"Заговор против мира. Кто развязал Первую мировую войну" - читать интересную книгу автора (Брюханов Владимир Андрееви)2.3. Бисмарк и Александр III.Александр III стоял в оппозиции почти ко всему, к чему стремился его отец. Не было у него и такой близости к Вильгельму I, как у отца. Зато во многих своих суждениях молодой царь полагался на мнение жены, а та, будучи датчанкой, всецело ненавидела Германскую империю. Как мы отмечали выше, еще с осени 1870 года цесаревич Александр определенно держался антигерманской линии. Тем не менее, летом 1881 года «Союз трех императоров» был возобновлен, получив трактовку соглашения по поддержанию всеобщего status quo, но ограничен тремя годами: Александр III, прятавшийся от террористов в Гатчине, не мог позволить себе ни единого активного шага. Бисмарк же постарался удостоить его такой дозы дружелюбия, в какой он отказывал погибшему Александру II. Однако вскоре, 20 мая 1882 года, без разрыва «Союза трех императоров», был оформлен Тройственный союз: Германия, Австро-Венгрия, Италия – смысл его мог быть только в противодействии балканской политике России. Бесполезно было ожидать от этого Союза чего-либо более серьезного – как и показали события 1914 года. Если же рассматривать его как противопоставление остальной Европе, то он мог играть только негативную роль, заставляя эту остальную Европу ответно объединяться – что, собственно, и происходило в дальнейшем. В 1883 году, однако, Румыния (недовольная отнятием у нее Россией Бессарабии) тайно присоединилась к Тройственному союзу – что также не сыграло никакой роли впоследствии. Российский генералитет в такой обстановке мыслил уже сугубо в русле неминуемости ближайшего военного столкновения на западных границах. Вот как рассказывает государственный секретарь А.А.Половцов о своих спорах с военным министром П.С.Ванновским в январе 1883 года: Ванновский « Неудивительно, что в мае 1883 года в Москве (во время запоздалой коронации, отсроченной из-за боязни террористов) Александр III высказывался против союза с Германией и Австрией; дневник отставного военного министра Д.А.Милютина о разговорах во время коронации: « Тем не менее, в июне 1884 года «Союз трех императоров» был возобновлен еще на три года: не исключено, что сыграла роль агитация принца Вильгельма во время его приезда в Петербург и позднее. К весне 1884 года относится начало приобщения будущего Вильгельма II к политике: прибыв в Петербург на акт совершеннолетия цесаревича – будущего Николая II (родившегося 6/18 мая 1868 года), принц Вильгельм постарался установить доверительные отношения с самим царем Александром III. Похоже, поначалу они друг другу понравились, хоть Вильгельм и был немцем (можно подумать, что Александр был русским!): почвой для сближения оказалась общая англофобия. Уже с пути на родину Вильгельм писал к Александру: « Подобные настроения, которых Вильгельм не скрывал, вернувшись в Берлин, шокировали его родителей. Бисмарк же, впервые обратив внимание на будущего кайзера, решил наладить собственные личные отношения с ним. Не избалованный вниманием принц с удовольствием сделался на некоторое время прилежным учеником престарелого канцлера. Возможно, отчасти поэтому сближение Вильгельма с Александром III оказалось недолгим: Бисмарк в это время буквально изощрялся в совершенно бессмысленных интригах, явно не отдавая себе отчета в том, что ставкой в этих азартных играх было уже не влияние Пруссии на какое-либо германское княжество, и не влияние Германии или Австро-Венгрии на какое-либо балканское государство, а судьба самой Германии и всей Европы! Об утрате Бисмарком чувства реальности свидетельствовала и его внутренняя политика – он явно замахивался на недостижимое. Еще в мае 1873 года были приняты «Майские законы», направленные против католической церкви, а в октябре 1878 – «Исключительный закон против социалистов», поставивший социал-демократов вне границ легального существования. Резонно, что укрепление государственной власти в объединенной Германии требовало обуздания и церкви, ориентирующейся на Рим, и социалистов, но ведь Бисмарк замахивался чуть ли не на полное искоренение их влияния! Здесь опять уместно вспомнить Гитлера: вот ему-то удалось Борьбу с католицизмом ему пришлось самому Постепенное подключение Александра III к внешнеполитическим играм Бисмарка и против Бисмарка не могло не отразиться и на отношении царя к Вильгельму – тем более что тот своей экстравагантностью давал немало поводов к нареканиям. Другие причины того, что К началу 1885 года настолько обострилась внутренняя ситуация в балканских регионах, и настолько напряглись отношения России с Австро-Венгрией, что уже начальник российского Генштаба Н.Н.Обручев решил, что В его меморандуме предлагалось утрясти отношения с Германией, выпрямив границы (отдать Германии большую часть Царства Польского, но присоединить к России устье Немана), договориться с Австрией о передаче России Карпатской Руси или принудить ее к этому силой – но с возможной компенсацией за счет балканских территорий, и немедленно захватить Босфор: « Для Обручева это была отнюдь не теоретическая программа: он требовал ее немедленного осуществления: « В России Обручев был не один такой: 16/28 мая 1885 года «Новое время» призывало немедленно выслать флот для захвата Босфора; нейтралитет Австро-Венгрии предлагалось купить « Ситуация в России все больше напоминала Летом 1885 года Совещания в высших российских правительственных кругах выявили существенные разногласия: военный министр генерал П.С.Ванновский был за немедленную войну с Англией, министр финансов Н.Х.Бунге и морской министр адмирал И.А.Шестаков – решительно против; мнения дипломатов во главе с Н.К.Гирсом разделились[114]. Бунге « Значительную роль сыграла мирная позиция, занятая в данный момент великими князьями – младшими братьями Александра III, в особенности Сергеем Александровичем: « В такой ситуации даже Обручеву должно было стать ясно, что в случае неожиданного для всего мира десанта на Босфор придется затем немедленно оборачиваться не только на Запад, но и на Юг, Север и куда угодно еще! А был бы удачным этот десант, ежели все же состоялся, – это тоже был не простой вопрос: в XIX и XX веках до штурма Босфора с моря дело ни разу не доходило, так что прецедентов не было. Вот Дарданеллы англичане попытались захватить в 1915 году, причем силами, гораздо большими, чем располагала Россия в 1885 (правда, и Турция усилилась к 1915 году), и потерпели жесточайшее фиаско! Александр Баттенбергский, который изначально был ставленником петербургского двора, оказался достаточно самостоятельным политиком, способным и заигрывать с австрийцами, и бороться за выгоды для себя самого и своих болгарских подданных. 8/20 сентября 1885 года в результате восстания в Восточной Румелии было провозглашено ее присоединение к Болгарии. Для непосвященных было совершенно непонятно, кто стоял за спиной инициаторов этой акции, но быстро выяснилось, что не Россия: через три дня были отозваны российские советники из Болгарии. Одновременно, однако, Россия настойчиво посоветовала Турции не вводить войска в Восточную Румелию. Фантастические события на Балканах продолжались. 1 ноября 1885 Сербия объявила войну Болгарии, предъявив к ней территориальные претензии. 5-7 ноября Сербия потерпела поражение у Сливницы. 15 ноября – снова победа болгар, уже занявших сербский город Пирот. Вслед за тем по настоянию России и Австро-Венгрии болгарское наступление было прекращено и военные действия приостановлены[118]; практически сразу же разорваны дипломатические отношения России с Болгарией[119]. Конфликт вокруг Восточной Румелии разрешился в январе 1886 года назначением Александра Баттенбергского Затем на полгода наступила странная пауза, во время которой произошло два интереснейших события. Одно состояло в том, что под видом Другим событием стала ликвидация режима Батума как вольного порта, установленного Берлинским трактатом; тем самым Россия публично В августе 1886 возобновились бурные события в Болгарии. 9 августа Александр Баттенбергский был свергнут офицерским заговором и вывезен в Россию. Царское правительство продемонстрировало корректность, предоставив князю полную свободу действий[121], которой он воспользовался, однако, самым неожиданным образом. Около 20 августа в Болгарии произошел контрпереворот, и Баттенберг вернулся. Немедленно последовала резкая телеграмма Александра III против него. 27 августа последовало вторичное свержение Баттенберга. Баттенберг отрекся и выехал в Австро-Венгрию, но назначил вместо себя регентский совет, состоявший из противников России С.Стамбулова и С.Муткурова и сторонника России П.Каравелова, который по этой причине должен был вскоре покинуть регентство. Затем Болгарское Народное Собрание, вопреки стремлениям регентов, обратилось к Александру III с просьбой о принятии Болгарии под покровительство. В результате в Болгарию направилась миссия генерала Н.В.Каульбарса (участника Балканской кампании и брата русского генерала А.В.Каульбарса, занимавшего по приглашению Болгарского правительства пост военного министра Болгарии в 1882-1883 годах), немедленно вступившего в противоборство с регентским советом. Последний отклонил кандидатуру, предложенную Каульбарсом на княжеский престол (князя Мингрельского), а Каульбарс затем потребовал отсрочки выборов, с чем регентский совет не согласился. 17/29 сентября Каульбарс объявил производящиеся выборы незаконными, вызвав в ответ массовые антирусские демонстрации. 29 октября Болгарским князем был избран Вольдемар Датский (брат императрицы Марии Федоровны, шурин Александра III), но он отказался занять этот пост. 5 ноября произошло нападение на служащего русского консульства в Филипполе (Пловдив). Через три дня в знак протеста Каульбарс с русской миссией покинули Болгарию. Отчетливо запахло войной между Россией и Болгарией, которую своей угрозой поспешил предупредить австрийский министр иностранных дел Г.Кальноки[122]. К этому моменту относится исторический анекдот, пересказанный великим князем Александром Михайловичем – двоюродным братом Александра III: « На таких Кризис в Болгарии разрешился 25 июня 1887 года – Болгарским князем был избран Фердинанд Саксен-Кобург-Готский. Александр III его не признал, и отношения с Болгарией так и не восстановились вплоть до смерти царя. Впрочем, присутствие России продолжало ощущаться в Болгарии: в 1888 и в 1890 годах были разоблачены заговоры офицеров, готовивших покушения на Фердинанда Болгарского. В целом же вся эпопея вмешательства России в балканские дела, начавшись с 1875 года, завершилась в 1887 году почти полным уничтожением влияния России на Балканах: российских дипломатов полностью переиграли австрийские – при сочувствии и одобрении Бисмарка. Только Николай Негош, князь Черногорский, оставался единственным правителем, не полностью поддававшимся австрийскому диктату. В 1889 году прозвучал знаменитый тост Александра III: за « Это было поистине так – тем более, что никаким особым другом России князь Николай вовсе и не был: « Эпилог же состоял в том, что Черногория, вступив в войну в августе 1914 (выставила-таки 32 тысячи человек – совсем не мало!), оказалась к январю 1916 на грани полного разгрома. Николай Черногорский вступил в сепаратные переговоры с австрийцами, но успеха не имел. Черногория была оккупирована, а князь Николай бежал во Францию. В ноябре 1918 был низложен Скупщиной нового Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев – будущей Югославии; до смерти в 1921 году политикой уже не занимался[125]. Возвращаясь к 1887 году, укажем, что этот год имел совершенно роковые последствия для российско-германских отношений. Еще в ноябре 1886, когда Австро-Венгрия угрожала России войной, Бисмарк убеждал царя ввести войска в Болгарию[126]. Бисмарк явно не представлял себе европейской блочной политики, какой она стала с конца XIX века и остается по сию пору. Ему все по-прежнему мерещились локальные конфликты времен отвоевания Пруссией в 1864 году Шлезвига у Дании – на глазах безмолвствующей Европы. Тогда мудрость Бисмарка проявилась в весьма нехитрой комбинации: союзе с Австрией, заключенном исключительно для гарантии от удара в тыл, для чего Австрии был обещан Гольштейн, добросовестно переданный ей, но, как оказалось, только на два года – вплоть до разгрома уже Австрии в 1866 году! Подобный синдром роковым образом сохранился и у Вильгельма II вплоть до июля 1914 года, когда он продолжал воображать себе возможность безнаказанной расправы Австро-Венгрии над Сербией. Да и Гитлер, захватывая Чехословакию и Польшу, Вот и Бисмарку в 1886 году хотелось конфликта Австро-Венгрии с Россией не для чего-либо, а для того только, чтобы связать последней руки и, наоборот, развязать тем самым руки себе самому для беспрепятственного разгрома Франции. Как видим, никакой «Союз трех императоров» не мешал Бисмарку стремиться к столь экстравагантным комбинациям! Осенью 1886 Александр III благоразумно избежал войны за непокорную Болгарию. Тогда Бисмарк предпринял новую инициативу: с двумя братьями князьями Шуваловыми (упоминавшийся выше Петр был когда-то шефом III Отделения, а затем послом в Лондоне и участником Берлинского конгресса, а Павел – нынешним послом в Берлине) он в январе 1887 подготовил проект договора непосредственно с Россией: последняя должна была сохранять нейтралитет при разгроме Германией Франции, а Германия обязывалась сохранять нейтралитет при завоевании Россией Проливов. 11 января 1887 Бисмарк выступил в рейхстаге, открыто заявляя о дружбе с Россией и вражде к Франции[127]. Казалось бы, две независимых войны – на Западе и на Востоке – становились реальностью, тем более, что в это время, в ответ на зондаж позиции Англии, Бисмарку ответили, что Англия видит в данный момент свои интересы исключительно в колониальных делах. Бисмарк находил вполне четкое взаимопонимание в России – и не только у Шуваловых. 29 января / 10 февраля 1887 года государственный секретарь А.А.Половцов записал в дневнике: « Однако Франция стала вести себя крайне осторожно, и в феврале был уволен в отставку генерал Ж.Э.Буланже, с именем которого связывались тогда реваншистская пропаганда и планы войны с Германией. Неосторожно было бы верить и заверениям англичан: в марте они инициировали создание так называемой Первой Средиземноморской Антанты: Англия, Австро-Венгрия, Италия – для противоборства с Францией (в ее посягательствах на Северную Африку) и Россией (в ее посягательствах на Проливы)[129]. Таким образом, если разгром Франции в единоборстве с Германией оставался вроде бы еще возможен, то Россия должна была учитывать необходимость борьбы одновременной со всей новоявленной Антантой – вкупе, разумеется, с Турцией и, не исключено, с Румынией и Болгарией; такие перспективы радужными не выглядели: на суше пришлось бы отвоевывать каждую Да и любовь Бисмарка к России была в тот момент далеко не однозначной: как раз в январе-феврале 1887 года он провел законы по онемечиванию польских земель и приступил к высылке из Пруссии иностранных подданных польского происхождения, а затем к выкупу земель, принадлежащих польскому дворянству, для последующей сдачи в аренду немцам, и даже сделал попытку запретить заключение браков, смешанных с поляками[130] – Пока что дискриминационные меры касались исключительно поляков, но многие из них оставались при этом российскими подданными – и международная этика не позволяла От подписания договора Бисмарка-Шуваловых Александр III уклонился: царь предпочел сохранение status quo в Европе и противодействие политике Бисмарка в Польше. На запрос французов Гирс заявил, что Россия не связана с Германией никакими обязательствами[131], а позже, в мае 1887, Россия запретила иностранцам владеть землями в западных российских губерниях – это был ответ на антипольское законодательство Бисмарка[132], хотя и в этой ситуации снова страдали не столько немцы, традиционно имевшие владения в тех местах, сколь поляки, но уже другие – подданные Германии, Австро-Венгрии, Франции и иных стран! Этот роковой критический момент был замечен и отмечен современниками и ближайшими потомками, и, несмотря на приведенные рациональные аргументы, приводил их в недоумение: « Ответа на вопрос по сей день так и нет, а чтобы его получить, необходимо заглянуть за кулисы другого известного события, происшедшего в те же дни, которое, однако, никак не принято связывать с международной политикой. Речь идет о «втором Первом марта»: попытке террористического акта 1/13 марта 1887 года. |
||
|