"Другая сторона времени. Осада вечности. Дальние берега времени." - читать интересную книгу автора (Пол Фредерик)

Глава 14 ПЭТ

Да, индюк с кошачьей мордочкой действительно напоминал того Чудика, о котором предупреждало пришедшее из космоса послание, а бледный бородатый гигант, так и не произнесший ни слова, несомненно, походил на Дока. Этому можно было удивляться, но Пэт думала о другом. Все мечты, которые она так долго лелеяла, разлетелись в пух и прах. А ведь она подошла так близко к осуществлению своих надежд! Долгие, утомительные недели тайных сражений и скрытых переговоров дали результат, наступил тот великий, счастливый миг, когда до мечты было рукой подать…

И вот — бац! — жизнь саданула ей прямо между глаз, а жуткие твари, явившиеся из кошмара, украли триумф у нее из-под носа.

И это не кошмар. В кошмарах есть одно утешение — пробуждение. Как ни невероятно, но Чудик был вполне реален, бородатый Док тоже реален, космические пришельцы действительно существовали, и они захватили Пэт в плен. Понять и принять такое, всю эту до невозможности абсурдную ситуацию, оказалось почти не по силам даже ей. К изумлению примешивался страх. К страху добавлялся дискомфорт от ощущения своей беспомощности, наготы, усиливавшийся настоятельной потребностью посетить туалет.

Пэт не знала, что делать, как быть, потому что ничего подобного этому пленению с ней не случалось. Она никогда не бывала в тюрьме. Ее никогда не задерживали против ее воли, не считая тех случаев, когда няня сажала девочку в угол за какие-то детские шалости. Пэт не была к этому готова, и ей это не нравилось. Пэт не нравилась тюремная камера, напоминавшая ячейку из пчелиных сот размером с бассейн; зеркальные стены, пол и потолок, в которых отражались их голые тела. Если уж на то пошло, ей вообще не нравилось быть голой, по крайней мере в таких обстоятельствах. Пэт не стеснялась своего тела, но всегда очень придирчиво подходила к тому, перед кем обнажаться. Особенно ей не нравился тот факт, что в помещении отсутствовали укромные места, даже туалет. В этом отношении доктор Патриция Эдкок была довольно щепетильной.

Не одна Пэт страдала от оскорбленной скромности. Убежденный сексуальный атлет Джимми Пен-Цзы Лин сидел спиной к стене, стыдливо опустив окровавленную голову и прижав колени к груди, чтобы хоть как-то сохранить остатки целомудрия. Даннерман и генерал не испытывали, судя по всему, столь явного дискомфорта, хотя генералу, как она заметила, было чего стыдиться. В отсутствии специально вшитого в мундир корсета его тело расплылось в самых неожиданных местах. Оба мужчины старались по мере сил отвернуться от того, с кем разговаривали. И только Розалина Арцыбашева, похоже, не испытывала никакого смущения — возможно, потому, подумала Пэт, что для женщины ее возраста она и без одежды выглядела довольно хорошо. Видимо, все те упражнения не прошли бесследно. Пэт решила, что ей тоже не помешает заняться ими, когда она вернется в настоящую жизнь. Если когда-либо вернется.

Рассчитывать на это особенно не приходилось. Их взяли в плен.

Все вели себя примерно одинаково. Все пятеро — точнее, четверо, так как Джимми Лин был чересчур удручен своей наготой — сразу принялись осматривать зеркальные стены, проверяя их сантиметр за сантиметром в надежде отыскать дверь или хоть какую-нибудь щель. Ни того ни другого не обнаружилось.

— Похоже, мы крепко влипли, — подвел итог Даннерман, и никто не стал ему возражать.

Ничего другого не оставалось, как задавать друг другу вопросы, на которые не было ответов, и жаловаться.

Тем не менее вопросы помогли установить несколько очевидных фактов. Они определенно находились на «Старлабе», потому что сила притяжения здесь была такая же, как на Земле. Первой это заметила Розалина Арцыбашева, потом с ней согласились все остальные. Хотя, с другой стороны, весить они стали чуть меньше, а подпрыгнуть могли бы, пожалуй, чуть выше, чем в прежней жизни.

— И еще, — продолжала Розалина, — обратите внимание, что дышим мы совершенно нормально.

Пэт нахмурилась.

— И что?

— Значит, здешняя атмосфера содержит примерно то же, что и на Земле, количество кислорода. Остальное, как мне представляется, азот. По крайней мере какой-то инертный газ — и не гелий, и не двуокись углерода, потому что их присутствие уже сказалось бы на наших голосах. Другие инертные газы встречаются сравнительно редко, — задумчиво произнесла старуха, — а потому это должен быть азот. — Немного помолчав, Розалина добавила: — Температура довольно высокая, больше похоже на Северную Африку, чем на Нью-Йорк. В общем, жить можно.

Джимми Лин поднял голову и скорчил физиономию.

— Итак, доктор Арцыбашева, сопоставьте все и скажите то, что нам нужно знать. Где мы?

— Конечно, не на Земле, — сразу ответила она. — Возможно, на какой-то планете, хотя в этом я не уверена, но в любом случае не в нашей Солнечной системе. Для Марса или Меркурия здесь слишком большая гравитация, а для планет-гигантов она недостаточная. И определенно не на Венере, потому что тамошняя жара нас бы сразу убила. Существуют и другие возможности. Мы можем находиться на борту космического корабля, идущего с постоянным ускорением, но это представляется мне сомнительным — думаю, мы слышали бы двигатели.

— Если они пользуются двигателями, — вставил Даннерман.

— Верно подмечено, — согласилась Розалина. — Итак, ясно одно: мы не на Земле.

Разумеется, этот вопрос и не ставился под сомнение. Не требовалось особых доказательств того, что они не на Земле, потому что доказательство было у них перед глазами. На Земле не было ничего похожего на эту камеру, как не было там и существ, которые раздели их здесь.

Последние тоже стали предметом спора. Кто эти существа? Действительно ли они те Семь Гномов из космического послания? Розалина устроила опрос. Джимми Лин устранился от ответа, отчасти потому, что держался особняком от остальных по причине стеснительности и больной головы, отчасти потому, что, как он объяснил, в центре космической подготовки КНР, где Джимми пришлось провести последние месяцы, на послание не обращали большого внимания. Мартин Деласкес считал, что их тюремщики не похожи на персонажей из послания, а вот Пэт не сомневалась в обратном, полагая, что столь странные существа просто не могут существовать одновременно в двух разных наборах.

Она заметила, что Даннерман почти не принимает участия в дискуссии, продолжая изучать камеру и отмалчиваясь. Тем неожиданнее было его заявление:

— Я голоден.

Лишь теперь Пэт поняла, что тоже хочет есть. И не только есть, но и воспользоваться другими благами чужой цивилизации.

— А я бы что-нибудь выпила, — мечтательно сказала она, представив серебряный графин с ледяной водой.

— Уверена, нам всем хочется одного и того же, — заметила Розалина, — однако чем меньше жидкости мы примем, тем меньше придется вывести ее из организма. А без этого не обойтись. — Она оглядела своих спутников и улыбнулась. — Знаете, выбора у нас нет. Позвольте, я буду первой.

Она немного подождала. Никто не ответил, никто ничего не предложил.

— Очень хорошо, — сказала Розалина и, отойдя к стене, присела на корточки.

— О, черт, — с отчаянием пробормотала Пэт. — Эй, парни, могли бы по крайней мере отвернуться.

Джимми Лин поднял голову и кисло усмехнулся, бросив взгляд на зеркальные стены. Даннерман не обратил никакого внимания на предложение кузины, по-прежнему изучая стены, правда, только на ощупь. Мартин стоял рядом с ним, наблюдая.

— В стене ничего нет, — заметил генерал.

— Пока я ничего не нашел, — кивнул Даннерман. — Но эти чертовы пучеглазые монстры прошли через нее где-то возле того места, где стоит Пэт.

Начался еще один бессмысленный спор. Через какую стену? Можно ли это определить, если все стены одинаковые? На зеркальной поверхности не было ни малейшего зазора, где соединялись бы панели. Пэт провела по ней рукой — гладкая, теплая, твердая как стекло. Последнее предположение оказалось ошибочным, потому что когда она надавила посильнее, кончики пальцев погрузились в стену, словно в пластилин, но не больше чем на миллиметр. Пэт нажала посильнее. Бесполезно. Пальцы просто не проникали глубже. И никаких следов того, что стена открывалась, чтобы пропустить чужаков. Если бы она сама не видела, как они прошли, ни за что бы не поверила, что такое возможно.

Джимми снова поднял голову.

— Предположим, вы найдете выход. Не думаю, что у вас это получится, но все же… Что вы тогда сделаете?

— Тогда, — ответил Даннерман, — я буду думать, что делать дальше, но мы уже продвинемся вперед. Пока мы заперты здесь, то вообще не в состоянии что-то сделать.

Джимми пожал плечами. Остальные тоже ничего не сказали — есть очевидные истины, о которых не спорят.

— Хм, интересно, — подала голос Розалина, рассматривая что-то на полу.

— Что такое?

Она показала на то место, где только что опорожнила мочевой пузырь.

— Моча исчезает. Посмотрите, ее почти не видно.

Эта новость заставила подняться даже Джимми Лина.

Маленькая лужица, оставленная Розалиной, постепенно уменьшалась и вскоре совсем исчезла. Мартин Деласкес наклонился и, немного поколебавшись, дотронулся рукой до пола.

— Сухо, — сообщил он.

Но все и так видели, что моча растворилась бесследно, не оставив даже пятнышка на молочно-белом, слегка упругом покрытии.

— Что ж, — бодро заметила Розалина, — по крайней мере у нас есть дренажная система.

Мартин хмуро посмотрел на нее:

— Однако по-прежнему нет ни пищи, ни воды. Розалина пожала плечами:

— Ничего не поделаешь. Кстати, я устала. Попробую поспать. Пэт с недоверием и завистью наблюдала за тем, как старая леди улеглась на бок, свернулась калачиком, подложила руки под голову и закрыла глаза.

— Знаете, — сказала Пэт, — я, пожалуй, тоже посплю.

— Наверное, мы все можем поспать, — согласился Даннерман. — Хотя кому-то надо нести дежурство.

Джимми хихикнул:

— Хотите выставить караул? От кого же? Или от чего?

— Я не знаю, от чего, — ответил Даннерман, — но именно поэтому одному из нас нужно бодрствовать. Если угодно, первую смену возьму на себя.

— Я согласен, — мрачно сказал Деласкес. — Согласен с тем, что надо установить дежурство, и с тем, что надо поспать, раз уж делать все равно нечего. Возможно, отдохнув, что-то придумаем. Так что… Подождите! Что это?

Вопрос был лишним. Все уже увидели, что происходит. Участок стены вдруг помутнел, и в следующий момент из него вышли Чудик и Док. Док нес в руках какие-то маленькие пакетики, и когда Чудик сделал знак, начал расставлять их на полу. Проход в стене затянулся.

Даннерман наморщил нос.

— Вот чем пахло на «Старлабе»! — воскликнул он, глядя на Дока. — Я узнал запах.

Все пленники инстинктивно сбились в кучку, настороженно наблюдая за пришельцами. Пэт принюхалась. Да, запах какой-то странный, не то чтобы неприятный — что-то острое, кисловатое и немного противное. Сомневаться не приходилось — он исходил от чужаков.

Пэт вглядывалась в них, впервые в полной мере осознавая, насколько они не похожи на людей. Чудик вообще ничем не напоминал человека — туловище рождественской индюшки, но большое; маленькое кошачье лицо находилось на уровне груди Пэт. На нем была одежда — какая-то розовато-лиловая накидка, — а руки прятались в муфту из металлической паутинки, отливающей медным блеском. Сделав жест в адрес Дока, Чудик убрал руки в муфту, и Пэт не успела рассмотреть его пальцы. В них было что-то странное, что именно, она не поняла. Потом Чудик повернулся, и Пэт с изумлением заметила, что сзади в накидке имеется разрез, из которого торчит чешуйчатый, переливающийся цветами радуги хвост-веер, отдаленно напоминающий павлиний.

Ей почему-то стало легче оттого, что на Чудике есть одежда. Одежда — это цивилизация, а цивилизация уже дает пусть слабую, но все же надежду на какое-то общение, встречу разумов. С другой стороны, тот, кого называли Доком, был почти голым, за исключением чего-то наподобие повязки, скрывавшей, по-видимому, гениталии. Он был также очень большим. Более двух метров ростом, прикинула Пэт, вдвое больше Чудика — конечно, в послании из космоса никакой шкалы измерений не было. На человека он тоже мало походил. Пэт пришло в голову слово «голем».

Существо стояло на коротких кривых ногах, при виде которых возникала ассоциация с сатиром, вот только у сатиров нет шести рук, двух толстых сверху и четырех поменьше, отходящих от туловища. Все шесть верхних конечностей заканчивались лапами с острыми когтями. Приглядевшись получше, Пэт обнаружила, что белая борода на самом деле не борода, а нечто более похожее на папоротник, чем на волосы. Такая же растительность выглядывала из-под повязки.

Чудик медленно разомкнул челюсти, подвигал ими и сказал:

— Вы заявили, что вам требуется пища. Вот пища. Пэт удивленно посмотрела на него.

— Вы говорите по-английски?

Это прозвучало как обвинение; чужак не ответил.

— Глупый вопрос, — упрекнул ее Мартин. — Он и говорил по-английски. Эй, вы, скажите, почему мы здесь?

— Вы здесь, — начало существо, — для того, чтобы учиться. Голос был пронзительный и резкий, как будто говорил попугай, но слова звучали достаточно четко и ясно.

— Учиться чему? — требовательно спросил генерал. Ответа не последовало, и тогда вопрос задала Розалина:

— Вы можете сказать, как вы сюда попали? Чудик задумался.

— Не сейчас. Позже, — сказал он наконец.

Пэт показалось, что существо чего-то ждет, но раздумывать было некогда, ее больше занимало другое. Прежде всего пища. И в этом она была не одинока. Лин уже копался в принесенных пакетах. Ничего особенного: яблоки, кукурузные чипсы, мятные конфеты. Пэт сразу вспомнила — все это было у них на «Клипере». Немного, но лучше, чем ничего. Пэт выбрала яблоко, осторожно отковырнула ногтем подгнившее место и впилась зубами в сочную мякоть.

Джимми остался недоволен. Пробормотав что-то по-китайски себе под нос, он взглянул на Чудика и рявкнул:

— Wo zen no nen chi zhe zhong dong xi! Существо и глазом не моргнуло.

— Ni bao li zhi zhe xie, — ответило оно.

У всех просто челюсти отвалились, а Пэт воскликнула:

— Вы и по-китайски говорите!

— Конечно. И на кубино-флоридо-испанском, и на галицийском диалекте украинского, и еще на нескольких языках. Это необходимо для работы на орбитальной станции. Минутку.

Он повернулся к стене. Почти сразу же стена раздалась, и из проема вышли два Дока с каким-то большим металлическим предметом. Они опустили его на пол и выпрямились.

— Теперь у вас есть все, что вам требуется. Занимайтесь своими обычными делами. Если хотите, можете размножаться.

Сказав, по-видимому, все, что хотел, Чудик повернулся и исчез в стене. За ним последовали оба Дока. Даннерман прыгнул следом за ними, но проем уже слился, как ртуть, и стена снова стала непроходимой.

— Ну, — бодро сказал Даннерман, — по крайней мере у нас есть кое-что съестное. Джимми? О чем вы разговаривали с Чудиком?

Лин выказал признаки улучшения — он удивленно покачал головой.

— Просто пожаловался на еду. Я и не ожидал, что он ответит, и он мне сказал — и на каком хорошем языке… словно мандарин, — что все это в нашем распоряжении. Послушайте, Пэт, а что он там еще добавил? Как насчет того, чтобы заняться размножением?

— Заткнись, — ответила Пэт, наблюдая за Розалиной Арцыбашевой.

Та рассматривала металлический предмет, который принесли два Дока. Это была кубовидная емкость с торчащими во все стороны трубками и чем-то похожим на вентиль. Розалина подставила под вентиль ладонь и покрутила ручку. Из трубы потекла вода. Она попробовала ее и кивнула.

— Думаю, это переносной водоочиститель со «Старлаба». Наверное, в емкости есть вода; вкус нормальный. Но я все же предлагаю быть бережливее. Пополнить его здесь нечем. На «Старлабе» имелся конденсатор, поглощавший влагу из воздуха, а этот, как видите, ни к чему не подсоединен, даже к туалету.

— Здесь и туалетов-то нормальных нет, — усмехнулся Джимми и удостоился недовольного взгляда Пэт.

Впрочем, пить воду из туалета, пусть и очищенную, ей вовсе не хотелось. Но когда она сказала об этом, Даннерман рассмеялся.

— А как по-твоему, откуда взялась вода? Ладно, в любом случае о нас позаботятся. Может, эти Семь Уродцев не так уж и плохи.

— Все же в сообщении нас предупреждали именно о них, — напомнила ему Розалина.

Ее замечание осталось без комментариев.