"Навсегда" - читать интересную книгу автора (Гулд Джудит)

14 Ситто-да-Вейга, Бразилия — Нью-Йорк

Прошел час. Шампанское было выпито, и они открыли бутылку вина. Они не заметили его сухого, терпкого вкуса, и вино не взбодрило их. Долгое время они сидели в тишине.

Джонни первый прервал затянувшееся молчание.

— Боже! — воскликнул он, тряся головой. — Это пугает.

— Да, пугает, — согласилась Стефани.

Их слова повисли в застывшем отфильтрованном воздухе, который втекал в комнату медленно и бесшумно через решетку на потолке. С неестественно громким звуком работал кондиционер.

— Знаешь что, — тихо проговорил Джонни. Он сидел подавшись вперед, его руки крутили бокал. — Если бы я своими глазами не видел этих животных, я бы решил, что у тебя крыша поехала.

Стефани улыбнулась.

— Уж лучше б она поехала.

— Да, пожалуй.

Джонни мрачно уставился в свой бокал.

— Джонни, верь мне: Лили Шнайдер жива, молода. Она носит имя Зары Бойм. — После паузы Стефани с горечью добавила: — Может быть, у меня нет доказательств, но в глубине души я точно знаю, что дедушка был убит именно потому, что каким-то образом узнал об этой истории. Им пришлось заставить его замолчать.

Она почти ждала возражений от Джонни, но он лишь устало кивнул.

— Логично. Людей убивали за значительно меньшее. Но бессмертие? — Он резко вздохнул и медленно выдохнул. — Черт возьми, Стефани! Это трудно переварить.

— Придется переварить, Джонни, — тихо проговорила она. — Разве не ты только что мне рассказывал о крысах с бирками в ушах, на которых написаны даты рождения? Только не говори мне, что ты изменил свое мнение и что эти даты поставлены неверно или что все это огромная ошибка или прочая чепуха.

Взяв стакан, Джонни залпом допил оставшееся вино.

— А что насчет кабальеро? — спросил он.

— Между прочим, у кабальеро есть имя. Эдуардо.

— Он имеет отношение к этому?

— Нет! — быстро ответила Стефани. Она с громким стуком поставила свой бокал на стол. — Ни за что не поверю, что он участвует в этом. — Вздохнув, Стефани устало откинулась на спинку дивана. — Во всяком случае, я надеюсь, что не участвует. Сейчас я уже ни в чем не уверена.

— Ну ладно. В общем, остается один нерешенный вопрос: что же это за секретная формула? Генетика? Или какое-то редкое тропическое растение с удивительными свойствами? Мифический источник, извергающий чудотворную струю?

Стефани задумчиво нахмурилась.

— Я говорила тебе, что лекарство привозят каждый день в красном, похожем на термос контейнере. По-моему, оно перевозится в жидком азоте.

— Да. А я тебе говорил, что каждый день, ровно в одно и то же время, один из этих контейнеров выносят из здешнего госпиталя.

— Джонни… — Стефани как-то странно посмотрела на Джонни. — Насколько я понимаю, эта больница не страдает от избытка пациентов?

— Ты права. В ней мало кто лечится — только дети, которых сюда привозят на самолетах.

— Благотворительные рейсы!

— Да. Они летают постоянно. Прибывают, оставляют детей и на следующий день улетают — как регулярные рейсы. — Джонни уставился на Стефани, вздрогнув от страшной догадки. — О, черт! — выругался он. — Стефани, скажи, что это не так.

Стефани чувствовала то же, что и Джонни. Но она решила пока не показывать этого. Сейчас ей нужна была дополнительная информация, чтобы вписать ее в уже имеющиеся сведения и действовать, исходя из полученной картины. Впереди еще много времени, чтобы все это увидеть, как в кошмарном сне.

— Джонни, — начала Стефани, но в горле запершило, и она откашлялась. — Сколько обычно сюда каждый день привозят детей?

— Самое меньшее — одного, но, как правило, двух-трех.

Стефани глубоко вздохнула.

— А сколько увозят живых?

— По моим наблюдениям уровень смертности у них… боже, нет. — Джонни потер рукой лицо. — Черт, нет!

— Джонни! — Стефани почувствовала, что ее сжимает страх.

— Один в день! — хрипло прошептал Джонни.

Они уставились друг на друга.

— Боюсь, мы с тобой выловили волшебный ингредиент эликсира молодости, — угрюмо сказала Стефани. — Только это вовсе не редкое тропическое растение.

— Теперь понятно, почему у них тут хранится запас детских гробов.

— Что?

— Рядом с больничным моргом. Там есть большой склад. Помнится, когда я впервые наткнулся на него, я еще подивился, что нет ни одного большого гроба — только детские.

— Знаешь, Джонни, ты, пожалуй, был недалек от истины.

— То есть?

— Когда назвал Васильчикову доктором Менгеле.

Джонни закрыл глаза.

— Она забыла про этику и сделала шаг вперед от старомодных инъекций овечьих клеток к свежим плацентарным имплантациям.

— Да, — согласился Джонни и улыбнулся какой-то жуткой улыбкой, — от овечьих клеток к детям. Где она обучалась? Освенцим?

Стефани почувствовала, как судорога сводит внутренности. Она одним глотком допила вино, надеясь, что оно притупит боль.

«Ну как же я глупа! Боже мой, все так очевидно! Почему я так долго шла к этой догадке?»

Теперь все встало на свои места.

«Например, почему де Вейги поддерживали и финансировали ПД. Да где же еще они найдут неиссякаемый источник, поставляющий им никому не нужных, брошенных детей?»

Стефани вспомнила детей, с которыми она летела в самолете. Их полные боли глаза. «А ведь все они приезжают сюда с надеждой! Для них это последнее прибежище, а их направляют прямо в объятия смерти!

И кто бы подумал, что тайна вечной жизни настолько проста! Все, что нужно для вечной жизни, — это постоянно пополняемый источник свежих клеток, энзимов или органов — а может быть, сочетание всех этих компонентов, — а Эрнесто и Заре для вечной жизни только и нужно, что переносить ежедневные внутривенные вливания!»

Стефани взяла сумочку и, покопавшись в ней, вынула записную книжку.

— Мне надо добраться до компьютера, — сказала она Джонни. А про себя подумала: «Нужно еще проверить, действителен ли код Аарона Кляйнфелдера, чтобы проникнуть в файлы ПД».

Чтобы не забыть, она вытащила пластиковую карточку и сунула книжку вместе с карточкой в карман брюк. Потом неуверенно поднялась и направилась к двери.

Ее остановил голос Джонни.

— Ты куда?

— А как ты думаешь? В больницу, естественно. Ну? Чего ты ждешь? Пошли!

Остановившись перед дверью, она мысленно помолилась: «Господи, помоги нам. Мы можем еще успеть, прежде чем будет принесена очередная жертва!»

Майлс Райли сидел на высоком стуле у стойки бара. Он тянул уже третий коктейль, не отводя глаз от огромного экрана телевизора. Передавали пятичасовые новости. Сквозь гул голосов Райли пытался уловить, что говорила молодая брюнетка.

— Смертный приговор Джеда Савитта, признанного виновным в убийстве двадцати восьми женщин, должен быть приведен в исполнение сегодня ночью в час ноль-пять. В прошлый раз приведение приговора было отложено по решению Верховного суда. Сегодня губернатор штата Флорида отверг прошение о помиловании. Если Верховный суд и на этот раз не приостановит приведение приговора в исполнение, тридцатипятилетний Савитт окончит свою жизнь на электрическом стуле. В мае, накануне дня, на который была назначена казнь, покойная Стефани Мерлин, журналистка из программы «Полчаса», взяла эксклюзивное интервью у Джеда Савитта. Предлагаем вашему вниманию отрывок из этого интервью…

На экране показалась знакомая блондинка с широко раскрытыми топазовыми глазами. «Ну ладно, Джед, — говорила она. — Остается еще час до…»

Но Майлс Райли уже не слушал. Забыв про свой коктейль, он быстро вытащил пачку компьютерных фотографий «Моники». Бросая взгляды на экран, он отыскал изображение с прической, похожей на ту, что была у женщины на экране.

Тем временем появилась ведущая.

— Стефани Мерлин, — рассказывала она, — погибла через несколько дней после этого интервью при взрыве газа в ее квартире.

— Черт возьми! — пробормотал Райли, торопливо засовывая пачку фотографий обратно в конверт.

Не заходя домой, он заскочил в первую же телефонную будку. Едва сдерживая охватившее его радостное возбуждение, он с трудом дождался, пока его соединили.

— Служба безопасности, Валерио, — послышался голос на другом конце провода.

Райли набрал в грудь побольше воздуха.

— Полковник? Я выяснил, кто эта женщина. Это якобы погибшая телевизионная журналистка. Похоже, что она жива-здорова. Ее зовут Стефани Мерлин.