"Бойцовые псы" - читать интересную книгу автора (Волошин Сергей Александрович)

Глава 5

В прицел был виден старик лет семидесяти, который медленно шел по тротуару, касаясь рукой стены дома, чтобы не поскользнуться. В руке он нес целлофановый пакет с надорванной ручкой. Полупустой пакет.

— Ну что? — Каморин искоса, сощурившись, посмотрел на Валета, самого крупного из парней в своём окружении. — Слабо?

Выстрела на улице никто не услышал. Упал человек и упал, подумаешь, мало ли кто падает при таком гололеде? Тем более старик. Тем более он этого боялся.

— Дай! — Каморин взял карабин из рук Валета, посмотрел в прицел.

— Неплохо. Не потерял форму, не потерял… Вот вам и тир! — обернулся он к своей команде. — Тренироваться надо в обстановке, максимально приближённой к реальной. А в городском тире вам больше нечего делать. И так уже разговоры пошли. Дескать, не среди стрелков ли спортсменов следует искать убийц… — Он достал блокнот, полистал. — Значит, сколько у тебя итого?

— Это седьмой, — сказал Валет, отрешенно глядя из окна чердака, где они находились, на неподвижно лежавшего старика, на которого не обращали внимания спешившие мимо прохожие. Самим бы устоять на таком льду.

— Врешь… — покачал головой Каморин. — У меня тут всё записано. Заказных у тебя всего-то четверо. В Новокузнецке и в Кемерово, верно? Ну и в Тамбове — два. А эти три — за здорово живешь. Для поднятия духа. И чтобы форму не потерять. Сколько можно объяснять? Это все помнят? Надо повторить?

Члены команды вразнобой кивнули, переглянувшись.

— Понимаю, всем хочется перейти на сдельщину как прогрессивную форму оплаты труда, — холодно сказал Каморин. — Повременная уже никого не устраивает. Только договор дороже денег: десять выполненных заказов, при том что всё чисто и заказчик остаётся доволен. И тогда — по десять штук за каждый следующий заказ. Включая гастроли в Москву.

— У меня уже двенадцать… — пробурчал остриженный наголо парень в потертой кожаной куртке. — И всё было чисто. А в Москву ещё не посылали.

— Ну что, Михрюта, опять чего-то не понял? — нахмурился Каморин. — Шесть заказов я с тебя скинул за наркоту! Это у себя в тайге ты привык белку в глаз бить. А этого для нашей профессии мало. Для меня главная проблема — это вопрос выживания. И не о твоей шкуре я пекусь, а о своей. Как бы мне из-за тебя, Михрюта, самому не погореть… Словом, мне нужны профессионалы! Я тебя сразу предупредил… Жизнь киллера коротка. И потому прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно, когда сам нарвешься на пулю мента, который по мастерству не годится тебе в подмётки… И потому вопрос вопросов — скольких уродов мы спровадим в могилу, прежде чем окажемся там сами. И кого именно. Желательно тех подонков, кто это заслужил.

— Этот старик тоже заслужил? — спросил Михрюта.

— Та-ак… — протянул Каморин, оглядывая бригаду. — Кто-нибудь ещё задаётся таким вопросом?

Парни неопределенно молчали. Валет продолжал выглядывать в чердачное окно на улицу, где возле старика уже остановилась патрульная машина.

— Пора сматываться, — сказал он. — Менты нарисовались.

— Не так страшно, — сказал Каморин, тоже выглянув в окно. Достал переговорное устройство и нажал кнопку вызова.

— Сережа, как там дела? Всё спокойно? Меня никто не спрашивал?

— Вообще-то спрашивали… — ответил голос в трубке. — Там старика замочили на Почтовой, представляешь, из винтовки с глушаком, ну, как ту бабку на Московской.

— Да кому он нужен? — хмыкнул Каморин, одновременно подмигнув своим парням. — А с чего ты взял, что с глушителем?

— Никто выстрела не слышал… Думали, поскользнулся, мало ли. Или сердце. А когда перевернули, увидели — дырка.

— Дожили, уже на стариков стали охотиться, — вздохнул Каморин.

— В общем, надо туда кому-то подъехать из следователей. Патруль уже там, только что передавали… Может, ты посмотришь, если недалеко от Почтовой?

— А что, больше некому? — недовольно спросил Каморин.

Парни переглянулись. Во дает. И громко хмыкнули, будучи в совершенном восторге от хозяина. Каморин нахмурился, приложил палец к губам.

— А все в разъезде, — докладывал невидимый Серёжа. — И стажер тоже.

— Ладно, — согласился Каморин. — Мне всё равно понадобится на это время алиби. Так что если женщина позвонит, скажи ей, что срочно вызвали на убийство… Не забудешь?

— Ну ты даешь! — позавидовал Сережа. — Я её хоть знаю? Нина, что ли?

— Про неё забудь, — деловито сказал Каморин, — как я забыл.

— А у неё подруга найдётся? — не отставал Сережа.

— Там посмотрим… — продолжал хмуриться Каморин. — Лучше скажи, к какому дому на Почтовой мне подгребать? — И подмигнул восхищённой бригаде.

— Сейчас скажу… Между третьим и пятым он лежит. Ну так не забудь спросить насчет подружки!

— Вообще говоря, это я провёл для вас семинар, — подытожил Каморин, отключив телефон. — Чтобы знали, как создавать для себя алиби. Блядству люди верят охотнее всего. Особенно жены. И товарищи по работе, особенно те, кто положил глаз на ваших женщин. Это всем ясно? Ну вот, теперь можно по одному расходиться… Я первый. Мне еще предстоит подъехать сюда со стороны улицы Ленина.

— Тир на сегодня закрываем? — спросил кто-то.

— Насовсем закрываем! — Каморин остановился в узкой двери, ведущей к лестнице чёрного хода. — Кажется, объяснял ведь уже… Что ж вы такие бестолковые! В следующий раз проведем практические занятия в другом месте, говорил уже… Ну, до завтра… А зачет по сегодняшней стрельбе тебе, Валет, выставлю, когда осмотрю труп с медэкспертом. Он лучше меня в этом понимает. Посмотрим, куда ты попал. В прошлый раз, если не забыл, ты попал той старухе ниже шеи. И она долго мучилась. А это нехорошо… Раз уж мы взялись освобождать таких вот несчастных от унизительных страданий их земного существования, то хотя бы не следует причинять новых. Хотя, конечно, об этом они нас не просят, но, подозреваю, в душе этого только желают… Впрочем, это я, кажется, уже говорил.

Команда начала быстро расходиться. Каморин спокойно вышел из подъезда, не спеша закурил. Потом через проходной двор выбрался к гаражам, где сел в дожидавшуюся его бежевую «Волгу», не торопясь переоделся в милицейскую форму, выехал на соседнюю улицу и только тогда поставил на крышу машины проблесковый фонарь.

Когда он подъехал к месту происшествия, там уже собралась толпа. Милиционеры его узнали и сразу пропустили. Еще издали было слышно, как над убитым плачет, дурным голосом кричит женщина.

— Что, сволочи, делают, а? — говорили в толпе. — Уже до стариков добрались.

— Мало им своих разжиревших коммерсантов… теперь за старых людей принялись!

— Милиция их ищет, а толку чуть…

— Значит, так ищут…

Перед Камориным расступались, умолкая и отводя глаза перед его пристальным, тяжелым взглядом. Его статную, тренированную фигуру бывшего боксера, некогда чемпиона России, узнавали издалека. Теперь он был известен как удачливый следователь, раскрывший ряд нашумевших преступлений.

— Смотрите, что делается, Павел Романович, — негромко сказала какая-то женщина. — Маньяк объявился в городе. Да еще с винтовкой. И охотится, скотина такая, на наших стариков.

— Да, — покачал головой Каморин, — просто руки опускаются. Не знаешь, что и думать!

Над погибшим склонилась, истошно крича и тряся седой головой, какая-то старуха, которую, плача, пыталась успокоить молодая женщина, державшая за руку девочку лет пяти.

— Мама, мамочка родная, ну не надо так… ну успокойся, — уговаривала она, стараясь оттащить мать оттрупа. — Вот милиция пришла, сейчас разберутся…

Старуха, что-то поняв, обернулась назад, и Каморин увидел совсем близко её обезумевшие глаза.

— А что милиция! — закричала она. — Она что — вернет мне его? Где «скорая», где врачи! У него всего лишь клиническая смерть. Его ещё можно спасти! Что мне милиция! Если стариков можно безнаказанно убивать среди бела дня, на глазах у всех!

Чёрт знает что, выругался про себя Каморин. Это же Болеславский, лучший врач города, хирург… Чёрт! Надо было самому сначала посмотреть в прицел. Только со спины что там увидишь… обычно он ездит на машине. Поэтому как-то не пришло в голову.

— Что вы смотрите! — кричала между тем вдова. — Ведь он спасал вас и ваших близких! А теперь вы все вместе не можете спасти его одного, да?

— Мама, прошу тебя… — умоляла дочь. — Люди здесь ни при чём. Папу уже не. вернешь. Пожалей хоть нас с Вадиком…

— Уведи ребёнка домой, я тебе сказала! — прикрикнула на неё старуха. — И не стой здесь, ты что, не видишь, как он плачет? Тебе нужно, чтобы он видел, как убили его любимого дедушку?

— Уведите ребёнка, — сказал Каморин дочери негромко. — Это зрелище не для него… А вы, Софья Борисовна, постарайтесь успокоиться. И вспомнить всё, что здесь было. Преступника легче всего обнаружить по горячим следам. Возможно, он где-то рядом.

— А что я могу вспомнить? — всплеснула руками и села прямо на грязный лед тротуара Софья Борисовна. — Только то, что я послала его за молоком для внука, а убийцы его уже поджидали! Кому он сделал плохо, вы можете мне объяснить?

В этот момент наконец подъехала «скорая». Люди снова расступились.

— Ниночка! — протянула руки к молодой' врачихе Софья Борисовна. — Они его все-таки убили! А вы так долго добирались до своего погибшего учителя? Ну, да. Вы же не знали, что убили именно его…

Ей помогли подняться на ноги, но, похоже, она никак не могла стоять. Ноги разъезжались на льду. Нина приподняла веко убитого, опустившись перед ним на колени. Потом встала.

— Ты хоть представляешь, кто это мог сделать? — спросила она Каморина.

— Пока нет… — Он пристально посмотрел в её глаза, полные слез.

Когда-то она отказалась выйти за него замуж. Вышла за другого. Её муж тоже врач. Она с ним вместе стажировалась у Болеславского. Он, известный врач, был свидетелем на их свадьбе… Если бы она не отказала мне тогда, профессор сейчас был бы жив, неожиданно для себя подумал Каморин.

— Ну что там? — негромко спросил Каморин медэксперта, белесого, сухощавого парня, похоже, самого бесстрастного из присутствующих.

— Всё то же. Знаете, такое ощущение, что какой-то придурок возомнил, будто он санитар города. Убивает немощных стариков. Судя по входному отверстию, стреляли вон с той стороны, — указал он в сторону мрачного пятиэтажного дома довоенной постройки. — И скорее всего, с крыши.

— Чёрт знает что! — покрутил головой Каморин. — Ты когда-нибудь слыхал о, чем-то подобном? Ну что ж, подожду результата вскрытия. Хотя чем ты сможешь меня удивить?

Он рассеянно отвечал, а сам смотрел, не отрываясь, на смертельно бледную вдову. Похоже, силы ее оставили и она сейчас была на грани обморока.

Почувствовав его взгляд, Софья Борисовна открыла глаза и посмотрела на него.

— Найдите, кто это сделал, — сказала она. — Вспомните, сколько раз Фима спасал ваших товарищей, когда их убивали бандиты…

— Хорошо, — кивнул Каморин, — мы обязательно найдём, кто убил вашего мужа.

— Разве он только мой? — вздохнула она. — Разве он не принадлежал вам всем? Люди спрашивали меня: кто теперь будет лечить наших детей? Или наши зубы? Почему вы меня спрашиваете, говорила я? Спросите тех, кто вас покинул! И Фимочка ругал меня за это. И брался лечить детей, и завел себе бормашину. Я сказала ему: ты же хирург, зачем тебе бормашина? Мало тебе «Москвича», с которым ты столько мучаешься?

Те, кто поддерживал Софью Борисовну, переглядывались и переступали с ноги на ногу и, когда одна из женщин вынесла из подъезда старую скамейку, сразу усадили её… Вокруг между тем нарастала толпа, и многие уже спрашивали, что случилось. На них шикали. Никто не смел прервать старую женщину или остановить ее.

— Вы ведь знаете, откуда у нас этот «Москвич»? Он занял у коллег кучу денег, которые еще предстоит отдавать, и купил этот старый «Москвич», который старше его самого — купил, чтобы ездить на дачу, которой у нас нет. Вы можете себе это представить? Он таки приобрёл на старости лет свою недвижимость — гараж и этот «Москвич», который так ни разу оттуда не выехал. Ну и что теперь? Надеяться, что какой-нибудь глупец купит этот гараж, из-за которого, наверно, его убили, чтобы я могла спокойно похоронить мужа и отдать хотя бы часть долгов?

— Я покупаю, — сказал Каморин, и все удивленно воззрились на него. Весь город знал: у него совсем новая «Волга», со всеми «прибамбасами» и фордовским движком.

Софья Борисовна скорбно посмотрела на него:

— Зачем вам, молодому, цветущему мужчине, эта рухлядь? Пусть купит старый человек, я много не возьму.

— Мне нужен гараж, — сказал Каморин, — а если он продается, как я понимаю, вместе с машиной — я возьму его вместе с машиной!

Она с минуту, будто не веря, смотрела на него:

— Наверно, вы благородный человек, только я чего-то не понимаю… У меня только что погиб муж, с которым я прожила вместе сорок три года, а я устраиваю какие-то торги на собственном несчастье на глазах всего города… Лучше помогите мне встать и отпустите меня домой… — Она сделала несколько шагов, поддерживаемая соседками, потом обернулась и сказала Каморину: — С вами мы ещё поговорим, молодой человек.