"Заговор Моцарта" - читать интересную книгу автора (Мариани Скотт)

ГЛАВА 16

Вена

Маркус Кински без стука вломился в кабинет шефа. Сержант вытащил из кармана пластиковый пакетик и бросил его на стол — внутри звякнула пригоршня потемневших гильз, найденных на берегу озера.

Ганс Шиллер посмотрел на пакетик, брезгливо ткнул в него пальцем и нахмурился.

— Это еще что за фокусы?

Начальник полиции выглядел измученным: лицо осунулось и пожелтело, глаза глубоко запали в сетку морщин, и даже лысина вроде бы заметно увеличилась со вчерашнего дня. Кински знал, что шеф не сегодня-завтра уйдет на пенсию.

— Я хочу возобновить расследование по делу Оливера Ллуэллина, — заявил сержант.

Кински был единственным следователем в команде Шиллера, который мог позволить себе вольности в обращении с начальником — и не получить за это нагоняй.

Шиллер поставил локти на стол и сжал переносицу.

— Я думал, мы с этим покончили раз и навсегда, сержант, — устало ответил он. — Тебе что, больше заняться нечем?

— Открылись новые обстоятельства, — сообщил Кински, не сводя глаз с начальника.

— Какие еще обстоятельства?

Кински показал на пакетик.

— Девятимиллиметровые гильзы.

— Это я и сам вижу. На стрельбище набрал, что ли?

— На озере нашел. На том самом озере, где погиб Ллуэллин.

Шиллер снял очки и протер их платочком, потом склонился вперед, пристально глядя на Кински.

— И что с того? Ллуэллин утонул — в результате несчастного случая.

— Несчастный случай тут ни при чем.

— А этот металлолом при чем?

— Пока не знаю. Но очень хотел бы узнать.

— Тут и так все ясно. Ты же присутствовал на допросе свидетельницы.

— Свидетельница была подставная.

Шиллер откинулся в кресле и с громким вздохом скрестил руки на груди.

— С чего ты взял?

— С того.

— Маркус, словами-то не бросайся.

— Я не бросаюсь.

— У тебя есть доказательства?

— Будут, — заявил Кински.

Шиллер вздохнул и еще больше сгорбился, словно ему на плечи навалилась дополнительная тяжесть.

— Маркус, я готов тебе помочь. Ты ведь знаешь, я всегда вставал на твою сторону — а на это пошел бы далеко не каждый.

— Знаю, шеф, и ценю ваше терпение.

— Лучше держи рот на замке, пока не откопаешь что-нибудь существенное. Не забывай, с кем имеешь дело. В свое время консульство из-за этой Мадлен Лоран такую вонь подняло, что чертям тошно стало, и я не собираюсь еще раз туда соваться. — Он провел рукой по волосам и сбивчиво заговорил: — Бросил бы ты это дело, а? Сдался тебе какой-то богатенький буратино, который напился вдребезги и натворил глупостей! Плюнь ты на него! Нашел о чем думать, других проблем нет, что ли?

Кински оперся кулаками о стол.

— Если я найду доказательства — серьезные доказательства, — вы согласитесь снова открыть дело Ллуэллина?

— Доказательства понадобятся железобетонные.

— Но если…

Шиллер в отчаянии взмахнул руками.

— Ладно, Маркус. Хорошо. Если тебе вдруг каким-то невероятным образом удастся получить по-настоящему убедительные улики, то, может быть, я подумаю о возобновлении расследования. — Шеф посмотрел непреклонным взглядом. — Большего я обещать не могу.

— Большего мне и не нужно, — кивнул Кински.

Дверь за ним захлопнулась.

Кински и так опаздывал, разговор с шефом задержал его еще больше. Этак он не успеет забрать Клару из школы. На дорогах творилось черт знает что, будто не по городу едешь, а на парковке стоишь! Он пятнадцать минут просидел в пробке, барабаня пальцами по рулевому колесу и едва сдерживая нетерпение.

На экранах телевизоров, выставленных в витрине ближайшего универмага, шла одна и та же программа. Кински рассеянно всмотрелся.

Опять интервью с каким-то политиком, все бы им языками чесать. Политика он узнал — в последнее время эту физиономию по всему городу расклеили: сынок богатенького папаши, решивший поиграть в социалиста.

Как там его? Филипп, кажется. Филипп Арагон. Тоже мне, спаситель Европы выискался.

Кински со вздохом посмотрел на часы. Еще немного, и Клара сядет в школьный автобус. Тогда придется ехать обратно к дому в надежде перехватить ее на остановке, иначе бедная девочка будет стоять в темноте на улице, недоумевая, куда делась Хельга. Проклятье!

«А, к чертям собачьим!» — подумал сержант, прикрепил на крышу синюю мигалку и включил сирену. Словно по волшебству, плотный поток машин расступился, и Кински нажал на газ.

Большой «мерседес» слегка занесло на повороте, за которым показался высокий забор колледжа Святой Марии. У ворот все еще стоял школьный автобус. Возле него собралась шумная стайка смеющихся девочек в унылой серой форме и темно-синих пальто. Мамаши в дорогих нарядах подъезжали на «ягуарах» и «БМВ», чтобы забрать дочерей.

Взвизгнув тормозами, «мерседес» остановился, и Кински выключил сирену. Мамаши обернулись, недоуменно наблюдая, как полицейский вышел из машины и побежал к автобусу.

В толпе школьниц Клары не было.

— Клару никто не видел? — спросил сержант, узнав нескольких подружек дочери, — Клару Кински?

Девочки пожали плечами. Он заглянул в автобус — и тут ее нет.

Из ворот высыпали школьницы. Они шли вприпрыжку, с хохотом размахивая портфелями. Кински остановился, вглядываясь: футляр скрипки, светлые хвостики, торчащие из-под форменного синего берета… Сержант бросился вслед, окликая дочь по имени. Некоторые девочки обернулись, с удивлением глядя на крупного запыхавшегося мужчину с раскрасневшимся лицом. Кински протолкался сквозь стайку школьниц и положил руку на плечо девочки, оживленно болтавшей с подругой.

— Черт возьми, Клара, где ты…

Обернувшись, девочка испуганно попятилась.

— Извини, — пропыхтел он. — Я тебя с Кларой Кински перепутал. Вы ее не видели?

Подружки уставились на него широко раскрытыми глазами и молча покачали головой, потом пошли дальше, иногда нервно поглядывая через плечо. Одна покрутила пальцем у виска: «Спятил дяденька», остальные захихикали.

Кински ворвался в школьный двор и побежал по обсаженной деревьями дорожке. Опять начался снегопад. Крупные снежинки падали на ресницы, и сержант протер глаза. Навстречу шла знакомая учительница.

— Фрау Шмидт, вы не видели Клару? — спросил он.

— Разве она не села в автобус, герр Кински? — удивилась учительница. — Я видела, как она выходила на улицу.

Он покачал головой.

— Ее там нет, я проверял.

— Не волнуйтесь, герр Кински. Может, она пошла домой вместе с подругой?

— Клара бы этого никогда не сделала. — Он прикусил губу.

Из обвитой плющом арки над парадным входом в здание школы вышла девочка с кларнетом. Узнав полицейского, она широко распахнула большие карие глаза.

— Мартина, ты не видела Клару? — окликнула ее фрау Шмидт.

— Она ушла, — застенчиво ответила Мартина.

— Куда ушла? — спросил Кински.

Девочка смутилась под его пристальным взглядом.

— Ну же, Мартина, — мягко сказала учительница, погладив ее по голове. — Не бойся. Скажи нам, куда ушла Клара?

— Она села в машину. С дяденькой.

Лицо фрау Шмидт застыло.

— С каким дяденькой?

— Ну, с таким. С обыкновенным.

— Когда это было?

Мартина показала на ворота школы.

— Мы с ней вместе вышли. Потом я вспомнила, что оставила в классе кларнет, и вернулась. Тогда и подъехала машина. Из нее вышел дяденька, улыбнулся Кларе и сказал, что он друг герра Кински.

Мартина застенчиво глянула в его сторону. Сержант почувствовал, как сердце бешено заколотилось в груди.

— Как этот дяденька выглядел?

— Не знаю, — прошептала девочка. — Большой такой. В костюме.

— А машина была какая? Какого цвета?

— Черная. Не знаю, какой марки.

— Куда они поехали?

Она показала вниз по улице. Кински смотрел на пустую дорогу, на стоящие вдалеке дома.

Дочь пропала. Ее могли увезти куда угодно.