"Подвиг" - читать интересную книгу автора (Краснов Петр Николаевич)

XXV

Кр#1123;пкая, точно изъ стали выкованная рука, мертвою, бульдожьею хваткою схватила руку полковника за запястье. Другая рука быстро выхватила револьверъ изъ его руки и, взмахнувъ имъ, далеко бросила въ р#1123;ку.

Блеснула въ холодномъ зеленомъ стекл#1123; ея всп#1123;нившаяся серебромъ волна, тихо булькнула и все успокоилось.

Прямо противъ лица полковника было темное лицо. Каштановые собачьи глаза съ спокойнымъ блескомъ смотр#1123;ли въ глаза полковника.

Полковникъ хот#1123;лъ возмутиться. Онъ искалъ словъ, какiя говорятъ въ такихъ случаяхъ и не находилъ.

«Что вы д#1123;лаете!.. Какъ вы см#1123;ете?! Какое вамъ до меня д#1123;ло?!», хот#1123;лъ онъ крикнуть, но языкъ не повиновался ему, и только легкое шип#1123;нiе раздалось изъ его рта.

Онъ безсильно свалился въ объятiя схватившаго его челов#1123;ка, едва слышно прошепталъ: — «оставьте меня», — и залился слезами, всхлипывая, какъ ребенокъ.

Ферфаксовъ взялъ полковника за талiю, осторожно свелъ его съ глыбы и повелъ по пустынной береговой дорог#1123; къ дому, Онъ зналъ, что тутъ надо что то говорить и успокоить полковника, но не р#1123;чистъ былъ Ферфаксовъ. При томъ же и смущенъ онъ былъ до нельзя. Полковникъ былъ и годами и положенiемъ старше его, и онъ боялся какъ нибудь обид#1123;ть, или зад#1123;ть самолюбiе полковника. Ферфаксовъ призвалъ на помощь Бога. Онъ вспомнилъ, какъ напутствовалъ Христосъ апостоловъ и какъ говорилъ имъ, что не нужно заран#1123;е обдумывать, что сказать, но что Духъ Святый найдетъ на нихъ и научитъ, что говорить…

Полковникъ совершенно размякъ. До дома было недалеко и наступалъ тотъ часъ, когда надо#1123;дливый сверлящiй звонъ будильника Мишеля Строгова подыметъ съ постелей все населенiе виллы «Les Coccinelles».

— Ну зач#1123;мъ это? — началъ нер#1123;шительно и несм#1123;ло Ферфаксовъ. — Ну къ чему?… Старый дуракъ глупости болталъ, а вы и разстроились… Да все это вздоръ… Россiя будетъ… Еще и какая прекрасная Россiя будетъ!..

— Но мы не увидимъ ее, — бл#1123;днымъ голосомъ сказалъ полковникъ.

— Еще и какъ еще увидимъ ее. Пов#1123;рьте мн#1123;, еще и сд#1123;лаемъ кое что для нея, для ея спасенiя хорошее, большое д#1123;ло сд#1123;лаемъ.

— Н#1123;тъ!.. Что ужъ!.. Куда ужъ!.. Что вы меня, какъ ребенка ут#1123;шаете, — проговорилъ съ тоскою въ голос#1123; полковникъ, и сейчасъ же со злобою добавилъ: — напрасно, знаете, вы вм#1123;шались не въ свое д#1123;ло… Что же я то теперь буду д#1123;лать? — съ ужаскымъ отчаянiемъ воскликнулъ полковникъ. — Ко всей пошлости моей жизни, вы прибавили еще и этотъ в#1123;чный позоръ.

— Говоритъ псалмоп#1123;вецъ Давидъ: — «вечеромъ водворяется плачъ, а на утро радость».[4]

— А да что тамъ!.. Псалмоп#1123;вецъ Давидъ!.. Глупости все это!..

Ho радость яркаго, солнечнаго весенняго утра была кругомъ, и не могъ уже полковникъ не ощущать ее. Птицы п#1123;ли въ в#1123;твяхъ деревьевъ аллеи. Люди еще не появились. Мирны и тихи были въ утреннемъ св#1123;т#1123; маленькiя дачки съ закрытыми ставнями окнами. Пыль и газы машинъ прилегли къ земл#1123; вм#1123;ст#1123; съ росою. Воздухъ былъ св#1123;жъ и душистъ. Съ нимъ въ самую душу полковника вливалась такая радость бытiя, которой онъ никакъ не могъ противостоять. Онъ невольно слушалъ, что спокойно и разсудительно говорилъ ему Ферфаксовъ и, хотя все продолжалъ думать, что все это просто сонный бредъ, задавалъ вопросы и давалъ отв#1123;ты.

Удивительна была р#1123;чь Ферфаксова и такъ неожиданна.

— Вотъ вы, Георгiй Димитрiевичъ, на какое страшное д#1123;ло покусились, a o томъ не подумали, что такая ваша р#1123;шимость, такая готовность разстаться съ лучшимъ Божьимъ даромъ — жизнью — могла бы послужить на пользу Родин#1123;.

— Но… Какъ?… По#1123;хать туда?… Для этого нужны визы, фальшивые паспорта?… Деньги?… Что же, я готовъ… Хоть сейчасъ… На какой угодно террористическiй актъ я готовъ. Вы сами видали — мн#1123; жизнь коп#1123;йка… Научите, какъ это сд#1123;лать?… Къ кому пойти?… Вы можете мн#1123; в#1123;рить, я не предамъ… He разболтаю… Челов#1123;къ, пережившiй все то, что я сейчасъ пережилъ, мн#1123; кажется достоинъ дов#1123;рiя… Вы т#1123;мъ бол#1123;е меня не первый день знаете, и знаете, почему я пошелъ на это…

— Вы все хотите идти старыми путями… Маленькiе террористическiе акты… Безусловно необходимые… Митинги протестовъ… Посылка агитацiонной литературы. Все это хорошо, когда мало денегъ и н#1123;тъ организацiи…

Полковникъ съ удивленiемъ посмотр#1123;лъ на Ферфаксова. Немудрящiй онъ офицеръ съ собачьими, не ломающими своего прямого взгляда глазами. Откуда онъ такъ говоритъ?… Что знаетъ онъ такое, чего онъ, полковникъ Нордековъ, не слыхалъ.

— А что же?… Есть деньги?… Есть организацiя?… Что то не в#1123;рится… У насъ объ этомъ ничего не слышно?… По Парижу объ этомъ не болтаютъ…

— Вотъ это то, что не болтаютъ и хорошо… Это доказываетъ серьезность того, что я вамъ предложу…

Они входили на rue de la Gare. Полковникъ заволновался и снова сталъ раздражителенъ.

— Что вы меня арабскими сказками успокаиваете. Вотъ я у своего дома. Мн#1123; предстоитъ объясненiе съ женою. Если она встала — она уже могла найти мою записку и, согласитесь, что достаточно глупо посл#1123; нея взять, да вотъ такъ вотъ и явиться собственною персоною, ц#1123;лымъ и невредимымъ… Глупо-съ… Нестерпимо

глупо!..

— Вы что же тамъ написали?…

— To, что всегда въ такихъ случаяхъ пишутъ: — «въ смерти моей никого не винить»… Ну и прочее, что тамъ полагается… Чтобы и т#1123;ла моего не искали… Ну и о причинахъ тоже… Хорошъ буду я… такъ вотъ и явиться… Воскресшiй покойникъ.

— Гд#1123; вы оставили вашу записку?

— На нашемъ единственномъ спальномъ столик#1123;, подъ ея бюваромъ.

— Ну, б#1123;да не велика. Она еще, можетъ быть, жена то ваша, и не встала. В#1123;дь и шести часовъ н#1123;тъ. А и встала, такъ не сейчасъ она станетъ по бюварамъ рыться. Вы не первый разъ не ночуете дома… Ну, а если она и встала, и переполохъ тамъ поднялся, такъ и то б#1123;да совс#1123;мъ не непоправимая…

— Ну те?…

— Скажите, что у меня съ вами была американская дуэль. На всякiй случай вы заготовили записку, а жребiй вытянулъ я, да и раздумалъ стр#1123;ляться, и мы — помирились.

— Вы такое берете на себя?…

— Что такое?…

— Да в#1123;дь это… какъ то… Некрасиво что ли для васъ то выходитъ.

— Въ жизни бываютъ такiя положенiя, когда можно и маленькое, условное некрасивое, сд#1123;лать во имя громаднаго и несказанно прекраснаго.

— Какiя же это такiя времена?

— Когда идутъ спасать Россiю.

— Вы шутите, Факсъ. Есть вещи, которыми нельля шутить.

— Я это понимаю.

Полковникъ остановился у калитки палисадника. Вилла «Les Coccinelles» спала кр#1123;пкимъ сномъ. Даже у Агафошкиныхъ не гор#1123;ло огня.

Это немного успокоило полковника.

— Но вы понимаете весь ужасъ моего положенiя, — сказалъ онъ. — Значитъ, опять все по старому и то, отъ чего я р#1123;шился уйти — продолжается. Сейчасъ кофе… Газета… А!.. да вы нашу жизнь знаете!.. Неонила Львовна съ ея «винтиками»… Леночка — совдепка… Опять еще что нибудь учинитъ, какъ давеча со щенятами!.. И контора!.. Вы знаете: — мн#1123; все это такъ обрыдло, осточерт#1123;ло, что, ей Богу, вотъ не могу я этого больше выносить. Это же пошлость, — крикнулъ полковникъ.

— Это не пошлость, — тихо сказалъ Ферфаксовъ, — но неизб#1123;жныя мелочи жизни.

— Все равно, — простоналъ полковникъ. — He могу!.. Ай… не могу!

— И не надо.

— To есть какъ это такъ не надо?…

— Да очень просто. Сегодня по#1123;дете въ контору посл#1123;днiй разъ и скажете, что берете разсчетъ. Сегодня вы, поступаете на новое м#1123;сто. И вся недолга.

— Полноте… Я не ребенокъ… Куда же это я поступилъ? Какое м#1123;сто?… При теперешнемъ то кризис#1123;, при общей безработиц#1123;?… Да в#1123;дь мн#1123; семью кормить надо. Посчитайте, сколько насъ… Я все-таки тысячу сто франковъ каждый м#1123;сяцъ въ общiй котелъ вносилъ.

— Вы будете получать полторы тысячи на всемъ готовомъ.

— Гд#1123; же это такiя золотыя розсыпи открылись?

— Оффицiально, вы поступаете въ фильмовое общество и #1123;дете на съемки на острова Галапагосъ.

— He оффицiально?…

— Потомъ сами увидите.

— Н-ну, знн-наете, — д#1123;лая шагъ къ калитк#1123; и берясь за ручку, сказалъ полковникъ. — Шутки ваши переходятъ границы дозволеннаго даже и между друзьями. He знаю, какъ въ такихъ случаяхъ принято, благодарить за то, что вы сд#1123;лали, или н#1123;тъ… Я не благодарю… Я хот#1123;лъ уйти отъ каторги… Вы мн#1123; пом#1123;шали… А милыя шутки ваши бросьте… Я въ нихъ не нуждаюсь.

— Да я вовсе и не шучу… И чтобы доказать это извольте получить дв#1123; тысячи франковъ авансомъ.

Ферфаксовъ къ крайнему удивленiю полковника, знавшаго денежныя д#1123;ла его, вынулъ объемистый бумажникъ и досталъ изъ него дв#1123; большiя пестрыя новыя тысячефранковыя бумажки и протянулъ ихъ полковнику. Но полковникъ ихъ не бралъ.

— Послушайте… а росписка?

— Вы распишитесь посл#1123; у казначея въ требовательной в#1123;домости.

Полковникъ все не бралъ денегъ.

— Знаете, — сказалъ онъ, — хотя и говорятъ: «деньги не пахнутъ», для меня деньги очень даже пахнутъ… И теперь особенно. Мы въ такое подлое время живемъ… Вы меня простите… Но и брату родному в#1123;рить нельзя… Особенно, когда такъ вдругъ съ бухты барахты вамъ предлагаютъ такiя большiя деньги… Организацiи могутъ быть различныя… Им#1123;йте въ виду, — очень строго сказалъ полковникъ, — хотя вы и вид#1123;ли меня въ моментъ полнаго и недостойнаго офицера упадка духа — я офицеръ!.. И вы понимаете… Я ни въ какiя этакiя политическiя авантюры, гд#1123; разд#1123;ломъ Россiи пахнетъ и распродажей ея по частямъ иностранцамъ никогда не пойду.

Ферфаксовъ прервалъ его. Онъ посмотр#1123;лъ немигающими глазами въ глаза полковнику, въ самую душу его, казалось, проникъ своимъ честнымъ собачьимъ взглядомъ и съ достоинствомъ сказалъ:

— Вы мн#1123; можете в#1123;рить… Я в#1123;дь тоже офицеръ… Очень маленькiй и глубокой армiи офицеръ… Т#1123;мъ бол#1123;е… — Ферфаксовъ выпрямился, гордо поднялъ голову и съ громаднымъ достоинствомъ добавилъ посл#1123; н#1123;которой выдержки: — Я офицеръ Россiйской Императорской армiи и вы должны мн#1123; в#1123;рить. Эти деньги чистыя. Я даю ихъ вамъ, чтобы намъ вм#1123;ст#1123; работать для спасенiя Россiи… всего мiра… отъ большевиковъ.

Полковникъ медленно взялъ и спряталъ деньги.

«Все это», — снова подумалъ онъ. — «происходитъ не то въ томъ сн#1123;, что мн#1123; гд#1123; то снится, не то въ небытiи, посл#1123;довавшемъ посл#1123; моего выстр#1123;ла… И это какая то совс#1123;мъ необыкновенная вилла «Les Coccinelles»… Посмотримъ, что будетъ дальше, когда я проснусь или совс#1123;мъ умру»…

Онъ кр#1123;пко пожалъ руку Ферфаксову и быстрыми шагами пошелъ по дорожк#1123; своего палисадника.

Въ ту же минуту, на верху, въ каморк#1123; Мишеля Строгова, нудно, назойливо, громко и безконечно залился колокольчикъ будильника.

Въ подвальномъ этаж#1123; загор#1123;лся огонь. Проспалъ, значитъ, старый Агафошкинъ.