"Навсегда" - читать интересную книгу автора (Гулд Джудит)13 Ситто-да-Вейга, Бразилия — Нью-ЙоркСтефани уже забыла, как умел раздражать, выводить из себя Джонни. Они сидели друг против друга за журнальным столиком. Она была сама холодность. Подчеркнуто прямая посадка, руки сложены на груди. А он был беззаботен и совершенно расслаблен, чувствовал себя вполне как дома. Она не притронулась к шампанскому, которое он налил в ее бокал. — Это нехорошо, что же, выливать такое дорогое шампанское? — дразнил Джонни. Не получив ответа, он пожал плечами, отпил из своего бокала и удовлетворенно вздохнул. — О! — проурчал он, закинув ноги на стол. — Теперь я чувствую, что живу. Первоклассное вино, трехразовое питание и крыша над головой. И настоящая амазонка в придачу. — Джонни, заткнись, — оборвала его Стефани, — если ты хочешь мне что-то сказать, говори и выметайся побыстрее отсюда! У меня неподходящее настроение для твоих штучек. А он, зевнув, лениво поболтал шампанское в бокале, словно хотел еще больше ее завести. Пузырьки, поднимаясь к поверхности, лопались, превращаясь в маленькие душистые брызги. — У тебя нет еще этого чудесного шампанского? — снова зевнув, проговорил он. — Ты же знаешь, как всегда бывает с этими бутылками с вогнутым дном. Только войдешь во вкус — а она уже пустая. Стефани разозлилась по-настоящему. Джонни талантливо умел приводить ее в ярость — и, казалось, что он еще больше преуспел в этом за то время, пока они не виделись. Она старалась сдерживаться. — На твоем месте я не стала бы так беспокоиться по поводу шампанского, Джонни. Потому что этот бокал — единственный, который ты здесь выпьешь. Допивай и… — Шампанское нельзя пить залпом, надо наслаждаться каждым его глотком. — Джонни, если ты не уйдешь — сейчас, сию минуту — мне придется вызвать охрану. — Ради Бога, — он приглашающим жестом указал на телефон. — Набери три девятки и три единицы. Думаю, иностранному вольнонаемному легиону полковника Клинка понадобится не больше трех минут, чтобы отреагировать на твой звонок. Она обдала его презрительным взглядом. — Да уйдешь ты наконец? — Давай, звони в гестапо, — сказал он спокойно. — Тебя никто не держит. — Он, не убирая со стола ног, закинул одну на другую, устраиваясь поудобней. — Если вы боитесь, что я раскрою вас, мисс Уилльямс — по-моему, тебя так зовут на сей раз? — то я хочу вас уверить, что никогда не позволю себе сделать этого. — Он подмигнул и хитро улыбнулся. Краска отлила от ее лица. — Ты не посмеешь сделать этого! — прошептала она. Его брови поднялись в насмешливой озабоченности. — Ты что-то побледнела. С тобой все в порядке? — Нет! Со мной не все в порядке! — Стефани чувствовала, что еще немного — и она не выдержит. Но внезапно она ощутила спокойствие и откинулась на спинку дивана. — Чего ты от меня хочешь, Джонни? — Как чего? Готовности к переговорам. По-моему, это не так уж сложно. — Готовности к переговорам? — вяло переспросила она. — То есть ты рассказываешь мне, что ты узнала, а я рассказываю тебе, что узнал я. — Он пожал плечами. — Ну что ж, давай, иди своим путем, — вздохнул Джонни. — Только потом не говори мне: почему же ты меня не предупредил, Джонни. Стефани упрямо сжала зубы. Если он думает, что она сейчас вот так сразу и спросит: «А о чем ты должен меня предупредить?», то он может ждать этого до второго пришествия. — Единственное, что я хочу узнать, — сказала она наконец, — это как ты догадался, что тебе нужно пробраться сюда, в Ситто-да-Вейга. — Куда направляет свои стопы де Вейга, туда направляю свои стопы и я, — торжественно продекламировал Джонни и подлил себе шампанского. — Может, тебе лучше взять бутылку с собой и умотать отсюда? — промолвила Стефани, воплощенная любезность. — Джонни, если ты не понимаешь, я тебе скажу: мне еще надо поработать. — Веришь или нет, мне тоже. Это будет стыдно, если меня уволят после месяца работы. — Месяца? — прошептала она в изумлении, не веря своим ушам. — Ты здесь уже месяц? — Да, около того, — произнес он лениво. Стефани посмотрела на него с отвращением. Вот невезение! Он перехитрил ее, этот мерзкий, самоуверенный тип! — Означает ли это, что ты уже неплохо ориентируешься здесь? — Я знаю здесь все от и до, — он беззаботно улыбнулся, как будто ничто в этом мире не волновало его. — Не говоря уже о некоторых точках, в которые доступ крайне затруднен. Не сознавая, что делает, Стефани наклонилась вперед, схватила свой бокал и осушила его одним большим глотком. — А как ты докажешь, что не блефуешь? — спросила она, опять откидываясь назад. — Может быть, ты ничего стоящего и не узнал? — Стефани, — Джонни глубоко вздохнул, — я хоть раз тебе солгал? — Пожалуй, нет. Но в некоторых случаях я могу поставить тебе в вину грех умолчания. — Ладно. Насколько я понимаю, моя помощь тебе не нужна. Пожалуй, я пошел. — Я этого не говорила, — быстро проговорила Стефани. — Значит ли это, что ты выкидываешь белый флаг? — Да, хотя, может, это будет нелегкое перемирие, — неохотно призналась Стефани. Она откашлялась. — Поскольку ты знаешь тут все, — продолжила она, направляя разговор в нужное ей русло, — не расскажешь ли ты мне, что здесь происходит? — Помимо выращивания помидоров и производства лекарств? — Ты хочешь сказать, есть что-то еще? Меня только что провели по всему комплексу и, кроме овощеводства и фармацевтики, ничего толком не показали. — Но то, что тебе показали, признайся, впечатляет. — Джонни помолчал. — Но что по-настоящему впечатляет, так это их мышки. Вот где все сразу становится ну очень интересно! — Их мышки? Джонни кивнул. — И крысы. Стефани наморщила лоб. — Я ни тех, ни других не видела. Да и вообще я никаких животных не видела. — Это неудивительно. Эти исследования проводятся в полной тиши лаборатории. — Но почему тебя-то туда допустили? Только не говори мне, что вломился сюда, навесил им лапшу на уши и тут же получил место. — Ну, в общих чертах — именно это я и сделал. Ты не представляешь, какая у них текучесть кадров. Полно пустующих мест — вот только все вакансии научных работников закрыты. Люди здесь быстро начинают страдать клаустрофобией. — Неудивительно. Уже одно отсутствие свежего воздуха кого хочешь с ума сведет. — Она склонила голову и нахмурилась. — А ты кем работаешь? Он ухмыльнулся. — А я… это, специалист по фекалиям. — Не поняла? — Я кормлю животных и чищу их клетки. Официально эта должность называется «помощник зоолога». — Ты? — фыркнула она. — Зоолог? Да как же тебе удалось пройти собеседование? Ведь наверняка они попросили рекомендательные письма? Джонни самодовольно улыбнулся. — Это одно из преимуществ широкого круга знакомств. — Ах, да, я забыла. У тебя ведь есть приятели на все случаи жизни. — А разве не так? — Джонни жизнерадостно улыбнулся. — Короче, один из моих побратимов работал зоологом в штате Мэн. В свое время я оказал ему очень ценную услугу. Теперь он оказал мне эту любезность: в настоящее время я — это он. — Скажи-ка на всякий случай, как его — то есть тебя — зовут? — Чарлз Коновер. И ты должна иметь в виду, что Чарлз Коновер имеет доступ к сверхсекретным лабораториям. Ну конечно, он все-таки ограничен, потому что меня всюду сопровождают полковник Клинк, доктор Менгеле или в их отсутствие мой непосредственный начальник доктор Ширкант Джанвар, начальник отдела зоологии. Стефани с удивлением воззрилась на Джонни. — Доктор Менгеле? — Ну, такая, знаешь, как сморщенное яблоко. Стефани прыснула. — А, ты, наверное, имеешь в виду Васильчикову? — Чей акцент, как ты, наверное, заметила, даже отдаленно не напоминает русский или польский, что соответствовало бы ее фамилии. У нее явный немецкий акцент. — Гм. — Стефани не знала, радоваться ли ей той информации, которую он сообщил, или разозлиться от того, что он обогнал ее в своих изысканиях. Наконец, прищурившись, она спросила: — Ты думаешь, она нацистка? — Даже не сомневаюсь. Стефани задумчиво смотрела на Джонни. — Животные, — медленно произнесла она. — Они, случайно, содержатся не в здании-кубе? — Именно там. Прямо за всеми этими устрашающими надписями. — Устрашающими? Ты что, хочешь сказать, что на самом деле за этими дверями нет никакой радиационной и биологической опасности? — Биологическая — да. Но радиоактивность? Нет. Просто тактический прием. Эта надпись отпугивает излишне любопытных значительно эффективнее, чем пятьдесят вооруженных людей с рычащими ротвейлерами. — Наверняка. — Стефани погрузилась в раздумья. — Наверное, ты знаешь, в какой конкретно области они проводят научные исследования с использованием животных? — Знаю. — Джонни! Ты просто великолепен! Так скажи! Выкладывай! — Стефани в возбуждении подалась вперед. Может быть, ей и не придется проникать в эту лабораторию. — Не-а. — Джонни отрицательно помотал головой и поманил ее пальцем. — Ты помнишь наш договор? Теперь твоя очередь рассказывать, что ты узнала. После этого я продолжу с того места, где остановился. Заслышав звонок, Ева Шейнкен решила, что это, должно быть, пришел тот милый пожилой господин из квартиры напротив — как же его зовут? Он периодически заглядывал к ней, чтобы узнать, не нужно ли ей чего-нибудь. Она не в силах была запомнить имя Сэмми Кафка. Впрочем, она с трудом припоминала и собственное имя, склероз. Звонок повторился. Ее кошка была уже у входной двери и громко мяукала. Осторожно ступая неуверенной походкой ребенка, недавно научившегося ходить, она медленно прошаркала к двери. Повозившись с замками, Ева наконец отворила ее. — Да? — она вопросительно посмотрела на высокого незнакомца. — Добрый день, мадам, — вежливо начал тот. — Меня зовут Майлс Райли. Вы мне не уделите минуту? Некоторое время она молча смотрела на него, жуя беззубыми челюстями, затем произнесла: — Конечно. Он достал пачку фотографий, которые прислал полковник Валерио. — Вам не знакома эта женщина? — спросил он, протягивая ей верхнюю фотографию. Она вгляделась в фотографию Стефани с длинными кудрявыми черными волосами. — Ага! Суки была одной из величайших звезд. Конечно, она не урожденная Суки, это ее сценическое имя. Ее настоящее имя — Бела Стайтс, но оно плохо звучало, и ей пришлось изменить его. Дрожь возбуждения прошла по телу Райли. — Вы уверены? — Конечно, уверена! Мы с ней дружили в тридцатые годы! Возбуждение Райли пропало так же мгновенно, как появилось. — А как насчет этой? — спросил он на всякий случай. — Ее вы не знаете? Он держал в руках другую фотографию Стефани — с короткими светлыми волосами. Ева пожевала губами. — И ее знаю. Это Нина Эш. Ее имя гремело в сороковые. Я видела все ее фильмы. Райли спрятал фотографии. — Огромное спасибо, мадам. Вы… вы очень помогли мне. |
||
|