"Подвиг" - читать интересную книгу автора (Краснов Петр Николаевич)

XVIII

П#1123;сня сл#1123;довала за п#1123;сней. Изъ сос#1123;днихъ палисадниковъ заглядывали французы. Слышались апплодисменты и сдержанные крики браво. Нифонтъ Ивановичъ съ заплаканнымъ лицомъ трясущимися руками наливалъ вино въ протягиваемые ему стаканы.

И въ самый разгаръ этого колдовскаго сна, когда настоящее совс#1123;мъ растворилось въ прошломъ и, казалось, что будетъ и будущее, съ каменнаго крыльца спустилась Неонила Львовна съ большою корзиною въ рукахъ. За нею шла точно сконфуженная, виноватая въ чемъ то Топси.

«Мамочка» р#1123;шительными шагами подошла къ полковнику и, протягивая ему корзину, сказала:

— Уже первый часъ, Георгiй Димитрiевичъ, завтрашнiй день. наступилъ. Какъ хотите, а ихъ надо убрать. Хозяинъ три раза вчера присылалъ — чтобы до св#1123;та никакихъ собакъ у насъ не было, иначе… сами понимаете?

Въ корзин#1123;, т#1123;сно прижавшись другъ къ дружк#1123;, лежало шесть маленькихъ клубочковъ шелковистой шерсти. Изъ отворенной на виллу двери на нихъ лился св#1123;тъ, и они мигали черными изюминками глазъ и испуганно озирались на обступившихъ ихъ людей.

— Боже, какая прелесть, — воскликнула Лидiя Петровна. — Посмотрите-ка на этого съ б#1123;лой мордочкой!

— Ихъ написать великол#1123;пно… и въ этомъ осв#1123;щенiи… — сказалъ Дружко.

— Тоже, поди, жить и имъ хочется, — сказалъ Парчевскiй.

— Еще и какъ, — груднымъ задушевнымъ голосомъ протянула Лидiя Петровна.

— Вы слышали… Ихъ приказано прикончить до св#1123;та, — сказалъ Нордековъ. — Викторъ Павловичъ, ты силачъ и герой… Помнишь, какъ въ Крыму ты съ бронепо#1123;здомъ ц#1123;лую дивизiю красныхъ держалъ… И потомъ доплылъ до англiйскихъ кораблей. Ну-ка помоги намъ спровадить ихъ на тотъ св#1123;тъ…

— Ид#1123;же н#1123;сть бол#1123;зни, ни печали, ни воздыханiя, — басомъ провозгласилъ Ферфаксовъ.

— Ну вотъ еще, — сказалъ Амарантовъ, — шестьдесятъ большевиковъ хоть сейчасъ своими руками задушу. А этихъ шестерыхъ… За что лишать ихъ жизни,

которую имъ послалъ Господь?

— Это, какъ дитё убить, чисто какъ дитё, — вставилъ слово Нифонтъ Ивановичъ.

— Но какъ то пор#1123;шить ихъ надо, — нер#1123;шительно заговорилъ Нордековъ. — Таковъ французскiй законъ… Собакъ не дозволяется… Задушить ли, камнями ли побить, въ вод#1123; ли утопить, а угробить какъ то надо? Чтобы не дышали… А ни-ни!.. Нельзя… II faut… Pas possible. Et alorsL.

— Hy да, — сказалъ Ферфаксовъ, — законы на то и пищутся, чтобы ихъ обходить.

— Ну только не французскiе, — сказалъ Парчевскiй, — это Русскiе Императорскiе законы мы всегда стремились обходить и вотъ и дообходились, что вотъ куда зашли… Гд#1123;, хочешь не хочешь, а исполняй законъ.

— Анеля, возьмемъ одного… Совс#1123;мъ какъ мой Берданъ будетъ. Помнишь?

— В#1123;те паньство!.. Сказали тоже!.. А что консьержка скажетъ?… Какъ намъ такого зв#1123;ря держать на шестомъ этаж#1123; въ мансард#1123;.

— Стасику была бы игрушка…

— Вамъ все игрушки, а мн#1123; разорваться, прибирая за вами.

— Да я возить его съ собою буду. Знаете, господа, у одного офицера, шоффера, какъ и я есть собака «вольфъ». Такъ она всегда подл#1123; него у руля сидитъ. И такъ онъ ее, симпатягу, заучилъ, что, если клiентъ мало даетъ на чай, онъ ее незам#1123;тно толкнетъ, а та высунется въ окошко да на клiента «ррр», зарычитъ… Мало, молъ, даешь… А если клiентъ разщедрится, онъ ей скажетъ: — «dis merci a monsieur» и его «вольфъ» — правую лапу къ уху — честь, значитъ, отдаетъ!.. Пасть откроетъ… Улыбается. Такая славная умная собачушечка… Вс#1123; клiенты ее прямо обожаютъ… Вотъ и у меня такъ же будетъ…

— Ну нечего, нечего, сказки разсказывать, — сказала Анеля и потащила мужа отъ корзины со щенятами за рукавъ.

Неонила Львовна поставила корзину на землю и строго сказала:

— Какъ хотите, а кончайте до св#1123;та. — И пошла твердою поступью обратно на дачу.

— Н#1123;тъ, это и правда тяжело, — сказалъ Нордековъ. — Подумайте, собака совс#1123;мъ безпомощна. Она в#1123;ритъ челов#1123;ку и такое предательство…

— А что, если, господа, китайцамъ свезти. На кухню… Подл#1123; Лiонскаго вокзала есть, говорятъ, такой ресторанъ… Тамъ собакъ готовятъ… Все таки, какъ то лучше, ч#1123;мъ такъ душить?… — предложилъ Парчевскiй:

— Это надо, чтобы черные язычки у нихъ были, — изъ угла отозвался Ферфаксовъ.

Корзина, подл#1123; которой смущенная и виноватая, все поглядывая на людей, верт#1123;лась Топси, разрушила колдовскiе сны ночи и п#1123;сень. Парчевскiй отошелъ къ забору и мрачно курилъ. Мишель Строговъ шептался у дома съ Леночкой. Дружко подходилъ къ щенятамъ то съ одной, то съ другой стороны, щурилъ помутн#1123;вшiй глазъ, любовался ими, щелкалъ языкомъ и говорилъ, ни къ кому не обращаясь:

— Ахъ ты, ну какiе право, аппетитные… А тона то!.. Масломъ ли, водою, или итальянскимъ карандашемъ ихъ хватить!.. Карти-ина!..

Разговоръ не клеился. Амарантовъ началъ было вспоминать, какъ первый разъ онъ встр#1123;тился съ Нордековымъ на войн#1123;, но тотъ слушалъ какъ то разс#1123;янно и, наконецъ, рукой махнулъ и сказалъ съ отчаянiемъ:

— Ахъ, да не до того мн#1123; теперь!

Ольга Серг#1123;евна сид#1123;ла въ углу палисадника съ Лидiей Петровной. Она смотр#1123;ла на мужа, и злая улыбка кривила ея губы. Недобрымъ огнемъ загорались ея глаза. Презр#1123;нiе было въ нихъ.

Леночка вдругъ прошла къ самой корзин#1123;.

— Ну что налюбовались, — съ какимъ то вызовомъ сказала она и взялась за ручки корзины.

Вс#1123; разступились передъ нею. Она подняла корзину и унесла ее обратно на дачу.

И какъ только унесли эту корзину, вс#1123;мъ стало легче. Парчевскiй съ силой бросилъ папиросу и сказалъ ни къ кому не обращаясь:

— Эхъ, жаль, пьянино н#1123;тъ… Часъ то такой, что самое время подъ пьянино цыганщину п#1123;ть.

— А на стол#1123; чтобы недопитые стаканы шампанскаго стояли, да на хрустальныхъ блюдечкахъ каленый миндаль съ крупною солью, — оживляясь, сказалъ Дружко. — Вотъ оно какъ, Михако, у насъ бывало въ старые то годы.

— И бл#1123;дный св#1123;тъ утра… Разсв#1123;тъ зарождается, — продолжалъ вспоминать Парчевскiй. — Трубачи устали забавлять господъ и пошли пиво пить съ французскими булками и колбасой.

— Эхъ и колбаса, братцы, была, — воскликнулъ, окончательно прогнавшiй мысли о приговоренныхъ къ смерти щенятахъ Дружко. — Вареная, съ саломъ и чеснокомъ… На зубахъ, ажъ хруститъ…

— И позовемъ мы п#1123;сенниковъ. Вотъ, когда шло слiянiе съ народомъ… Четвертная водки… Пьяныя мокрыя уста… Поемъ вм#1123;ст#1123; и пьемъ вм#1123;ст#1123;. Дружко, ты помнишь, у васъ въ полку былъ зап#1123;вало Кареловъ?

— А что!.. Да Викторъ Павловичъ н#1123;што ему уступитъ? Ч#1123;мъ мы сами то не п#1123;сенники?

— Такъ что же? — н#1123;тъ солдатъ — мы сами солдаты… Н#1123;тъ п#1123;сенниковъ — мы за нихъ…

— Н#1123;тъ Россiи, — тихо и зло сказала съ крыльца Ольга Серг#1123;евна.

— Мы и сами Россiя, — весело и пьяно отв#1123;тилъ ей Дружко. — He пропадетъ, поди, она. Куда ей д#1123;ваться? Зап#1123;вайте, Викторъ Павловичъ…