"Лара Крофт - расхитительница гробниц" - читать интересную книгу автора (Чернецов Андрей)

Интерлюдия-1 Амулет сынов неба

…Так рассказывают. А правда ли это, ложь, кто знает?

Старый Кавос остановился — перевести дух и собраться с мыслями. Главный жрец Храма Времени и сам уже не помнил, сколько ему лет. Проклятая дряхлость с каждым днем все больше и больше мешала, давила на плечи, сковывала некогда острый и проницательный ум.

— Подай вина, — велел он своему помощнику.

Жадно отхлебнув из кубка крепкий, густой напиток, без которого, увы, уже многие годы не мог обходиться, Кавос возвратился к диктовке. Нужно было успеть довести «Деяния Сынов Неба» до дней нынешних. Успеть! Легко сказать — успеть! Почти четыре с половиной сотни лет… Хотя бы план наметить, вешки проставить, чтобы Кей смог продолжить его дело. Кей — мальчуган смышленый, не зря же Сыны Неба отметили именно его, назначив сразу жрецом-распорядителем Храма Времени без всяких долгих посвящений, обычных для служителей, призванных следить за Треугольником Света.

Кавос вновь прихлебнул из кубка.

Продолжим…

— Как ты думаешь, Кей, — Главный жрец неуверенно поглядел на юношу, сосредоточенно записывающему его слова, — не оскорбятся ли Сыны Неба на столь непочтительное наименование.

Бритый смуглый парень блеснул темными, цвета густой смолы, глаза, покачал головой:

— Как по мне, им нет никакого дела ни до нас, ни до наших записей. Они просто позволяют арьям жить с ними рядом, чтобы мы прислуживали им.

— Что ты, что ты?! — старик испуганно замахал на него руками. — Разве забыл, что Сыны Неба все видят и все слышат? Нельзя быть непочтительным к творцам нашего Города и всей культуры арьев! Темный Свет меня попутал обратиться к тебе за советом. Вот велю всыпать десять ударов по пяткам для смирения духа, узнаешь!.. Давай, пиши… Нет, прежде подай еще вина, горло пересохло.

Вновь блеснул темный взгляд.

— Вам нельзя пить столько вина, Учитель… Вино — худший дар, который преподнесли арьям Сыны Неба.

— Сам знаю, — вздохнул Кавос, и, осознав, что невольно сказал ересь, прихлопнул уста ладонью. — О, Ринтра-Свет всемогущий! Доведешь ты меня до Башни Забвения, негодник! Или на мое место прицелился? Так не уйдет оно от тебя никуда. Уже скоро…

Старик задохнулся и громко закашлялся. Встревоженный юноша осторожно взял его за руку и забормотал непонятные заклинания. Странно, говорил он не на языке арьев… Вскоре Кавос почувствовал, как боль в груди отступает. Отступает, исчезает…

Придя в себя, он с уважением поглядел на парня. Да, многому, многому научили его Сыны Неба. А он еще тявкает на них, как молодой кобелек на старого сторожевого пса, неблагодарный!

— Ну что? Готов писать дальше? Только не перебивай, и так тяжко. Или сам не видишь, что из последних сил работаю?

Юноша молча кивнул.

Новый приступ кашля заставил старого жреца умолкнуть. Юноша опять взял его за руку, что-то забормотал…

— Ох, что-то мне совсем худо сегодня, сынок! — слегка отдышавшись проговорил Кавас. — Наверное, опять кровь из-за жары сгустилась. В голове словно молоты стучат, в глазах темнеет…

— Вызвать медицинскую колесницу, Учитель? — обеспокоился жрец-распорядитель.

— Не нужно! — внезапно прозвучал где-то совсем рядом тихий мелодичный голос.

«Они! — старый Кавас вздрогнул. — Как всегда, вовремя. Точно говорят, у них везде глаза и уши…»

…В присутствии Сынов Неба Кею всегда было не по себе. Выглядели они, как обычные люди, но юноша догадывался, что это не их собственный внешний облик, а просто личины, заимствованные у арьев, как порой занимают вещь у соседа. Уж слишком совершенными выглядели пришельцы — высокие, плечистые, крепки, без единого изъяна, прекрасные лицами. И все похожие, словно их одна мать родила. Всякий раз, общаясь с Сынами Неба, молодой жрец-распорядитель Храма Времени чувствовал, что общается не с людьми, а с Силой, грозной и ужасной, подобно молнии или землетрясению. Но те приходят ненадолго — испепелят, сотрясут твердь и сгинут. А Сила, исходящая от Сынов Неба, не исчезала, всегда была с ними. Она давила, размазывала по полу, мешала дышать… Кей чувствовал себя маленьким и беззащитным перед этой невероятной мощью.

Вот и сейчас…

Тело Кавоса поднялось над полом, зависло в горизонтальном положении, окутавшись неярким голубоватым сиянием. Послышалось тихое потрескивание. Так продолжалось недолго — юноша едва успел сосчитать до двадцати, как Главный жрец снова очутился на своей циновке. Теперь он дышал глубоко и размеренно.

— Не беспокой его, — велел Сын Неба. — Пусть поспит. Его время еще не пришло.

Кей склонил голову в поклоне.

— Я могу быть свободен на сегодня, господин?

— Ты заслужил отдых. Но не забудь, завтра ты заступаешь на дневание у Треугольника Света.

— Но, господин, ведь я только вчера сменился? — огорчился молодой человек.

Обычно на дневание у Треугольника Света заступали через четыре дня. Раньше нельзя — опасно для разума, Сыны Неба сами предупредили.

— Ты же видишь, Кавос совсем плох. Потом пройдешь курс восстановления…

Сын Неба коротко кивнул и растворился в воздухе. Дышать сразу стало легче.

Кей подумал, вызвал по внутренней разговорной линии пристанище экипажей, приказав, чтобы к крыльцу подали его колесницу. Затем по разговорной линии, но уже городской, соединился с домом Гартака, договорившись о свидании с помощником Главы Совета старейшин Города.

Кажется, все сделано правильно. Кажется…

Спустившись на «летающем ковре», как в шутку называли служители Храма Времени приспособление для передвижения с этажа на этаж, вниз, он вышел на улицу. Колесница уже дожидалась — небольшая, похожая на ладью, но сделанная не из дерева, а из серебристого металла. Выплавлять его арьев научили все те же Сыны Неба — впрочем, как и всему, что удивляло в Городе его соседей, заставляя десятой дорогой обходить и объезжать «проклятое место», обитель злых духов.

Возница поспешил распахнул дверцу перед его преподобием жрецом-распорядителем. Подобрав полы темно-фиолетового плаща, обычного одеяния служителей Храма Времени, Кей забрался в колесницу.

— Поезжай медленно, — велел он. — Хочу подумать.

…Проплывающий за окном Город жил своей размеренной, подчиненной странной, не до конца понимаемой жизнью. Кей проводил взглядом высокую ступенчатую пирамиду Храма, увенчанную изображением Треугольника Света с Всевидящим Оком внутри. Мало кто из жителей Города догадывался, как точно этот символ отображает главную тайну Сынов Неба.

Следующим за Храмом Времени был Храм Ринтры-Света — цитадель и резиденция самих создателей Города. Жрец-распорядитель бывал здесь неоднократно, хоть и не очень стремился к этому. Впервые он попал сюда еще совсем желторотым мальчишкой, четыре года назад.

Четыре года, всего лишь! А словно целая жизнь прошла!..

Он рано потерял семью — отец погиб из-за обвала в на руднике, добывавшем металл для колесниц. Мать, не вынеся нежданного горя, преждевременно разрешилась от бремени. Скончались обе — и она, и новорожденная сестренка Кея, не успевшая даже получить имени. Мальчик, казавшись на улице, вынужден был добывать себе пропитание нищенством и мелким воровством.

…Однажды, когда он, стянув у булочника плохо лежавшую лепешку и отбежав на соседнюю улицу, вонзил зубы в мягкую и душистую хлебную плоть, над ним беззвучно зависла огромная колесница. Такие не часто встречались на улицах Города. В путешествовали ОНИ — Сыны Неба, которые были не большие охотники до городских прогулок. Сыны Неба очень редко показывались арьям да еще и при дневном свете — особенно с тех пор, как земля под Городом начала содрогаться, и в его окрестностях все чаще раздавался гул и грохот. «Юрайзен, Темный Свет собирает силы!», — шептались знающие все на свете старики.

И вот — ОНИ, всеведущие, всесильные, всемогущие. ОНИ — и мальчишка с украденной лепешкой.

Мальчик замер — бежать было некуда…

В днище колесницы открылось отверстие, Кея буквально втащило туда. Он закрыл глаза…

Очнулся Кей, услышал чьи-то голоса. Очнулся, но глаза открыть не смог. Невидимый обруч сковал голову, грудь, руки…

— У него поразительная ментальная энергия, — холодно и спокойно вещал кто-то невидимый.

— И очень мощная аура, — согласился другой. — Он может быть нам полезен. Старому Кавосу необходим помощник, а Треугольник нуждается в надежной охране и сообразительных слугах.

— Верно, — поспешил согласиться первый. — Но смотрите, по-моему, парень нас слышит. Слышит и понимает!

— Невероятно! Может, он мутант? Никто из наших не забывал о мерах предосторожности? Сколько раз вам говорить: предохраняйтесь, предохраняйтесь, когда имеете дело с местными самками. Ладно, кто знает, вдруг оно и к лучшему…

Кей застыл, уже ни на что не надеясь. ОНИ не пощадят. Человек для них — просто пыльца, которую так легко сдунуть…

И тут на его грудь легла чья-то тяжелая ладонь:

— Полно притворяться, малец, открывай глаза!

Кей послушно взглянул — и сражу же зажмурился, не в силах вынести разлитого вокруг сияния.

— Точно, мутант, удовлетворенно заметил первый. — Не может смотреть на Сияющий Свет. Наденьте на него защитные очки-фильтры!..

С очками на носу стало гораздо легче, но голова продолжала раскалываться. И уши словно ватой набили.

— И как с ним поступить? — поинтересовался второй. — Время не ждет, эксперимент под угрозой.

Кей вновь закрыл глаза. Страшно! ОНИ решают его судьбу…

— Подготовьте по ускоренной программе. Раз он полукровка, то должен выдержать ментальный удар четвертого порядка…

Что такое «ментальный удар четвертого порядка» Кей узнал значительно позднее. Ему объяснили, и он понял с первого раза. И действительно, ничего сложного. В небольшой сосуд для воды помещают жидкости в четыре раза больше, чем там могло бы уместиться. Невозможно? С глиняным сосудом и вправду невозможно. А вот с его головой была проделано именно это.

Почти месяц после «удара» мальчик пролежал в горячке. Странные видения витали в его разгоряченном мозгу. Он видел темную бездну неба, усыпанную яркими звездами, лики невиданных существ, говоривших с ним на непонятном наречии, гигантских чудовищ, ползающих на чреве…

Кей выжил но на всю жизнь возненавидел ИХ. А когда довелось узнать, чем занимаются служители Храма Времени, к которому он был приписан, его ненависть стала ясной и прозрачной, как горный хрусталь. Он ненавидел — но молчал. Деваться было некуда, из Города уйти невозможно.

…Город был велик, очень велик. Ни у одного из соседних народов нельзя было встретить такого великолепия. Редкие гости лишь разевали рты. Две высокие ступенчатые пирамиды Храмов Света и Времени в самом центре были лишь частью того невероятного, что было возведено с ИХ помощью. Иное смотрелось не хуже — хотя бы здание Совета старейшин или Дворец вождей.

Сыны Неба, устраивая жизнь арьев, которых они нашли достойными поселиться в ИХ Городе, сразу же разделили власть на гражданскую и военную. В мирное время Город управлялся десятком старейшин, назначенных самими Сынами Неба. Каждый представлял один из городских кварталов. Ежемесячно из числа старейшин избирались Глава Совета и его заместитель, причем заместителем, как правило, становился Глава предыдущего месяца — чтобы побыстрее ввести преемника в курс дел. Таким образом ОНИ почти полностью исключили любые попытки борьбы за власть, пресекая политические интриги самым радикальным образом. Недовольные и интриганы, которых, конечно же, хватало, просто исчезали без следа. Совет старейшин превратился в хорошо отлаженный механизм, занимавшийся, впрочем, преимущественно, хозяйственными вопросами.

Положение вождей было куда менее почетным. Военных действий арьи, жившие в Городе, не вели. Соседи держались мирно, а о захватнических войнах никто не помышлял вот уже четыре с половиной столетия. Небольшая армия существовала больше для престижа, для присмотра за невольниками — и для наказания немногочисленных забияк из числа дикарей, время от времени пытавшихся испытать Город на прочность. Настоящей обороной ведали все те же вездесущие Сыны Неба. Правда, никто не знал, от кого придется защищаться. ОНИ молчали.

Город был хорош, конечно же, не только своими строениями. Имелись там и увеселительные заведения, к примеру зрелище, где крикливые лицедеи по праздникам тешили горожан сладкозвучным пением и декламацией героических поэм. В нескольких харчевнях хозяева держали обольстительных плясуний, выступавших перед любителями выпить и закусить без всякого стыда — а заодно из без всякой одежды.

Впрочем, об этих сомнительных для его ранга развлечениях Кей знал лишь понаслышке. Служителям Храма Времени посещать подобные заведения было строжайше запрещено, как и всякое общение с противоположным полом. Кормились и развлекались слуги Треугольника Света, не выходя за пределы храма. Для круга старших жрецов существовали особые увеселения. Кею в особенности нравились движущиеся и разговаривающие картинки, которые раз в неделю показывались им Сынами Неба в особом помещении. На белой стене юноша видел чудных зверей, являвшихся ему во сне во время болезни, рассматривал удивительные города, такие же большие, как их собственный, однако населенные не арьями и вообще не людьми, а существами, похожими на Сынов Неба.

Скучно не было — было страшно. Но ненависть к НИМ была сильнее страха.

Колесница Кея притормозила у большого двухэтажного дома, где обитал достопочтенный Гартак. Скрипнула тяжелая дверь, и тут же выскочила взволнованная дворня, дабы надлежащим образом почтить духовное лицо столь высокого ранга. Свободные арьи просто склонили головы, рабы же привычно встали на колени.

— Да пребудет с вами Священный Свет Ринтры! — Кей произнес ритуальную фразу благословения и простер руки над собравшимися.

— И с тобой тоже! — нестройным хором ответили встречавшие.

Толстячок-управитель поспешил подать знак, и люди тотчас удалились. Сам же толстячок поспешил к жрецу-распорядителю, дабы приложить к руке. Молодой человек не стал перечить — облобызать руку жреца Храма Времени считалось великой честью. Душа сразу же очищалась от грехов минимум на десять дней вперед.

— Достойный Гартак уже ожидает святого Кея! — едва оторвавшись от руки, выдохнул управляющий.

— Кто еще в гостях у достопочтенного Гартака? — поинтересовался жрец.

— Вождь Хосров, ваша святость…

Кей удовлетворенно кивнул. Хосрова он знал. Тоже молодой, но очень разумный и храбрый, любимый войском и популярный у горожан.

Все складывалось удачно.

В спрятанном за высокими белыми стенами саду было прохладно, не в пример жаркой улице. Ветвистые деревья, любовно выращенные великим знатоком садоводства Гартаком, щедро роняли тень. Многие уже плодоносили. Кей полной грудью вдохнул воздух, наполненный ароматом плодов и цветов. Так пахнет свобода, которой ему не хватает…

Молодой человек сорвал плод смоковницы.

— Ты чего это воруешь чужое добро? — послышался за его спиной грозный голос.

Кей медленно обернулся.

Перед ним стояла тоненькая девушка, даже не девушка — девочка. Ее яркие синие глаза горели притворным гневом, но губы улыбались.

— Анахита! — усмехнулся в ответ Кей. — Здравствуй!

— Многих тебе лет, Кей. Ты к отцу?

Девушка кокетливо играла длинной косой, пропускала между пальцев, наматывала на тонкое запястье. Она давно догадалась, что нравится тому, кого все называют «святостью» — и беззастенчиво играла с ним. Играла, смущала, хорошо зная, что жрецам Храма Времени запрещено любоваться женской красотой и заводить семью.

Вот и сейчас Кей смутился, как и всегда при встрече с нею.

— Анахита, мы… мы давно не виделись… Ты… иногда думаешь обо мне?

— Еще чего! — фыркнула девушка. — С чего бы это? Ваша святость мне не жених и даже не возлюбленный.

Сказать было трудно, очень трудно. Но Кей все же решился.

— А я… Я все время думаю о тебе…

К его изумлению, девушка густо зарделась.

— Ваша святость — же жрец. Вашей святости нельзя думать о таком!

Не думать? Ну уж нет!

— Меня никто не спрашивал, хочу ли я стать жрецом! — отрезал Кей, — Но раз уж я стал «святостью»… Так вот, моя святость провозглашает, что, если все заладится так, как я думаю, то… То скоро я пришлю сватов к твоему отцу. Ты… Не прогонишь?

Этого она не ожидала. Дрогнули губы, серьезными стали глаза.

— Кей, ты что? Хочешь сложить сан?

Она знала, что сложить с себя сан невозможно, это запрещено уставом храма, запрещено ИМИ. НО знала и другое: этот не по годам серьезный парень никогда не лжет.

— …Мир тебе, святой Кей!

Парень резко обернулся. Эх, не успели поговорить! На мраморное крыльцо вышел хозяин дома, высокий мужчина в оранжевом плаще старейшины. Густые длинные волосы были собраны на голове в пучок, черная с проседью борода завита в мелкие кольца. Сразу видно — уважаемый человек…

…Ну почему бы ему не выйти чуть попозже?

— Чего пристаешь к его преподобию, егоза? — достопочтенный Гартак нахмурил густые брови. — А ну марш на кухню, помоги матери присмотреть за рабами! Живо!..

Проводив дочь взглядом, он повернулся к гостю:

— Проходите в дом, святой Кей. Прошу!

Зал, куда они направились, был затемнен глухими шторами — обычная мера предосторожности, принимавшаяся в знатных домах. Считалось что ОНИ, Сыны Неба сквозь полутьму не смогут увидеть лишнего. Говорить же было принято вполголоса, дабы не почуяли всеслышащие уши владык Города. Но Кей знал, что эти предосторожности практически бесполезны. Если ОНИ захотят…

В зале Кея уже ждал вождь Хосров. Взаимные приветствия длились долго, как и подобает особам высокого ранга. Когда все поклоны были отданы, Кей уже был готов заговорить о деле, когда внезапно из полумрака послышался чей-то голос.

— Приветствую тебя, брат!

Мужской голос — странный, какой-то бесцветный…

Кей вздрогнул. Он ожидал всякого, но не такого. Разные гости бывали у достопочтенного Гартака. Но чтобы в этот дом пустили Верховного жреца Юрайзена — Темного Света, проклятого, гонимого, ИХ открытого врага! Это было неслыханно.

Неслыханно, однако понятно. Значит, и вправду — пришло время борьбы!

Культ Юрайзена, именовавшегося чаще Темным Светом, сложился почти два века назад и был сразу же признан ересью. Неудивительно — почитатели Темных не скрывали вражды к жрецам Сияющего Света Ринтры, равно как к их высоким покровителям. Однако ОНИ открыто не вмешивались. Деятельность еретиков, конечно же, не одобрялась Сынами Неба, но и не преследовалась. Пришельцы, как и всегда, были равнодушны к мышиной возне людишек, готовые, однако, в любое мгновение уничтожить их, как ненужную или надоевшую игрушку. Но пока ОНИ терпели. Пока…

— Приветствую и тебя, достойный Ангро-Манью!

Кей склонился в земном поклоне. Недаром — Верховный жрец Темного Света занимал в негласной иерархии Города гораздо более высокое положение, чем он сам. Темные, несмотря на проклятия и гонения были очень сильны, а значит, их вождь мог рассчитывать на поклон жреца-распорядителя. Никто даже не знал настоящего имени этого человека. Называл себя «темный» по прозвищу одной из ипостасей своего небесного покровителя.

— Начнем, друзья? — улыбнулся невозмутимый Гартак. — Надеюсь, мы все здесь действительно друзья?

…Уже целый год среди правящей верхушки Города вызревал заговор против владык. Недовольство Сыновьями Неба накапливалось веками. Обида складывалась к обиде. Обида за все. И за то, что пришельцы живут, не в пример людям, вечно, и за то, как презрительно относятся они к своим подданным, беспощадно угнетая не только рабов, но и свободных арьев. И за то, что сделали Сыны Неба с окружившими когда-то Город лесами…

Обид было много, очень много. Но еще больше было жажды ВЛАСТИ. Правившие Городом от ИХ имени желали править без НИХ.

Последний год переполнил чашу терпения. Сыны Неба внезапно продемонстрировали непривычную даже для них жестокость, уничтожив своим смертоносным оружием многотысячное войско Хастинапура, соседней державы. И не потому, что это войско посягнуло на Город. У соседей началась обычная смута, и враждующие стороны попытались традиционным путем разобраться друг с другом из-за наследства. И вот Хастинапур был в одно мгновение сметен с лика Земли. Горожане долго ломали себе голову: зачем это понадобилось их владыкам? Уж не для того ли, чтобы запугать собственных подданных? Зрите, мол, трепещите…

А кроме того, сама земля пришла в возмущение. Частыми стали землетрясения, извержения вулканов, громадные разливы рек. Знающие люди намекали, что все это — результат непонятных опытов, тайно проводимых Сынами Неба в Храме Времени. Раньше такого не бывало. Этому не верили — и верили. И правду, прежде такого не бывало. Ну, одно землетрясение с наводнением в десять лет, да раз в столетие проснется вулкан…

…Надсмотрщики с приисков доносили о небывалом. Разработанный накануне пласт руды на следующий день оказывался нетронутым. И все начиналось по новой. При этом количество добытой руды не оставалось неизменным, а увеличивалось…

Слуги же Темного Света прознали о вещах и вовсе небывалых. Участились случаи, когда люди встречали оживших мертвецов. Те, с кем уже попрощались навечно, отправив по Туманной дороге, разгуливали по белу свету, как ни в чем не бывало, не проявляя ни малейших признаков чужеродности.

Этому тоже не очень верили, но…

— …Приходят последние времена, братья! — негромко проговорил Верховный жрец Темного Света. — О них были пророчества предков. Пора!

Он помолчал, словно ожидая возражений, но собеседники лишь молча кивнули.

— У нас все готово? — так же тихо поинтересовался Кей, глядя в темный потолок.

— Мои люди готовы всегда! — тонкая усмешка скользнула по лицу Хосрова. — они ждут сигнала… Как и я сам.

Внезапно Кею стало холодно. То, на что они решались… решились было невероятным, почти невозможным.

— Да будет так, — выдохнул он. — Но мы должны знать. на что идем. У нас будет непростой противник. Вам ведомо, что Сыны Неба могут стереть Город с лица земли так же просто, как нам съесть эту смокву. Нужно все делать быстро и решительно. Первым делом, и об этом необходимо позаботиться достойнейшему Гартаку, следует уничтожить всю сеть сообщений в городе и источники силы — того, что ОНИ называют «энергией». Тогда нам станет легче…

— Не беспокойтесь, святой Кей, все будет в порядке., — кивнул Гартак. — Мои люди занимаются этим уже больше года. Но… Когда мы начнем?

— Полагаю, сразу после праздника Треугольника Света. В это время Сыны Неба наиболее ослаблены и уязвимы.

Кей все еще не верил, что они решились. Что он решился…

— Вот и договорились, — легко, словно речь шла о пустякой сделке, проговорил Гартак. — А теперь не соблаговолят ли уважаемые гости выпить за торжество общего дела? НАШЕГО дела?

— Пожалуй, — тут же согласились Хосров и Кей.

«Темный» не ответил — его уже не было в зале…

Вбежавшая на зов с кувшином вина Анахита поспешила разлить душистую влагу по чашам. Кей легко взмахнул рукой, благословляя питье:

— Да пребудет над всеми нами Свет.

Он не стал уточнять, какой именно. Просто «свет»…

Жрец-распорядитель очень не любил дневаний у Треугольника Света. Всякий раз, когда подходила очередь, он ждал ее со страхом. И недаром! Каждый раз — какая-нибудь новая беда. Что ему предстоит пережить сегодня?

Единственным утешением, которым тешил себя Кей в этот день, было то, что, очень возможно, это внеочередное дневание после праздника Треугольника Света станет последним. В любом случае, при любом исходе — последним.

Лучше ужасный конец, чем ужас без конца!

Праздник изрядно утомил Кея. Он был он вынужден заменить серьезно заболевшего Кавоса, и вся тяжесть отправления сложной церемонии поклонения священному предмету легла на его плечи.

…А все-таки любит простой народ праздники. Как кричали сегодня толпы горожан, собравшихся у подножия Храма Времени, приветствуя Сынов Неба и жрецов, вышедших на верхнюю площадку здания! А какой экстаз их обуял, когда он, Кей, воздел руки горе, показывая всем Треугольник Света — благословенный источник богатств и могущества Города! Конечно же, копию, не оригинал. Смотреть на бесновавшуюся толпу было даже страшновато…

«И с этими людьми, — подумалось тогда молодому человеку, — мы задумали сбросить ненавистное иго всесильных Сынов Неба? Да они готовы, как верные псы, лизать ноги хозяевам!..»

Подумалось и о другом. После победы праздник следует сохранить. Сделать его немного другим, но… похожим.

Кей невнимательно слушал, как старший из пришельцев произносил традиционную речь, привычно вещая о том, что за прошедший год Город стал еще богаче и могущественнее и как предстоит расцвести ему в грядущем. Слушал, морщился… Слова, слова!.. Но ведь народ верит! А что ему еще нужно, как не красивые сказки да немного чуда?

…Чудо не заставило себя долго ждать. По взмаху руки предводителя Сынов Неба твердь небесная разверзлась, и оттуда на горожан посыпались фрукты, лепешки хлеба, сладости. Хоть подобное бывало каждый год, толпа словно обезумела. Люди кинулись расхватывать дармовое угощение, давя и топча друг друга…

Кей знал, как нравилась эта безобразная картина пришельцам. С интересом ученых, рассматривающего бабочку или лягушку, глядели Сыны Неба на арьев.

— Сколько не работай с этим материалом, — услыхал жрец-распорядитель слова Предводителя, обращенные к собратьям, — а результат остается тем же. Жадные, ненасытные, думающие лишь о том, как бы набить утробу…

— Да, — согласились с ним. — И, что характерно, такие же картины наблюдаются и в прошлом, и в будущем.

Кею вновь, в который уже раз, стало стыдно за своих соплеменников. Он еле дождался, когда пришло время произнести заключительную фразу ритуала:

— …Слава Сияющему Свету и Всевидящему Оку!

Вот и все! Народ ринулся к столам, уставленным немудреным, но тоже дармовым угощением, а жрецы и их хозяева незаметно исчезли со смотровой площадки Храма Времени.

В зале приемов Храма было готово угощение для Сынов Неба и их слуг. Равенство не соблюдалось — длинный стол был четко разделен на две половины. В верхней находились пришельцы, в нижней же размещались жрецы, старейшины и вожди. Опытные люди сразу же обратили внимание на горячительные напитки, которых здесь в этот раз оказалось неожиданно много. Сыны Неба, по наблюдениям Кея, почти не употребляли вина — особенно накануне работ в святилище Треугольника Света. Сегодня же предстояли особенно интенсивные работы, как всегда после этого праздника.

…Все перепьются — как возчики на рынке! Даже если не перепьются, то все равно, сегодняшней ночью пришельцы будут крайне утомлены и потому менее бдительны. Кей знал, что поголовное спаивание арьев во время праздника было призвано обезопасить Сынов Неба от неожиданных эксцессов. Более того, на всякий случай, в вино добавлялось сонное зелье. Не все, но многие горожане, а особенно же сильные и здоровые мужчины сегодня будут крепко спать. А завтра…

— …Будьте бдительными! — предупреждал Кей накануне участников заговора.

— Детишек предупреждай, твоя святость! — усмехался здоровяк Хосров.

А теперь пьет из кубка как ни в чем не бывало! И не в первый раз прикладывается. Молодой жрец внезапно понял, что те, кто собраны на пир, подверглись промывке мыслей. ОНИ называли это «психологическим внушением». Да, вероятно, очень вероятно.

Но отступать было поздно.

— Пора! — похлопал Кея по плечу Предводитель.

Сыны Неба, повинуясь неслышному приказу, встали и направились в святилище Треугольника Света.

Началось!..

Он уже не раз бывал здесь, но вновь удивился. Все просторное помещение святилища было занято неведомыми Кею приспособлениями. В центре находился цилиндрический стеклянный столб, наполненный прозрачным дымом. В этом «дыму» и плавал Треугольник Света — средних размеров и толщины пластина, изготовленная из тяжелого серебристого металла. Всевидящее же Око, вписанное в треугольник, было выполнено из металла желтого цвета.

Вокруг центрального столба находилось еще десять подобных, соединенные с главным разноцветными «жилами». В этих столбах имелись дверцы, куда заходили и откуда выходили Сыны Неба.

А еще в лаборатории был стол с чем-то таинственным, что ОНИ называли «пультом управления». Впрочем, не таким уже таинственным. Именно за этим «пультом» и должно находиться ему, Кею. Для того его и учили. Не так все оказалось и сложно. В обязанности Кея входило нажимать в нужное время на определенные кнопки, следя при этом, что высветит цифрами особое устройство-ларец, именовавшее ИМИ «прибором». Ларец-«прибор» выглядел, как коробочка из того же неведомого серебристого металла. На крышке находилось изображение «глазастого треугольника», а под нею был круг, исписанный таинственными знаками. Стрелка, закрепленная в центре круга, двигалась то взад, то вперед. «Прибор» издавал при этом щелкающе-цокающие звуки. «Хронометр», — пояснили Кею пришельцы, показывая, как нужно пользоваться «пультом».

Кей уже понимал — время. ОНИ измеряют этим время. У арьев тоже имелись устройства для измерения времени, но не такие сложные, как этот. Но пришельцы не только измеряли время. Они его ИЗМЕНЯЛИ…

Все происходила, как обычно. Сыны Неба вошли в цилиндры Перехода, как это называлось у НИХ. Кей разбудил (активизировал, на ИХ языке) Треугольник Света, и тот стал медленно поворачиваться вокруг своей оси. Переходники заполнились дымом, и через какое-то время пришельцы, находившиеся внутри цилиндров, исчезли.

Когда такое случилось впервые, молодой жрец ахнул. Теперь же Кей привычно зафиксировав в Книге Таинств время убытия и, прикрыв глаза, откинулся на пинку кресла. Можно было не спешить, подумать, поразмышлять. Он не знал, на каких принципах работает Треугольник, что лежит в основе Таинства. До таких тонкостей пришельцы в своих объяснениях не снисходили — ограничились лишь рассказом о том, что с помощью данного устройства могут перемещаться во Времени. Бывать в прошлом и грядущем. Поначалу Кей не поверил в эти сказки, но когда он увидел, кого приводят и что приносят сюда Сыны Неба из своих странствий, сомнения оставили его. Он видел яйца и зубы тех гигантских животных из своих снов, а однажды его даже угостили блюдом, приготовленным из мяса этих удивительных зверей. Оказалось ничего, даже вкусно.

Но больше всего поражали люди, сопутствующие возвращающимся в святилище Сынам Неба. То одетые в звериные шкуры и сами похожие на обросших густой шерстью двуногих обезьян, то в причудливого покроя одежде, прикрывавшей как туловище, так и ноги. Все они испуганно оглядывались, разглядывая святилище, пытались убежать. Несколько зверолюдей умерли на месте, и Кею пришлось потом тайком сжигать их трупы. Но большинство гостей уходило тем же путем, что и приходили сюда. Кею оставалось лишь поражаться. Зачем это ИМ? Или пришельцы столь любопытны? Но разве не величайший грех поднять руку на само Время?

С каждым разом период возвращения Сынов Неба все увеличивался. Если раньше хватало одного-двух поворотов стрелки «хронометра», то теперь нужно было ждать пяти-шести. Кей видел, что пришельцы хмурились. Ситуация явно выходила из-под ИХ контроля. «Не хватает энергии! — говорили они между собой, — Нужно бы увеличить добычу руды, но это опасно, может разразиться экологическая катастрофа… Однако Треугольник не должен останавливаться!»

Всего слышанного Кей не понял, но к главному выводу все же пришел. ИХ сила здесь! Нужно во что бы то ни стало уничтожить Треугольник Света. Какие будут последствия, молодой человек не представлял, но то, что Сынам Неба не поздоровится, не сомневался.

Именно это он решил совершить сегодня. Риск был страшный, невероятный, но Кей чувствовал привкус удачи. В момент обратного перехода, когда становится особенно страшно и когда пришельцы наиболее уязвимы, хозяином становится он, сидящий за «пультом». Ненадолго, на какой-то миг.

Это будет его миг! Его!

…Стрелка хронометра заканчивала шестой круг. На «пульте» привычно зажглись огоньки, в святилище послышался пронзительно резкий звук.

Кей вытер ладонью холодный пот со лба.

Сейчас…

В переходниках появились неразборчивые тени, дверцы распахнулись.

Сейчас, сейчас!..

Кей медленно встал, поудобнее перехватил в руке тайно пронесенный в святилище топорик-лабрис (подарок Предводителя Сынов Неба по случаю прошлогоднего празднества) и шагнул к центральному столбу.

…Возле каждой из десяти дверей переходников клубился прозрачный дым. Молодой жрец видел, как пришельцы теряют свой привычный облик, превращаясь в страшных неведомых тварей. Ненадолго, все на миг. Еще немного, и, выйдя из клубов «дыма», Сыны Неба обретут свой «привычный» внешний вид…

Не обретут! Нет!!!

Рука с лабрисом взлетела к темному потолку…

…Стекло центрального столба рассыпалось с еле слышном звоном. Треугольник Света завертелся быстрее, из завихрений стало проступать что-то жуткое: руки не руки, лапы — не лапы…

Кей схватил Треугольник, усмехнулся — и со всей силы бросил его на пол. Он ждал чего угодно — даже гибели Мира, но пластинка просто раскололась на две половины. Все? Нет, не все. Кей быстро оглянулся и с размаху ударил лабрисом по проклятому «пульту». И тут же довольно усмехнулся: огоньки погасли.

Кей поглядел на переходники — клубы прозрачного дыма исчезли. Исчезли без следа вместе с теми, кого арьи называли Сынами Неба…

И сразу же сильнейший толчок сотряс все здание Храма Времени…

…Так рассказывают. А правда ли это, ложь, кто знает?