. Она вас может принять в свои ряды. Враг мужа — ее друг. Но только о деньгах не думайте. На определенном этапе вас используют и выбросят, как выжатый лимон. Все вы, наивные, считаете себя умными. Идёте напролом вперед. Поднимаетесь по ступеням к вершине, ожидая торжества победы. На самом деле лестница ведет вас вниз, к полному провалу и разочарованиям. Там мрак и ничего больше.

— А вы философ, Сергей Сергеич.

— Потому и жив остался. Моя философия проста. Не суй свой нос, куда не просят. Никогда ничего не проси, делай свою работу и не жди благодарностей.

— Не очень доходная" в денежном эквиваленте доктрина, но вы вышли сухим из воды. Всего наилучшего. Возможно, наши пути еще пересекутся. Помните, я вам не враг.

— Прощайте, Феликс Зиновьевич. Берегите голову.

Ни тот ни другой так и не услышали друг от друга того, чего хотели.

Они еще не знали о том, что их следующая встреча не за горами.

С последнего визита в ресторан здесь многое изменилось. Интерьер стал более спокойным, яркие клетчатые скатерти сменились белыми, цветы на столиках, дорогие приборы.

И вновь служителя закона встретил директор, только пришел к нему не подполковник, а капитан Мельников. Похоже, у милиции упал интерес к заведению.

— Чем могу быть полезным? — холодно спросил хозяин.

— Дмитрий Николаевич Ханов?

— Совершенно верно.

— У вас перемены.

— Вы правы. Мы поднялись на несколько ступеней выше. Теперь здесь хорошая кухня, солидная публика, а молодежь облюбовала кафе напротив.

— И музыканты ушли?

— Да. Их пригласили в другое место. Я всегда хотел иметь солидный ресторан, где можно отдохнуть в тишине и спокойно обсудить свои дела.

— Но бар не помешал бы. Я вижу, вы и его закрыли.

— Нет. Бар будет работать. Алексей уехал в отпуск. Сейчас лето, затишье. То ли на Кипр, то ли на Крит. Путаю эти острова. Сам я предпочитаю отдыхать на родине в Подмосковье. Через месяц Алексей вернется.

— Можете провести меня по подсобным помещениям?

— Ради бога. Нам скрывать нечего.

По ходу экскурсии Мельников продолжал задавать вопросы.

— Машина «Рено» фургон серого цвета с номером 359 принадлежит вам?

— Ресторану. Я езжу на «Ауди», а «Рено» используется как рассыльная машина. Почему вы спрашиваете?

— Кто ею пользовался в пятницу днем?

— В пятницу я не работал. Ездил на рыбалку. Но, возможно, ее брал Алексей. Он ездил за путевкой и билетами. Надо спросить охранников. Кто-то из них открывал ворота. Наверняка знают. Наши машины стоят во дворе.

Охранник подтвердил, машину брал Алексей Чистяков в девять утра и поставил на место в пять вечера.

Капитан попросил открыть машину и осмотрел ее. В салоне на запаске валялся синий халат, косынка и резиновые перчатки.

— Чья спецовка?

— Общая. На машине возят продукты. В частности мясо с рынка, зелень.

— Я заберу эти вещи.

— Пожалуйста. Вы можете объяснить, что произошло?

— Вашу машину видели на месте преступления. Слышали из новостей о гибели частного сыщика?

— Это Панарин, кажется?

— Он самый.

— Многие из официантов его помнят. Он здесь бывал. Только мне кажется, вы взяли неверный след. Алексей Чистяков бывший майор госбезопасности, человек порядочный и честный. Вряд ли он имеет отношение к убийству. Тут какая-то ошибка.

— Вот мы и хотим ее прояснить. Только не у кого.

— Мне не совсем понятна связь между Алексеем и детективом Панариным. Они никогда не были знакомы. Выполнять чей-то заказ Чистяков не станет. Алексей обеспеченный человек, он мой партнер по бизнесу. Дела идут в гору. И вдруг убийство. Неувязочка.

— Мы ничего не утверждаем. Предварительное следствие редко приводит к правильным и окончательным результатам. А где вы храните мясо?

У директора поплыли брови наверх.

— Извините, не понял.

— У вас есть морозильная камера?

— Конечно. Внизу кладовка, там хранятся быстропортящиеся продукты, температура плюс четыре градуса, и морозильные ящики. Хотите посмотреть?

— Хотелось бы. Больше из любопытства.

Ящиков оказалось четыре. Они походили на сундуки, и в каждом могли поместиться четыре человека. Это открытие капитана насторожило.

— Хорошо. Спасибо за ответы на вопросы. Если возникнут новые, побеспокою вас еще раз.

— Всегда рады помочь следствию.

Хорошая выдержка у господина Ханова, подумал капитан.

Марецкий приехал в управление одновременно с Мельниковым, эксперт их ждал в соседнем кабинете, болтая с молоденькой секретаршей.

— Ну, что скажешь, Алик?

Эксперт неторопливо сел за стол и начал свой доклад.

— Начну с мелочи. Кольцо, переданное тебе жуликом, сделано на заказ. Мастера мы нашли. В оправе был очень ценный алмаз. Оправа настоящая. Свежие царапины на розочке. Может, потому он с легкостью расстался с ценностью. Оболочка с гравировкой ничего не стоит. Советую проверить. Теперь об орудии убийства.

Кораблев достал из портфеля целлофановый пакет с заточкой.

Длинный тонкий четырехгранный напильник, похожий на штык от трехлинейки времен октябрьского восстания. Ручка обычная, деревянная.

— Хороший инструмент, Степа. В нашей стране такие не производят. Сами делают. Обычно на зонах. Только не могу понять, зачем нам подбрасывать такие штуки. Прямой намек.

— Путеводитель, Алик. То, что она оставила заточку в ведре с водой, вполне оправдано. Панарина убили ею?

— Очень точный удар. Как и в первый раз, в случае с Любой. Девчонке били под левую грудь, сыщику под левую лопатку. Нож может застрять между ребер, ударить в кость, а такая штука точно достигает цели и не требует больших усилий. То, что надо для женщины.

— Пистолет с глушителем еще удобнее. Это же не заточка, а прямо копье какое-то. Нам навязывают версию с причастностью убийцы к местам не столь отдаленным. И не напрасно. Ольга — Левина по мужу. Девичья фамилия Пригор-шина. В Москву она приехала с паспортом на имя Ольги Федоровой. Майор Сухоруков покопался в ее прошлом и удачно. Можно сказать, повезло. В Москве искали Левина в связи с гибелью его сестры в зоне. Колония находится под Уссурийском. Там умерли три женщины с разницей в сутки. История темная, причины размазаны по стене, нам до истины не докопаться. В те же дни на месяц раньше срока на свободу вышла Ольга Пригоршина. Девушка тут же исчезла. А в Москве появилась Ольга Федорова, которая и познакомилась с Виктором Левиным — братом одной из погибших. В ЗАГС она пришла с паспортом Ольги Федоровой и тут же поменяла его в связи с переменой фамилии. Где она взяла этот паспорт, непонятно. Номер и серия числятся среди отбракованных бланков. Ольга Пригоршина имеет три ходки, но к мокрухе отношения не имела. Очень похоже на то, что Пригоршина и Левина одно и то же лицо. Сейчас Сухоруков продолжает работать над этой версией. У Ольги имелся конкретный план действий в Москве. И у нее была сообщница, знакомая по зоне. Придется прошерстить всех, кто в момент гибели трех женщин находился в местах не столь отдаленных и кто надоумил Ольгу сюда приехать. Ранее Пригоршина никогда в столице не бывала.

— Любопытные новости, Степа, — покачал головой Альберт Кораблев. — Но что нам это даст? Ольга погибла, а ее подруга ходит по Москве с заточкой и грубо следит на каждом шагу. Крыша поехала? Целью женщин может быть только Некрасов. Мешок с деньгами. Зачем убивать девчонку с первого этажа или сыщика? Если Панарин имел компромат, то на Некрасова. Мы это знаем.

— Некрасов во Франции, — коротко буркнул Марецкий. — Упустил я главного фигуранта. В его кабинете сидит Василиса и правит империей по-своему. Муж в командировке. Вот и весь ее ответ. И что мы можем сделать? У него пятилетняя шенгенская виза. Может кататься по всей Европе. Теперь о сыщике. Что он знал, пора выяснить. — Марецкий глянул на Мельникова. — Проверил его офис и квартиру?

— Когда, товарищ подполковник? В субботу, когда мы нашли его труп, ни участкового, ни слесаря так и не дождались. И потом, вы сами говорили, Панарин в доме ничего не держит.

— Когда проверишь и доложишь, тогда узнаем.

— Есть.

— Сегодня же.

— Есть.

— Что еще?

— Бармен тоже удрал, — добавил Мельников. — Халатик и платок, найденные в фургоне ресторана, идентичны тем, что на фотографиях. Фургоном управлял Чистяков. Кого возил? Вопрос.

— Убийцу!

— Ну вот и остались мы у разбитого корыта, — махнул рукой Кораблев.

— Ханов еще здесь. Он ничего не боится. Похоже, ресторанчик прибрал к рукам.

— Он получил его в счет оплаты старых долгов, — уверенно заявил Марецкий. — Я встречался с Олегом Виноградовым из ФСБ. Он поднял архивы. Дело старое, из советского прошлого. Ханов и Чистяков работают вместе давно. Сначала в Анголе, потом в посольстве Великобритании, потом их объявили персонами нон грата, и пришлось из разведки перейти в контрразведку. Но и там они долго не продержались. Ханов был обычным топтуном, а Чистяков стоял за стойкой бара в Интуристе. Работали чисто. Чистяков подливал всякую дрянь в коктейли, а Ханов провожал невменяемого иностранца в номер. Тот оставался без бумажника. В основном обрабатывали финнов, те любят выпить. Валюта — дело серьезное. Пять лет работали чисто, и в конце концов Ханова взяли на кармане. Десять лет. Чистяков отделался легким испугом, его уволили из органов. Ханов вышел пять лет назад. Чистяков его пригрел возле себя. Если Чистяков ушел с концами, то вполне резонно оставить бизнес партнеру. Ханов отсидел десятку и Чистякова не сдал. Тот перед ним в долгу. Что думаешь об этом, Володя?

— Думаю, что они оба принимали участие в убийстве Ольги. Ведь Некрасов только оглушил девушку. Местечко в подвале есть удобное. Морозилка. Четверых вместит. Музыкант под рукой. Машина «Рено» принадлежит ресторану. По описанию Ханов и Чистяков подходят под двух мужчин, приехавших за Ольгой. Остается непонятным: кем была женщина в черном костюме и кто их вызвал на место происшествия.

Мельников разложил фотографии на столе.

— Снимки делал Костя Петелин. Перед нами среда. Тот самый злополучный вечер. Все мы помним эти снимки. Изучали. Но одну деталь проморгали. Или не обратили на нее внимания. Вот смотрите. На фотографиях указано время. С половины первого до половины третьего ночи. Я подобрал те снимки, на которых видна барная стойка. Чистякова за стойкой нет. Его подменяет женщина. Кто она, я не знаю. В ресторане ее не видел. Надо встретиться с фотографом или с музыкантами, если найдем их. В ресторане поменялся персонал и меняется вывеска.

— Надо установить всех, кто вылетал в субботу из России за границу из Шереметьева или Домодедова, — предложил Кораблев.

— Что это даст, Алик? Чистяков официально купил путевку, а нового имени Риты мы не знаем. Полетишь на Кипр? Или Крит? Для подключения Интерпола у нас нет серьезных оснований. Одни догадки. Свидетельница мертва.

— Но не свидетель, — вмешался Кораблев. — Вы арестовали беглого парня Семена Баркасова в квартире покойной Любы.

— Он освобожден за отсутствием состава преступления. Его ищут, но найти не могут. Парень словно сквозь землю провалился. И в этом есть моя вина. Слиберальничал, — с досадой пробурчал Марецкий.

После паузы Мельников оживился.

— Да нам самим надо убедиться, что мы правы, а не идем по ложному следу. Обойдемся без свидетелей.

— Придется сфотографировать Ханова. Он под объектив не подставляется, в зал не выходит.

— Надо найти Костю Петелина. — предложил Кораблев.

— У меня есть его телефон.

Марецкий достал записную книжку.

В кабинет заглянул сержант.

— Товарищ подполковник, к вам адвокат Миркин. Уверяет, будто имеет важные документы.

— Зови. Тоже фрукт еще тот. Интересно, на кого он работает по-настоящему.

— Такой жук может работать только на себя, — уверенно заявил Мельников. — Мы уже пытались его расколоть. Бесполезно. Я не я, и лошадь не моя. Обещал помогать следствию. Кулаком в грудь себя бил. Посмотрим, какую помощь он нам предложит.

— Боюсь, что эта помощь нам боком выйдет. От этого прохвоста чего угодно можно ожидать.

В руках Марецкого сломался карандаш.