"Соблазн на всю ночь" - читать интересную книгу автора (Карлайл Лиз)

Глава 11

Лежа рядом с Федрой, Тристан принялся наматывать на палец прядь ее шелковистых каштановых волос. Все его мысли вращались сейчас только вокруг одного: что ему делать с этим неожиданно пробудившимся в нем чувством к леди Федре Нортемптон? Он, конечно, ни о чем не жалел, но уж слишком тугой узел проблем свился вокруг них. Смерть его отца, незаконченное дело мадам Востриковой, неприятие его семьей Федры, ее одержимость поисками исчезнувшей служанки. Не стоило закрывать глаза на то обстоятельство, что все это было связано с опасностью. Опасность просто витала вокруг них в воздухе.

Но, глядя на лицо Федры, на ее опущенные веки, прислушиваясь к ее ровному дыханию, Тристан ощущал нечто вроде счастья.

Внезапно хлопнувшая входная дверь заставила Тристана вздрогнуть. Он быстро поднял голову и бросил взгляд на часы. Половина четвертого. Черт возьми! Скорее всего это вернулся Аглоу. Через минуту послышались тяжелые шаги внизу в холле. Еще минута, и подозрительно заскрипел пол в коридоре.

Федра открыла глаза. Тристан быстро приставил палец к ее губам и натянул на нее простыню. Некто проследовал к двери в спальню, и на пороге шаги замерли. Быстро перекатившись на бок, Тристан взял в руку нож.

Послышался громкий, раздражающе уверенный стук в дверь.

— Милорд? — У Аглоу был напряженный голос, и звучал он как-то неестественно.

Тристан опустил нож.

— Да? Что ты хотел? — нетерпеливо крикнул он.

Аглоу молчал за дверью. Пауза затягивалась. Наконец слуга толкнул дверь, и перед Тристаном предстала огромная угрюмая фигура.

— Милорд, — торжественно проговорил Аглоу. — Боюсь, вам придется уделить мне немного внимания.

— Что, прямо сейчас? — Тристан сел в кровати и устремил на дверь свой черный взгляд. — Ты в своем уме?

— Я всегда и везде был с вами, сэр, — мрачно проговорил Аглоу. — Я терпел ваших ужасных женщин и ваши ужасные привычки. Эти турки приставляли мне свои кривые ножи к горлу, и я выносил это. Но даже такой терпеливый человек, как я, ставит точку, когда дело доходит до этого.

Брюки Тони пролетели через всю комнату и со звуком «уух» приземлились на кровати.

В мозгу Тристана мелькнула догадка.

— Аглоу! — Он быстро поднял с пола свой шелковый халат. — Подожди. Нет. Это совсем не то, что ты подумал.

На лице Аглоу отразилось сомнение.

— Так не должно быть. Это очень плохо, что вы делали с этим пареньком, — сказал Аглоу, хмурясь и неловко переступая с ноги на ногу. — И я не хочу иметь к этому отношение.

Лежавшая рядом с Тристаном Федра разразилась громким смехом, но потом торопливо прикрыла рот руками. Тристан бросил на нее мрачный взгляд.

— Подожди, Аглоу. — Он выскочил из кровати, поспешно всунул руки в рукава халата, запахнулся. — И ты успокойся, — сказал он, обернувшись к Федре. — Не выглядывай из-под простыни, пока я не вернусь. Хорошо?

Она ухмыльнулась и плотнее обернулась простыней и одеялом.

— Я все понял. Не нужно ничего мне объяснять! — сказал Аглоу и, тяжело ступая, направился к двери.

Тристан ткнул пальцем в направлении Федры:

— Ты. Будешь. Вести. Себя. Тихо.

Хлопнув дверью, он вышел в коридор.

Через четверть часа, потребовавшиеся для того, чтобы смягчить сердце Аглоу, Тристан вернулся.

— Я очень сержусь на тебя, — сказал он, хлопнув дверью. — Таким поведением ты можешь запятнать свою репутацию.

Федра посмотрела на него и усмехнулась.

— Ерунда, — сказала она. — И ты знаешь это. Ты всегда сможешь убедить его в том, что я просто неверная жена, жадная до постельных утех, которая решила немного попроказничать за спиной своего мужа.

Тристан почувствовал, как к его лицу прилила кровь. Собственно говоря, именно это он и сказал Англоу, и тот, пуританин и святоша в душе, поверил, что с ним была женщина, и немного успокоился. За долгие годы Тристан успел уже так сильно привязаться к этому слуге, что ни за что на свете не захотел бы с ним расстаться.

Федре показалось, что Тристан хочет о чем-то спросить ее, но по какой-то причине не может этого сделать.

— Что такое?

Тристан задумчиво смотрел на нее, и она уже пожалела, что задала ему этот вопрос.

— Федра, кто это был? — наконец прошептал он. — Можешь сказать мне?

Она повернулась к Тристану, заглянула в его темные, магнетические глаза, потом ее взгляд скользнул по его полным чувственным губам.

— Я понимаю… Тебе хочется знать, кто был моим первым любовником. — Федра с трудом выговорила слово «любовник», от него веяло холодом.

Тристан прижал ее руку к своей щеке.

— В конце концов, для меня это не имеет значения, Фе.

Она с упреком посмотрела на него.

— Ты говоришь неправду, Тристан, — пробормотала она. — Но я доверяю тебе. Правда. Возможно, это глупо, но я действительно думаю, что ты поймешь.

— Не говори загадками, Фе.

Федра на мгновение задумалась. Если Тристан захочет разрушить ее жизнь, то у него уже есть для этого масса возможностей.

— Его звали Эдвард, — заговорила она, глядя на Тристана. — Я не стану называть тебе его фамилию, так как все это дела давно минувших дней.

Он провел рукой по прядке волос, прилипшей к ее виску.

Федра продолжила:

— Я рассказываю тебе свою историю не потому, что ты попросил меня об этом, а потому, что мне самой хотелось рассказать тебе. Ты говорил, Тристан, что я не доверяю себе. И, возможно, так оно и есть.

— Хорошо. Продолжай. — Он сжал ее руку.

Федра кивнула, закрыла глаза и заставила себя вернуться в прошлое. Тот год запечатлелся в ее памяти так же хорошо, как выгравированная на надгробном камне надпись.

— Эдвард приехал в Брайервуд на лето. Он был знакомым Тони по Оксфорду.

— Значит, ты хорошо знала его?

— Нет, но я нашла его очень привлекательным, — призналась Федра. — Надо сказать, что я была странной девочкой. Я скучала и предпочитала книги обществу людей. Тони и Эдвард с такой страстью говорили о вещах, которые меня интересовали, — об истории, философии, о политике. И их разговоры были так не похожи на то, чем жили мама и Фиби.

— Таким образом, ты влюбилась. — Тристан мягко улыбнулся.

Она влюбилась? Нет, теперь Федра не была уверена в этом.

— Я увлеклась им. Глупые юные девушки часто увлекаются красивыми блондинами, — сказала она. — Боюсь, я читала слишком много поэзии. А его внимание льстило мне. К тому же мама и Тони одобрительно относились к нашему общению.

— Возможно, твоя мать надеялась, что он сделает тебе предложение?

Федра отвела глаза.

— Возможно.

— А потом он перестал за тобой ухаживать? — Тристан старался как можно деликатнее приблизиться к сути проблемы. — Мне очень жаль, Фе. Думаю, он был просто дураком. Самая банальная история, как это ни прискорбно.

— Не совсем так. — Она закрыла глаза. — Тони уехал в Лондон, у него были какие-то дела в палате общин. А я вдруг обнаружила, что беременна. Что у меня будет ребенок.

Тристан осторожно прикоснулся пальцами к ее лицу.

— Фе, Тони на два года старше меня. — По голосу Тристана Федра поняла, что ему в голову пришла какая-то идея. — И он уже тогда принимал активное участие в работе палаты общин. Так сколько же… сколько же лет было тебе?

— Пятнадцать, — шепотом ответила она. — Мне тогда только что исполнилось пятнадцать.

Тристан сел в кровати и повернулся в ее сторону.

— А он был уже взрослым мужчиной. — Он провел ладонью по ее щеке. — Бедная девочка!

Федра натянуто улыбнулась.

— Эдвард не был мужчиной, — усмехнулась она. — Он был мелкой душонкой в ладно скроенном костюме. Многие вещи я даже не сразу поняла. Я была слишком наивной, Тристан. Сначала я даже не поняла, что именно сделал он со мной. И чего я лишилась.

— Фе. — Он прижал к ее щекам обе свои ладони и вдруг почувствовал, что она начала сильно дрожать. — Фе, дорогая, он заставил тебя сделать это?

— Нет, — она покачала головой, — я сама позволила ему это. Потому что влюбилась в него. По крайней мере мне так тогда казалось. Отца я к тому времени уже лишилась, Стефан жил в Лондоне, а я… я чувствовала себя очень одиноко, и мне хотелось, чтобы кто-то был рядом со мной.

— Господи! — воскликнул Тристан.

Вздохнув, Федра продолжила:

— Однажды ночью он пробрался ко мне в комнату и сказал, что если я люблю его, то должна это доказать. Я позволила ему сделать то, что он хотел. Он сделал это несколько раз. И… я тоже хотела этого. Я думала, что я хочу этого. Хочу его по крайней мере. Ведь это же не насилие?

— Нет, — процедил он сквозь зубы. — Это просто ягненка оставили рядом с голодным волком. А сколько лет было негодяю?

— Двадцать три, — призналась она.

По лицу Тристана прошла судорога отвращения. Он быстро провел рукой по волосам.

— Вероятно, у твоей матери случился сердечный приступ.

Федра взяла Тристана за руку.

— Мама ничего не знает, — прошептала она. — И ей нельзя говорить об этом. Она никогда ничего не должна узнать.

— Прости, — сухо проговорил он, — но как могло случиться, что она не знает?

— Потому что я ничего не рассказала ей. — Федра вздохнула. — Я была до такой степени глупа, что даже не понимала, что со мной происходило. В конце концов моя гувернантка заметила, что я начала поправляться и округляться.

— И что она сделала?

— Стефан был моим опекуном, это он нанял ее на работу, — тихо сказала Федра. — Она, конечно, пришла в неописуемый ужас, и ей ничего не оставалось, как написать ему письмо и поделиться своими опасениями. Стефан прекрасно понимал, что нет никакого смысла рассказывать все матери. Ее просто хватил бы апоплексический удар.

— Ты была слишком молодой, чтобы выходить замуж, — прошептал потрясенно Тристан.

Она вспыхнула и натянуто улыбнулась.

— К тому времени я была уже на пятом месяце, — сказала Федра. — Приходилось все время затягивать талию… О браке даже не могло быть и речи. Эдвард в это время уже ухаживал за дочерью угольного магната из Нортумберленда, она была гораздо богаче меня. Мама прочитала об их помолвке в колонке светской хроники за завтраком. Она не знала…

В глазах Федры застыла боль. Нетрудно было предположить, что сделал после этого лорд Нэш, если принять во внимание его характер.

— Нэш убил его? — задал вопрос Тристан. Федра обхватила себя руками за плечи.

— Не совсем, — прошептала она. — Я попросила Стефана ничего не делать ему, потому что я все еще любила Эдварда. Вернее, я думала, что люблю его. Смешно, да?

— О, Фе! — Тристан поднял руку и завел прядку волос за ее ухо. — Бедная девочка.

На лице Федры появилась слабая улыбка.

— Стефан сразу же приехал в Брайервуд, — продолжала она. — И объявил, что я отправляюсь за границу вместе с тетей Хенслоу. Тетя Хенслоу увезла меня во Францию. Маме Стефан сказал, что мне необходим небольшой отдых, что-то вроде каникул.

Какое-то время Федра молчала, потом заговорила снова:

— Тетя Хенслоу обо всем позаботилась. Стефан позволил ей действовать самостоятельно. Сам он был настолько взбешен, настолько выбит из колеи, что не мог даже спокойно разговаривать. Он хотел лишь одного — придушить Эдварда. Позже Стефан сказал мне, что, передав всю инициативу тете Хенслоу, он даже не знал, какие шаги она предпримет.

— И что же она сделала?

Федра пожала плечами.

— Я надеялась, что мне позволят оставить ребенка, — сказала она. — Я думала, что его пока возьмут у меня и переправят в какое-нибудь безопасное место. Но потом в нашу квартиру в Париже пришел доктор, осмотрел меня и сказал, что у меня уже почти шесть месяцев беременности. И потом он что-то сделал со мной.

— Господи Боже мой, — снова сказал Тристан.

— Но все пошло не так, как планировалось. — Ее голос неожиданно дрогнул, а от лица отлила кровь. — У меня была девочка, Тристан. — Ее глаза наполнились слезами. — Такая маленькая красивая девочка. Они были уверены, что я все забуду, что ничего не пойму, что все это у меня быстро пройдет.

— Тихо, Фе, тихо, успокойся, — бормотал Тристан, обнимая ее.

— Но я видела ее, Тристан. — Федра заплакала и уткнулась в его грудь. — Она была такая маленькая, и она не дышала. Ее у меня забрали, и я даже не знаю, что с ней потом стало. Я не знаю, что с ней стало. Ты можешь это понять? У нее были крошечные пальчики и даже волосики на голове. Черненькие. Я просила ее — заплачь, заплачь, заплачь. Если бы она заплакала, то мне бы обязательно ее отдали. Но она тихо лежала на руках у доктора. Она была мертвой. А потом ее куда-то унесли.

— О-о, Фе… — Он стал качать Федру, прижав губы к ее волосам, — О-о, моя бедная, бедная девочка…

— Они никогда не скажут мне, где она, — сдерживая рыдания, еле слышно проговорила она. — Я, конечно, знаю, что она умерла. Она преждевременно появилась на свет. Теперь я знаю это. Но тогда не знала. Я всегда думала, что у каждого ребенка должна быть мать и ребенок должен знать, что он любим и желанен. Я верила, что однажды мы все равно будем вместе. Но она не со мной, она лежит в нищенской могиле.

— Я уверен, Фе, что ее отпевали в церкви, — сказал он. — И сейчас она покоится с миром и смотрит на тебя с неба.

— Ты правда так думаешь? — спросила она, но в ее голосе не слышалось надежды. — Что произошло потом, я плохо помню. Я тяжело заболела, и тетя Хенслоу была в панике. Когда лихорадка наконец закончилась, доктор сказал, что у меня внутри что-то повреждено, а потом воспалилось. Тетя Хенслоу начала плакать и спросила, могут ли в дальнейшем у меня быть дети. И доктор сказал, что вряд ли. Надежды почти никакой. Я должна была вернуться домой и жить для себя. Так я и поступила. Но потом сбежала Милли и оставила Присс.

Тристан провел рукой поее волосам, к его горлу подступил ком. Именно это обстоятельство сделало Федру очень ранимой, на это и намекал Нэш. И теперь Тристан понял, почему Федра была просто-таки одержима поисками матери Присс.

— Фе, я надеюсь, мы найдем Милли, — мягко проговорил он. — Но даже если мы найдем ее и дочь соединится с матерью, это ведь не удовлетворит твое желание иметь собственную дочь. Прости. Скажи мне, что ты понимаешь это и принимаешь.

— Я все понимаю. — Ее голос стал высоким и слегка хриплым. — Я не настолько глупа, Тристан, как ты мог подумать. Я прекрасно понимаю, что и по каким причинам я делаю. Я знаю свое сердце.

— А что стало с тем человеком, Фе, который так под-до поступил с тобой? — спросил Тристан. — Как повел себя в дальнейшем Нэш?

Она бросила на него неуверенный взгляд.

— Он чуть ли не до смерти избил его кнутом, — сказала она. — Но предполагается, что я этого не знаю.

— Он заслуживал и более сурового наказания, — бросил Тристан.

Федра закрыла ладонями лицо.

— А потом Стефан отправился в Оксфорд и избил Тони, — проговорила она. — Нэш сказал Тони, что он принес в дом несчастье, что именно он несет ответственность за то, что случилось со мной.

— Что ж, — Тристан на мгновение задумался, — это логично.

В ее глазах теперь он видел лишь боль, гнев ушел.

— Больше года Тони держался от нас на расстоянии, — прошептала Федра. — Мама, конечно, знала, что он и Стефан из-за чего-то поссорились. Она все время плакала и просила Стефана простить Тони и позволить ему вернуться домой. Стефан позволил ему вернуться, но только после того, как Тони женился на Дженни.

— Значит, теперь Эдвард живет в Нортумберленде со своей богатой женушкой и отделался всего лишь рубцами на заднице. В ус себе не дует и тратит женины денежки. — Тристан сдвинул брови. — В этом мире нет справедливости.

— Есть, Тристан, — сказала она. — Через несколько лет после женитьбы Эдварда застукали в классной комнате с племянницей жены. И угольный магнат собственноручно всадил ему пулю в сердце. Историю замяли.

Тристан разжал кулаки.

— Как ты узнала об этом?

— Стефан сказал мне. — Она слабо улыбнулась. — Он думал, что, узнав об этом, я буду чувствовать себя лучше. Неизвестно, откуда он узнал про Эдварда, и у меня нет желания спрашивать об этом.

Тристан прижался к ней и подсунул руку ей под голову. Несколько минут назад ему хотелось сказать Федре, что он убьет негодяя. Но, как выяснилось, это уже сделал другой. Потом ему захотелось крепко обнять ее и предложить свою любовь и безопасность. Пообещать сделать ее счастливой. Навсегда. Но Тристан не мог давать таких клятв, потому что знал, что все в жизни преходяще, что слово «навсегда» существует лишь в лексиконе наивных.

Поэтому он просто продолжал обнимать Федру. Он с нежностью прикоснулся губами к тому месту за ее ухом, где он уже давно заметил маленькую пульсирующую вену.

— Что ты будешь делать, когда все закончится? — спросил он, страшась ее ответа. — Когда ты получишь обратно свою Милли и отпадет необходимость наряжаться в брюки или разыгрывать роль миссис Томпсон.

Федра повернула к нему голову, но ее глаза по-прежнему были устремлены куда-то внутрь ее самой.

— Думаю, я вернусь домой, — сказала она. — Назад в Брайервуд.

Продолжая задумчиво смотреть на Федру, Тристан поднял руку и осторожно провел пальцем по ее лицу, ото лба вниз к подбородку, словно он пытался на ощупь запомнить ее черты.

— Леди Федра Нортемптон, — пробормотал он, — я буду скучать по вас. Мне будет вас очень не хватать.

Она засмеялась, но этот смех прозвучал несколько натянуто и неестественно.

— Думаю, недолго.

Тристан снова взял каштановую прядь и намотал ее на указательный палец.

— Что с тобой, Фе? Почему ты так торопишься в деревню? Почему бы тебе не пожить некоторое время в Лондоне? Мне хотелось бы прийти на какой-нибудь бал и станцевать с тобой вальс. Под носом у твоего брата.

Она отодвинулась от него и заглянула ему в лицо.

— Я скучаю по Присцилле. — В ее голосе послышались взволнованные и счастливые нотки. — О, Тристан, она такая чудесная девочка! Пухленькая, с перетяжками на ручках и ножках. Она похожа на ангелочка. У нее на щечках ямочки, а губки такой красивой формы и пухленькие. Она будет настоящей красавицей, когда вырастет. И еще Присс забавно смеется. Запрокидывает голову и просто заливается. У меня на сердце становится теплее от ее смеха. Мне хочется побыстрее увидеть ее и поиграть с ней.

— Что ж, я понимаю это. — Его улыбка стала мягче. Тристан снова подтянул Федру к себе и положил ее голову себе на плечо. — Полежи так, Фе, и помечтай о Присс. Ты скоро вернешься в Гемпшир.

— Ты говоришь, я скоро вернусь? — эхом повторила она. Ее раздражение не укрылось от него.

Он засмеялся.

— Ты вернешься гораздо раньше, чем тебе кажется, — проговорил Тристан. — У меня впереди напряженная ночь, а ты должна вернуться домой. Прошу тебя, Фе…

Федра не обратила ни малейшего внимания на эту просьбу, лишь устроилась в его руках немного поудобнее.

— Но почему я должна возвращаться? У меня нет никаких планов на вечер, — пробормотала она, ее глаза смотрели прямо ему в лицо. — А у тебя есть планы?

Внезапно Тристан почувствовал себя совершенно измученным и опустошенным.

— Я отправляюсь сегодня к мадам Востриковой, — признался он. — Так случилось, что у меня появилась возможность осмотреться на месте.

— Нет! — Она села в кровати. — Ты достал приглашение в этот дом?

— И я не забыл о Милли, — торопливо добавил Тристан. — Клянусь Господом, я и об этом все время думал.

Федра нахмурилась:

— Тристан, что происходит? Стефан вряд ли захочет рассказать мне что-либо о деревянном шаре. Но я знаю, что он не имеет отношения к убитому русскому. И, подозреваю, никогда и не имел.

Продолжая теребить край одеяла, Тристан размышлял о том, что можно было рассказать ей. Ему вдруг захотелось поделиться с Федрой всеми своими сокровенными мыслями и страхами так же, как это сделала она. Пожалуй, он мог бы сообщить ей немного правды, и это связало бы их еще сильнее.

— Да, ты права, — подтвердил он ее догадку. — Вострикова — русская шпионка. Она в деле уже много лет.

Глаза Федры расширились.

— Вот почему твой отец занимался этим, — прошептала она. — Боже… Выходит, хозяйка борделя для высокопоставленных правительственных чиновников на самом деле шпионка. Настоящая выгребная яма, в которой можно, по всей видимости, найти все, что угодно.

Тристана позабавило это сравнение, и он улыбнулся.

— Вострикова виртуозно играет на слабостях мужчин, — сказал он. — Поэтому мне пришлось порыться в домашней библиотеке и изобрести себе несколько сексуальных пристрастий.

— И каков же твой план?

— Быстро проникнуть туда и быстро вернуться обратно, — проговорил он. — По крайней мере мне нужно постараться так сделать. Комнаты в этом борделе расположены так, что представляют собой настоящий лабиринт. В единое целое соединены три дома, все чердаки и все подвалы.

— Полагаю, ты попытаешься пробраться в кабинет мадам Востриковой. — Лицо Федры сделалось задумчивым.

— Собственно говоря, это моя главная цель, — сказал он. — Надеюсь, мне удастся это сделать.

— А что ты хочешь там найти?

— Письма, шифровальные коды, список тех мужчин, которые замешаны, мягко говоря, в неблаговидных делишках. Я должен сделать все очень быстро. Как только я покину это заведение, мадам Вострикова сразу обнаружит пропажу и поймет, кто ее посетил и с какой целью.

— Тебе придется, без сомнения, взломать пару-тройку замков, — пробормотала она. — Ты умеешь это делать?

Тристан вздохнул. Федра схватывала все на лету, и это ему очень нравилось.

— Твой мистер Кембл кое-чему научил меня, — сказал Тристан. — Очень умный и ловкий мужчина.

Кажется, Федру не слишком вдохновило это восторженное заявление. Словно борясь с чем-то внутри себя, она наконец спросила:

— Ты, конечно, можешь не отвечать, если не захочешь, но мне просто хотелось бы знать…

Он повернул голову и быстро взглянул на нее:

— Да?

Ее ресницы вздрогнули, на мгновение коснувшись щек.

— Пока ты будешь там… должен ли ты… делать что-то?

Тристан, разумеется, сразу понял, что имела в виду Федра. Ее щеки покрылись густым румянцем.

— Нет, — выдохнул он. — Я никогда не опускался до проституток, Фе, и не собираюсь прибегать к их услугам и теперь.

Ее плечи опустились, она отвернулась.

— Как бы то ни было, — тихо сказала Федра, — ты не можешь отправиться туда один. Это, в конце концов, очень опасно.

— Я иду не один, — торопливо возразил он. — Де Венденхайм возьмет с собой своих людей, и они будут ждать меня снаружи.

Она сдержанно кивнула.

— Хорошо, — наконец проговорила Федра. — Так кто же убил Горского? И почему?

Он бросил на нее оценивающий взгляд.

— Его убила Вострикова, — ответил Тристан. — Она наняла убийцу, а потом расправилась и с тем. Но мы с де Венденхаймом нашли второго убийцу, который пытался на пароходе переправиться в Эстонию. Он быстро заговорил. В курсе этого были только Пиль и… мой покойный отец.

— Тебе удалось поразить меня, — пробормотала Федра. — Но это не объясняет, почему она приказала убить Горского.

— Воры не знают, что такое честь, Фе, — сказал Тристан. — Горский был ее верным псом, но потом, когда она отослала мальчишку и, собственно говоря, погубила его.

— Месть — опасное дело. — Федра провела пальцами по одеялу. — И?..

Он пожал плечами:

— Незадолго до их ссоры в борделе появилась ты и стала, так сказать, размахивать знаменем с именем твоего брата и угрожала обрушить всю мощь британской монархии на бедную голову Горского. — Тристан вздохнул. — Поэтому, когда они поссорились, Горский стал искать встречи с тобой, чтобы перенацелить эту мощь на голову мадам. Вероятно, какое-то время шпионил за тобой, чтобы понять, можно ли приблизиться к тебе.

— Он хотел поговорить со мной, — прошептала она, — но его английский был просто ужасен.

— И это тоже мешало ему завязать с тобой разговор, — согласился Тристан. — У него не было друзей, потому что мадам держала его на коротком поводке. Возможно, он хотел, чтобы твой брат начал войну против нее. Или Горский хотел лишь сообщить ему какую-то информацию. Этого мы уже никогда не узнаем. Он умер до того, как успел раскрыть свою тайну. Будем надеяться, что и Востриковой ничего не стало известно.

Лицо Федры покрылось смертельной бледностью.

— «Мы»? — Она прижала руку к сердцу. — Тристан, «мы» — это кто?

Этого он надеялся избежать.

— Де Венденхайм и я, — признался он.

— Ты сказал ему? — Она прижала руку к груди. — Ты рассказал ему, что я ходила в бордель?

— Фе, разве у меня был выбор? — Он взял ее руку в свои ладони. — А кроме того, ведь речь идет о твоей безопасности. Да, я сказал ему, что ты была там.

В ее взгляде появилась отчужденность, и Федра снова перешла на шепот.

— Но он пока не сказал моему брату? — Костяшки ее пальцев сделались такими же белыми, как простыня. — Пока еще не сказал?

— Нет, и не скажет. — Тристан поймал ее руку. — Он дал мне слово, Фе. Но я не могу позволить тебе рисковать. Сейчас мне удалось оградить тебя от неприятностей. — «Но я не могу следить за каждым твоим шагом», — добавил он про себя.

На самом деле Тристан тратил гораздо больше времени на слежку за Федрой, чем можно было предположить. Иногда он появлялся в тех местах, где она бывала, и наблюдал за ней издали, смешавшись с толпой и не обнаруживая своего присутствия. Однажды он видел ее на балу в соблазнительном платье с декольте — весело разговаривая и смеясь, она спускалась по лестнице вместе с Зоуи Армстронг. Он стал представлять, как Федра танцует с другими мужчинами, как она флиртует с ними. Возможно, на одном из балов она встретит человека, которого сможет полюбить… При этом Тристан испытал такую яростную ревность, словно был неопытным юнцом, но поделать с этим ничего не мог.

Федра продолжала обдумывать его слова.

— Ты говоришь, что оградил меня от неприятностей, — задумчиво сказала она. — Но как это понимать? Ведь ничего такого не произошло…

— Ничего не произошло только потому, что все было под контролем. Люди де Венденхайма следили за тобой, — признался Тристан.

— За мной следили? Господи…

— Они охраняли тебя, — он взглянул на нее, — а также мистера Кембла и его помощника. Иногда я посылал Аглоу, но ему, как ты понимаешь, трудно дается роль сыщика, уж больно заметен. В эту самую минуту один из них бродит по Лонг-Акру. Остается надеяться, что они не поняли, кто ты. Хотя это вряд ли. Думаю, они вели тебя с Мейфэра.

— Эти люди из прислуги Тони? — Федра засмеялась. — Это невероятно.

Надо признать, мелькнула мысль в голове Тристана, Федра выглядела весьма привлекательно в брюках своего брата.

— Кроме всего прочего, я вышла через сад, — заметила Федра, убирая с лица волосы. — И на улице я никого не заметила. За мной никто не следил.

— Значит, работа сделана хорошо, — твердо проговорил Тристан.

Она внимательно посмотрела ему в лицо, и наконец до нее дошло, насколько серьезным было все происходящее.

— А теперь быстренько одевайся, я сейчас позову Аглоу, и он проводит тебя домой.

Федра нахмурилась. Казалось, она не слышала слов Тристана.

— Тристан, это может закончиться настоящим взрывом. У кипящего чайника, бывает, срывает крышку, — сказала она. — Если Вострикова поймет, что происходит, боюсь, мы уже не сможем спасти Милли. Мадам тут же сядет на пароход, чтобы отправиться на континент, а все девушки будут раскиданы по всей Англии. Я никогда не смогу простить себе этого.

— Хорошо, — медленно выдохнул Тристан. — Я узнаю, что с ней случилось. Клянусь, Фе. Но я не могу обещать тебе, что Милли непременно будет спасена. Этого никто не сможет тебе пообещать.

— Ты просто обязан найти ее, — стала настаивать Федра. — Или узнать, куда ее отправили. А для этого тебе нужен помощник. Это ускорит процесс поисков.

Тристан с самого начала знал, куда клонит Федра.

— Меня пригласили к мадам Востриковой одного, — заметил он. — Не думаю, что Вострикова обрадуется, увидев со мной компаньона.

— А мне кажется, она, наоборот, обрадуется. У нее появится целых два новых клиента.

— Что ж, я возьму с собой какого-нибудь помощника, — наконец пообещал он. — Кого-нибудь из парней де Венденхайма.

Федра обольстительно улыбнулась.

— Спасибо, Тристан, — сказала она. — Но ни один из этих людей не знает, как выглядит Милли. И, боюсь, мадам Вострикова сразу поймет, что твой помощник не принадлежит к интересующим ее кругам. Тристан нервно провел пальцами по волосам. О, он с самого начала понимал, к чему она его подводит.

— Сделай-ка быстро набросок, — попросил он. — Я принесу тебе бумагу и карандаш.

— Думаю, это рискованно. — Она осторожно взяла руку Тристана в свои руки, поднесла ее к губам, а затем быстро сняла с его пальца кольцо-печатку.

— Фе…

Хитро улыбнувшись, она надела кольцо на свой безымянный палец и стала любоваться им.

— Я всегда хотела носить фамилию Толбот, — объявила она. — Думаю, мне подойдет имя Гарольд. Что же касается нашей степени родства — пусть я буду твоим двоюродным братом.

Его брови приподнялись, и он бросил на Федру мрачный взгляд.

— Боюсь тебя огорчить, но я не люблю свою семью, — сказал он. — А они отвечают мне той же монетой. Они не любят меня.

— Но ты скоро станешь очень богатым. — Федра продолжала рассматривать кольцо, играть с ним. — Обычно при подобных обстоятельствах все родственники становятся на удивление лояльными и доброжелательными и по большей части даже заклятые враги моментально превращаются в друзей.

Он вздохнул:

— Разве у меня есть кузен Гарольд? Что-то не припомню такого среди своих родственников.

Федра бросила на Тристана негодующий взгляд.

— Ты сомневаешься в том, что у тебя есть кузен Гарольд? Это непростительно, — высокомерно проговорила она. — Гарольд — старший сын дяди Тобиаса. Как ты мог забыть об этом?

— Да? — Тристан продолжал испепелять Федру взглядом. — Продолжай.

— Они живут в Уилтшире, недалеко от Гемпшира. — Она опустила руку с кольцом и улыбнулась. — Обычно они не часто приезжают в город. Но молодой Гарольд достиг такого возраста, когда ему просто необходимо немного пообщаться с женщинами.

Тристан вздохнул. Он понял, что Федра уже не откажется от своего намерения. И лучше ему сразу согласиться и идти туда вместе с ней. Она и в самом деле может оказаться полезной, так как очень быстро умеет думать анализировать ситуацию и делать выводы. Этого у нее не отнять. Но если что-то пойдет не так, он убьет себя. Если, конечно, брат Федры не опередит его.

— Этого-то я и боялся, — усмехнулся он. — Хочешь нанять на ночь рыжеволосую девушку?

Глаза Федры округлились.

— Ну, это самое меньшее, на что я рассчитываю, — ответила она. — Я думала, что мы наймем двух или трех проституток. Кузен Гарольд хочет всласть порезвиться. И мне кажется, он не захочет ни с кем делиться своим пирогом.