"Тетрадь четвертая" - читать интересную книгу автора (Цветаева Марина)СТИХИ К ЧЕХИИ (Попытка чистовика)сентябрь 1. Полон и просторен Край. Одно лишь горе: Нет у чехов — моря. Стало чехам — море Слез: не надо соли! Запаслись на годы! Триста лет неволи Двадцать лет свободы. Не бездельной, птичьей — Божьей, человечьей. Двадцать лет величья, Двадцать лет наречий Всех — на мирном поле Одного народа. Триста лет неволи Двадцать лет свободы. — Всем. Огня и дома — Всем. Игры, науки — Всем. Труда — любому — Лишь бы были руки. На поле и в школе — Глянь — какие всходы! Триста лет неволи Двадцать лет свободы. Подтвердите ж, гости Чешские, все вместе: Сеялось — всей горстью, Строилось — всей честью. Два десятилетья (Да и то не целых!) Как нигде на свете Думалось и пелось. Посерев от боли Стонут Влтавы воды: — Триста лет неволи Двадцать лет свободы. На орлиных скалах Как орел рассевшись — Что с тобою сталось, Край мой, рай мой чешский? Горы — откололи, Оттянули — воды… …Триста лет неволи, Двадцать лет свободы. В селах — счастье ткалось Красным, синим, пестрым. Что с тобою сталось, Чешский лев двухвостый? Лисы побороли Леса воеводу! Триста лет неволи Двадцать лет свободы! Слушай каждым древом, Лес, и слушай, Влтава! Лев рифмует с гневом, Ну, а Влтава — слава. Лишь на час — не боле — Вся твоя невзгода! Через ночь неволи — Белый день свободы! (Париж, 32, B-d Pasteur 12-го ноября 1938 г. а припев (Триста лет…) и лучшие строки: — Посерев от боли… были уже в сентябре, в те самые дни, всё ходила и повторяла, а остальное — мычала.) 2. Горы — турам поприще! Черные леса, Долы в воду смотрятся, Горы — в небеса. Край всего свободнее И щедрей всего. Эти горы — родина Сына моего. Долы — ланям пастбище. Не смутить зверья Хата крышей застится, А в лесу — ружья — Сколько бы ни пройдено Вёрст — ни одного. Эти долы — родина Сына моего. Там растила сына я, И текли — вода? Дни? или гусиные Белые стада? …Празднует смородина Лета рождество. Эти хаты — родина Сына моего. Было то рождение В мир — рожденьем в рай. Бог, создав Богемию, Молвил: — Славный край! Все дары природные, Все — до одного! Пощедрее родины Сына — Моего! Чешское подземие: Брак ручьев и руд! Бог, создав Богемию, Молвил: — «Добрый труд!» Всё было — безродного Лишь — ни одного Не было — на родине Сына моего. Прокляты — кто заняли Тот смиренный рай С зайцами и с ланями, С перьями фазаньими… Трéкляты — кто продали — Ввек не прощены! — Вековую родину Всех — кто без страны! Край мой, край мой, проданный, Весь, живьем, с зверьем, С чудо-огородами, С горными породами, С целыми народами, В поле, без жилья, Стонущими: — Родина! Родина моя! Богова! Богемия! Не лежи как пласт! Бог давал обеими — И опять подаст! В клятве — руку подняли Все твои сыны — Умереть за родину Всех — кто без страны! (Между 12-тым и 19-тым ноября 1938 г.) 3. Есть на карте — место: Взглянешь — кровь в лицо! Бьется в муке крестной Каждое сельцо. Поделил — секирой Пограничный шест. Есть на теле мира Язва: всё проест! От крыльца — до статных Гор — до орльих гнёзд — В тысячи квадратных Невозвратных вёрст — Язва. Лег на отдых — Чех: живым зарыт. Есть в груди народов Рана: наш убит! Только край тот назван Братский — дождь из глаз! Жир, аферу празднуй! Славно удалась. Жир, Иуду — чествуй! Мы ж — в ком сердце — есть: Есть на карте место Пусто: наша честь. (19-го ноября 1938 г. — первая версия, 22-го ноября 1938 г. — эта, окончательная.) 4. Родина Радия lt;Полторы страницы оставлены незаполненными^ 5. Один офицер В Судетах, на лесной чешской границе, офицер с 20-тью солдатами, оставив солдат в лесу, вышел на дорогу и стал стрелять в подходящих немцев. Конец его неизвестен. (Из сентябрьских газет 1938 г.) Чешский лесок — Самый лесной. Год — девятьсот Тридцать восьмой. День и месяц? — вершины, эхом: — День как немцы входили к чехам! Лес — красноват, День — сине-сер. Двадцать солдат Один офицер. Крутолобый и круглолицый Офицер стережет границу. Лес мой, кругом, Куст мой, кругом, Дом мой, кругом, Мой — этот дом. Леса не сдам, Дома не сдам, Края не сдам, — Пяди не сдам! Лиственный мрак. Сердца испуг: Прусский ли шаг? Сердца ли стук? Лес мой, прощай! Век мой, прощай! Край мой, прощай! Мой — этот край! Пусть целый край К вражьим ногам! Я — под ногой — Камня не сдам! Топот сапог. — Немцы! — листок. Грохот желез. — Немцы! — весь лес. — Немцы! — раскат Гор и пещер. Бросил солдат. Один — офицер. Из лесочку — живым манером На громаду — да с револьвером! Выстрела треск. Треснул — весь лес! Лес: рукоплеск! Весь — рукоплеск! Пока пулями в немца хлещет — Целый лес ему рукоплещет! Клёном, сосной, Хвоей, листвой, Всею сплошной Чащей лесной — Понесена Добрая весть, Что — спасена Чешская честь! Значит — страна Так не сдана, Значит — война Всё же — была! — Край мой, виват! — Выкуси, Герр! …Двадцать солдат. Один офицер. Начато в первые дни Октября. Кончено 16-го — 17-го апреля 1939 г. Париж, Пастёр II март 1. (Колыбельная) В óны дни певала дрёма По всем селам-деревням: — Спи, младенец! Не то злому Псу-татарину отдам! Ночью черной, ночью лунной — По Тюрингии холмам: — Спи, германец! Не то гунну Кривоногому отдам! Днесь — по всей стране богемской — Да по всем ее углам: — Спи, богемец! Не то немцу: Пану Гитлеру отдам! 28-го марта 1939 г. 2. Пепелище 1. Налетевший на град Вацлава — Так пожар пожирает трáву — Поигравший с богемской гранью! — Так зола засыпает зданья, Так метель заметает вехи… От Эдема — скажите, чехи! — Что осталося? Пепелище. — Так Чума веселит кладбище! 2. Налетевший на град Вацлава — Так пожар пожирает траву — Объявивший — последний срок нам: — Так вода подступает к окнам… Так зола засыпает зданья… Над мостами и площадями Плачет, плачет двухвостый львище… — Так Чума веселит кладбище! 3. Налетевший на град Вацлава — Так пожар пожирает трáву — Задушивший без содроганья — Так зола засыпает зданья: — Отзовитесь, живые души! Стала Прага — Помпеи глуше: Шага, звука — напрасно ищем… — Так Чума веселит кладбище! 29-го — 30-го марта 1939 г. 3. Барабан По богемским городам — Что бормочет барабан? — Сдан — сдан — сдан — Край — без славы, край — без бою. Где — под серою золою Дум — дум — дум… — Бум! бум! бум! По богемским городам — Или то не барабан, (Горы ропщут? Камни шепчут?) А в сердцах смиренных чешских Гне — ва Гром: — Где Мой Дом? По усопшим городам Возвещает барабан: — Вран! Вран! Вран Завелся в Градчанском замке! В ледяном окне — как в рамке — (Бум! бум! бум!) Гунн! Гунн! Гунн! 30-го марта 1939 г. 4. Германии О, дева всех румянее Среди зеленых гор — Германия! Германия! Германия! Позор! Полкарты прикарманила, Астральная душа! Встарь — сказками туманила, Днесь — танками пошла. Пред чешскою крестьянкою — Не опускаешь вежд, Прокатываясь танками По ржи ее надежд? Пред горестью безмерною Сей маленькой страны — Что чувствуете, Германы: Германии сыны?? О, мания! О, мумия Величия! Сгоришь, Германия! Безумие, Безумие Творишь. С объятьями удавьими Расправится силач! За здравие, Моравия! Словакия, словачь! В хрустальное подземие Уйдя — готовь удар: Богемия! Богемия! Богемия! Наздар! Париж, Пастёр, 1-ый — 2-ой день Пасхи (9-го — 10-го апреля) 1939 г. 5. Март Атлас — что колода карт: В лоск перетасован! Поздравляет — каждый март: — С краем, с паем с новым! Тяжек мартовский оброк: Земли — цепи горны — Ну и карточный игрок! Ну и стол игорный! Полны руки козырей: В ордена одетых Безголовых королей, Продувных — валетов. — «Мне и кости, мне и жир!» Так играют — тигры! Будет помнить — целый мир Мартовские игры. В свои козыри — игра С картой европейской. (Чтоб Градчанская скала — Да скалой Тарпейской!) Злое дело не нашло Пули: дули пражской. Прага — что! и Вена — что! На Москву — отважься! Отольются — чешский дождь, Пражская обида. — Вспомни, вспомни, вспомни, Вождь — Мартовские Иды. 22-го апреля 1939 г. 6. Взяли… Эпиграф: Чехи подходили к немцам и плевали. (См. мартовские газlt;етыgt; 1939 г.) Брали — скоро и брали — щедро: Взяли горы и взяли недра, Взяли уголь и взяли сталь, И свинец у нас, и хрусталь. Взяли сахар и взяли клевер, Взяли Запад и взяли Север, Взяли улей и взяли стог, Взяли Юг у нас, и Восток. Вары — взяли, и Татры — взяли, Взяли близи и взяли дали, Но — больнее чем рай земной! — Битву взяли — за край родной. Взяли пули и взяли ружья, Взяли руды и взяли дружбы… Но покамест во рту — слюна — Вся страна вооружена! lt;Справа, поперек страницы:gt; Париж, Пастёр, 9-го мая 1939 г., вторник 7. Лес Видел — как рубят? Руб — Рубом! — за дубом — дуб. Только убит — воскрес! Не погибает — лес. Так же как мертвый лес Зелен — минуту чрез! — (Мох — что зеленый мех!) Не погибает — чех. 9-го мая 1939 г., на улице 8. О, слезы на глазах! Плач гнева и любви! О, Чехия в слезах! Испания в крови! О, черная гора Затмившая — весь свет! Пора — пора — пора Творцу вернуть билет. Отказываюсь — быть. В Бэдламе нелюдей Отказываюсь — жить. С волками площадей Отказываюсь — выть. С акулами равнин Отказываюсь плыть — Вниз — по теченью спин. Не надо мне ни дыр Ушных, ни вещих глаз. На твой безумный мир Ответ один — отказ. 11-го мая 1939 г. (начато 15-го марта 1939 г.) 9. Не бесы — за иноком, Не горе — за гением, Не горной лавины ком, Не вал наводнения — Не красный пожар лесной, Не заяц — по зарослям, Не ветлы под бурею — За Фюрером — фурии! 15-го мая 1939 г. — на Avlt;enuegt; du Maine — обратно от Аллы,[22] кlt;оторgt;ой носила пирог. 10. Народ Его и пуля не берет — И песня не берет! Так и стою, раскрывши рот: — Народ! Какой народ! Народ — такой, что и поэт — Глашатай всех широт — Что и поэт, раскрывши рот Стоит — такой народ! Когда ни сила не берет, Ни дара благодать — Измором взять такой народ? Гранит — измором взять! (Сидит — и камешек гранит, И грамотку хранит… В твоей груди зарыт — горит! — Гранат, творит — магнит.) …Что радий из своей груди Достал и подал: — вот! Живым — Европы посреди — Зарыть такой народ? Бог! Если ты и сам — такой — Народ моей любви Не со святыми упокой — С живыми оживи! 20-го мая 1939 г. (внезапно) Не умрешь, народ! Бог тебя хранит! Сердцем дал — гранат, Грудью дал — гранит. Процветай, народ — Твердый как скрижаль, Жаркий как гранат, Чистый как хрусталь. (дописано, мысленно, на улице — 21-го мая 1939 г.) |
|
|