"Литературная Газета 6268 ( № 13 2010)" - читать интересную книгу автора (Литературная Газета Литературка Газета)Куриный богЛитература Куриный бог ПОЭТОГРАД Надя ДЕЛАЛАНД *** В моих жилах текут чернила, вот я и пишу кровью, в её глухоте обретая шум моря, такой безголосый шуршащий звук трения о преграду – песок, траву, скалы и просто камешки – колебания в воздушной среде звуковой волны накрывают меня и здесь. Потому что как уши ни затыкай на истошный крик, шум чернил настигнет тебя изнутри. *** Снегопад. Интернет висит, зачарован, патологичен, полон страсти… На проводах спит чирик, идиот и псих, избивающий добрых птичек в зачарованных городах. Снегопат – никуда не вы – и не про – никуда не выжить, с проводов оборваться вниз злой ледышкой без головы, обезумевший дохлый пыжик, извини меня, извини. *** Это куриный бог. Это сделал куриный бог, потому что обычная курица не смогла бы проклюнуть камень. Солнце стоит в воде по пояс, по самый вдох круговорота, вверх маревом подтекая. Останови закат – так тебя швыранёт инерционный всплеск, что ничего не вспомнить. Невыносимо жжёт свет красоты, и в нём плавится и растёт тот, кто стоит и смотрит. Глаз свой сквозной в меня вперит куриный след клюва и возомнит ниточку поклоненьем, но я не ко-ко-ко, а просто смотрю на свет в дырочку, через ход веры – через – сомненье. *** Господи, помилуй снег мартовский, в потёках туши улица, помилуй всех, Господи, идущих, ждущих, шёпот, крик, молчанье, лепет, Господи, помилуй снег, красоту всю и нелепость сущего, в его лице падающего идуще- го собой по улице. ЦВЕТНАЯ ЗЕМЛЯ 1. Шелушится листва, сохлых клеток её маскерад маскирует неровные лужи, тропинки из грязи, по такому банкротству роскошно стоят умирать красногубые клёны, и хор их, в их богобоязни, молчаливо речист. А задует свечу ветерок, и посыплются искры, раскачиваясь обалдело, обнажая свою анатомию – тёмный порок мускулистого сердца, гоняющего сновиденья. 2. Я наелась листвы, у меня за щекою твой клён, запаслась красноватою снедью на долгую зиму, я люблю тебя, смерть, – постепенный дорожный уклон, на шипованных шинах осиленный неускользимо. Многошумная ржа, лошадиная доза воды. Если выдуть всю осень, то тоже, гляди, пожелтеешь. Убегают следы окоёму куда-то под дых и пустеют вблизи, окончательно вытеснив тело из среды: ничего. Ничего. Ничего-ничего, Персефона вернётся, когда это станет, как Гадес. Так до самого дна опускаются, чтоб от него оттолкнуться, и всплыть, и бежать, совпадая следами. 3. Я прошла здесь сто раз – то врастая корнями, а то вырастая из старого платья, меняя свой панцирь. Прошлогодняя дрянь под ногами культурным пластом развлекает окурком, обрывками старых квитанций, одноразовым латексом в пламени чьей-то любви, засыпающим без теплоты пауком-сенокосцем протащился октябрь, и ноябрь наступить норовит, предвещая вовсю холодов непристойное скотство. 4. Шелушится листва, я наелась её второпях, запивая из луж, становясь обладателем этих исполинских копыт, по которым всё утро кропят дождевою водой, освещённой тем самым, что – светит. Подведи мне итог, я хочу на него посмотреть, заглянуть ему вглубь через эти прозрачные дыры. Дай мне, Боже, успеть – не прожить, ну хотя бы про смерть допросить беспристрастно осеннюю ржавую сырость. Ведь не зря ж я жрала эту землю цветную, клянясь, что под пыткой кривою не выдам блазнящейся тайны, не напрасно же осень так рьяно хоронит меня и на холмике новом дождливо колотит свой танец. Прокомментироватьgt;gt;gt; Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345 Комментарии: |
|
|