"Избранное в двух томах. Том первый" - читать интересную книгу автора (Ахтанов Тахави)СХВАТКАСтавка х а н а А б у л х а и р а. Х а н А б у л х а и р, Б а т и м а - х а н у м, Б у к е н б а й, С е й т к у л. Х а н А б у л х а и р: Из дальних странствий ты, Сейткул, сейчас Пришел, и мы, сидящие на месте, Хотели бы услышать твой рассказ, Что заприметил твой орлиный глаз В земле урусов? Все ли честь по чести? Царь Петр хотел державу на века Скрепить своей могучей царской дланью, И все же ныне женская рука, Быть может, расшатала основанье? С е й т к у л: Нет, повелитель, их страна пока Стоит, как врытый столб, не покривится, И не была от века столь крепка И велика рессейская столица. И в дальних и в соседственных краях Улусы все так прочно слиты с нею, Что кажется: царица их сильнее Здесь, на земле, чем бог на небесах. Х а н А б у л х а и р: Великий Петр был тем и знаменит, Что сбил державу, и она на части Распасться не должна, но недруг зрит: Сейчас на троне женщина сидит, А женщина не создана для власти. Б у к е н б а й: Нет, алдияр, крепка урусов рать, И все подпорки трона столь надежны, Что на него без страха ныне можно Не токмо бабу, а дите сажать. На поле ратном недруг, преуспев, Не потеснил пока ее пределы. С е й т к у л: Посол к нам прибыл от царицы белой Мамет-мырза почтенный Тевкелев. Х а н А б у л х а и р: Что ж, честь ему должна быть воздана. Веди его, аллах нам да поможет! Тебе же, друг мой, и тебе, жена, Хочу поведать, что меня тревожит. Усобицей земля истомлена, И даже в дни согласия, быть может, Мгновенно искра малая одна Непрочное единство уничтожит, И вновь междоусобная война, И тьма казахов головы положит. Я не щадил ни силы, ни труда, Чтоб всех объединить, но труд упорный Напрасен был, глядел я не туда. И я решил идти тропой неторной, Посла царицы я призвал сюда. Б а т и м а - х а н у м: На добрые дела тебя создатель Благослови. Но опасаюсь я: Тебе коварством недруги заплатят. А кто с тобою? Где твои друзья? Б у к е н б а й: Кто сыновей казахов вразумит Дарить друг друга верой и любовью? Из нас податься каждый норовит Один в низовье, а другой в верховье. Мой хан, я прост, и ты меня прости, Хоть путь, тобою избранный, неведом, Мне ведомо: иного нет пути. Ты верно рассудил, и я идти Готов повсюду за тобою следом. Х а н А б у л х а и р: За власть борясь, друг друга предадут И душу Азазелю продают. А власть возьмут — так удержать легко ли? Для этого вершат неправый суд. Я власть свою тесню по доброй воле. Нет ни пути иного, ни лазейки, И не должны мы закрывать глаза... В сопровождении небольшой свиты входит Т е в к е л е в, за ним С е й т к у л. Т е в к е л е в Поклон мой низкий, ассаламалейкум! Х а н А б у л х а и р: Алейкумассалам, Мамет-мырза! Т е в к е л е в: Ее Величество императрица и самодержица всея Руси, Руси малой и белой, богоподобная царица северных и восточных владений Анна Иоанновна милостиво и добросердечно откликнулась на ваше послание и решила, проявив благосклонность, принять кочевников киргиз-кайсаков под свое мудрое покровительство. Для исполнения Ее высочайшей воли я — Мамет-мырза Тевкелев-углы, прибыл сюда послом, дабы принять от вас — Абулхаира-Багадура-хана присягу в верности и беспрекословном подчинении самодержице империи Российской. Ее Величество повелела вручить вам сию грамоту! Х а н А б у л х а и р: Да пошлет аллах Ее Величеству, великой благодетельнице народов, солнцеликой императрице-ханум долгих лет жизни и здравия! Аминь! Т е в к е л е в: Ее Величество императрица Анна Иоанновна посылает вам, Абулхаиру-Багадуру-хану, свое высочайшее благоволение и велит передать сии дары как знак ее царской милости. Х а н А б у л х а и р: Я много доволен и растроган щедростью и бесценным даром Ее Величества солнцеликой царицы. В добром ли здравии и могуществе пребывает благодетельница наша, Мамет-мырза? Т е в к е л е в: Благодарение аллаху, в полном здравии и благополучии. Х а н А б у л х а и р: Благополучно ли все в государстве вашем? Т е в к е л е в: Аллаху слава, наша сторона, Благодаря провидице мудрейшей, Во дни сии достаточно сильна — Среди иных держав слывет сильнейшей. Быть потому вам тоже суждено В числе земель, ее стране покорных. Но много ли противников упорных Того, что мудростью порождено, Противников среди князей, равно Как средь простого люда кости черной? Х а н А б у л х а и р: Мамет-мырза, в учености своей Вам ли того не знать, что с сотворенья Так не было, чтоб множество людей Одно имело б общее сужденье. И все же в большинстве казахский люд Меня за шаг мой смелый не осудит, А вскоре правоту мою поймут, Уверен я, и остальные люди. Вот Букенбай-батыр за что мне мил? Он в Среднем жузе не последний воин, В моем решенье он опорой был. Ему я верю, он того достоин. Т е в к е л е в: Саламалейкум, Букенбай-батыр! Б у к е н б а й: Салам, Мамет-мырза, покой и мир Ниспосланы тебе да будут свыше! Т е в к е л е в: Молва и к нам доходит из степей, И потому о доблести твоей Уже давно и много я наслышан. Отрадно, что прямой ты путь избрал, Связал судьбу с судьбою хана смело. Б у к е н б а й: С судьбой народа я судьбу связал, Хочу ему во благо делать дело. Т е в к е л е в: К врагам престола трон непримирим, Грозна с врагами белая царица, Но милостива к подданным своим, Особо к тем, кем должно ей гордиться, А потому сейчас пятьсот рублей За верность из казны тебе дарю я. Б у к е н б а й: Благословенье щедрости твоей, Но верностью своей я не торгую. Т е в к е л е в: От золота не многие из нас Откажутся; поступок твой похвален, И все ж от царской милости отказ Не дерзость ли? Б у к е н б а й: Премного опечален И вновь хочу за честь благодарить, Но все-таки от денег отказаться. И самому, чтоб дело завершить, Тебе в дороге деньги пригодятся. А нет — от царской милости вкусить Охотникам не долго отыскаться. Х а н А б у л х а и р: Достопочтеннейший мырза-Мамет, Отцы народа скоро соберутся, А завтра будет главный наш совет. Поспорят меж собой и разойдутся, И все же станет многое ясней. Народ наш дикий, не всегда послушный, Порою, как косяк степных коней, Попробуй, загони его в конюшни, А впрочем, это может и не худо. Т е в к е л е в: Иль опустили повод вы слегка, Слух доходил до нас издалека: У здешнего властителя покуда Была довольно сильная рука. Х а н А б у л х а и р: Поспорить тоже надобно кому-то, Не все едино мыслят, и всегда В толпе бывают те, что сеют смуту. Т е в к е л е в: Почтенный хан, все это не беда. А главное, что трудное начало Удачным завершается концом. Императрица долго размышляла, Посланье ваше получив с гонцом. Ей ведомо: казахи своенравны, Правителей своих и то не чтут, А чтить чужих не станут и подавно. Чуть что, так откочуют и уйдут. Закон не будут исполнять исправно, От клятвы, ныне данной, отойдут. Х а н А б у л х а и р: Нам ведомо, мырза, во все века В державе вашей у владыки трона Щедра бывала в милости рука, А в гневе тяжела и непреклонна. И все равно назад нам не идти, Как поначалу ни пришлось бы туго, Совместный путь далек, и мы в пути, Бог даст, притремся и поймем друг друга. Б а т и м а - х а н у м: Ты прибыл к нам, мырза, послом чужим, Но ты — башкир, а значит, ветвь родная. Мы юрту по достоинствам твоим Поставили на берегу Тургая. Устал ты от пути и тяжких дум. Т е в к е л е в: Аллах тебя спаси, моя ханум. Х а н А б у л х а и р Сейткул, ты верный мне слуга и брат, И служат слух и нюх тебе исправно. Что люди думают, что говорят, Скажи мне. С е й т к у л: Люди разно говорят, А думают по-разному подавно. Люд черный твоему решенью рад И видит благо в верности России. Иные ропщут, многие молчат, И ничего не знают остальные. Я слышал, как богатый аксакал Ворчал недобро, побелев от злости, Мол, все дары себе властитель взял... Х а н А б у л х а и р Скорее кинь собакам эти кости! Х а н А б у л х а и р и С е й т к у л уходят. Появляется Б а т и м а - х а н у м. Б а т и м а - х а н у м: Был Сауран и смолоду упрям. Вернется ль он? Я думаю об этом. Но верным в дружбе быть — не это ль нам Завещано пророком Магометом? О чем сейчас молюсь, о чем прошу? Пусть Сауран к нам снова возвратится. Вновь я надеждой ложною грешу, Опять остывший пепел ворошу, Который в пламень вновь не превратится. Где мой былой всегда спокойный ум И нрав мой, легкостью своей счастливый? Входит с у л т а н С а у р а н. С у л т а н С а у р а н: Поклон мой низкий, Батима-ханум! Б а т и м а - х а н у м: Тебе почтенье, деверь мой строптивый. С у л т а н С а у р а н: Мы с ханом не поладили твоим. Теперь дорогам нашим не скреститься. И все-таки решил я возвратиться — К твоей мольбе не мог я быть глухим. Б а т и м а - х а н у м: Не отрекись, султан, от старой дружбы, Случился спор — не велика беда. Спешить с разрывом никогда не нужно. С у л т а н С а у р а н: Нет, с ханом разошлись мы навсегда. Б а т и м а - х а н у м: Султан мой милый, твой поспешен суд. Чего порою в дружбе не бывает! С у л т а н С а у р а н: Где дружба, если клятвы нарушают И все, что было свято, предают? Тот стал врагом, кого я раньше славил, Остался я ненужным никому. Б а т и м а - х а н у м: Но, как создатель, сам ведь ты расставил Всех нас по разуменью своему. Иль, может, твой расчет был слишком скорый, А, может, сам ты преступил предел, Иль стала цель тусклее, для которой Ты в день былой меня не пожалел? С у л т а н С а у р а н: Ты все года копила злобы яд. Ну что ж, злорадствуй, может, станет слаще. Б а т и м а - х а н у м: Была бы злоба, в злобе жены мстят, А месть от муки избавляет мстящих. С у л т а н С а у р а н: Хоть моему терпенью есть предел, И мне с твоим не примириться мужем, Ты, Батима-ханум, не стала хуже Лишь потому, что муж твой похужел. Я многажды за это время клялся Мечом предательство его пресечь, Но думал о тебе, и опускался В руке нетвердой справедливый меч. Б а т и м а - х а н у м: Твердишь ты о бессилии своем, А сам похож на тучу над полями. Подумать страшно мне, что станет с нами, Когда прольешься грозовым дождем. С у л т а н С а у р а н: Мне надо б стать грозою и сурово За все обиды хана покарать, Но, видишь, суесловлю я опять, Давнишней слабости поддавшись снова. Б а т и м а - х а н у м: Я о твоей любви мечтала ране, Лишь о покое ныне я пекусь. Мне кажется, что поместить я тщусь В один казан две головы бараньи Я у тебя, султан, прошу пощады, Мою исполни просьбу, удружи. С у л т а н С а у р а н: Я за тебя, ханум, и в пламя ада Согласен спрыгнуть, только прикажи, Б а т и м а - х а н у м: Прошу тебя: к Абулхаиру ныне Не относись, как к своему врагу, А уступи, смири свою гордыню, Сойди с его дороги. С у л т а н С а у р а н: Не могу! Уж лучше ты, припомнив все, что было, Безумье мужа как-то обуздай... Отговори... Б а т и м а - х а н у м: Мне это не по силам, Меня на путь свой ложный не толкай. С у л т а н С а у р а н: Что ж, попаслась вблизи осла кобыла Так по-ослиному заговорила. Выходит, умерла моя Бопай? Б а т и м а - х а н у м: Не сам ли смерти ты ее обрек, Силком Бопай за хана выдать силясь. Смириться может все, и я смирилась, Я положилась лишь на божью, милость, И ненадолго дал мне счастье бог. Здесь нет Бопай и не вернуть былого. Где это видано, что скот продав, Купец его забрать хотел бы снова... И впрямь я повторяю мужа слово И в том не вижу ничего дурного, Тем более, что он сегодня прав. С у л т а н С а у р а н: Моя ханум, коль скоро я вернулся, Открою то, что глубоко таил. Признаюсь, как я в жизни обманулся, Когда любовь свою пресечь решил. Главу покроешь белым джаулыком, Но ревность жгла меня еще сильней, Чем жгла любовь прошедших наших дней, Я в степь скакал один, кричал я криком. Потом, когда прошло немало дней, Я убедился: пламя не погасло, И новый облик зрелости твоей Меня томил и мучил все сильней, В огонь мой адский подливая масло. Я горевал сильнее, чем вначале. И чтоб забыться, преступил закон. Себе избрал я шесть прекрасных жен, Но заглушить не мог своей печали. Ведь сказано недаром: «Сто ворон Заменят лебедь белую едва ли». И хоть мои мученья все сильней И, словно дикий зверь, мечусь я в клетке, Меня ты не найдешь среди людей. Кому по вкусу ханские объедки. Б а т и м а - х а н у м: Не трать, султан мой, столько гневных слов. И хану тяжело на перепутье. И без того достаточно врагов. Будь рядом и пойми — он прав по сути. С у л т а н С а у р а н: Выходит, у меня у одного Нет ни беды, ни горя, ни печали. Меня оклеветали, обобрали, Нет ничего и рядом никого. И не любви уже, а гнева пламя Внутри меня бушует и вокруг. Мне даже ты, ханум, не свяжешь рук. Властитель бывший мой, мой бывший друг Пусть знает, смерть стоит теперь меж нами, Как ты стояла раньше... Б а т и м а - х а н у м: Быть беде! Великий наш аллах, когда и где, Над кем из них меч занесешь, не знаю, Но умоляю: чудо соверши — Не кровью спор их грозный разреши. Лишь твоему суду я доверяю — Две дорогие для меня души. |
||
|