"Ритуал испытания" - читать интересную книгу автора (Джой Дэйра)

Глава 6

Грин зашла в со вкусом обставленный городской дом на Рю де ла Нюи.[119]

Скромные зданий в центре города, с закрытыми задними дворами служили жильем для находящихся под покровительством содержанцев. Только лучшие из них удостаивались частного статуса. Они содержались исключительно своими патронами в чрезвыйчайной роскоши.

В обмен не только ожидалась, но и требовалась полная эксклюзивность.

Грин нашла Ривера во внутреннем дворике, отдыхающего в шезлонге. Великолепный содержанец крепко спал.

Легкий ветерок слегка ерошил его темно-золотистые локоны. Грин замерла, любуясь спящим. Таким Ривер очень сильно отличался от себя бодрствующего.

Соблазнительные скульптурные черты лица, обычно недоверчиво осторожные, расслабились, обнаружив явную, несомненную миловидность. Он, бесспорно, шикарно выглядел. А все его чувственные глаза, которые были его спасителями.

Но Грин всегда знала, что Ривер был больше, чем красивая оболочка. До сих пор его внутренние переживания главным образом были скрыты от нее, но несколько раз пару лет назад она замечала слабые вспышки истинных эмоций у этой защищенной, скрытной личности.

Мужчина был более загадочен, чем даже представлял сам. Грин часто размышляла, а не был ли ровный, спокойный характер, который он выказывал, всего лишь притворством. И не было способа узнать: он рьяно охранял свой внутренний мир.

Только некоторые вещи невозможно скрыть.

Ривер обладал ранимым сердцем.

Несмотря на суровые испытания, которые он должен был перенести юности, Грин знала, что он никогда не терял сострадания и присущей ему доброты. Даже когда он пытался это скрыть под высокомерным, немногословным поведением, так поощряемым среди Слоя, для нее это было очевидным.

Он был умелым, внимательным любовником. Пару раз он терял контроль и продемонстрировал ей свою настоящую страсть, но, казалось, он всегда в состоянии оттащить себя от края пропасти. Ривер знал, как никогда не пересечь эту черту. И именно это делало его таким ценным содержанцем.

Так же он был славным человеком, в каком-то отношении, даже намного более благородным, чем его «высокие» покровительницы. Многие Лорды не беспокоились ни о чем, кроме своих удовольствий, используя свое положение для того, чтобы добиться исполнения любых своих капризов, не обращая внимания на цену или стоимость, уплачиваемую людьми.

Грин будет скучать по нему.

Она тихо прошла к кушетке и остановилась перед ней. Он чрезвычайно чутко спал, поэтому она даже удивилась, что смогла пересечь двор так, что он не услышал ее. Однажды во время ночного кошмара его скрутило так сильно, что ей понадобилось несколько часов, чтобы заставить его снова расправить и расслабить тело. Его трясло всю ночь, пока она сидела, присматривая за ним. И молчал.

На следующий день он притворился, что ничего не произошло. За все то время, что они были вместе, он никогда больше не упоминал об этом инциденте. Ривер прятал свои личные страхи.

Нежно коснувшись кончиками пальцев к его лбу, Грин пригладила локоны, упавшие ему на лицо. Их цвет всегда напоминал ей золотое солнечное сияние гелиотропа, единственного растения с Исходоточки, пустившее корни на земле Форуса.

От ее прикосновение ресницы Ривера затрепетали. Немедленно подобравшись, он распахнул глаза.

Он слегка застыл, как всегда делал, когда внезапно просыпался, но расслабился, узнав Грин. Темно-оливковые глаза сосредоточились на ней с неподдельной нежностью.

— Грин… — промурлыкал мягкий сонный голос. — Прошло столько времени, я думал, ты позабыла меня.

Грин слегка улыбнулась.

— Кто мог бы позабыть тебя, Ривер? — она села у его бедра. Он приподнялся на локтях, потянувшись к ней за поцелуем. Грин прижала пальцы к его губам, останавливая его порыв. — Нам нужно поговорить.

Он даже не моргнул, но что-то в его глазах изменилось. Как будто бы в них упали шоры, скрывая глубину.

— Конечно. Не желаешь ли прохладительного напитка? У меня в библиотеке есть сок лимо.

Грин кивнула.

Ривер поднялся гибким движением и направился к двойным дверям, ведущим в библиотеку. Его движения показались бы совершенно плавными любому наблюдателю, но не ей. У Грин был дар понимания людей. Легкая нерешительность в его шаге так же как и крепко стиснутый правый кулак сообщили ей о том, что он уже знал, что она собралась ему сказать.

Ривер должен привыкнуть к такому, подумала она грустно. Как это должно быть для него?

Грин решила последовать за ним в дом. Ривер направился к столу и наполнил высокий стакан кисло-сладким соком. Подал его женщине, после чего подошел к окнам на противоположной стороне, выходящим на оживленную магистраль.

Он пристально смотрел сквозь прозрачные занавески на улицу и ждал. На его шее бился пульс.

— Боюсь, я должна прекратить наш договор, Ривер, — мягко проговорила Грин.

Ривер закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться.

— Дай мне пару минут.

Грин дала ему это время, храня молчание.

Боль и ужас одновременно ударили Ривера. Как он сможет начать все заново? Ему уже было двадцать восемь лет. Слишком старый. Его лучшие годы в качестве особо уважаемого, ведущего уединенный образ жизни содержанца остались позади.

Он не сможет вернуться к этому пути. Он никогда не сможет заставить себя сделать это. Он не должен больше отдавать. Никогда. Я буду мертв внутри. Он сделал несколько бесшумных вдохов, чтобы успокоиться.

Когда он смог заговорить, его голос был сух и слегка неровен.

— Конечно же, я слышал о предложении цены Рейнарду. Весь город болтает об этом.

Ривер подумал о том, на что похоже знать своих прародительниц и иметь кого-то, так много думающего о тебе и твоем имени, чтобы внести его в свой фамильный свиток. Для Высшего Слоя имело хоть какое-то значение только его тело.

Крин кивнула. Варево Клу быстро разлилось среди содержанцев, которые обычно обладали кучей времени между визитами своих патрон. Они часто собирались во внутренних двориках, чтобы обсудить обрывки сплетен, услышанных от своих любовниц.

Ривер прокашлялся. Было очень трудно. Содержанец не может позволить себе гордости. Особенно двадцативосьмилетний содержанец.

— Многие, даже большинство других патрон скреплены, Грин. Я не буду отвлекать твое внимание или надоедать тебе любым способом. Я могу по-прежнему быть здесь, когда понадоблюсь тебе. Изменения нашего соглашения не потребуется.

Грин вздохнула.

— Боюсь это так. То, что ты сказал — правда. Такая практика допустима для Слоя, но не для меня. Я никогда не смогу сотворить такое с Джорланом, я не ощущаю правильность этого. Это не мой путь.

Ривер не удивился ее ответу. Ее кодекс был одной из вещей, восхищавшей его в Грин. Она переворачивала всю его жизнь. Он был ей невероятно благодарен и возможно даже больше. Он видел, как молодой искорка пронесся за угол дома к задней двери. Сцена была так ему знакома, что в его желудке образовался ледяной комок. Ривер сглотнул.

— У тебя нет совсем никаких чувств ко мне, Грин?

— Конечно, есть… просто не такого рода.

Ривер повернулся и уставился на нее.

— Потому что он может отдать тебе вуаль, а я нет?

— Ты знаешь, я лучше.

Он вопросительно посмотрел на Грин.

— Джорлан поразил меня, есть что-то в нем, что взывает к моему духу.

Невероятно, но его глаза наполнились слезами. Ривер отвернулся от нее.

Грин бросилась к нему, положила ладонь на его руку.

— Ты же не любишь меня, Ривер.

Он снова сглотнул, чтобы восстановить самообладание.

— Я мог бы полюбить тебя.

— Не имеет значения. Извини…

Он знал, что это правда. Тогда, что он ждет от нее? Она — Маркель, он — всего лишь содержанец, чьи услуги продаются предложившей наибольшую цену. Он не достоин ее. Она была намного более чем добра к нему. Она оберегала его жизнь и всегда была честна с ним. Чтобы ни случилось в будущем, он должен прокладывать свой собственный путь и не упрекать ее. Она несколько лет содержала его в роскоши, ни в чем не отказывая. И она была такой ласковой ночью…

Ривер пристально поглядел на Грин и мучительно улыбнулся.

— Я знаю, Грин. И хочу поблагодарить тебя за… все. Если бы не ты, я бы переходил в Слое от одной женщины к другой.

Она легонько коснулась его предплечья ладонью.

— Ты делал все, для того чтобы выжить. Я всегда понимала это.

Он скользнул взглядом по ней.

— Было намного больше, чем я позволил тебе знать.

Она не удивилась. Ошеломляющие глаза и отсутствие защиты титула сделали из него красивую игрушку аристократии.

— Ты должен найти какую-нибудь богатую и добрую особу, возможно бездетную, женщину старшего возраста, которая сможет покровительствовать тебе невысоким титулом в обмен на наследницу. О тебе будут хорошо заботиться, и она может даже потеряет голову, наслаждаясь тобой. — Грин подмигнула ему, пытаясь смягчить атмосферу.

Ривер засмеялся.

— И как я завладею этим чудом? Ты забыла об отсутствии у меня определенной, пресловутой частички, необходимой для Ритуала Доказательства? Даже не упоминая о полном отсутствии у меня семейного имени?

Грин погрозила ему пальцем. Потянувшись к сумке, она вытащила из нее пассажирский билет и письмо, которое передала мужчине.

— Что это? — хрипло спросил он.

— Письмо — послание от Маркель Дамус, которая заявляет, что ты ее дальний кузен. Ривер бросил на женщину неверящий взгляд. Грин бесстрастно пожала плечами. — Маркель питает ко мне расположение. Билет — чтобы уехать в самые дальние западные колонии. — Как можно дальше от Клаудин Д’Анбеэ. — Это дикие земли, едва цивилизованные, но думаю, так или иначе они могут подойти тебе. Колонисты — владелицы огромнейших плантаций. Из-за тяжелых условий мужчин хорошего происхождения — очень мало. Плантаторы не будут так придирчивы к таким деталям, как вуаль. Они не будут глубоко копаться в твоей истории. Просто сочини сказку, и ты будешь принят с распростертыми объятиями. — Она поиграла бровями. — В буквальном смысле.

Огромная ухмылка растеклась по его артистичным чертам, освещая все лицо. Выражение содержало луч надежды. Первый раз Грин видела, как он показывает такое беспечное возбуждение, и как оно преображает Ривера.

— Ты должен будешь дождаться конца Сезона, чтобы начать свое путешествие, поскольку это слишком опасное время, для такой поездки. И будь осмотрителен со своим выбором, не отдавай себя слишком легко. Заставь их добиваться себя. Я предсказываю, что ты заставишь их всех раболепствовать перед собой. Командуй ими в изысканной погоне!

— Ха! Это будет достойной компенсацией, не так ли? Что за великолепная перспектива!

Грин захихикала.

Его лицо стало серьезным.

— Я не могу тебя в полной мере отблагодарить, Маркель Тамрин. Ты не знаешь, что это значит для меня.

— Думаю, знаю.

Ривер бросил последний взгляд на женщину перед собой. Невероятную женщину, делившую с ним постель многие годы. Она была необыкновенно сильной, умной и страстной. У нее было свое собственное внутреннее чувство справедливости, она всегда жила согласно своих необычайно мудрых понятий. Он не удивиться, если однажды она станет главой Септибунала. Он нежно обхватил ее мягкую щечку.

— Не учи его тому, чему учила меня. Ты можешь сверх меры шокировать его аристократическую чувствительность.

Грин фыркнула.

— Думаю, с тобой было все наоборот, Ривер.

Он одарил ее многозначительным взглядом.

— Еще раз?

Она неохотно тряхнула головой.

— Ты действительно волнуешься за него.

Маркель склонила голову и развернулась, чтобы уйти.

— Надуюсь, он высоко оценит то, что получил, — прошептал Ривер, когда Грин вышла.

В этом самый момент в Тамрин Хаусе Джорлана втащили в покои Маркели для ожидания церемонии скрепления.

Он уже подбил глаза трем слугам мужчинам, которых назначили обслуживать его.

Джорлан расправил плечи, придумав способ сбежать прямо после принесения клятв.

Маркель Тамрин не получит скрепляющую ночь!

Когда Грин прибыла в поместье, то была изумлена, увидев количество привязанных Клу и колясок, поставленных на аллее. Стояла полная суматоха, когда слуги бросались сюда и пытались найти место, куда отвести Клу. Курятники были забиты до краев, о чем свидетельствовали неодобрительные вопли, доносящиеся из них.

Казалось, что весь Высший Слой пригласил сам себя на событие, которое предполагалось быть частным мероприятием!

Придя в уныние от беспорядков, Грин решила войти в дом через тайный проход, расположенный позади дома. Она была уверена, что бедные слуги неистово пытаются услужить всем этим неожиданным гостям, чрезвычайно требовательным, из-за своей принадлежности Избранной Кварте.

Поднимаясь по тайной лестнице, она лениво размышляла о том, сколько из них останется на ночь. Сплетни были источником жизненной силы для Слоя и, конечно же, они будут пускать слюни на возможность увидеть, как Джорлан будет вести себя назавтра.

Грин сжала рот. Ни один не останется. Даже если ей потребуется выкинуть всех их лично, она так и сделает! Несмотря на то, какой грубостью это покажется. Их совместная жизнь не должна стать источником мак-мока для похотливых инстинктов Слоя!

Грин скользнула в затемненный коридор, тайком двигаясь к задней двери, ведущей в ее покои. Она была счастлива, увидев там Аватар, ожидающую ее.

— Я так подумала, что ты прокрадешься сюда из-за того спектакля внизу.

Грин вылетела из гардероба, вытаскивая простой белый халат. Скидывая свою одежду, она полностью высказала Аватар, что ощущает, видя повсюду похотливый интерес их гостей.

— Все они мерзкие вуайеристы![120] Если бы мне нужны были свидетели, я бы попросила!

— Ну, разумеется, девочка, но, тем не менее, ты получила их. И они будут ожидать великолепного представления к тому же.

— Только они не получат его! — обнаженная, Грин погрузилась в пузырящуюся ванну, позволяя горячей воде подняться до подбородка. Это было традиционным омовением до церемонии при присутствии свидетеля — в данном случае, Аватар. Она должна трижды погрузиться под воду, чтобы очистить свой дух для слияния. Она предположила, что Джорлана тоже искупают перед лицом свидетеля.

Грохот из соседней комнаты, прозвучавший подозрительно похоже на тот, с каким тело врезается в стену, заставил ее подпрыгнуть.

— Ради Основательницы! Что там за дым стоит столбом?

Аватар закудахтала:

— Я бы сказала, что это твой рассудительный будущий-вскоре-имя-носящий. Он без благожелательности воспринимает то, что приказывают сделать, и ему еще меньше нравятся те, кто помогают ему. Он уже нанес значительные повреждения трем слугам. Тебе придется заняться этой проблемой. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Аватар не была осчастливлена ее выбором имя-носящего. Она ворчала, постоянно спрашивая Грин, не растеряла ли та свои мозги, уверена ли в том, что знает, что творит и поняла ли, что носящий вуаль обладает репутацией особы чрезвычайно неуправляемой?

Грин терпеливо улыбалась и отвечала: да, да и, снова, да.

— Думаю, что на самом деле ты восхищаешься моим выбором, Аватар. Будь честна: тебе нравится огонь, который он показывает. Он взывает к духу твоего клана. — Люди из рода Аватар вели свое происхождение от дальних южных общин, чьи прародительницы были из отдела технического обслуживания NEOFEM’а. Прошло всего лишь три сотни лет, как эта ветвь племен вошла в Единую Нацию.

Аватар зафыркала. Хотя Грин видела, что легчайшая улыбка красила ее строгие черты.

Грин снова опустила голову под воду.

— Еще разок, и дело сделано, Маркель. Розин подготовила постельные ремни.[121] Сделала их особо крепкими. Всем нам известно, что сегодня они тебе потребуются, — многозначительно проговорила Аватар, имея в виду отвращение Джорлана.

— Мммм, — Грин окунулась, со всплеском выныривая. — Третий раз, Аватар. — Она отбросила с глаз мокрые волосы и проворчала: — Не представляю, откуда взялись эти смехотворный обычай!

Аватар тихонько засмеялась.

— Кто знает, почему люди делают те вещи, которые они делают? Все что я знаю, так это то, что это ритуал, и он таков.

Грин скорчила рожицу, выходя их воды. Из следующей двери донесся следующий глухой тяжелый удар.

Аватар захихикала.

— Кажется, твоему возлюбленному имя-носящему на самом деле не нравится этот обычай.

— Возможно, еще больше ему не нравится выполнять его с чьей-то помощью. — Грин захихикала вместе с ней.

Она вышла из ванны и с помощью Аватар высушила свои длинные волосы щетинками ньюи.[122] Ее маленькие боковые веточки срезались с материнского растения. Игольчатые ворсинки весьма эффективно впитывали влагу и использовались в разнообразных домашних нуждах.

Затем Грин надела полупрозрачное белое одеяние, традиционно используемое в церемониях скрепления. Одежда подвязывалась специальным поясом. Фамильной лентой, которой Тамрины пользовались поколениями.

— Ты восхитительно выглядишь, Грин. — Аватар театрально смахнула слезинку, выступившую в уголке глаза.

Грин неодобрительно посмотрела на нее через плечо, направляясь к двери.

— Можешь прекратить это чересчур слащавое представление, Аватар, оно совсем тебе не к лицу.

Аватар широко усмехнулась, нимало не раскаиваясь. Даже, несмотря на свое сомнение в выборе Грин имя-носящего, она не могла сдержать подлинное счастье в день скрепления своей воспитанницы.

Грин промаршировала вниз по лестнице в гостиную, решительно печатая свой шаг. Помещение было морем из людей.

Джорлана уже тоже доставили вниз. Он ждал ее в центре комнаты.

Краешки губ Грин приподнялись в веселом изумлении, когда она поняла, что его волосы все еще мокрые и с них даже слегка капает на его черную рубашку. Аквамариновые глаза прищурились, посылая ледяной вызов. Очевидно, что все, что слуги смогли сделать, это окунуть его голову в воду. Он все еще был одет в ту же одежду, что и на Ритуале Доказательства.

Грин фыркнула: «Ах, Джорлан, что же мне делать с тобой?»

Уровень шума в толпе значительно увеличился при ее появлении. Половину гостей она даже не признала. Осторожно Грин сделала знак своей мажордоме Матерс. Крепкая светловолосая женщина, бывшая с их семьей столько, сколько помнила Маркель, решительной поступью двинулась к хозяйке. Явный намек на крайнее презрение к толкающейся толпе был отчетливо виден на ее румяном лице.

— Откуда они все явились? — прошипела Грин.

— Не знаю, моя Лордин. Кажется, что то, как они объявляются, похоже на эпидемию всеобщего помешательства. — У Матерс было забавное чувство юмора.

— Они не останутся на ночь. Ясно, Матерс?

Страшная ухмылка пересекла лицо мажордомы.

— Я не осмелюсь возразить, моя Лордин.

Грин окинула ее взглядом. Женщина чересчур сильно наслаждается своими обязанностями. Она, безусловно, будет наслаждаться, выкидывая вон утонченных господ. Подтверждая выводы Грин, слуга в прямом смысле потерла в ликовании руки, а в ее прищуренных глазках появился слабый огонек.

Матерс только лишь поинтересовалась:

— До или после церемониальной трапезы?

Грин закусила губу.

— Полагаю, после.

Мажордома сдавленно фыркнула в предвкушении.

— Готовы ли закуски и…

— Не беспокойтесь сейчас об этом. Мы обо всем позаботимся, Маркель. Это ваш день скрепления, просто наслаждайтесь им.

У Грин выступили слезы на глазах. Ее люди были так добры к ней. Она любила их всех и никогда не оставляла — ни одного из них — без самой лучшей помощи, которую была способна оказать. И они знали это.

— Благодарю тебя, Матерс. Септибунал уже прибыл? Как высокопоставленные члены Аристократии, Септибунал будет надзирать за обрядом скрепления.

— Да, Лордин. Они готовы проследить за принесением клятв. Должна предупредить вас, выскочка[123] Д’Анбеэ здесь с ними.

Грин нахмурилась.

— Я не желаю видеть эту женщину в своем доме. Выставь ее немедленно. И, пожалуйста, не обращайся к ней «выскочка», Матерс, она — Графа.

— Да, Лордин, — механически повторила Матерс. Обе они знали, что Грин с таким же успехом разговаривала бы со стеной. Матерс всегда упоминала о любом, кто ей не нравился, как о выскочке, и только так.

— Ты не можешь выгнать ее, Грин. — Аня подплыла к ним сзади. — Она здесь в официальной роли заместителя члена совета. Она должна наблюдать за скреплением.

Я не сомневаюсь, что все это устроила она. Присматривай за ней внимательней, Матерс, ни при каких условиях она не должна покидать гостиную.

Думаю, слишком поздно. — Аня кивнула в сторону грандиозной лестницы. Клаудин Д’Анбеэ спускалась по ступеням с верхней площадки, на ее лице играла самодовольная, самоуверенная усмешка.

— Как вы думаете, что выскочка делала наверху? — глазки-бусинки Матерс стали еще круглее.

Крошечная морщинка беспокойства пролегла между бровями Грин.

— Трудно сказать.

Грин вздохнула. Чтобы Клаудин не делала наверху, она живо это выяснит.

— Матерс, на всякий случай полностью обыщи мою комнату, особенно постель. Она могла что-нибудь положить между простынями.

— Выскочка! — погрозила слуга.

— Предупреди слуг, чтобы были внимательны, Матерс, — предостерегла Аня верную мажордому. — Будучи сама ядовитой тварью, она могла подбросить кольцевого вьюна[124] или кого-нибудь еще в этом роде.

Матерс отрывисто кивнула и направилась прочь, полная решимости сделать так, чтобы комнаты ее Лордин были обязательно отдраены от потолка до пола, пока будет проводиться церемония.

— Ну а мы, моя дорогая? — Аня взяла Грин за руку, чтобы проводить в центр комнаты, чтобы начать скрепление. — Или я должна сказать «доченька»?

— Мне больше нравится такое обращение, Аня.

— Мне тоже, доченька, мне тоже. — Аня похлопала ее по руке, когда они достигли свободного круга, где их ожидал Джорлан. Убрав ладонь, старушка покинула маленький пятачок.

Члены Септибунала вышли вперед и окружили Грин и Джорлана. Маркель игнорировала Клаудин, которая пыталась сделать все возможное, чтобы привлечь внимание мужчины.

Герцогина Хоук кивнула Джорлану, показывая, что он должен встать на колени перед Грин. Когда прошла целая минута, а Джорлан все еще стоял, некоторые гости начали переговариваться.

Грин кивнула двум его сопровождающим, и те, не слишком нежно положив ладони ему на плечи, силой заставили его опуститься. Конечно же, он был достаточно силен, чтобы остановить их. Вместо этого он всего лишь продемонстрировал видимость сопротивления.

Джорлан мятежно взглянул на нее.

Грин резко выдохнула. Светло-аквамариновые глаза, черные волосы и одежда, упрямо выставленный подбородок, она никогда не видела его более прекрасным. Она знала, что никогда не забудет того, как он выглядел в этот момент.

Медленно Грин наклонилась, чтобы снять фамильную ленту Рейнардов с его пояса. Ее пальцы были необыкновенно спокойны в сложившихся обстоятельствах. Она могла ощущать жар его кожи под прохладной шелковистой поверхностью ткани Рамаги. Случайно она задела тугие мышцы на его плоском животе, когда ее пальцы затеребили узел ленты. Легкий вздох сказал ей об отсутствии у него защиты от ее прикосновения. Хороший знак.

Аватар вошла в круг, неся на подушке ленту Тамринов. Грин поменяла ленты, взяв ту, что принадлежала ее роду, в руки. Она подняла ее высоко вверху и ясным голосом произнесла, обращаясь прямо к Джорлану, а не Септибуналу, как полагалось по традиции.

— С этой лентой, Джорлан Рейнард, я отдаю тебе мое имя, защиту моего дома и мою честь. Взамен я приму твое семя, чтобы выносить своих детей, которых я вверю тебе — самое ценное в моей жизни — твоей заботе. — С этими словами она ловко обвязала ленту Тамринов вокруг его пояса. Сейчас была очередь Джорлана отвечать. За исключением того, что новоявленный имя-носящий хранил молчание. На его нижней челюсти дергался мускул, пока он смотрел на Лордин. Позднее, гости утверждали, что сила его досады была почти осязаема.

Вопреки всему, Джорлан должен принять клятву, чтобы скрепление было узаконено. Грин встретила его взгляд, бросающий вызов, своим, в котором светилась ее собственная сила воли. Внезапно, поразив каждого своим действием, далеким от общепринятого, она ухватила Джорлана за подбородок и припала своими губами к его, как будто бы клеймя.

— Не позорь свою бабушку, — прошипела она ему в рот.

Джорлан вздрогнул, ошеломленный ее бесстыдным поведением. Отпуская его, она помедлила, чтобы он понял, что должен сделать.

— Я буду носить ваше имя — гневно рявкнул он. Грин приподняла бровь, ожидая конец признания.

— И?..

Он стиснул зубы.

— И я буду… подчиняться вам во всем.

Грин слегка кивнула ему в подтверждении, После чего подняла ленту Рейнардов высоко в воздух.

— Встань, Джорлан Тамрин из Дома Тамринов.

Дважды символичным жестом, так любимым женщинами, она разорвала ленту Рейнардов аккуратно пополам. Первоначально действие символизировало обрыв связи мужчины с его старым домом. Со временем значение стало намекать на разрывание вуали.

Громкие приветственные крики наполнили комнату, когда дамсели прославляли символический разрыв.

— Мои слуги приготовили тебе трапезу в столовой, пожалуйста, соблаговоли воспользоваться ею. — Грин потянулась, чтобы взять Джорлана за руку так, чтобы они могли показать остальным пример.

Он отдернул ладонь.

— Вы получили то, что хотели от меня, только номинально, Маркель Тамрин. Я предлагаю вам удовольствоваться этим.

— Грин одарила его взглядом, сомневающимся в его рассудке.

— Я вряд ли думаю так же, Маркелье[125] Тамрин. И я предлагаю тебе с аппетитом пообедать — тебе это обязательно понадобится.

Его щеки вспыхнули темным румянцем, как от злости, так и… чего-то иного.

С этими словами она практически затащила его в столовую.