"Нежная обманщица" - читать интересную книгу автора (Гротхаус Хизер)Глава 13— Вы хотели меня видеть, милорд? Ник пристегивал ножны, а в дверях стояла Симона, свеженькая, хорошенькая, в общем, такая, какой была утром. — Хотел, — ответил Ник, наблюдая, как она грациозно опускается на стул с прямой спинкой. Но откуда этот беспокойный блеск в ее глазах? Барону не хотелось уезжать от нее. Ему казалось, что она похожа на чистый лесной ручей, чья прохлада наполняла свежестью весь замок. Должно быть, Ник слишком долго разглядывал жену. Симона вспыхнула и с тревогой спросила: — Милорд? — Простите. — Ник мотнул головой и присел на стол перед Симоной. — Как вы провели утро? — Благодарю, прекрасно. Только вот… — Она покачала головой, прикусила нижнюю губу, потом неуверенно продолжила: — У моей матери… у нее была тайна. Ник, стараясь не хмуриться, безразлично спросил: — Тайна? Какая? — Она только упомянула ее в последней записи. Я читала Дидье вслух, чтобы удержать его… чтобы занять делом. Но мне пришлось убрать дневник, я не успела прочитать дальше. — Ты не хочешь читать ему то, что написала ваша мать? — Нет! Не хочу. Она писала такие злые слова! — Губы Симоны скривились. — Я не могла себе представить, что мама может так думать, а тем более писать на бумаге. Ник сложил руки на груди. — Это напугало тебя? — Да, если бы ты знал мою мать, ты бы понял. Даже когда она сердилась, она никогда… — Симона замолчала, собралась с духом и закончила: — Она написала, что желает отцу смерти. Ник приподнял брови. — Да, дело серьезное. Симона кивнула, и в ее глазах Ник прочитал просьбу о помощи. — Не могли бы вы прочитать эти записи сами, милорд, я не… — Она снова замолчала. — Я боюсь, что не смогу ясно оценить… — Конечно, я прочитаю. — Ник добавил еще одну деталь к картине гибели семьи дю Рош. Возможно, между Порцией и Арманом была не только обычная супружеская вражда. У Порции могла быть какая-то тайна, Арман узнал о ней… Вдруг эта тайна была такой грозной, что он решился на убийство жены? Но какую роль играл в этой трагедии их сын? Очевидно, Дидье тоже представлял какую-то опасность… Тогда почему пощадили Симону? Из двух детей Симона должна представлять большую угрозу, ведь она была старше и понимала больше. Ник припомнил холодную воду, которую Дидье принес на перышке. Тогда Николасу показалось, что он тонет… Он тряхнул головой и вернулся к действительности. — К несчастью, дневник должен подождать до моего возвращения. — До возвращения? — удивилась Симона. — Куда ты едешь? — В городок Обни. Тут полдня пути. — Ах да, набег. — Симона опустила глаза. — Тебя долго не будет? — Нет. Одну ночь. — Ник видел, что Симона разочарована. Он сам больше всего хотел бы остаться в Хартмуре с Симоной, хотел читать загадочные письмена из дневника Порции и следить, чтобы Дидье не набедокурил. Однако Ник слишком долго откладывал поездку в Обни. Этот мелкий набег валлийцев явно был знаком, что следует забыть предательство Ивлин, послужить на благо своим владениям и помочь старому другу. — К утру я вернусь. К тому времени Минерва должна быть уже в Хартмуре. — Симона без улыбки кивнула. Ник понимал, ей не хочется оставаться в замке, полном чужих людей. Барон встал на одно колено и пальцами приподнял ее подбородок. — Симона, мне самому не хочется уезжать так скоро, но тут уж ничего не поделаешь. Я сеньор Обни, там живет мой вассал. Я не могу пренебрегать долгом. Моя мать и леди Хейт составят тебе компанию, ты не будешь скучать. Симона нахмурилась и вывернула подбородок из пальцев Ника. — О Боже, милорд, я не ребенок, чтобы надуться потому, что один вечер мне придется провести в одиночестве. Папа часто оставлял меня одну. Я привыкла. Мне грустно потому, что я буду скучать по вас. Ника потрясло это простое признание, но она не дала ему времени насладиться новым для него ощущением. — Но если ты действительно считаешь меня безмозглой, пустой девчонкой, — она поднялась со стула — тогда, по здравом размышлении, я не стану по тебе скучать. Я даже рада, что ты уезжаешь. Счастливого пути! Ник видел, что она едва сдерживает слезы, и снова ощутил укоры совести. У нее было нелегкое утро, а он ничем ей не помог. О Боже, познает ли он когда-нибудь женскую душу? Он встал и притянул к себе Симону: — Прости меня. Я вовсе не считаю тебя безмозглой. Простоя думал, что тебе будет одиноко. Ведь ты в Хартмуре всего второй день. Недовольное личико Симоны разгладилось, она улыбнулась и неожиданно обняла Ника за шею. — О, Николас, я знаю. — Она опустила руки раньше, чем он успел ответить на ее объятие. — Я вовсе не хочу, чтобы ты обо мне волновался. Мы прекрасно поладим с леди Женевьевой и леди Хейт. Мне так нравится Хартмур, и я верю, что буду здесь счастлива. Ее слова тронули Ника, но он невольно задался вопросом, что бы она почувствовала, если бы узнала о женщине, которую барон предполагал видеть на ее месте. Он мельком подумал о шкатулке, которую отдал Рэндаллу, и порадовался, что все напоминания об Ивлин уничтожены. Пусть жена узнает об Ивлин как можно позже, когда уляжется его собственная обида и ее имя ничего не будет значить для него. — Вот и хорошо, — ответил Ник. — Мне уже пора. Ты проводишь? Следом за Ником Симона прошла во внутренний двор, где их ждали лошади и готовые к походу воины. Тристан держал поводья Великолепного. Леди Женевьева и леди Хейт тоже были здесь. Вокруг маленького отряда толпились гости. Дамы в нарядных платьях болтали, смеялись. «Ник спал с кем-нибудь из них? Или со всеми?» Симону словно окатило холодной волной, она с усилием выбросила эту мысль из головы. Вместе с мужем она подошла к своей новой семье. — Симона, дорогая, — позвала ее леди Женевьева, качая на руках маленькую Изабеллу. — Доброго дня. — Доброго и вам дня, миледи, — ответила Симона и слегка поклонилась. Ник высвободил руку, подошел к своему жеребцу и проверил подпруги. Хейт коснулась локтя Симоны и негромко спросила: — Как ваши дела, леди Симона? Симона поняла, что вопрос не был простой данью вежливости. — Думаю, могло быть и хуже, — прошептала она. Хейт с пониманием кивнула: — Конечно. Дидье мог бы поджечь большой зал. Тяжело вздохнув, Симона кивнула и шепотом спросила леди Хейт: — А эта Минерва, о которой говорил Николас, кто она? Когда приедет? — Это моя прабабушка. Она очень могучая целительница, — стала рассказывать Хейт. — Я жду ее через день-два. Она помогала при родах моей сестре, а сегодня уже отправилась в дорогу. Она старая и путешествует не спеша. Услышанное не успокоило Симону, а скорее разволновало. Кто знает, какие разрушения может устроить Дидье за пару дней? — Вы правда думаете, что она может нам помочь? — с нотой отчаяния в голосе спросила Симона. — Если кто-то и может, то это Минерва. — Хейт стиснула руку Симоны и ласково улыбнулась. — А пока будем стараться удержать его. Симона считала, что две женщины не смогут унять расшалившегося мальчишку, даже если одна из них действительно ведьма. Но тут Николас обернулся к жене и протянул ей руку. Симона со счастливой улыбкой поспешила к мужу, испытывая тайное удовольствие от завистливых женских взглядов, которыми ее одарили гостьи. — До завтра, — улыбнулся Ник. Солнце позолотило его кожу, и Симоне захотелось поцеловать мужа прямо у всех на глазах. — Счастливого пути, милорд. — Симона присела в изящном поклоне, но тут же почувствовала, как Ник коснулся ее руки, и сделала шаг навстречу, все еще рассчитывая на прощальный поцелуй. Однако Ник быстро обнял ее и коснулся щекой волос, потом отстранился и обратился к своей рыжеволосой невестке, которая никак не могла прервать страстный поцелуй с мужем. — Леди Хейт, я надеюсь, что во время нашего краткого отсутствия вы лучше познакомитесь с леди Симоной. — Он выразительно посмотрел на жену, и Симона поняла, что он имел в виду. — Не беспокойся, Ник, — ответила Хейт. — Мы… Договорить она не успела. За подъемной решеткой что-то произошло. Раздался шум. Симона молилась, чтобы Дидье оказался ни при чем. — Что там такое? — спросил Ник стражника, который бегом приближался к семье хозяина. — Милорд, — обратился к нему молодой воин. — Там гость к леди Симоне. — Ко мне? — удивилась Симона. — Кто это? — Ваш отец, миледи. Ник не сдержался — выругался себе под нос и швырнул на землю латные рукавицы. Симона в крайнем удивлении смотрела на мужа: — Мой отец? Ник, ты пригласил его? Ник фыркнул в ответ. — Нет. — Про себя он подумал, что старый проныра решил выманить у него еще денег, иначе зачем бы Арман проделал всю эту дорогу из Лондона, когда должен был вернуться во Францию? Его появление в Хартмуре не может принести ничего, кроме неприятностей. Ник услышал, как Арман просит разрешения войти, и крикнул стражнику: — Не пускай его. — Слушаюсь, милорд. — Стражник бегом пустился к воротам. Симона ахнула. Ник бросил на нее нетерпеливый взгляд. Больше всего он хотел сейчас навсегда разделаться с Арманом и заняться своим делом — отправиться в Обни. Барон никогда не доверял тестю, а теперь еще начал подозревать, что тот причастен к смерти своих жены и сына. — Прости, если это тебе неприятно, — обратился Ник к жене. — Но мне не по нраву твой отец. Он получил все, что хотел, и я не намерен терпеть его у себя в доме. Симона побледнела, но промолчала, однако Женевьева прямо выказала свое недовольство. — Николас! Это же ужасно! — воскликнула она. — Ты ведь не мог ждать, что отец Симоны покинет Англию, не попрощавшись с дочерью. Возможно, он никогда больше ее не увидит! — Должен сказать, миледи, что именно на это я и рассчитываю. — Он посмотрел на Симону, которая, как и следовало ожидать, неотрывно смотрела на надвратную башню. Его жена так хотела, чтобы отец ее любил! Несмотря на всю его жестокость, она по-прежнему надеялась, что Арман изменит свои чувства к ней. Подошел Тристан. — Брат… — начал он, но Ник, бросив еще один взгляд на печальное лицо Симоны, выругался про себя и прервал лекцию Тристана в самом начале. Он не позволит, чтобы брат снова поучал его. — Томас! — крикнул Ник вслед удаляющемуся стражнику. Тот замер, потом обернулся. — Впусти лорда дю Роша. Симона улыбнулась и вытянула шею, чтобы скорее увидеть отца. Нику казалось, он слышит ее нелепые мысли — она ведь надеялась, что отец соскучился по ней, что он приехал в Хартмур повидать ее. Ник знал, что не позволит обидеть свою жену. Разумеется, он не мог доверять дю Рошу, но верил, что в Хартмуре ей ничто не грозит. — Симона, — позвал Ник, жена посмотрела на него сияющими глазами. — Да, милорд. — Тебе отлично известно, что я не планировал принимать лорда дю Роша у себя в Хартмуре, тем более мне не нравится, что он будет здесь в мое отсутствие. Ты можешь попрощаться с ним, но учти — я настаиваю, чтобы к завтрашнему утру его здесь не было. Симона кивнула: — Конечно, милорд. Как прикажете. Ник увидел, что француз уже въезжает в ворота, и добавил: — И он не должен получать в моем доме никаких подарков. Ни от кого. Мне неизвестно, зачем он явился, но зная его, я могу утверждать, что он приехал только ради выгоды. Женевьева пораженно вскрикнула: — Кто это? Симона с улыбкой объяснила: — Арман — мой отец, леди Женевьева. Я думала, он сразу уедет во Францию, но… — Она весело пожала плечами. Побледневшая Женевьева спросила: — Арман дю Рош — ваш отец? Симона посмотрела на Николаса, в ее глазах мелькнула тревога. — Мама, в чем дело? — Ник взял Женевьеву за локоть. — Ты пугаешь Симону. Я же тебе говорил, что ее отец лорд дю Рош. — Нет-нет! — Женевьева переводила взгляд с Симоны на Ника, потом на Тристана и Хейт. — Ты не называл его имени. — Леди Женевьева, вам нехорошо? — с беспокойством спросила Симона, приближаясь к вдовствующей баронессе. Но Женевьева не ответила. С побелевшими губами она вглядывалась в облако пыли, которым был отмечен въезд Армана во двор замка. Вот он заметил группу своих новых родственников, соскочил с коня, бросил поводья слуге, затем, хромая и прижимая искалеченную руку к телу, направился к ним. Симона с тревогой заглянула в лицо мужа. Тот покачал головой, не понимая сути происходящего. — Это невозможно, — прошептала Женевьева, не сводя глаз с приближающейся фигуры. Арман заговорил: — Симона, неужели ты настолько возгордилась, что оставила меня на милость этих грубых животных? — Здоровой рукой он отряхивал пыль с плаща. — Клянусь, они были готовы держать меня у ворот, как нищего бродягу. — Арман выпрямился и остановился шагах в десяти от Ника и его семьи. Внезапно его глаза сузились, а потом почти вылезли из орбит. — Женевьева, — прохрипел он. Ник вышел вперед, переводя взгляд с матери на тестя: — Не хотите ли вы сказать, что знакомы? Женевьева словно не слышала Ника. Она сделала шаг назад, потом еще и еще… — Это невозможно, — повторила она, и по ее щекам покатились слезы. Следующие слова она произнесла едва слышно: — Ты… ты же мертв. Ник услышал, как вскрикнула Симона, шагнул к матери и крепко взял ее за руку. — Мама, ты все перепутала. Погибла мать Симоны, а не ее отец. Арман стряхнул с себя оцепенение и медленно приблизился к Нику и его матери. На губах француза играла злобная улыбка. — Какое счастливое воссоединение, леди д’Аржан. Скажу честно, не проходило ни единого дня с момента нашего расставания, чтобы я не думал о вашем местонахождении. Ник нахмурился: — Теперь ее зовут леди Фицтодд, дю Рош. Моя мать — вдовствующая баронесса Крейн. Извольте разговаривать с ней почтительно. Ник пришел в бешенство, когда увидел, что упреки ничуть не подействовали на гостя, Арман взял руки Женевьевы, поднес их к губам и поцеловал кончики ее пальцев. — Не могу выразить, как я счастлив снова вас видеть. Женевьева издала хриплый, невразумительный звук, вырвала свои руки из рук Армана и вытерла их о юбку. — Нет, нет! — Она попятилась и упала Нику на грудь. — Мама! — воскликнул он и заглянул Женевьеве в глаза. Выражение ужаса на ее лице ошеломило Ника. — Черт возьми, в чем дело? Женевьева молчала. По ее щеке прокатилась слеза. Потом баронесса взглянула на Симону и, лишившись чувств, упала на руки сына. |
|
|