"Мученицы монастыря Святой Магдалины" - читать интересную книгу автора (Бруен Кен)* * *Спустя два дня я был в стельку пьян, но наркотиков не принимал. Двойная доза таблеток уводила меня так далеко, что я даже не вспоминал про мантру. Весна разгулялась на всю катушку, и, несмотря на прохладный ветер, люди ходили в рубашках с коротким рукавом. На мне была полинявшая футболка. Она такая не специально, я просто ее неправильно постирал. Женщины много лет подряд объясняли мне, что нельзя смешивать при стирке белье разного цвета. Я послушно записывал указания. Затем эта бумажка попадала в стиральную машину. В результате когда-то великолепная белая футболка пообщалась с чем-то синим и, да простят меня женщины, розовым. Как и в жизни, белый цвет сражение проиграл. Единственным плюсом было то, что почти исчезла надпись. Когда-то на футболке можно было прочесть: Я БЫЛ ПОЛИЦЕЙСКИМ, ТЕПЕРЬ Я МЕРЗАВЕЦ. Я сидел на бортике у фонтана. Справа — памятник Пэдрегу О'Конору. Он снова обрел голову. Ну да, его обезглавили, и голову переправили в Северную Ирландию. В конце концов виновных поймали, голову вернули. Алкаши были в полном сборе и распевали песни рядом с общественным туалетом. Что-то схожее с «Она шла по ярмарке» на мотив «Кто хочет стать миллионером». Задача не из трудных, просто звучит дико. После рева «Кельтского тигра» на Эйр-сквер дикие вещи случаются сплошь и рядом. Прибавьте к этому смесь итальянского, испанского, ирландского, американского и, клянусь, сербохорватского языков — и вы получите полное впечатление. От группы отделилась женщина и подошла ко мне: — Доброе вам утро, сэр. — Как поживаете? Моя реплика ее подбодрила, и она подошла поближе. Я увидел увядшее лицо, потухшие глаза. Лет ей могло быть и двадцать пять, и шестьдесят. Акцент отличался раскатистыми звуками, типичными для Глазго, о котором она давно забыла. — На чай не дадите, сэр? — Конечно. Это ее удивило. Если вы в состоянии удивить пьяницу, значит, у вас еще есть кое-что впереди. Я полез в карман, достал мелочь и протянул ей, спросив: — Когда-нибудь слышали о Пэдреге? Я имел в виду предводителя пьяниц, ныне покойного. Женщина взглянула на памятник: — А кто он? — Он написал «M'Asal Bheag Dubh». — Он — что? — Ладно, проехали! — Покурить не найдется? — Разумеется. Я достал пачку красных, встряхнул ее, и женщина схватила две сигареты. Быстро оторвала фильтры. Откуда-то появилась спичка, и вот незнакомка уже вся в клубах дыма. — Вы общественный работник? — спросила она между затяжками. — Вряд ли. — Полицейский? — Уже нет. — Перепихнуться не желаете? Я громко рассмеялся. Во всем наркотики виноваты. Я думал о Кейси, амбале Билла Касселла. О гиганте, который наслаждался моим унижением. Как говорят сицилийцы, если собираетесь мстить, ройте две могилы. Одну для себя. Еще они говорят, что месть — это кушанье, которое лучше есть холодным. Я уже точно остыл. Мимо прошла монахиня, вся сияя благостью. Если бы я с ней посоветовался, она наверняка бы завела: «Мы обретаем свое прощение, прощая других». А я бы ее послал. Я встал, потянулся, даже ощутил некоторую легкость. Пойду, разверну пушку, отполирую рукоятку. Распорядок дня Кейси я знал назубок. Оставалось только сделать следующий шаг. Пристрелить его. |
||
|