"СООБЩЕСТВО НА КРАЮ" - читать интересную книгу автора (Азимов Айзек)

3. Историк

Янов Пелорат был ни худой, ни толстый, среднего роста. Он говорил и двигался неторопливо и солидно. Его маловыразительное лицо обрамляли седые волосы, и выглядел он старше своих пятидесяти двух лет.

Он за всю свою жизнь не отлучался с Терминуса — вещь необычная, особенно для историка. Он и сам не знал, получилось ли это из-за его глубокого увлечения наукой или вопреки ему.

Историей он увлекся в пятнадцать лет, когда однажды, во время болезни, ему дали книгу древних легенд. В них повторялась тема замкнутого одинокого мира, который не сознавал своего одиночества так как не знал ничего другого.

Болезнь быстро пошла на убыль. За два дня он трижды прочел книгу и встал с постели. На следующий день он уже сидел за своим компьютерным терминалом в поисках каких-нибудь материалов о подобных легендах. Он перерыл всю библиотеку Университета Терминуса, но там было мало данных. Став постарше, он открыл для себя радости межбиблиотечных обменов. По гиперлучевой связи он приобретал распечатки из самых дальних краев, даже из Ифнии.

Он стал профессором античной истории. И вот теперь, впервые за тридцать семь лет увлечения историей, собирался в свой творческий отпуск совершить космическое путешествие на Трантор.

Пелорат, конечно, знал, как необычно для жителя Терминуса ни разу не побывать на других планетах. Он вовсе не стремился отличаться от других. Просто каждый раз, стоило ему собраться в космическое путешествие, как находилось что-нибудь: новая книга, новая работа, новое исследование. Он откладывал путешествие и работал над новым материалом, извлекал из него все, что можно и добавлял еще один кирпич в свою постройку. В конце концов, он жалел только о том, что не побывал на Транторе.

Трантор двенадцать тысяч лет был столицей Первой Галактической Империи и резиденцией Императора. А до этого — столицей одного из влиятельных царств, которое постепенно поглощало другие царства. В пору расцвета Трантор представлял собой единый город, занимавший всю планету, покрытую металлической оболочкой. Пелорат читал о Транторе в старинной книге Гаала Дорника, который там бывал еще во времена Хари Селдона… Этот редкий том стоил половину годового жалованья профессора, но Пелорат, конечно, не расстался бы с ним ни за какие деньги.

На Транторе Пелората привлекала Галактическая Библиотека, Имперская Библиотека во времена Империи. Когда Трантор был столицей самой большой в истории человечества Империи, и его население превышало сорок пять миллиардов человек, Библиотека была собранием всех творческих (и не очень творческих) произведений человечества. Она была оснащена столь сложными компьютерами, что с ними работали только высококвалифицированные эксперты.

Пелората всегда изумляло, что Библиотека уцелела. Примерно два с половиной века назад, во время Великого Разгрома, Трантор был разрушен, погибли миллиарды людей, но Библиотека выстояла. Говорили, что ее защитили студенты Университета при помощи какого-то гениально изобретенного оружия. Свидетельства о том времени были противоречивы. и ко многим из них историки относились с недоверием. Говорили, что Эблинг Мис чуть не нашел Второе Сообщество, работая в нетронутой Библиотеке на разрушенной планете. Представители трех поколении Дареллов — Байта, Торан и Аркади — каждый в свое время побывали на Транторе; причем Аркади не посещала Библиотеку. За последние сто двадцать лет ни один гражданин Сообщества не побывал на Транторе. О Библиотеке ничего не было слышно, но Пелорат был уверен, что она по-прежнему существует. Разрушение Библиотеки вызвало бы большой шум.

Библиотека Трантора была архаичной еще во времена Эблинга Миса. Но это и нужно было Пелорату. Чем старее Библиотека, тем больше вероятность найти то, что он искал.

В мечтах он входил в Библиотеку и прерывающимся от волнения голосом спрашивал, не была ли Библиотека модернизирована? Сохранились ли старые пленки и блоки памяти? И древний, как бы покрытый пылью, библиотекарь отвечал ему: "Что вы, профессор, в Библиотеке все осталось, как было".

Скоро его мечта должна исполниться. В этом его заверила сама Мэр. Он не совсем понимал, откуда она узнала о его работе. Из множества его работ широко опубликованы были немногие, да и те не вызвали откликов. Но говорили, что Бранно Бронзовая знает все, что происходит на Терминусе, и что у нее есть глаза на кончиках пальцев рук и ног. Пелорат готов был в это поверить, но не мог понять, почему она не поддержала его работу раньше, если уж так ценила.

В общем, с обидой думал Пелорат, Сообщество мало интересуется прошлым. Все они поглощены судьбой столицы, Второй Империей, а те, кто занимается прошлым, их даже раздражают.

Они, конечно, дураки, но ведь своей головы не приставишь, Ему оставалось в одиночестве лелеять свой проект и верить, что настанет день, когда его будут вспоминать как Великого основоположника.

Конечно, если быть честным, надо признать, что он тоже поглощен будущим, тем будущим, в котором его признают и поставят рядом с Хари Селдоном. Он даже будет значить больше, чем Селдон, ибо исследование легко вообразимого будущего на тысячу лет вперед не может сравниться с исследованием утраченного прошлого длительностью не менее двадцати пяти тысяч лет.

И вот долгожданный день наступил.

Мэр сказала, что это будет на следующий день после явления Селдона. Только из-за этого Пелорат интересовался селдонским кризисом, который занимал все умы Терминуса и Федерации.

Останется столица на Терминусе или переместится куда-нибудь, ему было безразлично. Он и теперь, после кризиса, не знал, какую из сторон поддержал Хари Селдон и коснулся ли вообще дискутируемого вопроса.

Пелорату было достаточно того, что Селдон наконец явился, и день, обещанный Мэром, настал.

Около двух часов дня у дверей его загородного дома остановился наземный автомобиль. Отворилась задняя дверца, и вышел охранник в форме войск Безопасности, затем вышел молодой человек в штатском, затем еще двое охранников.

Это произвело на Пелората сильное впечатление. Оказывается, Мэр считала его работу настолько важной, что его будущему компаньону, пилоту первоклассного корабля (а Мэр обещала первоклассный корабль) дали почетный эскорт. В высшей степени лестно!

Домработница Пелората открыла дверь. Молодой человек вошел в комнату, а двое охранников расположились по обе стороны двери. В окно Пелорат увидел, что третий охранник остался на улице и что подъехал еще один наземный автомобиль. Еще охрана!

Поразительно! Пелорат обернулся к вошедшему и с удивлением обнаружил, что знает его по голопередачам. Он воскликнул:

— Вы член Совета, вы Тревиц!

— Голан Тревиц. Вы профессор Янов Пелорат?

— Да, да, — сказал Пелорат, — вы тот, кто…

— Мы летим вместе, — сухо сказал Тревиц, — во всяком случае, так мне сказали.

— Но ведь вы не историк.

— Нет. Я, как вы заметили, член Совета, политик.

— Да-да, но знаете, я подумал, ведь я историк, какая же надобность в другом историке? А вы, должно быть, умеете пилотировать космические корабли.

— Еще бы!

— Отлично! Это как раз то, что нам надо. Боюсь, что меня нельзя считать современным и практическим мыслителем, и если окажется, что вы как раз такой, то мы с вами составим хорошую команду.

— В данный момент, — сказал Тревиц, — я вообще не мыслитель, но думаю, нам не остается ничего другого, как составить хорошую команду.

— К сожалению, член Совета, я никогда не был в космосе, но будем надеяться, что я преодолею свою неуверенность. Я домосед. Кстати, не выпьете ли чаю? Я попрошу Клоду что-нибудь приготовить. У нас до отлета еще несколько часов. Правда, я уже собрался, все нужное для нас обоих готово. Мне очень помогла Мэр, ее интерес к этому делу просто поразителен.

— Так вы об этом знали? — спросил Тревиц. — давно?

— Мэр обратилась ко мне, — Пелорат нахмурился и как будто что-то вычислил в уме, — недели две или три назад. Я был польщен. Но теперь, когда выяснилось, что в качестве пилота со мной летит не историк, а вы, мой дорогой друг, я польщен вдвойне.

— Две или три недели назад, — в замешательстве повторил Тревиц, — Значит она готовилась все это время. А я-то… — Он умолк.

— Простите?

— Ничего, профессор. У меня дурная привычка разговаривать с самим собой. Вам придется к этому привыкнуть, если наше путешествие затянется.

— Затянется, затянется, — сказал Пелорат, утаскивая Тревица к столу в гостиной, где домработница старательно накрывала на стол.

— Наше время не ограничено, Мэр сказала, что мы можем путешествовать, сколько захотим, и вся Галактика лежит перед нами. Кроме того, куда бы мы ни отправились, мы можем рассчитывать на фонды Сообщества. Конечно, она сказала, что мы должны быть благоразумны, и это я ей обещал. — Он кашлянул и потер руки…- Садитесь же, дорогой друг. Возможно, это наша последняя трапеза на Терминусе перед весьма долгим путешествием. Тревиц сел. Он спросил:

— У вас есть семья, профессор?

— Сын. Он на Сантании, в Университете. Я полагаю, химик или что-то вроде этого. Пошел по cтопам матери. Она. недолго была со мной, так что, как видите, у меня нет ответственности перед близкими. Надеюсь, и у вас Угощайтесь сандвичами, мой мальчик.

— Да, на данный момент у меня нет близких. Было несколько женщин, но они приходят и уходят…

— Да, да. Приятно иметь успех у женщин. И еще приятнее, когда оказывается, что к этому не нужно относиться серьезно… Детей, полагаю, нет?

— Нет.

— Ну и хорошо. Знаете, вы меня подбодрили. Признаться, когда вы вошли, я сперва растерялся, но теперь вижу, что вы как раз тот, кто мне нужен. Мне как раз нужны ваша молодость, энергия и способность не заблудиться в Галактике. Вы знаете, нам предстоит интереснейший, необыкновенный поиск, — выражение лица Пелората не изменилось, но его голос стал необычайно возбужденным. — Вам об этом рассказали?

Тревиц прищурился.

— Поистине необыкновенный. Среди десятков миллионов обитаемых миров Галактики спрятано ценнейшее сокровище, и для его поисков у меня есть только слабые зацепки. Но если мы его найдем, нас ждет великая награда. Если мы с вами провернем это, мои мальчик, простите, я должен был сказать — Тревиц, я не хотел обращаться к вам свысока, наши имена войдут в историю до конца всех эпох…

— Награда, о которой вы говорите, это ценнейшее сокровище…

— Я выражаюсь совсем как Аркади Дарелл — знаете писательница, — выражалась о Втором Сообществе, не так ли? Неудивительно, что у вас такой изумленный вид. — Пелорат откинул голову, как бы собираясь расхохотаться, но всего лишь улыбнулся. — Нет, нет, никаких таких глупостей, уверяю вас.

— Так вы, профессор, говорите не о Втором Сообществе?

Пелорат сделался серьезным и даже виноватым.

— Ах, значит Мэр вам ничего не рассказала? Знаете ли, это очень странно. Десятилетиями я сердился на правительство из-за его неспособности понять важность моей работы, и вдруг Мэр стала так щедра…

— Да, — не скрывая иронии сказал Тревиц, — она обладает большим скрытым человеколюбием, но о чем пойдет речь, она мне не сказала.

— Так вы не знаете о моих исследованиях?

— Нет. Извините.

— Не извиняйтесь, не нужно. Я не привлек внимания общества. Но позвольте, я расскажу вам. Мы с вами будем искать — и найдем, потому что у меня есть замечательная гипотеза — Землю!

В ту ночь Тревиц плохо спал. Снова и снова он метался в тюрьме, которую старуха воздвигла вокруг него, и никак не мог найти выхода. Его отправляли в ссылку, и он ничего не мог поделать. Мэр действовала железной рукой и даже не скрывала противозаконности своих действий. Он полагался на права члена Совета и гражданина Федерации, но она даже для видимости не проявила уважения к ним.

А потом этот Пелорат, этот чудак-профессор, казавшийся не от мира сего, сообщил, что проклятая старуха готовилась не одну неделю.

Он действительно чувствовал себя глупым мальчишкой, как она его называла.

Историк, с которым его ссылали, называл его дорогим другом и предвкушал галактический поиск. Поиск Земли?

Какой еще, к бабушке Мула, Земли?

Он, конечно, спросил. В тот самый момент, когда Пелорат упомянул о ней, он сказал:

— Простите, профессор, но я невежда в вашей области, надеюсь, вы не рассердитесь, если я попрошу у вас объяснения самых простых вещей. Что такое Земля?

Долгих двадцать секунд Пелорат молча смотрел на него. Затем сказал:

— Это планета. Первоначальная планета. Та, на которой впервые появились люди, мой дорогой друг.

Тревиц вытаращил глаза.

— Впервые появились? Откуда?

— Ниоткуда. На этой планете человечество произошло от низших животных путем эволюционных процессов.

Тревиц подумал, потом покачал головой.

— Не понимаю, профессор, о чем вы говорите.

На лице Пелората промелькнуло выражение досады. Он откашлялся и сказал:

— В далеком прошлом на Терминусе не было людей. Его заселили люди с других планет. Это, полагаю, вам известно?

— Да, конечно, — нетерпеливо сказал Тревиц. Его раздражала неожиданная лекция.

— Прекрасно. Это верно и для других планет — Анакреона, Сантании, Калгана, словом, всех. Все они были когда-то колонизованы, люди прибыли туда с других планет. Так было даже на Транторе. Двадцать тысяч лет на нем размещалась великая метрополия, но до этого ее там не было.

— Что же там было?

— Ничего. По крайней мере, там не было людей.

— Трудно поверить.

— Об этом свидетельствуют старинные документы.

— Откуда же прибыл народ, впервые заселивший Трантор?

— Точно неизвестно. На сотнях планет существуют древние легенды о первом прибытии людей. Историки не очень склонны доверять древним легендам и заниматься проблемой Прародины.

— Как? Никогда не слышал о такой проблеме.

— Это меня не удивляет. Сейчас эта проблема непопулярна, но во времена разложения Империи этот вопрос вызывал интерес среди интеллектуалов. Салвор Хардин в своих мемуарах коротко упоминает о Проблеме. Проблема заключается в определении местонахождения той единственной планеты, с которой началось заселение Галактики. Если мы проследим развитие назад во времени, то увидим, что человечество отступит от сравнительно недавно заселенных планет к заселенным ранее, затем к еще более древним, и так до тех пор, пока не соберется на одной планете — Прародине.

Тревиц сразу увидел слабое место в этом рассуждении.

— Может таких планет было множество?

— Разумеется, нет. Люди во всей Галактике принадлежат к одному виду, а возникновения одного вида на разных планетах невозможно.

— Во-первых… — Пелорат загнул большой палец левой руки большим пальцем правой, но потом отменил лекцию. Он упер руки в бока и важно произнес:

— Мой дорогой друг, я ручаюсь вам в этом своей; честью. Тревиц отвесил шутливый поклон.

— Я и не думаю сомневаться в ваших словах, профессор. Но даже, если Прародина одна, сотни планет могут заявить, что эта честь принадлежит им.

— Не только могут, но и заявляют. Однако, эти декларации ничего не стоят. Ни на одной из этих планет не найдено следов догиперпространственного общества, не говоря уж о следах происхождения человека из дочеловеческих организмов.

— Значит, вы утверждаете, что Прародина существует, но почему-то не заявляет о себе?

— Угадали.

— И вы собираетесь ее искать?

— Мы собираемся. Это наша миссия. Мэр Бранно все организовала. А вы поведете наш корабль на Трантор.

— На Трантор? Но вы же сами сказали, что это не Прародина.

— Конечно. Прародина не Трантор, а Земля.

— Почему же вы не предложите мне вести корабль прямо на Землю?

— Я выразился недостаточно ясно. Название "Земля" взято из античных мифов. Но какая именно планета в реальном космосе является этой самой "Землей", нам неизвестно.

— А на Транторе известно?

— Я надеюсь найти там информацию. На Транторе величайшая Галактическая Библиотека.

— Но историки, которые во времена Империи интересовались Проблемой Прародины, вероятно, перекопали всю Библиотеку.

Пелорат задумчиво кивнул.

— Да, но, может быть, недостаточно тщательно. В мои руки попадали материалы о Проблеме Прародины, о которых не знали в Империи. Видите ли, я очень давно занимаюсь этой проблемой, и у меня выдающиеся способности, поэтому я исследую документы более глубоко.

— И все это вы рассказали Мэру Бранно, и она согласилась?

— Согласилась? Мой дорогой друг, она была просто в восторге. Она сказала, что, конечно, на Транторе я найду все, что мне нужно узнать.

— Несомненно, — пробормотал Тревиц.

Именно эта часть разговора с Пелоратом занимала его ночью. Бранно отправляла его выведать, что можно о Втором Сообществе… Пелорат был нужен, чтобы замаскировать эту цель поиском Земли.

Такой поиск мог завести в любое место Галактики. Прикрытие было безупречным, и он восхищался гениальностью Мэра.

Но Трантор? Какой в этом смысл? На Транторе Пелорат погрузится в Галактическую Библиотеку и никогда не вынырнет. Он не захочет уходить от бесконечных стеллажей с книгами, лентами, компьютерными блоками, символьными записями.

И потом…

Во времена Мула на Транторе побывал Эблинг Мис. Именно там он напал на след Второго Сообщества и погиб, не успев ничего рассказать. Но там побывала и Аркади Дарелл, а она-то нашла Второе Сообщество. Оказалось, что оно базировалось на самом Терминусе, и гнездо Второго Сообщества было разгромлено. И где бы теперь ни обреталось Второе Сообщество, это будет где-нибудь в другом месте. Что еще можно было узнать на Транторе? Если он искал Второе Сообщество, следовало отправляться куда угодно, только не на Трантор.

И потом…

Он не знал, какие еще планы были у Мэра Бранно, но не собирался плясать под ее дудку. Она в восторге от путешествия на Трантор? Если Бранно хочет послать их туда, они на Трантор не полетят! Куда угодно, но не на Трантор! Утомленный, уже на исходе ночи, Тревиц, наконец, погрузился в тревожный сон.

На следующий день после ареста Тревица у Мэра Бранно было отличное настроение. Службы информации превозносили ее больше, чем когда-либо, а вчерашний инцидент даже не упоминался.

Но она знала, что Совет скоро очнется от паралича, и появятся вопросы. Надо было действовать быстро. Поэтому, отложив все дела, она занималась Тревицем.

В то время как Тревиц и Пелорат беседовали о Земле, Бранно встречалась в своей резиденции с членом Совета Мунном Ли Компором.

Когда он непринужденно уселся за стол напротив нее, она окинула его оценивающим взглядом.

Компор был всего на два года старше 'Гревица, он был ниже ростом и стройнее. Оба они были новичками в Совете, юными и дерзкими; только это их и связывало, потому что во всем остальном они сильно отличались друг от друга.

В то время как Тревиц, казалось, излучал жар, подобно раскаленной нити накаливания, Компор светился холодным светом безмятежной самоуверенности. Возможно, это впечатление создавали его светлые волосы и голубые глаза, совершенно необычные среди населения Сообщества. Он обладал почти женским изяществом и утонченностью, из-за чего (на взгляд Бранно) был для женщин менее привлекательным, чем Тревиц. Он, однако, этого не понимал и сам подчеркивал женственные черты своей внешности. Волосы он носил длинные и тщательно завитые, а чтобы подчеркнуть цвет глаз, накладывал на веки бледно-голубые тени (мужчины начали применять тени лет десять назад).

Но бабником он не был. У него была жена, хотя за разрешением на рождение ребенка они не обращались. И, по донесениям, у него не было тайной любовницы. Это тоже отличало его от Тревица, который менял спутниц так же часто, как свои кричаще яркие пояса.

Почти все о молодых членах Совета было известно службе Коделла, а сам Коделл тихонько сидел в сторонке, как всегда, светясь благодушием.

Бранно сказала:

— Член Совета Компор, вы сослужили Совету хорошую службу, но, к несчастью для вас, поблагодарить вас за нее публично невозможно, как и оплатить обычным образом.

Компор улыбнулся, Зубы у него были ровные и белые, и Бранно лениво подумала, что наверно у всех жителей сектора Сириуса такая внешность. Компор, рассказывая о своем происхождении, прослеживал его до бабушки с материнской стороны, которая тоже была блондинкой с голубыми глазами и которая утверждала, что ее мать была родом из далекого сектора Сириуса. Однако, Коделл говорил, что точных доказательств этого нет.

"Она могла просто придумать себе такое экзотическое происхождение, — утверждал Коделл, — хотя и без того была неотразима. Таковы женщины!" "В самом деле?" — сухо спросила в том разговоре Бранно, а Коделл улыбнулся и ответил, что имел в виду только обычных женщин.

Компор ответил:

— О моей услуге незачем рассказывать народу Сообщества, достаточно, что знаете вы.

— Я знаю и не забуду, но ваш долг выполнен еще не до конца. Вы пошли сложным курсом и должны идти дальше. Нам нужно больше знать о Тревице.

— Я рассказал вам все, что знаю.

— Возможно, вы хотите меня в этом убедить. Возможно даже, что вы искренне убеждены в этом сами. Однако, ответьте на мой вопрос. Знаете ли вы господина по имени Янов Пелорат?

Лоб Компоpa сморщился на мгновение, затем разгладился.и Компор осторожно спросил:

— Может быть я узнаю его при встрече? Это имя не вызывает у меня никаких ассоциаций.

— Он ученый.

Рот Компора изобразил высокомерное, но беззвучное "О?" Он как будто удивился, что Мэр ожидает от него знакомства с учеными.

— Пелорат, — сказала Бранно, — интересный человек, который по своим соображениям собирается посетить Трантор. Емy составит компанию член совета Тревиц. Скажите мне как бывший друг Тревица, знакомый с его образом мыслей, как по-вашему, согласится ли Тревиц отправиться на Трантор?

— Если вы проследите, чтобы Тревиц сел на корабль, и если корабль поведут на Трантор, что ему останется делать? Конечно, если он не сможет поднять мятеж и захватить корабль.

— Вы не поняли. На корабле будут только они с Пелоратом, и управлять кораблем будет Тревиц.

— Вы спрашиваете, отправится ли Тревиц на Трантор добровольно?

— Именно.

— Госпожа Мэр, откуда я могу знать, как он поступит?

— Член Совета Компор, вы были близки с Тревицем. Вы знаете, что он убежден в существовании Второго Сообщества. Разве он не излагал вам свои теории? Где бы он стал искать?

Компор поперхнулся.

— Я полагаю, что Второе Сообщество, каким бы большим оно ни было, уничтожено во времена Аркади Дарелл.

— В самом деле? В таком случае зачем же вы предали друга? Если он искал то, чего не существует, какой вред он мог причинить своими эксцентричными теориями?

— Вред может принести не только правда. Его эксцентричные теории могли посеять сомнения и страх, лишить покоя народ Терминуса, ослабить лидерство Сообщества в Федерации и мечты о Второй Галактической Империи. Наверно, и вы так думали, иначе не стали бы хватать Тревица в зале Совета и отправлять в ссылку без суда. Могу ли я спросить, госпожа Мэр, почему вы так поступили?

— Допустим, из осторожности. Я опасалась, нет ли хотя бы ничтожного шанса, что он прав.

Компор промолчал. Бранно сказала:

— Я согласна с вами, но ответственность поста заставляет меня взвешивать все возможности. Еще раз спрашиваю: нет ли у вас каких-нибудь предположений, куда бы Тревиц отправился в поисках Второго Сообщества?

— Никаких.

— Он никогда даже не намекал на это?

— Нет, конечно, нет.

— Никогда? Подумайте как следует! Никогда?

— Никогда, — твердо сказал Компор.

— Никаких намеков? шутливых замечаний? Рисунков? Отвлеченных рассуждений?

— Никаких. Заявляю вам, госпожа Мэр, что он представляет себе Второе Сообщество подобно светлой туманности. Вы и сами это знаете и напрасно переживаете и тратите время.

— Не переметнулись ли вы на другую сторону, защищая друга, которого сами же отдали в мои руки?

— Нет, — сказал Компор, — я отдал его вам из патриотических побуждений. Я не жалею о своем поступке и не изменил отношения к нему.

— Значит, вы не можете дать мне никаких намеков на то, куда он отправится, как только получит корабль?

— Я уже сказал…

— И все-таки, член Совета Компор, — Мэр смотрела на Компора чуть ли не с жалостью, — я хочу знать, куда он отправится.

— В таком случае, поместите на его корабле гипер-реле.

— Я думала об этом, член Совета. Однако Тревиц — человек подозрительный, и как бы хитро мы не спрятали гипер-реле, он его найдет. Конечно, его можно разместить так, что Тревиц не сможет удалить его не разрушая корабля, и вынужден будет оставить реле на месте…

— Отличная идея.

— Если не учитывать того, что в этом случае Тревиц не отправится туда, куда собирался, и полученные сведения будут бесполезны для меня.

— Значит вы не сможете узнать, куда он отправится.

— Может быть, нам поможет примитивный трюк. Человек, настороженный против сложного, прозевает самое простое. Я думаю послать корабль следом за Тревицем.

— Следом?

— Да. Другого пилота на другом корабле. Видите, как вас удивила эта мысль. Ему это тоже не придет в голову. Он и не подумает прочесать космос в поисках сопровождающей массы, и, во всяком случае, на его корабле не будет установлен масс-детектор.

— Госпожа Мэр, не примите за неуважение с моей стороны, но вам не хватает опыта в космических полетах. Такая слежка никогда не применяется, потому что она невозможна. При первом же гиперпространственном Прыжке Тревиц обретет свободу. Без гипер-реле его нельзя выследить.

— Признаю, что опыта у меня нет. В отличие от вас и Тревица я не стажировалась во Флоте. Однако мои опытные советники объясни ли мне, что если наблюдать корабль непосредственно перед Прыжком, то по его ориентации, скорости и ускорению в общих чертах можно предположить, какой Прыжок он совершит. С должной смекалкой и хорошим компьютером, преследователь может повторить Прыжок достаточно точно, чтобы напасть на след после Прыжка. Особенно если у него есть хороший масс-детектор.

— Это может получиться раз, от силы два, если повезет, — с горячностью возразил Компор, — но и все. Вы не станете на это полагаться.

— Может быть, станем… Член Совета Компор, мне известно, что в свое время вы участвовали в гипергонках. Вы отличный пилот, вы проделывали удивительные вещи, когда вам приходилось преследовать соперника при Прыжке.

Глаза Компора широко раскрылись. Он съежился в кресле.

— Я тогда учился в колледже. Я был намного моложе.

— Вы не слишком постарели. Вам нет еще тридцати пяти. За Тревицем будете следить вы, член Совета. Вы последуете за ним, куда бы он ни отправился, и будете рапортовать мне. Вы отправляетесь вскоре после Тревица, а он — через несколько часов. Если вы откажетесь от этого задания, член Совета, вас заключат в тюрьму за измену. Если на корабле, которым мы вас обеспечим, вы упустите Тревица, можете не возвращаться — вы будете стерты с лица космоса. Компор вскочил.

— У меня вся жизнь впереди. У меня работа, у меня жена. Я не могу все бросить.

— Придется. Те из нас, кто служит Сообществу, должны быть готовы, если потребуется, к долгой и тяжелой работе.

— Моя жена, конечно, отправится со мной?

— Не считайте меня идиоткой, она, конечно, останется здесь.

— Заложницей?

— Если вам угодно. Я бы сказала, что вы отправляетесь на опасное дело, и мое доброе сердце велит мне оставить ее здесь в безопасности… Дискуссия окончена. Вы арестованы, как и Тревиц. Уверена, вам понятно, что я должна действовать быстро, пока не прошла эйфория, охватившая Терминус. Боюсь, звезда моего могущества скоро закатится.

Коделл сказал:

— Вы с ним не церемонились, госпожа Мэр. Она ответила сморщив нос:

— С какой стати я должна с ним церемониться? Он предал друга.

— Для нас это было полезно.

— Да, так вышло. Однако следующее предательство у него не пройдет.

— По-вашему, должно быть следующее?

— Лионо, — нетерпеливо сказала Бранно, — оставьте ваши штучки. Тот, кто ведет двойную игру, всегда должен быть под подозрением.

— Он может снова соединиться с Тревицем. Вместе они…

— Вы сами не верите в это. При всей своей наивности Тревиц проницателен. Он не принимает предательства и ни при каких обстоятельствах не поверит Компору второй раз.

— Простите меня, Мэр, — сказал Коделл, — но объясните, правильно ли я понял ход ваших мыслей. Можете ли доверять Компору вы? Откуда вы знаете, что он последует за Тревицем и будет честно рапортовать? Вы рассчитываете на его страх за благополучие жены? На его желание вернуться к ней?

— И на то, и на другое. Но не только. На корабле Компора будет гипер-реле. Тревиц подозревает слежку и будет искать его, в то время, как Компор, сам являясь преследователем, не будет опасаться слежки и не будет искать гипер-реле… Конечно, если я ошиблась, придется полагаться только на привлекательность его жены.

Коделл рассмеялся.

— Подумать только, что когда-то я давал уроки вам! А какова цель этого преследования?

— Двойная защита. Если Тревица поймают, может быть Компор, следуя за ним, даст информацию, которой не сможет дать Тревиц.

— Еще вопрос. Что, если в результате всех этих действий, даже если оба они погибнут, мы узнаем о Втором Сообществе?

— Я думаю, Лионо, что Второе Сообщество действительно существует, — ответила Бранно, — В любом случае, План Селдона недолго будет нам служить. Великий Хари Селдон работал во времена распада Империи, когда технический прогресс практически остановился. Селдон был продуктом своего времени, и какой бы блестящей наукой ни была эта полумифическая психоистория, она не могла перерасти самое себя. Она, конечно, не учитывала БУРНОГО технического прогресса. Сообщество особенно стремительно развивалось в нашем веке. У нас есть масс-детекторы, компьютеры, управляемые мыслью, а главное ментальная защита. Если пока Второе Сообщество и правит нами, оно не сможет править долго. В последние годы своей власти я хочу направить Терминус по новому пути.

— А если на самом деле никакого Второго Сообщества нет?

— Тогда мы отправимся по новому пути немедленно.

Тревожный сон, который наконец пришел к Тревицу, длился недолго. Кто-то легонько тряс его за плечо.

Тревиц открыл затуманенные глаза и совершенно не мог понять, где он находится и почему.

— Что… что?…

Пелорат извиняющимся тоном сказал ему:

— Простите, член Совета Тревиц, вы мой гость, и я обязан дать вам отдохнуть, но здесь Мэр.

Он стоял у постели во фланелевой пижаме и слегка дрожал. Тревиц вспомнил все и окончательно проснулся.

Мэр сидела в гостиной Пелората. У нее, как всегда, был бесстрастный вид. Рядом с ней теребил свой белый ус Коделл.

Подтягивая пояс, Тревиц подумал, разлучаются ли когда-нибудь вообще эти двое.

Он насмешливо сказал:

— Что, Совет уже пришел в себя? Его члены беспокоятся, что меня нет?

— Они подали признаки жизни, — ответила Мэр, — но это вас не спасет. У меня по-прежнему хватает власти, чтобы заставить вас улететь. Вас увезут в космопорт Ультимат…

— Почему же не в космопорт Терминус, госпожа Мэр? Неужели меня лишат почетного прощания с плачущими толпами?

— Я вижу, к вам вернулась склонность к подростковому юмору, член Совета, и рада за вас. Это успокаивает во мне нечто вроде угрызений совести. Из космопорта Ультимат вы с профессором улетите тихо.

— И никогда не вернемся?

— И, возможно, никогда не вернетесь. Конечно, — на ее губах мелькнула усмешка, — смотря что вы найдете. Если что-то важное и полезное для меня, вы вернетесь. Вас даже могут встретить с почестями.

Тревиц небрежно кивнул.

— Это может случиться.

— Случиться может что угодно. Полетите с комфортом. Вы приписаны к новейшему мини-крейсеру, в нем свободно размещаются трое, хотя управлять может один человек. Крейсер называется "далекая Звезда" в честь крейсера Гобера Мэллоу, он полностью оснащен.

Тщательно сохраняемое состояние легкой иронии покинуло Тревица.

— И полностью вооружен?

— Крейсер не вооружен, но оборудован всем остальным. В любом секторе Галактики есть консул, к которому вы как граждане Сообщества можете обратиться в случае необходимости. Так что оружие вам не нужно. По мере надобности вы сможете брать средства из наших фондов, должна добавить, не неограниченных фондов.

— Вы щедры.

— Я это знаю, член Совета. Запомните, член Совета, вы помогаете профессору Пелорату искать Землю. Вы сами должны думать, что ищете Землю, и все, кого вы встретите, должны так думать. И всегда помните, что "Далекая Звезда" не вооружена.

— Я ищу Землю, — сказал Тревиц. — Это я понял.

— Тогда вы немедленно отправляетесь.

— Извините, Мэр, мы еще не все обсудили. Когда-то я пилотировал корабли, но я совершенно незнаком с последней моделью мини-крейсера. Что, если я не смогу им управлять?

— мне сказали, что "Далекая Звезда" полностью компьютеризована, и вам не нужно знать заранее, как обращаться с компьютером последней модели, он вам сам все расскажет. Еще что-нибудь?

Тревиц сокрушенно осмотрел себя.

— Смену одежды.

— Вы найдете на борту корабля все, включая ваши любимые кушаки, или как они там называются. Вещи профессора тоже на борту. Там есть все необходимое. Хотя, добавлю, там нет компаньонки женского пола.

— Ужасно, — сказал Тревиц. — Это не помешала бы. С другой стороны, вышло так, что у меня сейчас все равно нет кандидаток на это место. Но в Галактике масса народа, и вдали от Терминуса я волен делать все, что захочу.

— В смысле компаньонок? Располагайте собой. — Она тяжело поднялась. — Я не поеду вас провожать, но вас проводят, и вы должны вести себя разумно, если вы попытаетесь бежать, вас просто убьют, поскольку меня рядом не будет.

— Я не собираюсь делать ничего неразрешенного, госпожа Мэр, но я хочу сказать…

— Да?

Тревиц подумал и наконец сказал с улыбкой, которая, как он надеялся, не выглядела слишком вымученной:

— Может наступить время, госпожа Мэр, когда вы меня о чем-нибудь попросите. Я поступлю тогда, как сочту нужным, но последние два дня я не забуду никогда.

Мэр Бранно вздохнула.

— Избавьте меня от мелодрамы. Если такое время наступит, оно наступит, но сейчас я ничего не прошу.