"Загадка кольца с изумрудом" - читать интересную книгу автора (Уиллиг Лорен)

Глава 29

Мгновение назад Летти любовалась плодами своих трудов — и вдруг перестала чувствовать почву под ногами.

Громадные лапы, схватив ее под мышками, потянули вверх. Летти взвыла от боли и гнева. Ручищи поднялись выше и сдавили нещаднее прежнего, их обладатель пригрозил выдернуть Летти руки. Она тщетно пыталась ударить врага, не думая о том, что если тебя держат под мышками, ты почти бессилен причинить напавшему вред. Все, чего она добилась, — лишь коснулась пальцами его рукава.

— Пусти! — Летти попыталась пнуть негодяя, но ударила по доске, сильно ушибив ногу.

Ее сюртук зацепился за что-то острое, и нападавший гневно буркнул.

Тут Летти узнала голос.

— Капитан Пинчингдейл?!

— Может, прекратите сопротивляться? — обиженно-требовательным тоном спросил Джаспер, будто не находил ничего необычного в том, что, подкравшись сзади, схватил Летги, а теперь пытался закинуть ее на телегу, бортики которой так и норовили расцарапать Летти спину. — Себе же делаете хуже!

— Я делаю хуже? — не веря своим ушам, произнесла Летти. — Кто вас просил меня трогать? Отпустите меня немедленно! Негодяй!

— Я отпущу вас. — Джаспер снова ее поднял, и в спину Летти врезался край борта. — Коль скоро закину внутрь.

— Отчего вы не поговорили со мной, не спросили? — процедила Летти.

Джаспер фыркнул. Верно, спрашивать не имело смысла: по доброй воле Летти никуда не согласилась бы с ним ехать. Он в последний раз поднял ее, и она, опять стукнувшись о край борта, опрокинулась на нечто колючее, что тотчас повпивалось в щеку и залезло в нос. Сено сильно пахло лошадьми и навозом, с которым, несмотря на то что детство ее прошло в деревне, Летти предпочитала не сталкиваться.

Отчего все кругом возгорались желанием схватить ее и запихнуть в повозку? Иным женщинам посвящали сонеты, другие питали слабость к мелким собачкам. Летти же отличалась тем, что ее похищали. Следовало возможно скорее с этим покончить.

Выплевывая солому, она услышала, как ударили вожжи. Лошадь тронулась.

— Не подозревала, что вы без ума от земледелия! — крикнула Летти, пытаясь сесть на колени, когда колымага, качаясь, загрохотала по дороге. Летти и в голову не приходило, что сено бывает настолько скользким. Всякий раз, когда она намеревалась подняться, повозку поводило в сторону.

Ноздри Джаспера раздулись, как у лошади, которой он правил. Той не было до него никакого дела, впрочем, как и ему до нее.

— Разъезжать на приличных экипажах мне не по карману. А виной всему наш щедрый Джеффри.

Летти доползла до козел и села на скамью, морщась от боли в ладонях.

— Если вы снова задумали потолковать со мной о том, какими благами обернется для меня убийство мужа, сразу говорю: ответ остается прежний.

— Неужто вы правда полагаете, будто я столь глуп?

— Если принять во внимание все обстоятельства, то полагаю. Итак, теперь, когда мы объяснились, извольте опустить меня на землю. Немедля.

— Клянусь, я страдаю, когда вынужден обижать прекрасных дам. Увы, теперь как раз такой случай. — В голосе Джаспера не прозвучало ни единой страдальческой ногки. — У меня на вас есть планы.

У Летти были свои планы, и она не сомневалась, что с замыслами Джаспера они не совпадали.

— Что ж, премного сожалею. — Летти привстала и потянулась к поводьям. — Сбыться вашему плану не суждено.

Джаспер тотчас остановил ее, достав из-за пояса пистолет и приставив дуло к ее талии. Оружие было куда больше, чем то, что дал Джефф, — длиной от рукоятки до дульного среза по меньшей мере дюймов шестнадцать. Джаспер с легкостью держал его одной рукой, показывая, сколь привычно ему иметь дело с оружием.

— Сидеть! — скомандовал он.

Летти села.

— Заряжен? — спросила она, утешаясь слабой надеждой.

Джефф окинул ее насмешливым взглядом:

— А как по-вашему?

— По-моему, лучше бы вам его убрать. Не то, часом, пораните себя самого.

— Какая трогательная забота!

Трогать Джаспера даже в мыслях было тошно. Но не стоило говорить об этом вслух, пока в селезенку смотрело пистолетное дуло.

— Я польщена, что вы все-таки устроили прогулку вдвоем, о коей так мечтали. Но не довольно ли? Может, теперь меня отпустите? — Летти одарила Джаспера светской улыбочкой, прелесть которой немного портили грязные пятна на щеках да сено в волосах. — Прокатились мы славно, но мне пора возвращаться, а то друзья забеспокоятся.

— Неужто никто не говорил вам: неумно высмеивать человека, что держит вас на мушке?

— В этом никогда не возникало надобности, — честно призналась Летти. — Я предпочла бы, чтобы не возникало и впредь.

Быть может, и правда не следовало его дразнить, но Летти сомневалась, что Джаспер спустит курок. Во всяком случае, намеренно. Он был бахвал и хулиган, но не хладнокровный убийца.

По крайней мере Летти хотела в это верить.

Да-да, бояться было нечего. Если бы Джаспер был склонен убивать, давно собственными руками убрал бы с пути Джеффа, не втягивая в эту историю Летти. В его алчности, бессовестности и готовности устроить смерть того, кто стоит между ним и богатой жизнью, можно было не сомневаться, однако твердости характера, благодаря которой он справился бы с задачей сам, ему недоставало, что немало радовало Летти.

Она напряженно раздумывала, для чего еще Джаспер мог ее похитить. Единственное, что приходило в голову, была мысль о выкупе. Если он мечтал получить за нее кругленькую сумму, тогда жертва нужна была ему живой. За мертвецов огромных денег не платят.

Следовало заговорить ему зубы, чтобы он забыл о пистолете. Если удастся выбить оружие у него из руки… Тогда уж придется действовать по обстоятельствам.

— Что вы намереваетесь со мной сделать?

— Я думал, вы не спросите. Живее! — Джаспер нетерпеливо ударил по лошадиной спине поводом, чтобы та прибавила шагу, и, бросив на Летти быстрый взгляд, прибавил: — Это я не вам.

— Я поняла. — Летти спокойно положила руки на колени, стараясь не подавать вида, что мечтает при первой же возможности ударить по руке захватчика, взять пистолет и спрыгнуть с повозки.

— Вообразите, как все удивятся, — проговорил Джаснер, взмахивая рукой с оружием, — когда найдут бездыханное тело виконтессы. Умерла в медовый месяц!

Стало быть, его волновал не выкуп. Походило на то, что Джаспер принял отказ Летти чересчур близко к сердцу. Она стала подумывать, не зря ли оскорбила его баки.

— И не просто умерла, — продолжал Джаспер, все больше увлекаясь, — стала жертвой убийцы. Угадайте, кто им станет?

— Лучше бы никто.

Джаспер пропустил ее слова мимо ушей.

— Собственный супруг виконтессы.

— Не хотелось бы указывать на просчет в ваших хитрых планах, — сказала Летти, потихоньку отодвигаясь к дальнему концу сиденья. — Но ведь Джеффа здесь нет.

Джаспер пресек ее попытки, резко вскинув руку и прижав дуло к ее груди.

— А он тут и не нужен. В этом-то весь секрет. Нашему дорогому Джеффри вовсе не обязательно убивать вас…

— Чудесно.

— Главное, что все подумают, будто это его рук дело.

— Как же вы намерены это устроить? Джефф не убийца. Никто в жизни не поверит в вашу чепуху.

— Полагаете? — Держался Джаспер слишком уверенно, что не на шутку тревожило Летти. Самодовольство сочилось даже сквозь его баки. — Но ведь все вокруг знают, что наш безгрешный Джеффри был влюблен в вашу сестрицу.

— По Мэри вздыхает пол-Лондона, — выпалила Летти. — Что в этом особенного?

— Знают также и о том, что нашему Джеффри пришлось против воли взять в жены вас вместо желанной Мэри.

То, как он непрестанно повторял «наш Джеффри», выводило Летти из себя. Или же дело было в пистолете, что настойчиво тыкался ей в грудь. Она чувствовала холодное дуло сквозь одежду. И теперь жалела, что Джейн не обмотала материей ее всю. И не покрыла сверху несколькими слоями брони.

— Держу пари, весь лондонский свет подтвердит, — с убеждением продолжал Джаспер, — что Джеффри сроду не планировал жениться на вас.

В первую очередь подтвердит миссис Понсонби, пронеслось в мыслях Летти.

— Верно, но это не повод к убийству. В противном случае три четверти света сели бы на скамью подсудимых.

— Ваш случай особенный.

— Может, лучше попросите за меня выкуп? — предложила Летти. — Вмиг разбогатеете, и не придется пачкать руки грязным убийством. Помните, что говорят о синице в руке?

— Вы не синица, скорее, безмозглая курица. Неужто вы полагаете, будто наш Джеффри выложит денежки, чтобы вернуть вас? Он даже плыть с вами вместе из Лондона не пожелал. — Джаспер самодовольно улыбнулся. — В Дублине же открыто обхаживает мисс Фейрли. А она бабенка что надо.

Летти задумалась, как бы понравился столь лестный отзыв самой Джейн.

— И потом, с какой это стати я должен довольствоваться жалкой частицей, тогда как могу заполучить все? Не только деньжата, но и лошадей, и титул — все, что мне полагается с самого рождения.

— Полагается?

— Полагается. Владельцем богатств должен был стать я. Какие у Джеффри права? Что в нем есть такого, чего нет во мне?

Летти могла бы дать простейший ответ: Джеффри посчастливилось быть сыном иного отца, но она подозревала, что Джаспер ни слова не услышит. Попытался бы родиться женщиной, подумала она. Тогда бы понял, что есть истинная несправедливость.

— Быть может, — произнесла Летти, с особой осторожностью подбирая слова, — вам следует просто побеседовать с кузеном?

Джаспер был корыстолюбив, глупостью же, увы, не отличался.

— Держите меня за круглого дурака? Нет уж! Путь мой один: собственноручно изменить свою судьбу. А вы, дорогая леди Пинчингдейл, мне в этом поможете. Пускай найдут ваше тело, — со злорадным торжеством произнес он. — Тогда не будет нужды убивать Джеффри. Об остальном позаботится закон.

— Да, спорить не буду: наш брак не самый счастливый в мире, — сказала Летти. — Но это не доказательство в деле об убийстве.

— Будьте покойны, — самодовольно ответил Джаспер. — Рядом с вашим телом обнаружат табакерку Джеффри. На ней весьма отчетливо выгравировано «ДП». — Он многозначительно помолчал и прибавил: — А на внутренней стороне крышки нарисован портрет вашей сестры.

Летти не нашлась что ответить. Что было говорить? В дополнение к сплетням, касавшимся их с Джеффри брака, табакерка наделает такого шума, на какой и рассчитывал Джаспер. Если из табакерки улыбнется рисованный облик прекрасной Мэри, чертова штуковина подтвердит мотив преступления и вместе с тем послужит его доказательством.

Джеффа, как всех пэров, будут судить перед палатой лордов. Немало из ее членов собственными глазами видели, что Джефф ухаживает за Мэри, многие присутствовали на его жуткой свадьбе с Летти. Да, те, которые давно его знали, наверняка заявят: он не способен убить жену. Но сам собой возникнет вопрос: кто же тогда способен? Лорды будут качать головами, сотрясая двойные подбородки, и с умным видом рассуждать о том, что любовь порою оканчивается безумием. Упомянут о Тристане и Изольде и о графе, что два сезона назад до того одурел от чувств, что женился на любовнице. Найдется и романтик, который приведет цитату из «Ромео и Джульетты».

Снова закачают головами, вспомнят другие скандальные истории минувших лет. А кончится тем, что Джеффа из-за его Собственных любовных стишков признают виновным.

Джаспер, крайне довольный собой, ударил по лошадиной спине поводом.

— Не миновать ему смертного приговора, — весело произнес он.

Умасливать его больше не имело смысла, и Летти сказала, что думала:

— Меня от вас тошнит.

Джаспер взглянул на нее с притворным сочувствием на смазливой физиономии:

— Полноте, полноте, мой друг. Лучше порадуйтесь, что уничтожите того, кто вас так позорит.

Ну и извращенный же был у Джаспера ум! Хорошо, что Летти умудрялась сохранять ясность мысли.

— Предпочитаю терпеть позор, но жить.

Джаспер покачал головой:

— Женщины, женщины! Ей дают возможность умереть и прославиться, а она недовольна.

— Умирайте сами, а меня с моим позором оставьте в покое.

— Нет уж, любезный друг. Не волнуйтесь, смотреться в галерее Сибли-Корт вы будете отменно. Я даже приглашу художника, чтобы он закрасил ваши веснушки.

Терпению Летти настал предел.

— Если вы так жаждете убить меня, почему же не пристрелили до сих пор?

— Не желаю пачкать одежду. Вы и представить себе не можете, сколько стоит, к примеру, этот жилет.

Летти обрадовалась и тому, что Джаспер не спешит — пусть не потому, что страшится лишить человека жизни.

— Если затеял кого-то убить, непременно испачкаешься, какой ни выбери способ, — сказала Летти со всей серьезностью. — А кровавые пятна, сколько ни старайся, полностью вовек не сведешь.

— Вот-вот, — подтвердил Джаспер. — Потому-то я и решил утопить вас в Лиффи.

— По-вашему, это благоразумно? — Летти почти не понимала, что говорит. Все ее мысли были о возможных путях сбежать. На то, что кто-либо придет ей на выручку, надеяться не стоило. Джефф, даже если чудом заметил, что ее увозит Джаспер, был слишком занят революционерами. Жизнь супруги, хоть она и не так досаждала, как прежде, не значила почти ничего в сравнении с судьбой Англии. Если он задержался по делам в ночь, когда должен был венчаться с Мэри, не должен был отвлекаться и теперь. — Вода оставляет пятна на шелке.

— На мне шерстяная одежда.

Слава Богу, Летти умела плавать. Не особенно хорошо, но достаточно, чтобы тотчас не уйти камнем на дно. В мужском костюме плыть наверняка удобнее, нежели в юбках. Надо лишь прикинуться, что ты утонула — уйти под воду. Потом вынырнуть и со всех сил плыть к другому берегу.

— Не надейтесь, что сумеете выплыть, — предупредил Джаспер, неприкрыто довольный растерянностью Летти. — После удара по голове, поверьте, не до плавания.

— От удара по голове открывается кровотечение, — сказала Летти, прижимаясь к борту повозки. Пузырек со снотворным был до сих пор при ней, но воспользоваться им не представлялось возможным. Что же до свистка — свистеть можно было хоть до посинения; из-за стука колес никто ничего не услышал бы, а если бы и услышал, не обратил бы на свист особого внимания. Оставались лишь вышивальные ножницы. Вышивальные ножницы… Бороться с ними против Джаспера было все равно, что пытаться взять в одиночку крепость. — Если не жалеете меня, подумайте о своем жилете. Слишком он хорош, чтобы его пачкать.

Джаспер с особенно отвратной улыбочкой чуть наклонился вперед, крепче сжал рукоять пистолета и поднял его над головой Летти.

— Да, жилет будет жаль. Но я готов принести его в жертву.

Верно подметила Летти: баки Джаспера уродовали.

Как только Джефф доберется до него, некрасивостей на физиономии мерзавца изрядно прибавится! Хорошенько его вздуть надлежало давным-давно. Джефф метнулся в сторону дороги и тут вспомнил, что его не ждет экипаж. Проклятие! Догнать колымагу бегом было невозможно. Смотрелась она допотопно, но помчала прочь весьма резво. Вокруг играли дети и домашние животные, по дороге с грохотом проезжали возвращавшиеся с рынка телеги, усталые рабочие плелись домой после трудового дня. Повозок на улицах было в этот час немало: замедлить ход колымаги Джаспера они должны были, остановить же — нет.

Джефф обратился к человеку, что вел изнуренную на вид кобылку. Какую службу служила лошадь хозяину, сказать было сложно, но верхом он на ней явно не ездил.

— Вот, возьмите. — Джефф, не глядя, достал пригоршню монет и протянул незнакомцу. — Купите себе новую лошадь.

Не выпуская из руки узду, тот попробовал одну из монет на зуб и пробормотал:

— Ну, не знаю, сэр. Мне и эта годится. Она ведь…

В руке Джаспера, успевшего отъехать к концу улицы, зловеще блеснул металл. Секунду спустя его загородила другая повозка, но Джефф успел заметить, как замерла фигурка, что сидела на колымаге кузена. Неведомый доселе страх, точно студеный январский ветер, заморозил кровь в жилах Джеффа.

Вспрыгнув на костлявую спину изумленной лошади, он бросил ее прежнему хозяину кошелек с остатком денег:

— Вот. Этого будет довольно.

Тяжелая сумочка стукнула человека по груди. Он схватил неожиданный дар, попятился и немного ослабил хватку. Джефф, быстро ударив по бокам лошади, уже скакал прочь, ведомый единственной всепоглощающей мыслью: настичь кузена и приставить чертов пистолет к тому месту на его теле, получить ранение в которое наиболее неприятно.

— Да ей же красная цена — шиллинг! — прозвучало вслед Джеффу.

Наклонившись к самой шее клячи, он объехал двухколесный экипаж с отсеком для собак под сиденьями, человека с тачкой и свинью, что, с недовольным видом уклонившись от проехавшей мимо коляски, заглядывала в сточную канаву.

Джаспер держал путь на север, в сторону реки, за которой лежала пустошь. Люди в тех краях почти не показывались — спрятать пленницу там, где ей не к кому обратиться за помощью и где никто ее не отыщет, удобнее всего. Очевидно, таков и был замысел Джаспера: увезти Летти подальше и потребовать за нее деньги, дабы дать взятку за перевод в более престижный полк, заплатить долг либо выхлопотать прибавление к пайку. Заботы у Джаспера были нехитрые.

Джеффа страшил пистолет. Даже если Джаспер и не думал им воспользоваться, мог выстрелить ненамеренно — повозку на мощенной булыжником мостовой слишком трясло. Достаточно единожды случайно двинуть пальцем, и…

Джефф нагонял их, но не так скоро, как желал.

Какого черта он не отправил Джаспера назад в Англию, едва увидел его у церкви Святой Вербурги неделю назад? Надлежало всучить ему сумму двойного жалованья, лично отвезти его на пристань и проследить, что он в самом деле уплывает.

Недодумался. Не предусмотрел. Понадеялся, что защитой Летти послужит уже то, что она его жена. Быть может, Джаспер испугался, что Летти родит наследников. Он годами морочил головы кредиторам, ожидая, что владения Пинчингдейлов перейдут ему. Но ведь Джефф как будто не признавал Летти и отчаянно любезничал с мисс Джилли Фейрли. Если желаешь обзавестись законными наследниками, вести себя надлежит совсем иначе.

Или же Джаспер догадался, что все это игра? Он был стяжателем, лоботрясом, себялюбцем и злопыхателем, но отнюдь не простофилей. Притом знал Джеффа всю свою жизнь. В детстве им каждым летом приходилось вместе бывать в Сибли-Корт, «дружно играть», отчего у обоих до сих пор оставались шрамы.

Если Джаспер смекнул, что брак Джеффа и Летти перелился из чистой формальности в нечто большее…

Джефф сильнее ударил по бокам лошади, будто с увеличением скорости жуткие картины, что навязчиво вырисовывались перед его глазами, обещали исчезнуть.

Все могло произойти в считанные мгновения. Спуск курка. Выстрел в упор. Бездыханное тело падает с повозки, точно ненужное тряпье. В висках стучала пропасть пустых слов: долг, обязанность, ответственность.

Ни одно из них нимало не подходило для выражения безумного ужаса, который охватывал Джеффа всякий раз, когда он представлял себе этот выстрел и думал, что по утрам его нос больше в жизни не пощекочут рыжеватые волосы и не будет больше остроумно-шутливых замечаний. Что больше не будет Летти. Мысль о жизни без нее отдавалась в голове невыносимо пустым звоном, делала мир вокруг холодным и мрачным, как коридоры Сибли-Корт после смертоносного визита оспы. В сравнении с водоворотом нынешних чувств печаль от расставания с Мэри показалась вдруг плачем ребенка, у которого отняли игрушку. Плачем больше от досады, нежели от душевных мук. Что же до Летти…

Он не мог ее потерять. Особенно теперь.

Тут Джаспер поднял руку с оружием над непокрытой головой жертвы так, что увесистая деревянная рукоять оказалась в нескольких дюймах от макушки Летти. Она, ухватив его за запястье, изо всех сил потянула на себя, но Джаспер, непомерно более сильный, разумеется, выиграл. Руки Летти, не в силах одолеть врага, медленно опустились. Джаспер загоготал.

Со свистящей в ушах нечеловеческой яростью Джефф рванул вперед, намереваясь перескочить с лошадиной спины прямо на повозку.

Мир кругом вдруг перевернулся вверх дном.

Из постройки на Патрик-стрит взмыл ввысь огненный столб, воспламеняя будто сам воздух и брызжа искрами. На дорогу посыпались горящие обломки, кони повставали на дыбы, свиньи залились визгом, повозки, резко дергаясь, стали врезаться друг в друга. Тут и там приземлялись с воздуха куски гнутого металла, улицу поглотило серное облако, будто выдохнутое из глубин подземного царства.

В наполненной криками неразберихе Джефф разглядел спешащую прочь от взорвавшегося склада мисс Гвен. На бегу она вытирала о штаны драгоценный зонтик.

Испугался и конь, тянувший повозку Джаспера. И понес. Вернее, попытался понести. Убежать далеко ему не позволили три столкнувшиеся впереди повозки. Однако, резко дернувшись, жеребец вырвал вожжи, что Джаспер держал между колен, оттого колымага угрожающе закачалась. Древние бортики заскрипели, не суля ездокам ничего хорошего.

Джаспер подался вперед в надежде ухватить поводья, размахивая второй рукой — с пистолетом, о котором он, верно, забыл.

Мысленно крикнув «Ура!» во славу Джеффа и мисс Гвен, Летти поспешила воспользоваться минутой. Достала ножницы и изо всей силы воткнула Джасперу в тыльную сторону ладони. Негодяй взвыл, выронил пистолет и затряс раненой рукой в воздухе, чертыхаясь так громко и отчаянно, что, если бы вслед за первым прогремел второй взрыв, никто бы этого не услышал.

Пистолет, стукнув о борт, упал на серые доски. Летти нагнулась. Рывком наклонился и Джаспер. Конь же тем временем обнаружил под носом клочок травы и принялся умиротворенно ее жевать, довольный, что болван с козел на время оставил его в покое.

Пистолет лежал прямо у ноги Джаспера. Пальцы Летти уже коснулись его рукоятки, когда голову пронзила слепящая боль.

Джаспер схватил ее за волосы и потянул вверх. Пистолет, выпав из пальцев Летти, ударился о наружную сторону борта и загремел по спицам колеса. До Летти эти звуки доносились, словно из глубокого колодца.

Что ж, о пистолете можно забыть. Но и Джаспер остался безоружным.

К несчастью, у него было куда больше способов причинять страдания, нежели у Летти с ее вышивальными ножницами. Небрежным движением руки он заставил ее отлететь в сторону и так удариться о борт головой, что перед глазами все озарилось светом, а мысли улетучились, кроме одной: «До чего же адская боль!»

Смутно сознавая, что спастись можно, лишь последовав за пистолетом, Летти поползла вдоль борта. Ободранные при столкновении с досками ладони саднили, в висках пульсировала боль.

И брала злоба.

Гнев помогал. С его помощью Летти одолела приступ головокружения, от которого клонило в сон. Только бы с Божьей помощью выбраться из проклятой повозки!

Джаспер схватил ее сзади за сюртук, снова усадил на козлы и помахал прямо перед лицом рукой, брызгая кровью на галстук. Теперь мерзавцу уже не имело смысла бояться, что он испортит жилет.

— Ты еще пожалеешь об этом! — прорычал он.

Окровавленные пальцы сжались вокруг ее шеи, Летти, задыхаясь, отчаянно в них вцепилась, хоть в том и не было проку.

— Ко времени, когда я тебя прикончу, ты будешь рада вовсе забыть, что такое ножницы. Да я…

— Что? — потребовал знакомый голос.