"Забытая башня" - читать интересную книгу автора (Талагаева Веда Георгиевна)

ТАЙНА МАЛЕНЬКОЙ ФЕИ

День был ясный, снег блестел на солнце, в небе гуляли легкие облачка, и ехать было весело. Через три четверти часа путники добрались до развилки Главной дороги. Здесь отряд разделился. Вед и Евглен, простившись с остальными, повернули на запад. А Элиа со спутниками выбрали дорогу, ведущую на восток. Их путь лежал через поля и окрестные селения к берегам реки Альды, в пределы дремучей лесной чащи, издавна названной Темноборьем.

— Если будем ехать весь день по самой темноты и назавтра тронемся в путь до рассвета, то к следующему вечеру будем на месте, — сказал Вернигор, прикинув в уме расстояние.

— Я бы и ночью ехал, — заявил Ронф, — Отличное время суток. Гоблины прекрасно видят в темноте и не бояться заблудиться.

— Гоблины вообще удивительный народ, — хмыкнул Кадо, — Надо же, как ловко ты скрывался все это время! А ведь почти что наш будущий правитель.

— Не я один скрывался, — проворчал Ронф, — Тут, оказывается, демоны кишмя кишат, — он перегнулся через седло, дотягиваясь до Орна, ехавшего чуть поодаль, и хлопнул его по плечу, — Я так рад, что ты не эльф. Прямо от сердца отлегло!

Орн улыбнулся гоблину, на сей раз без напускной эльфийской снисходительности.

— Ну, я так почти уже притерпелся к эльфам, — пожал плечами Нок, — Равно как к демонам и… м-м… к гоблинам. И я даже кое в чем с тобой согласен.

— В чем же? — удивился Ронф.

— Ну, — протянул Нок, лукаво усмехаясь в бороду, — Ты говорил, твоя невеста — девчонка что надо.

— Да, это точно! — хором согласились Вернигор и Кадо.

— То-то же! — торжествующе воскликнул Ронф.

Все весело рассмеялись.

Остаток дня пролетел быстро. Путники скакали во весь опор. Главная дорога была хорошо укатана проезжими повозками и санями, ехать по ней можно было и после заката. Поэтому на ночь привал решили не делать. Путники остановились лишь не надолго, чтобы перекусить перед ночным переходом и обогреться у костра. Элиа со спутниками сошли с дороги и углубились в поля, чтобы устроиться в стороне от чужих глаз. Кадо сразу занялся устройством стоянки, разжег костер из углей, которые вез с собой в мешочке, вскипятил чай и принялся стряпать ужин. Элиа стал помогать ему, остальные расстелили походные одеяла и сели у огня. Вечерело. Ясное небо начало бледнеть перед закатом. С восточной стороны уже появились первые звезды. Одна из них сияла необычайно ярко, но вместе с тем грустно и нежно. Словно взгляд, окутанный задумчивостью, взирал с небес на путников. Элиа улыбнулся этой звезде.

— Альвиан, — сказал он.

— Эльфийская болотная гнилушка, — недовольно проворчал Ронф себе под нос.

Пользуясь последними минутами дневного света, он достал из-за пазухи довольно неожиданный для гоблина предмет — небольшую книгу в замшевой обложке. Раскрыв ее в начале, Ронф принялся читать, двигая бровями, щуря глаза и отчаянно гримасничая.

— Ух, ты! — удивился Кадо, отрываясь от помешивания похлебки в котелке, — Никак книги полюбил?

— Не-а, — проворчал Ронф, прерывая столь мучительное для него чтение, — Но все говорят, интересно. Вот, решил попробовать.

— Все — это царица? — ехидно полюбопытствовал Орн, попыхивавший трубкой в компании Вернигора.

— Не твое дело! — отрезал Ронф и демонстративно уткнулся в книгу.

— Ты прав, это очень, очень интересно! — с воодушевлением заявил Нок, — А что ты читаешь?

— Ну, она сказала, надо начинать с чего-нибудь легкого, — упомянув таки царицу, Ронф смутился, — Что б не скучно было. Тут и впрямь очень жизненно: покражи всякие, поиски, расследования. Все как у нас. Он, кстати, написал, — Ронф ткнул пальцем в Элиа, — "Тайна маленькой феи" называется.

— Это моя первая книга, — улыбнулся Элиа, — Когда ее издали, я даже не знал об этом.

— Гвендаль все устроил, — промолвил Нок и, поглядев на Орна и воина Крылатого Льва, тоже потянулся за трубкой, — Он знает толк в таких делах. Голова!

— Уж найти б его поскорее, — прокряхтел Ронф, протягивая ладони к костру, — Это разве огонь? Еле горит. Так мы дотемна не поедим.

— Тогда поди дров наруби, — проворчал Кадо, смерив гоблина недовольным взглядом, и указал на группу деревьев, темневшую в стороне на пригорке, — Вон, в торбе топорик.

— Не королевское это дело, — Ронф недовольно заерзал на одеяле, но все же убрал книгу за пазуху и подошел к лошади, на которую были навьючены дорожные сумы.

— Пойду с ним, — великодушно предложил Орн, — Больше принесем.

Ронф с топориком и демон ушли от костра в сторону рощицы, в которой уже сгущались сумерки. Кадо проводил их взглядом и присел на одеяло рядом с Элиа.

— Знаешь что? — проговорил он нерешительно, стараясь говорить тихо, чтоб не услышали Вернигор и Нок, — Может, это нехорошо, но я не могу об этом не думать. Все говорят, что Гвендаль наследник короля демонов…

— Но Орн его внук, — прервал его Элиа.

— Ну, в общем да, — выдохнул Кадо.

— Ты сомневаешься в нем? — спросил Элиа.

— Нет, — Кадо сразу же покачал головой.

— Вот и ответ, — улыбнулся Элиа, — Вспомни "Мудрость гоблинов", вспомни пророчество, которое она выбрала, и не о чем не беспокойся.

— Правда? — спросил Кадо.

Элиа не успел ответить. Нок вдруг удивленно крякнул, вынул трубку изо рта и показал ею в сторону рощи на пригорке. Орн и принц гоблинов возвращались. Но если Ронф тащил охапку дров, то демон нес на руках кого-то, завернутого в его собственный плащ. Судя по легкости, с которой Орн держал свою ношу, это был ребенок.

— Кого это вы там нашли? — удивился Нок.

— Да вот, сподобился этот долговязый подобрать мерзлую нечисть! — недовольно заявил Ронф, — Одно дело книжки про них читать, другое якшаться с ними на самом деле.

— Она еле жива, — возразил Орн, опуская сверток из плаща на одеяло поближе к огню, — Я тоже не очень их люблю, но стыдно оставить замерзать такую кроху.

Элиа, Кадо, Вернигор и Нок подошли к одеялу у огня и обступили демона. Орн бережно развернул одеяло, и все увидели существо в серовато-белом под цвет снега и инея войлочном одеянии, не достаточно теплом для стоящих в полях лютых морозов. Росточком это создание было небольше восьмилетнего человеческого ребенка, но, судя по внешнему виду, то была молодая дева уже не детского возраста. У нее было круглое личико с медно-смуглой кожей, брови вразлет, волнистые темные волосы, накрытые серой войлочной шапочкой, и острые ушки, торчавшие из-под головного убора. Длинные загнутые ресницы бросали тени на побледневшие от холода пухлые щечки.

— Фея! — одними губами ахнул Кадо, — Я никогда не видел Луговой народ, только на картинках, когда жил в Аструме.

— Хорошенькая, — одобрительно крякнул Нок.

— Как думаете, совсем сдохла? — сказал Ронф.

— Ну, тебя! — рассердился Кадо и полез в свою безразмерную торбу, — Где там бальзам на травах? Надо завернуть ее в несколько одеял и влить в рот две-три капли.

— Думаешь, поможет? — спросил Нок, продолжая с интересом разглядывать фею.

Элиа тем временем сел рядом, обмотал шею крохотной девушки своим шарфом и принялся растирать ей ладони.

— А она на тебя похожа, — заметил Ронф, — Брови такие же и подбородок надвое полоской разделен.

— Хорошо, что не на тебя, — ехидно заметил Кадо, достав, наконец, из торбы глиняную бутылочку с бальзамом, — Поможет еще как! Его мне Урдальф дал на прошлый день Весеннего дерева. Это путевый гоблин, не то, что некоторые.

— Повежливее, — Ронф смерил Кадо надменным взглядом и взял фею за щиколотку, — Гляньте, она босая! Странно, что не сдохла.

Он тоже порылся в торбе Кадо, достал толстые шерстяные носки и натянул на маленькие босые ножки. Кадо накапал бальзама в кружку с горячим чаем, Вернигор кончиком ножа осторожно разжал фее зубы, а Нок поддержал ее голову. Кадо с предосторожностями влил фее в рот горячий напиток. Некоторое время она не шевелилась, потом закашлялась и сморщила лоб.

— Оживает! — шепотом провозгласил Нок.

Путники сгрудились на одеяле и не сводили с феи глаз. Ее кудрявая головка качнулась из стороны в сторону, и глаза открылись. Они были фиалкового цвета. Увидев незнакомые лица существ из других народов, фея замерла. Ее огромные глаза стали еще больше, расширившись от испуга. Она вздрогнула всем своим маленьким тельцем, но пошевелиться не смогла. Элиа осторожно тронул ее за руку.

— Не бойся, ты у друзей, — сказал он, ласково улыбаясь, — Когда отогреешься, может пойти, куда пожелаешь.

Встретившись с Элиа глазами, фея несколько мгновений, не отрываясь, смотрела на него, и на ее личике расцвела нежная улыбка. Потом она сделала головой движение, показывающее, что она не понимает слов юноши.

— Я не знаю языка фей, — растерянно сказал Элиа.

— Они понимают Старую речь, — сказал Вернигор, а Орн перевел сказанное Рассказчиком на язык Старых волшебников.

Фея улыбнулась и ему и что-то проговорила голоском, похожим на птичье щебетание.

— Чего она лепечет? — поинтересовался Ронф.

— Благодарит за спасение и говорит, что хочет отдохнуть, — ответил Орн.

— И что нам ждать здесь, пока она очухается? — возмутился Ронф, — Нас время поджимает со всех сторон!

Фея что-то сказала на Старой речи, обращаясь к Орну, которого сочла переводчиком.

— Она говорит, — сказал демон, — Что мы можем ехать, если нам нужно и везти ее с собой. Ее соплеменники встретят нас по дороге и заберут ее.

— Целый выводок фей? — возмутился Ронф, — Еще не хватало!

— Подумаешь, феи! — презрительно покосившись на гоблина, бросил Нок, — Гномы не боятся фей. Элиа, а они нас не заколдуют?

— Думаю, нет, — успокоил его Элиа, — По-моему, похлебка поспела. Давайте поужинаем и в путь.

В дальнейшем маленький отряд продолжил путь вместе с феей. Она выбрала себе в попутчики Элиа, согласившись сесть с ним на лошадь. Юноша завернул фею в одеяло и усадил впереди себя, придерживая как ребенка. Стемнело, взошла луна. Лошади ускорили бег и вскоре оставили за собой широкие луга, накрытые толстым одеялом сугробов. Отряд въехал в перелесок, где среди рябиновых деревьев сгущались потемки и танцевали лунные лучи. Было тихо, снег скрипел под копытами лошадей. Главная дорога под деревьями была занесена снегом, и продвижение вперед замедлилось.

— Ну, вот! — проворчал Ронф, когда пришлось спешиться и вести лошадей на поводу, — Застряли ночью в этом проклятом месте. А тут, гляньте, кругом туман клубится, луна светит. Самое место для фей! Ща как припрутся да зачаруют нас.

Туман действительно неожиданно сгустился, окутывая рябиновый перелесок. Его белесые волны катились среди древесных стволов, подступая к дороге. Неясные тени стекались отовсюду вместе с туманом. Они вышли на лунный свет, приблизились к дороге, и путники увидели странную процессию. Она вся состояла из маленьких существ в серо-белых одеждах, делавших их незаметными среди снега и деревьев. Меднолицые кудрявые создания ступали легко, точно их маленькие ножки не касались земли, и они парили в воздухе. У половины из них белые плащи были расшиты узорами, изображающими цветы и листья. Это явно была свита. Другая половина являла собой охрану — у этих на головах были блестящие медные шлемы в виде ракушек, на поясе висели маленькие мечи, тоже из меди, а в руках они несли остро заточенные колышки вместо копий. Несколько созданий покрепче несли носилки, плетенные из ивовых прутьев. На носилках восседала маленькая, но исполненная величия дама в длинных белых одеждах, украшенных перьями и расшитых бусинками. Она тоже была меднолицей, с огромными фиалковыми глазами, но ее волосы, спадавшие на спину и плечи, были так же белы, как ее одежды.

— Ну, мы попали, — пробормотал Ронф.

Гоблин потянулся за мечом и дернул рукоять, но меч не поддался, точно примерз к ножнам. То же самое произошло с топориком Нока, когда он потянул его из-за пояса.

— Зачаровали, — определил гном.

Оружие не послушалось никого. Путники прижались друг к другу, собравшись посреди дороги, и во все глаза смотрели на приближающуюся толпу фей.

— Не бойтесь, существа Иного народа, — носильщики опустили плетенные носилки на снег, и седовласая женщина сошла с них легко, точно птица спорхнула с ветки, — Вам не причинят вреда. Мы только заберем нашу соплеменницу.

Голос седой феи был молодым и звонким. Ее слова были всем понятны, ибо она говорила на Языке всех. Держа маленькую фею на руках, Элиа спрыгнул с лошади.

— Мы не сделали ей ничего дурного, — сказал он, помогая фее выбраться из одеяла и спуская ее на землю, — Она замерзала на лугу, мы согрели ее у костра и везли с собой, чтобы вы нашли ее.

— Мы знаем, — кивнула седая фея, — Мы уже час следим за вами.

Она властно махнула рукой, и маленькая фея побежала к толпе своих сородичей; она смешалась с другими феями и стала неотличима от них. Седая фея важно выступила вперед и чуть приблизилась к Элиа и его спутникам.

— Я — Эфиан из Страны Зеленых лугов, — представилась она, — От имени Лугового народа я благодарю вас за то, что вы не дали погибнуть нашей сестре и вернули ее нам.

В ее голосе было столько властного величия, что Элиа и все его спутники почтительно склонили головы. Поклоном, выражающим благодарность, ответили и феи.

— Вы королева фей? — спросил Элиа седовласую.

— У вас это так называется, — снисходительно усмехнулась Эфиан, — Я — мать Лугового народа. А ты — Элиа Рассказчик.

— Вы знаете меня? — удивился Элиа.

— Конечно, — ростом Эфиан была чуть выше своих подданных; она подошла к Элиа, легко дотянулась рукой до ворота его плаща и потрогала золотую булавку, подаренную Олто Твинклусом, — Ты сын Анны, дочери Реймин.

— Вы знали мою маму? — от волнения голос Элиа стал ломким.

— Нет, но Реймин была с нами одной крови, — поведала властительница Луговой страны, — Феи редко покидают луга и леса и выходят к Иному народу. Когда Реймин выбрала в мужья чародея, мы отказались от общения с ней. Но, когда Луговой народ узнал, какие обиды она претерпевает от Линнет, мы не могли не вмешаться.

— Как это? — спросил Элиа.

— Линнет вела себя вероломно. Она похитила любовь Витольда и тем разбила сердце нашей сестры. После смерти Реймин я наложила на Линнет проклятие. Она не могла смотреться в зеркало под страхом смерти. Линнет была очень осторожна, но однажды коварный чародей из Армаиса подсунул ей зеркало. Сбылось проклятие фей, и Линнет превратилась в камень, — речь Эфиан была такой бесстрастной, словно она рассказывала о чем-то само собой разумеющемся.

— Очень мило, — пробормотал Орн и зябко передернул плечами.

— А Витольд женился на другой, и она воспитала его детей как своих, — заключила Эфиан, — И Анну, дочь Реймин, и Гвендаля, сына Линнет.

— Значит, Линнет окаменела потому, что вы ее заколдовали? — понял Элиа, — А вовсе не потому, что…

— Что она — демон зеркала? — Эфиан опять снисходительно усмехнулась и обратила пристальный взгляд на Орна, державшегося в тени, — Гвендаль Чародей — родич демонов? — она засмеялась, ее смех походил на звон серебряного колокольчика, — Уж ты-то должен знать, как они выглядят!

— Спасибо тебе, госпожа, — взволнованно проговорил Элиа, преклонил колено перед седовласой правительницей и низко склонил голову, — Ты развеяла мои сомнения.

— Это я благодарна тебе и твоим друзьям, — ответила Эфиан и в подтверждение своих слов одарила благосклонным кивком каждого из путников, — Луговой народ не забудет вашей доброты. А теперь мы пойдем. Нам не следует слишком долго быть на виду.

Она проследовала к носилкам, уселась и взмахнула широким рукавом своего белого одеяния. Волна тумана прокатилась по перелеску и с головой окутала Элиа и его друзей. Лошади беспокойно заржали. Когда туман рассеялся, путники остались одни среди заснеженных рябин. Звезды в морозном воздухе светились ясно, было очень тихо. Выехав из перелеска, путники обнаружили, что ночь уже на исходе, хотя разговор с Эфиан длился, как им показалось, несколько минут. А Вернигор, оглядев местность, определил, что они находятся на десять миль ближе к Темноборью, чем должны были.

— Фейские чары! — мрачно заметил Ронф, — Это они задурили нам головы, а сами нас сюда перенесли, — он ткнул Элиа локтем в бок, — А не зря ты первую книгу про фей написал. Твоя бабка была феей! А директорша волшебниковой школы еще удивлялась, что ты плохо растешь!

— Да, — рассеяно ответил Элиа, чьи мысли все еще были заняты рассказом феи, и задумчиво потер лоб.

Орн вздохнул.

— Ситуация складывается тревожно для меня, — вполголоса сказал он Вернигору, — Остался всего один претендент на роль наследника.

— Ну, хотя бы один, — кисло усмехнувшись, заметил гроссмейстер, — А у меня так не одного!

— То есть? — с недоумением переспросил демон.

— Извини, — Вернигор стушевался и покрутил кольцо на пальце, — Я о своем. Не могу не думать об учениках. Как они там?

Очарованный лес окутывала сонная зимняя тишина. Только снег изредка опадал на землю с веток, и дятел постукивал в вышине на суку. Евглен и Вед медлили возле каменной статуи кита с русалкой на спине. Вернигор сказал им пароль от этой двери, она должна была помочь каждому из них срезать путь и попасть в нужное место. Каждому в свое.

— Ну, что ж, лошадь с припасами останется тебе — твоя дорога длиннее, — Вед первым нарушил затянувшееся молчание, — Пора прощаться. Мы раньше этого не делали, если хочешь, давай я первый.

Он тронул поводья лошади, и та сделала несколько шагов к раскрытой пасти кита. Евглен вдруг потянулся вперед и поймал Веда за руку, не давая въехать в дверь.

— Кажется, я знаю, кого ищет Вернигор, — сказал он, с трудом сдерживая волнение.

Вед обернулся и встретился с Евгленом глазами.

— Он ищет не там, — сказал он, — Ты что-то видел у эльфов, верно? Почему не сказал ему?

Евглен отвел взгляд и растерянно пожал плечами.

— А если все не так? Пусть лучше расскажет тот, кто знает правду — Чародей в Красном плаще.

— Ох, уж этот Чародей! — вздохнул Вед и сжал руку Евглена, — Тебе предстоит битва с темными эльфами. Хочешь, я поеду с тобой?

Евглен отрицательно качнул головой.

— Тебе будет трудней. Мне предстоит воевать, а тебе ехать ко двору. Если король умрет, тебе придется там распоряжаться от имени Ордена и служить тому, кто станет регентом.

Вед невесело усмехнулся.

— Значит, ты остаешься за гроссмейстера, а я за короля, — сказал он с напускной дурашливой веселостью, — Ты бы сам что выбрал?

Евглен нахмурился, не поддерживая его шутливого тона.

— Если бы королем стал я, я бы освободил Орден от вассальной присяги и подарил ему Западные земли, — сказал он, — А если бы ты…

Вед пожал плечами и улыбнулся.

— Я бы женился на своей принцессе. А Вернигор — на своей, — все так же шутливо ответил он, и Евглен невольно улыбнулся, — Как думаешь, а Вернигор чтобы выбрал?

Они замолчали, снова становясь задумчивыми, и их улыбки погасли.

— Мы можем и не увидеться, — проговорил Евглен, — Кто знает, чем закончится битва? Чем вообще все закончится?

— Мне кажется, Элиа знает, — заметил Вед и торопливо продолжил, — Знаешь, я всегда не очень тебя любил, Евглен…

— Это по моей вине, — возразил Евглен, перебивая его, — Я всегда был заносчив и с тобой, и с другими.

— Неважно, — отмахнулся Вед, подтолкнул лошадь пятками, и она сделала несколько шагов к двери, — Я только хотел сказать, что передумал. Просто так, не из-за того, что тебе показали эльфы.

Евглен улыбнулся.

— А я думаю, из-за того, — сказал он, еще раз удержал Веда за руку и пожал ее, — Спасибо. Удачи тебе во дворце.

— И тебе в битве, — ответил Вед и исчез внутри пасти каменного кита.

— В Гантагоре остался господин Морвит, отец Западной Колдуньи, — глухо донесся мгновение спустя его голос, — Остерегайся его, он может чинить вам с Робуром козни!

— Мы будем осторожны, — ответил Евглен, — Прощай!

— Прощай, — отозвалось эхо внутри каменной статуи, и Евглен понял, что остался в Очарованном лесу один.

Несколько минут он сидел в седле, слушая, как ветер перекатывается в верхушках деревьев и сбивает снежные хлопья с ветвей. Потом спешился, взял под уздцы свою лошадь и ту, что была навьючена провизией. Евглен ввел лошадей в темную, как пещера, пасть кита и прошептал заветное слово, открывающее дверь в нужном направлении. Мгновение спустя он въехал под деревянную арку ворот. Они вели во двор трактира «Филин» на Лесном тракте. А Лесной тракт вел через Полуночный лес в самое сердце Западных земель.

Волшебное зеркало погасло, затем в нем возникло отражение огромного зала, из окон которого были видны вершины пустынных гор. Зал местами был припорошен инеем и выглядел замершим, под сводами его потолка гулял ветер, а в центре на возвышении стояло высокое, как трон, кресло. В нем сидел седой муж в черных одеждах. Когда зеркало перестало отображать картины внешнего мира, седовласый вдруг начал смеяться все громче и громче, словно не мог остановиться. Его хохот, похожий на свирепый орлиный клекот, заставил поежиться бледного тощего оборотня, находившегося в зале. Оборотень сидел у камина и пытался хоть немного обогреться, протягивая ладони к тлеющим углям.

— Что вас так развеселило, владыка Эверонт? — поморщившись, спросил оборотень, когда от зловещего хохота хозяина у него зазвенело в ушах.

Эверонт не ответил, только пуще захохотал.

— Все складывается как нельзя лучше, Зиирх, — отсмеявшись, сказал он, наконец, — Они даже сами не представляют, до чего все хорошо и удобно для меня!

— Правда? — недоверчиво удивился Зиирх.

— А то! — довольно усмехнулся Эверонт, и на его бледном лице появилась торжествующая улыбка, — Гоблины страны Пан сейчас переругаются между собой из-за того, что один из них продал проклятым эльфам их драгоценную книгу. Воины Крылатого Льва сойдутся в бою с моей армией в Западных землях и окажутся не удел, когда царице потребуется их помощь.

— А если темные эльфы будут разбиты в Западных землях? — спросил Зиирх.

— Потери людей будут неизмеримо больше, — с холодной уверенностью возразил Эверонт, — Или ты думаешь, воины людей, даже самые хорошо обученные, способны выстоять против моих темных рыцарей?

— Нет, господин, — шепотом ответил оборотень и отодвинулся к камину, — Ну, а как же Гвендаль Рено? Вы же слышали, что рассказала королева фей: он не наследник демонов, в нем не течет кровь Литгонды.

— А это неважно, — Эверонт опять расхохотался, — Ведь есть другой. И при нем меч. Как долго он прятался! Но не возможно укрыться от зеркала Алаоры. Уж таковы отношения демонов с зеркалами — они помогают, они же и предают.

Эверонт откинулся на спинку кресла и снова разразился злым и радостным хохотом. Зиирх мрачно наблюдал за его весельем.

— Но Мееральда говорила, что при наследнике должен быть знак — змей Бломовенда, — осторожно возразил оборотень, — Вы видели в свитках герцога Маранорка, как он выглядит. Это серебряное кольцо в виде змеи, трижды обвитой вокруг пальца. На этом Орне нет кольца.

— Он — внук Одельгара, родной внук! — торжествующе возразил Эверонт, — Или, думаешь, этого не достаточно?

— Ну, — проговорил оборотень еще более нерешительно, — Он обратился к свету и не хочет…

Не дослушав, повелитель темных эльфов рассмеялся еще громче.

— Не хочет! Зиирх, вспомни пророчество: "Придет наследник и принесет Меч". Когда настанет время, он придет, хочет того или нет. У него не будет выбора.

— Понятно, — прошептал оборотень, — Значит, Гвендаль вам больше не нужен?

— Ну, почему же? — усмехнулся Эверонт, — Всегда есть нужда в толковых волшебниках. И Гвендаль Рено мне послужит. Он то же сам придет ко мне, когда его найдет мальчишка.

С этими словами Эверонт сначала любовно погладил колдовской камень, висевший в мешочке у него на шее, а потом с силой сжал, точно хотел причинить камню боль.

— И это случится уже совсем скоро, — мечтательно проговорил владыка темных эльфов.

— А помните, что мы видели? — шепотом проговорил Зиирх, — "Мудрость гоблинов" открылась на другом пророчестве. А если Мееральда права? Если два предсказания сразу исполниться не могут? И если второе говорит не о вас?

Эверонт выпрямился в кресле и пронзил оборотня взглядом, похожим на удар клинка.

— Не смей так говорить со мной, ничтожество! — от его голоса стены башни содрогнулись, и с люстры под потолком посыпались сосульки, и облетел иней.

По бесцветным глазам Эверонта прокатилась волна черноты и вспыхнула холодным огнем.

— Не смей! — повторил он свистящим шепотом, не похожим на его обычный голос.

Оборотень на мгновение лишился дара речи и только беззвучно шевелил губами, пытаясь вздохнуть.

— Я ничего такого не имел в виду, владыка! — наконец, пролепетал он и прижался к каминной решетке, — Я только… О, темные силы! С тех пор, как вы призвали Ее, вы сами на себя не похожи.

Эверонт холодно, самодовольно усмехнулся.

— Поэтому не зли меня, Зиирх.

Он поднялся с кресла и подошел к узким окнам, смотрящим на восток. Вдали, за вершинами горных хребтов плескалась серая дымчатая мгла, за которой разглядеть что-либо было невозможно. Эверонт постоял с минуту неподвижно, скрестив руки на груди и вглядываясь в даль. Холодный ветер трепал полы его черного плаща, превращая их в огромные крылья. Оборотень молча, в испуге, наблюдал за ним. Наконец, темный эльф обернулся и повелительно указал на дверь.

— Ступай и позови Олдрид. Ей пора собираться в дорогу. Когда мои войска встретятся с солдатами Ордена, им понадобятся ее чары.

Солнце еще высоко стояло над зимним горизонтом, когда Элиа и его друзья подъехали к высокому плетню, которым был обнесен Альдин — большой поселок на правом берегу реки Альды. Это было последнее поселение на пути к Темноборскому лесу. Его первые деревья черной каймой окружали дальний берег реки, скованной льдом и занесенной снегом. Вернигор, ехавший первым, остановил коня и приложил ладонь козырьком ко лбу, вглядываясь в левобережную сторону.

— Через три часа стемнеет, — сказал он, — Не стоит сразу ехать в чащу. Надо сначала расспросить в деревне. Наверняка местные жители знают, что за человек этот лесной целитель, и где его найти.

— А я бы хоть сейчас повернул на тот берег, — с сожалением заметил Элиа, — Камень, наверное, мог бы указать мне дорогу.

Он вдруг болезненно охнул и схватился за грудь в том месте, где некогда носил на цепочке колдовской камень. Лицо Элиа и его губы стали серыми, как подтаявший лед.

— Не стоит во всем так полагаться на камень, — бросив на него обеспокоенный взгляд, заметил Вернигор.

Он вдруг взмахнул руками и упал в снег, перелетев через голову своего коня.

— Мой конь споткнулся, — сказал Вернигор на испуганные возгласы остальных, поднимаясь с земли и собираясь снова сесть в седло, — Он хромает!

Конь Вернигора и впрямь неожиданно захромал. Остальные лошади встретили эту весть тревожным ржанием. Внезапно с седла свалился и Нок. Как все гномы он не был отличным наездником, и когда белый эльфийский пони вдруг тоже начал хромать, сразу потерял равновесие.

— Что за…, — начал было Ронф и последовал за гномом.

Кадо поспешно скатился с седла на твердую землю и придержал побледневшего Элиа за локоть, помогая сойти с лошади.

— Тише, тише, — Орн ласково погладил по шее Сметанку, тревожно застригшую ушами, и осторожно спешился, — Странное дело: все лошади вдруг захромали. Может, этот целитель не хочет, чтобы кто-то ехал к нему в лес?

— Тогда пойдем пешком, — упрямо проговорил Элиа, упираясь пристальным взглядом в опушку Темноборья.

— Но сначала расспросим в деревне, — повторил Вернигор.