"Тайны эры Водолея" - читать интересную книгу автора (Щербаков Владимир Иванович)

Глава шестая КОРАБЛИ-НЕВИДИМКИ И ЛЮДИ-НЕВИДИМКИ. ТАЙНА ДВУХ ОКЕАНОВ

В Атлантике отмечены и даже засняты на киноленту гигантские волны высотой не менее ста метров. И это не рекорд - наблюдались отвесные стены из воды, высота которых кажется фантастической. Это видели наши космонавты. Одна из таких волн, двигавшаяся близ берегов Африки, была заснята с космического корабля. Автор этих строк беседовал в восьмидесятых годах с летчиком-космонавтом Валерием Рюминым. Он один из тех, кто знаком с этим не понаслышке. На вопрос о феномене он ответил, что хорошо знает его. Волны ведут себя странно. Невозможно объяснить, куда же и как они исчезают, не принося разрушений на побережье (которые должны были быть, если исходить из реальной энергии волн-колоссов).

После короткого разговора с Рюминым я должен был очень серьезно отнестись к другим свидетельствам. Чарлз Берлиц, увлеченный тайнами Атлантиды и Бермудского треугольника, сообщил в одном из интервью об удивительном случае встречи с этим феноменом. Во время полного штиля перед рыбацкой шхуной внезапно возникла чудовищная волна. Рыбак, поведавший эту историю Берлицу по телефону уже впоследствии, не помнил момента рождения этой водяной стены, соединявшейся, казалось, с небом. Он просто увидел ее внезапно - и все. На огромной высоте различались белопенные гребни. Оставались считанные секунды - и рыбак распрощался с жизнью, ведь не было ни единого шанса, что удастся выбраться на поверхность из-под вздыбившейся толщи океана. Но едва стена коснулась носа шхуны, как открылся туннель, обведенный синими тенями и полутенями. Это была реальность. Туннель существовал в самой толще вод. И шхуна вошла в него в тот же миг, проходя сквозь волну так свободно, как в воздухе летит самолет. Судно быстро втянуло туда, ничего нельзя было различить, исчезло даже ощущение движения. Рыбак не мог ответить на вопрос, сколько прошло времени. Это напоминало волшебную сказку. Шхуна внезапно вышла из ниоткуда. Во все стороны до горизонта расстилалось совершенно спокойное море. Как будто ничего не произошло. В памяти, однако, остались мгновения страха.

Похожие ощущения испытывали летчики, когда их затягивало в странные облака, и потом им удавалось вернуться. Нередко они свидетельствовали, что радио не работало, горючее не расходовалось, время остановилось. О том же красноречивей слов говорили стрелки часов и показания приборов.

Можно предполагать, что в подобных случаях человек буквально сталкивается с проявлением неизвестных сил и измерений. Параллельное пространство заявляет о себе. Еще Христофор Колумб, пересекая район Бермудского треугольника, с изумлением рассматривал гигантский столб огня над морем, тысячекратно увеличенное подобие свечи, окрасившее воду в тревожно-багряные тона. Затем этот столб или сноп стал тонуть в море - и утонул, не оставив никаких следов. В сорок девятом году нашего века примерно то же наблюдали со спасательного судна и в том же районе: оно вышло в море на поиски пропавшего самолета "Стар Тайгер". Явление, так и оставшееся неразгаданным, как бы предшествовало черному занавесу, отгородившему людей от тайны.

Берлиц уверен, что во время секретного филадельфийского эксперимента п 1943 году навсегда исчез эсминец "Элдридж". Он считает, что тогда проводили опыты с необыкновенно сильными электромагнитными полями. Подробности засекречены по сей день. Автору этих строк трудно судить о случившемся в 1943 году. Но, право, ни один радиоинженер или радиофизик не отмечал исчезновения магнетронов или других приборов, излучающих сильные электромагнитные волны, или антенн радаров, к примеру.

И все же одно высказывание Берлица освещает эту историю с совершенно неожиданной стороны. Он заявил корреспонденту, что экипаж эсминца частью исчез, пропал, как бы растворился в другом пространстве, а некоторые сошли с ума.

Это высказывание Берлица, казалось бы, должно было более всего остального вызвать реакцию крайнего скепсиса. Он словно комментировал фантастический американский кинофильм, поставленный по мотивам этого сверхсекретного эксперимента (в фильме люди гибнут, сходят с ума или отправляются в будущее, совершают путешествия во времени - после включения высокочастотных генераторов электромагнитных волн на борту эсминца). Когда я смотрел этот фильм и припоминал интервью Берлица, зародилось явное недоверие.

Последующие события ослабили это недоверие. Произошло это в два этапа. Сначала я ознакомился с фактом применения инопланетянами оружия, неизвестного нам. Подробнее я расскажу об этом в следующей главе. Важно, что после того, как их тарелка была сбита ракетной батареей в Сибири и упала, расколовшись надвое, они вышли из нее как из ореховой скорлупы, взялись за руки - и тогда произошло невероятное. Люди окаменели.

Взялись за руки. Это важнее всего. При этом образуется контур. Он был известен Месмеру и другим психокинетикам прошлого века. Он хорошо известен американскому магу и иллюзионисту Дэвиду Копперфилду, с огромным успехом демонстрирующему его публике. Трудно, конечно, догадаться, что это тот же прием, тот же метод. В зрелище, организованном Дэвидом Копперфилдом, вагон железнодорожного экспресса накрывается легким плотным материалом, а люди берутся по его указанию за руки, окружив этот вагон. Далее суперфантастика, которую никто не в состоянии объяснить. Вагон словно приподнимается над рельсами, синтетический материал сохраняет его очертания. Но чем выше поднимается накрытый вагон над рельсами, над землей, тем больше размываются очертания, пока не становится ясным, что под материалом вагона уже нет, и сам материал похож на пузырь.

Да, вагон исчезает. И с моей точки зрения, именно люди, взявшись за руки, делают это, сами того не подозревая. Живое кольцо использовали и инопланетяне. Физикам эта энергия неизвестна. Так же точно не могут объяснить, как Дэвид на расстоянии зажигает электролампочку мощностью 200 ватт, которая даже не подсоединена к проводам, - этот один из самых скромных опытов талантливого мага непостижим для современной науки. Ей остается только одно - отмахнуться от подобного.

Тем не менее романтически настроенные физики прошлого все же сумели в 1943-м получить, по-видимому, кое-какие результаты именно в этом направлении. Думаю, что это могло бы получиться у них случайно. Кто знает, не образовали ли моряки и участники того эксперимента на американском эсминце одно или несколько живых колец, как я это называю? Не сумели ли они по чистой случайности предвосхитить нечто из методики инопланетян? И тоже, кажется, с трагическим для людей результатом...

Талантливейший маг современности, выступающий под именем Дэвида Копперфилда, как бы воскресил звучное имя героя романа Диккенса. Настоящая его фамилия - Коткин. Родом он из Одессы, родители увезли его в Америку еще мальчиком. Характерная детская черта - мечтательность. Талант и целеустремленность позволили ему перешагнуть рубеж, доступный другим магам. Его подлинным литературным предшественником является не кто иной, как Человек-невидимка из романа Уэллса. Копперфилд не просто умеет становиться невидимым, но использует это в поразительных экспериментах и зрелищных программах. Другим литературным героем, похожим на Копперфилда, стал Ариэль, созданный пером и воображением Грина. Приходят на ум имена Дедала и Икара, но они летали на крыльях, сделанных из птичьих перьев, скрепленных воском. Маг, о котором пойдет речь, летает без каких-либо крыльев и приспособлений. Он также проходит сквозь Великую Китайскую стену - единственный созданный руками человека объект, видимый с Луны невооруженным глазом.

Тайны и секреты магии понимать и объяснять не просто, что же касается ее достижений самого высокого уровня, то порой буквально нет слов. Тем не менее, как это ни парадоксально звучит, еще фантаст Уэллс наметил верное направление поиска. На это, правда, не обращали внимания. Сначала Человек-невидимка рассказывает доктору Кемпу, с которым учился в одном университете, о довольно привычных законах физики:

"Оптическая непроницаемость! Весь этот вопрос - сплошная сеть загадок, сквозь нее лишь смутно просвечивает неуловимое решение. А мне тогда было всего двадцать два года, и я был энтузиаст, вот я и сказал себе: "Этому вопросу я посвящу всю свою жизнь. Тут есть над чем поработать". Вы ведь знаете, каким бываешь дураком в двадцать два года.

- Кто знает, быть может, теперь мы еще глупее, - заметил Кемп".

Откровения Невидимки в какой-то степени перекликаются с увлечениями Копперфилда.

Главная идея Невидимки - практически уравнять коэффициент преломления света в некоторых веществах с коэффициентом преломления в воздухе. Тело из такого вещества не отражает, не преломляет и не поглощает света и становится невидимым. Ведь мы видим любой объект лишь тогда, когда на сетчатку глаза попадают отраженные от объекта или преломленные им лучи. Если же предмет только поглощает свет, то он становится как бы моделью черной дыры, и мы его тоже наблюдаем - на фоне, правда, обычных вещей или пейзажа. Пример: медузы почти невидимы в воде.

"Стеклянный порошок и вода имеют почти одинаковый коэффициент преломления, и свет, переходя из одной среды в другую, преломляется и отражается очень мало. Вы делаете стекло невидимым", - объясняет Невидимка доктору и добавляет, что вещество точно так же можно сделать невидимым и в воздухе, изменив его способность преломлять свет. Приняв особый препарат, человек становится невидимым.

Критики Уэллса заметили, правда, что сам хрусталик глаза человека должен обязательно преломлять лучи, чтобы фокусировать их, иначе на сетчатке не будет возникать изображение и человек будет слеп. Но если хрусталик преломляет лучи, то его видно со стороны. Таким образом, Невидимка не вполне невидим. Это, однако, малозаметная деталь, и вздумай Невидимка выступать на сцене как Копперфилд, ему это вполне удалось бы. Заметив сущий пустяк, критики и литературоведы просмотрели и упустили самое важное - то, что делает Невидимку прямым предшественником Копперфилда. На самом деле, именно Уэллс устами своего героя сообщает:

"Я нашел общий закон пигментов и преломления света - формулу, геометрическое выражение, включающее четыре измерения". На языке оккультных наук и магии у этого четвертого измерения, причастного к проблеме невидимости, есть другое название - астрал, астральное пространство, астральный план.

И это действительно добавочное измерение окружающего нас мира или, точнее, степень свободы. Много ли дает свободы эта ее степень? Лучше привести аналогию. Два измерения - это плоскость или, ради образности, одна страница книги. Если добавить третье измерение, то сколько страниц можно уместить в этом трехмерном пространстве? Несчетное множество. Книга, сто книг, библиотека, сто библиотек уместятся в нем - вместо одной-единственной страницы. Ну а теперь подумаем о добавлении четвертого измерения - вывод читателя, думается, не заставит себя долго ждать.

Английский фантаст по существу прав, подозревая именно астрал в создании эффектов невидимости. Можно даже добавить, что Уэллс сделал важный шаг к самостоятельному открытию одного из законов магии. На практике к этому пришел Дэвид Копперфилд, который не отрицает, впрочем, что он изучал книги по магии. Сама заманчивая возможность стать невидимым служила ему нитью Ариадны в поисках и экспериментах. Посвященные свидетельствовали: это возможно. Копперфилд стал первым человеком-невидимкой современного мира, либо отрицающего идеи магии, либо вовсе не знакомого с ними. Рассмотрим феномен подробнее.

В одном из опытов Копперфилд остается в сейфе. Сейф закрывают ключом. Здание, в котором находится этот массивный сейф, подлежит сносу, и его взрывают примерно через минуту после того, как маг заключен в стальной ящик.

После взрыва остается гора битого строительного камня, над которой висит облако пыли. Через некоторое время, примерно через несколько минут, камера показывает зрителей, столпившихся у толстого металлического листа размером с комнату. На нем оранжевое покрывало с магическим знаком. Отсюда виден был взрыв, видны каменные обломки.

Вдруг край покрывала зашевелился точно от ветра. Еще раз. Плотная оранжевая материя как бы ожила, под ней наметился объем. С затаенным дыханием собравшиеся наблюдают фантастическую картину. Покрывало откидывается, и перед наэлектризованной толпой предстает Дэвид Копперфилд.

Именно этот эксперимент демонстрирует способность становиться невидимым. Чтобы убедиться в этом, мне предстояло провести подсчет времени, которое нужно, чтобы человек смог перейти из здания до стального листа. Это время примерно совпадает с тем, которое отделяет минуту взрыва от момента появления Копперфилда на листе.

Эксперимент очень сложен по замыслу, и сказанное еще не раскрывает его тайны. Поэтому продолжим: почему, к примеру, используется этот огромный лист стали толщиной, по моей оценке, в два дюйма, то есть около пяти сантиметров? Это корабельная сталь, из которой делают броню военных кораблей среднего тоннажа. Лист весит несколько тонн. Не все ли равно, где появиться магу? Может быть, и покрывало не нужно? Нет, все это нужно и дает возможность автору этих строк воссоздать полную схему опыта.

Оказывается, главная тайна даже не в невидимости, а в раздвоении человека. Да, Копперфилд раздваивается. Маги-теоретики это знают. Но одно дело знать, и совсем другое - делать. Копперфилд демонстрирует и знание, и умение.

Дело в том, что, кроме астрала, есть и другие измерения и планы. Но сообразно с этим и в самом человеке есть тело, есть душа и есть так называемое тонкое тело. Остается назвать еще одно тело - ментальное. Это азы оккультизма и магии. Теперь нужно сделать важный шаг и представить, что тонкое тело, ментальное, а также душа покидают тело человека (точнее, плотное или физическое тело, как это называется на языке магии). В этом покинутом тремя важнейшими элементами теле остается астрал (астральное тело человека). И вот - этот парадокс нужно уяснить - астрал делает тело человека невидимым. Он выполняет роль шапки-невидимки. (Не отсюда ли, кстати, пошли повествования и сказки о шапке-невидимке?)

Это состояние еще не смерть. Астральное тело в плотном теле, то есть в обычном, дает возможность чувствовать, реагировать, видеть. С другой стороны, уход ментального тела практически лишает возможности мыслить, делать заключения - за эти операции отвечает ментальное тело, и только оно.

Астрал в плотном теле - это один двойник. Он невидим. Это человек-невидимка, к тому же почти лишенный способности мыслить. Зато эмоции, яркие образы в его распоряжении остаются.

Другой двойник - это комбинация души, ментального и тонкого тел. А он-то как раз виден. Он производит впечатление настоящего человека. Он может мыслить, но эмоции ему недоступны. Именно этот видимый двойник, заметим попутно, участвует в знаменитом опыте Копперфилда с огромной пилой, распиливающей его пополам. При этом маг свободно, бесстрастно двигает ногами подобно ребенку на траве - уже после того, как его распилили. Потом верхнюю часть его туловища подвигают к нижней и Копперфилд встает вскоре живой и невредимый. Эту способность "срастания" придает как раз тонкое тело, его нельзя "распилить совсем".

Вернемся к огромному стальному листу. Что там происходит?

А там происходит воссоединение двойников, видимого и невидимого. Один из них прошел сквозь стенки сейфа, и стены здания, и развалины. Строго говоря, призраки обладают способностью управлять своей видимостью и тоже, в свою очередь, становятся невидимыми. Это добавочное свойство двойника-призрака, лишенного плотного тела, и используется в опыте. Я не берусь обсуждать детали, для этого, пожалуй, мало и целой книги. Но самые важные технические детали нужно отметить. Итак, зачем же такой огромный лист металла?..

Это не просто лист. Это площадка воссоединения души и остальных "компонентов" человека или, по нашей упрощенной схеме - двух его двойников. Но если это так, то площадка должна быть массивной и давать гарантию, что не только один случайный наблюдатель, но и вся толпа не сможет ее сдвинуть и помешать очень тонкому процессу, происходящему под покрывалом. Такую гарантию и дает сталь.

Опыты Копперфилда помогли мне утвердиться в одной очень важной мысли. Существуют так называемые изумрудные скрижали бога Тота (греки называли его Гермесом Трисмегистом, то есть Гермесом трижды величайшим). В тексте скрижалей есть загадочный текст о разделении тонкого и грубого и о невиданных возможностях, которые это дает. Комментарий ученых однозначен: речь идет об атомах и об их расщеплении, о ядерной энергии, об использовании цепной реакции распада и деления ядер. Берусь оспорить это распространенное мнение. Речь идет не о ядрах атомов, а о тонком теле человека, его душе и других телах, о которых речь уже шла. Что это дает, как раз и демонстрирует Копперфилд.

Когда точно от порыва ветра движется покрывало с магическим знаком невидимка начинает действовать. Он един в двух или даже трех лицах, о чем я рассказал. Копперфилд овладел тайной Гермеса Трисмегиста.

Отделив тонкое от грубого (плотного тела), он научился управлять "тонким двойником" (душа, ментальное и тонкое тело). Этот "тонкий двойник", вообще говоря, подобен призракам и привидениям, но в случае необходимости подчиняется воле мага - может переходить из состояния оптической видимости в состояние невидимости в нашем обычном мире. Так же, как и привидения, он проходит сквозь стены, и металлический сейф не является для него преградой, так же, впрочем, как и Великая Китайская стена. Мне представляется, что эксперимент со стеной технически проще. Огороженное место - паланкин вынесен вверх, почти на край стены. У астрального двойника в плотном теле и двойника-призрака разные пути. Первый обязательно должен пройти вверху, перелезть через стену - для этого и приподнят паланкин. Второй может свободно пройти сквозь каменную преграду. Воссоединение происходит уже по другую сторону стены.

...Умение человека летать, левитация, по моей гипотезе, сродни телекинезу, и для объяснения хотелось бы ввести в обиход одно лишь слово: биогравитация. Так же объясняется притягивание различных предметов (ложек, вилок и прочее) к телу человека. Биогравитация может быть и направленной, как в опытах телекинетика Н. Кулагиной, которые мне в свое время доводилось наблюдать. Академик Ю. Кобзарев, создатель первого в мире радиолокатора РУС-1, изучал феномены Н. Кулагиной и Р. Кулешовой (кожное зрение). На правах его аспиранта я принимал в этом участие - общая публикация вышла в одном из популярных журналов. После смерти учителя я работал с телекинетиками и пришел к выводу о возможности биогравитации.

Именно этот эффект демонстрирует Копперфилд, свободно летая над сценой и зрительным залом, поднимая в самостоятельном полете подготовленных им женщин.

Биогравитация (как и гравитация) - это как бы последняя область или инстанция привычного нам мира.

Она основана на свойствах тонкого тела и мельчайших частиц эфира, его составляющих, и так же естественна в этой области, как ветер и течение воды - в нашей. Из этих же мельчайших частиц состоят и протоны, и нейтроны, и электроны - не буду утомлять читателя перечислением.

В своей монографии "Общая эфиродинамика" мои коллега физик В. Ацюковский подсчитал энергию эфира, находящегося в нашем, обычном пространстве. Один кубический сантиметр его заключает в себе энергию сорока миллиардов мегатонных водородных бомб. Мне довелось проверить расчеты Ацюковского и найти в них неточность: на самом деле один кубик эфира обладает энергией, соответствующей взрыву 260 миллиардов мегатонных бомб. Одновременно это и есть та энергия вакуума, о которой иногда вспоминают. Полеты Копперфилда не требуют заметной доли этой энергии. Не используется даже триллионная доля. Тем не менее блестящее управление даже незначительной долей эфирных потоков в своем теле дает удивительные результаты. Тот же источник энергии позволяет магу зажигать на расстоянии электрическую лампу.

Несколько слов о подъеме в воздух и дематериализации железнодорожного вагона и других объектов. Это могут делать инопланетяне. Нечто подобное демонстрировал в прошлом веке Месмер. Используется та же энергия, о которой только что рассказано. Отличие в том, что образуется круг людей, взявшихся за руки. Под воздействием мага происходит нечто подобное когерентному истечению волн эфира. В этом, кажется, - решение проблемы.

Копперфилд демонстрирует высочайшее искусство мага не в последнюю очередь из-за того, что в детстве он был мечтателем и, скорее всего, остался им по сей день. Для таких людей буквально нет преград - все их тонкие и сверхтонкие тела летают на крыльях мечты, увлекая за собой мага, человека-творца.

Речь пойдет сначала о корабле, удостоенном приза за скорость, - и приз этот называется "Голубая лента Атлантики". В 1907 году лайнер "Лузитания" пересек океан за 4 дня 19 часов. Его водоизмещение более 30 тысяч тонн, длина 240 метров, паровые турбины трансатлантического лайнера позволяли ему развивать скорость более 25 узлов (25 морских миль в час). Позволяли - я употребляю прошедшее время не столько из-за давности лет, сколько потому, что гордость Атлантики в первый же год первой мировой войны была потоплена с пассажирами на борту. Корабль ушел на дно, не уступив, насколько мне известно, первенства в скорости ни одному пассажирскому судну тех лет.

Сразу после начала первой мировой германский крейсер попытался захватить "Лузитанию" и даже успел передать по радио приказ: "Корабль захвачен. Следуйте за мной". На этот скоропалительный выпад капитан "Лузитании" ответил очень простым решением - развить максимальную скорость и уйти от крейсера. Решение это увенчалось успехом. Вскоре крейсер потерял "Лузитанию" из виду. Скорость в 27 узлов оказалась вне предела его возможностей. А именно такую скорость показал трансатлантический лайнер тогда.

Случай получил огласку. Многие были уверены, что "Лузитания" вне опасности даже в военное время. Вот почему она считалась подлинной гордостью Атлантики. Ее услугами пользовались самые респектабельные пассажиры.

Весной 1915 года прохожие и зеваки, а также провожающие знакомых и близких в дальний рейс любовались четырехтрубным колоссом, не подозревая, что его ждет на этот раз ситуация, которую можно выразить лишь с помощью слов "трагедия" и "тайна".

Это происходило в Нью-Йорке, у причала одной из английских пароходных компаний. На борт корабля грузят почту и багаж. Сопровождающие ведут последних пассажиров в каюты, предупредительно ограждая от излишних хлопот.

Все готово к дальнему рейсу в Англию. В этот день, первого мая 1915 года, на борту появляется чуть ли не самый богатый человек в мире. Его имя Альфред Ван-дербильт. Он страстный поклонник конного спорта, влюблен в скачки и в скаковых лошадей, которых оценивает безукоризненно, заставляя прислушиваться к своему мнению и любителей и профессионалов. В Лондоне как раз, несмотря на военные невзгоды, организована выставка скаковых лошадей. На Вандербильте черный строгий сюртук, он степенно поднимается по трапу, направляется в сопровождении боя к центральному салону парохода. Он в центре внимания. Многие наблюдают следующую сцену: рассыльный подходит к нему с подносом, почтительным движением предлагает поднос вниманию самого богатого человека, тот кивает, берет с подноса телеграмму. Текст телеграммы странен, необычен.

"Из определенных источников известно "Лузитания" будет торпедирована Точка Немедленно отложите плавание".

Телеграмма без подписи. Ее текст напечатают утром газеты Нью-Йорка, когда "Лузитании" уже не будет у причала: она вечером уйдет в свое плавание. И Вандербильт удобно расположится в просторной каюте, вспоминая казус со странной депешей. Как он мог поверить, что найдется судно или подводная лодка, которые могли бы догнать гордость Атлантики? Ну а в случайные встречи он не верил. Какова в самом деле вероятность того, что вражеский военный корабль угадает точный курс "Лузитании" и встретит ее в позиции, удобной для немедленной торпедной атаки? Она очень мала, эта вероятность, ведь экипаж самого быстроходного лайнера не дремлет, он готов прочертить на водной глади такие пируэты, что залюбуешься, наблюдая издали. Имя капитана "Лузитании" говорило само за себя: Уильям Тэрнер. Опытнейший морской волк, пользовавшийся особым уважением сотрудников английской компании "Кунард Лайн".

К тому же в Атлантике еще не появлялись немецкие подводные лодки, они держались в морях, в заливах, близ побережий. Вполне естественно, что первые дни плавания проходили спокойно.

Вот что произошло дальше.

Через пять с половиной суток после отплытия "Лузитания" подошла к юго-западному побережью Ирландии. Уильям Тэрнер приказал тщательнее наблюдать обстановку в море и вместе с тем в рабочем порядке, не вызывая паники или тревоги пассажиров, подготовить шлюпки, задраить двери переборок, заглушки, люки - все, что подлежит задраиванию, а также поднять давление в котлах до максимальной отметки. Все эти распоряжения делают честь капитану английской компании. Он-то не почивал на лаврах на борту самого быстроходного и потому неуязвимого корабля. Возможно, с очень большой высоты можно было увидеть струи течений, вызванных стремительным ходом корабля: это был причудливый рисунок, ведь по приказу капитана "Лузитания" каждые пять минут меняла курс! Вражеская подлодка не сумела бы, пожалуй, дать прицельный залп из своих торпедных аппаратов. А догнать лайнер невозможно!

7 мая. Время: 14 часов 10 минут. Неожиданно матрос Томас Куин по телефону передает капитану Тэрнеру:

- С правого борта торпеда, сэр!

- Лево на борт! - следует немедленный приказ капитана рулевому.

Торпеда была выпущена средней немецкой подводной лодкой, которой командовал капитан-лейтенант Швигер. Ему предписывалось патрулировать район к югу от Ирландии, участвуя, таким образом, в морской блокаде Англии. Предписание было недвусмысленным: "Топить любое судно противника без предупреждения во всем районе патрулирования". На задание лодка Швигера вышла еще в середине апреля. Постоянные апрельские туманы надежно укрывали даже крупные корабли, но тридцатидвухлетний Швигер надеялся на успех. Этот успех, как водится в военное время, обернулся подлинной трагедией на море, с которой сравнима разве что трагедия "Титаника", налетевшего на айсберг тремя годами раньше в той же Атлантике.

5 мая лодка Швигера потопила сразу два судна - парусник "Эрл оф Латам" и грузовой пароход "Кандадат". Оба судна английские. После этого надлежало пополнить запасы горючего, а для этого надо было идти к немецкой морской базе Вильгельмсхафен. Курс был проложен на Ла-Манш, но у входа в пролив произошла встреча с английскими военными кораблями - сначала миноносцем, а затем крейсером. Большая скорость их помешала атаке. Швигер был расстроен. Вдруг появился четырехтрубный пароход. Швигер не узнал его. Его курс вначале был перпендикулярен курсу лодки. В вахтенном журнале появляется запись: "Перед нами четыре трубы и мачты большого парохода. Он идет с юго-запада... похоже, что это пассажирское судно".

Скорость "Лузитании" такова, что, сохрани она направление движения, Швигер не догнал бы ее. Трагическая случайность: именно в эти решающие минуты "Лузитания" совершает очередной маневр, меняя курс как раз для того, чтобы избежать встречи с подводными лодками, точнее, чтобы воспрепятствовать их выходу для торпедной атаки.

Парадокс. Именно этот маневр дает Швигеру повод приготовиться к атаке.

"Пароход делает поворот и ложится на курс на Куинстаун. Это дает нам возможность догнать его и произвести атаку. Идем на предельной скорости, чтобы успеть занять нужную позицию". Такова следующая запись в вахтенном журнале немецкой подлодки.

Что же происходит? Швигер приказывает держаться параллельного курса, но убеждается, что его лодке все же не хватает скорости, чтобы догнать "большой пароход". Параллель не получилась, как на то несколько минут надеялся Швигер, упустивший по той же причине два английских военных корабля.

И снова происходит неожиданность. "Лузитания", еще не узнанная никем из немецких наблюдателей, снова меняет курс. На этот раз она идет навстречу своей гибели, приближаясь к лодке Швигера на две мили. Капитан вызывает своего старшего штурмана для консультации. Между тем "Лузитания" снова меняет курс и идет уже буквально навстречу морскому хищнику, прямо на подводную лодку. Швигер не успел выслушать своего штурмана. "Большой пароход" приближался слишком быстро, а нужно было успеть поразить его и произвести погружение. Иначе киль парохода буквально смял бы подводную лодку.

Сама "Лузитания" как бы провоцирует немецкого капитана на сверхсрочные действия. "Залп! Срочное погружение!" Так звучит приказ Швигера. Ситуация была почти роковой и для лодки. Ведь оба судна - "Лузитанию" и подлодку разделяло в этот момент не более 400 метров!

Почти сразу последовал удар, взрыв, взметнулся фонтан воды - торпеда продырявила борт лайнера. Штурман успел взглянуть в перископ (раньше он работал на торговых судах и знал пассажирский флот англичан),

- Боже мой! - воскликнул штурман. - Это же "Лузитания"!

Пассажиров "Лузитании" оглушил взрыв, за ним последовал второй, еще более страшный. О нем спорят историки до сих пор. Сам Швигер категорически отрицал запуск второй торпеды. Поэтому немцы объясняют второй взрыв детонацией взрывчатых веществ. Взрывчатка была тайно погружена на борт пассажирского парохода, чтобы доставить ее в воюющую с Германией Англию так утверждают немцы. В таком случае комфортабельный пароход был применен в целях маскировки этого замысла.

Англичане начисто отрицают такую возможность - по вполне понятным причинам.

Капитан Тэрнер надеялся дотянуть до отмели и посадить на нее свой корабль. Он очень рассчитывал на его отменные мореходные качества. Однако произошло вот что: взрыв разрушил паровую турбину, перебил главную паровую магистраль, "Лузитания" потеряла ход и сразу стала крениться на борт. Всего через несколько минут она стала буквально валиться на правый бок, а ее трубы обрушились на палубу и в воду, убивая массу людей, соскальзывающих с палубы в море. Удалось спустить лишь часть шлюпок. Спасательных жилетов было роздано не более пятисот. Пассажиров на "Лузитании" было около двух тысяч. Более половины из них погибли. Погиб и Вандербильт (вместе с ним нашли кончину американский писатель Формен, драматург Клейн, океанограф Стэкхауз, режиссер Фрохман - последние двое возвращались к себе в Англию).

Теперь вспомним о телеграмме, которую прочел Вандербильт еще у причала в Нью-Йорке. Швигер не знал, что это за "большой пароход", по которому его подводная лодка выпустила торпеду. Он узнал это со слов своего штурмана, когда торпеда уже шла к цели. Но если этого не знал торпедирующий "Лузитанию" немецкий капитан, то кто мог знать вообще, да еще за несколько дней до прибытия лайнера к ирландскому побережью! И более того, этот неизвестный должен был еще и послать телеграмму, которая должна быть получена Вандербильтом.

Объяснений как будто бы нет.

* * *

Фото этого корабля нередко украшало страницы журналов во многих странах Европы. В семидесятых годах в Будапеште, много лет спустя после его гибели, я впервые услышал о нем. В ночном кабаре "Максим" я занял место в пятом ряду полукруглого партера. Рядом со мной оказался немец из ФРГ, с ним был спутник. Разнесли пиво и кофе. Помню до сих пор цену за чашку кофе (я перевожу ее в тогдашние рубли) - 3 рубля или около пятидесяти форинтов. По тем временам это было дорого для приезжего журналиста. Пиво было еще дороже. Тогда в Венгрии начинался тот процесс, который затем внедрился в польскую и советскую действительность, изменив ее.

Немец принял меня за соотечественника. Мой акцент выдал меня, но разговор продолжался.

Мы сидели в полутьме, только круг эстрады был освещен, и там, по светлому желтоватому полу, стучали шпильки модных дамских туфель. Рослые красивые женщины танцевали в туфлях и серебристых лифчиках. Но вот вышла еще одна танцовщица. Немец зааплодировал, его спутник поддержал его. Я тотчас понял, что они здесь уже не впервые. Их реакция в отличие от моей была мгновенной: кроме туфель на вышедшей к нам королеве "Максима" не было ничего, даже бикини. Я хлопнул в ладоши совершенно искренне, а не из желания поддержать соседей. Она была восхитительна.

Она не вышла, а выплыла - грациозная, светлая, сияющая под лучами софитов, светилось все ее тело.

- Великолепна! - воскликнул сосед.

Я тоже сказал несколько слов, и именно те, что читатель прочел выше. Тут кто-то вспомнил "Лузитанию". Не помню точно, по какому поводу. Не то вспоминал заведения на ее борту, не то... мне тогда показалось, что он хотел сравнить эту деву с кораблем. Что ж, даже такое сравнение было уместно.

Помню слово "торпедировать". Кого торпедировать? Ее? Или "Лузитанию"? Так я вникал постепенно в смысл восторженных и сбивчивых, немного циничных замечаний немцев.

Вот она уплыла от нас, скрылась, как будто растаяла.

Тогда, уже в почти постсоциалистической Венгрии, пожалуй, один "Максим" давал возможность такого признания для простой женской красоты. Ну, а уж в какой форме признавать ее - зависело от публики и ее вкусов.

Вышла певица. Спустилась с эстрады, поднялась к нам, села на колени к кому-то в третьем ряду, потом - ко мне. Непринужденно пожала мне руку, кажется, мы поцеловались. Ушла.

Немец снова произнес это слово: "Лузитания".

Я спросил, что это означает. Если название корабля, то я слышал его, но не более того. Он объяснил, указав на соседа:

- Родственник этого человека хотел спасти самого знаменитого пассажира затонувшей "Лузитании".

- Что за пассажир такой?

- О, это самый богатый человек в мире. Вандербильт.

Я признался, что, кроме имени, ничего о нем больше не знаю. Что с ним случилось? Он объяснил вкратце. Я не придал этому значения. Не знал, не ведал ничего о судьбе "Лузитании". Тогда все это для меня не звучало, почти не воспринималось.

Много позднее я случайно прочитал в старых журналах о гибели этого удивительного корабля. Сложилась целая картина. Восстанавливая в памяти выражения лиц моих собеседников, восторги, улыбки, припоминая точный смысл замечаний и рассказанного мне, я прихожу к выводу, что человек, которого назвали родственником одного из моих соседей в "Максиме", обладал незаурядными способностями и даже талантами. Помню слово "предсказание" и еще одно слово: "талант". Это о нем, И еще: он увидел "Лузитанию", плывущую в небе, и смог предсказать ее земной конец. Так я склоняюсь и подвожу читателя к мысли, что среди немецких мистиков и прорицателей нашелся один человек, причастный к истории с удивительным кораблем. Он предсказал, указал, увидел, наконец, этот корабль перед его гибелью. И послал телеграмму.

Других объяснений у меня пока нет.

* * *

Я писал где-то о повторяемости ситуаций в соответствии с космическими ритмами. Один из периодов повторения - 28 лет. Эта цифра или, точнее, близкая к ней позволила мне найти событие, трагедию на море, подобную драме на "Лузитании".

Прошло 29 лет, и близ берегов Японии был торпедирован крупнейший авианосец "Синано". Это было новое секретное оружие Японии па морях, ее надежда, ее мощь. Авианосец не принимал участия в операциях, он вышел из Токийского залива в свое первое плавание. На нем было много гражданских лиц, участвовавших в его строительстве. И, как в случае с "Лузитанией", около шестидесяти процентов общего числа находившихся на борту погибло.

Торпеды попали в правый бок суперавианосца водоизмещением более семидесяти тысяч тонн. Командир подводной лодки, потопившей авианосец, капитан второго ранга Инрайт был награжден крестом военно-морских сил США. В приказе о награждении, подписанном министром Джеймсом Форрестолом, тоннаж "Синано" определен в 72 000 тонн. Это означало, что американская лодка потопила самый крупный в истории всех войн боевой корабль.

Правый борт немецкой подводной лодке во время маневра подставила сама "Лузитания". То же самое произошло с японским авианосцем. Его капитан невольно облегчил задачу торпедирования, подставив тот же правый борт и тоже во время антилодочного маневра.

Капитан Швигер не знал даже, как называется судно, которое он приказал торпедировать, не знал до той минуты, когда было уже поздно что-либо изменить. Капитан Инрайт также был в полнейшем неведении, что за корабль он торпедирует. И не знал точно так же, как он называется. Только по прошествии нескольких месяцев потопленный авианосец перестал быть легендой. Японское командование намеревалось вообще скрыть от самих японцев факт потопления новейшего суперсекретного авианосца, не знавшего равных. И некоторое время это удавалось делать.

После торпедной атаки "Лузитания" направилась к отмели. Тэрнер очень рассчитывал выбросить свое судно на мелководье близ мыса Кинсэйл, находившегося всего в десяти милях от места катастрофы. Капитан Абэ, командовавший "Синано", после атаки американской лодки попел истерзанный авианосец к мысу Усио, чтобы тоже выброситься на мель, если повезет. Ни в 1915-м, ни в 1944-м гибнувшим экипажам не удалось дотянуть до вожделенной отмели. И в обоих случаях мало помогли шлюпки, спасательные жилеты и другие спасательные средства. Команда "Лузитании" сама не имела представления, где же находился склад, в котором хранились спасательные пояса и жилеты. Из-за сильного и быстрого крена шлюпки левого борта опустились на палубу, и никакая сила уже не могла спустить их на воду. Швигер писал: "На палубе царила неописуемая паника. Перегруженные шлюпки, срываясь со шлюпбалок, падали в воду. Потерявшие надежду люди бегали вверх и вниз по трапам "Лузитании", прыгали за борт и пытались добраться вплавь до перевернутых вверх килем шлюпок. Это была страшная картина - самая страшная, которую мне приходилось видеть".

Точно так же с борта "Синано" из-за стремительного крена просто бросали за борт любые плавучие предметы, затем прыгали в воду. Практически не было спущено на воду ни шлюпок, ни плотов. Японский матрос Суа так описал эти минуты:

"Когда приказ освободил нас от обязанностей, я прыгнул с левого борта авианосца в воду, и меня засосало в огромное вентиляционное отверстие. Многие напрасно взывали о помощи, они навсегда исчезли в утробе корабля. Когда я потерял надежду, мне все же удалось ухватиться за трос и выбраться наружу. Я вскарабкался на палубу и снова прыгнул в воду. Как только я отплыл от "Синано", я ухватился за большое бревно. Некоторые мои товарищи пели, чтобы подбодрить других... Оглянувшись, я увидел, что "Синано" сильно накренился вправо. Какое зрелище!.. Неподалеку от меня три бывалых матроса вцепились в длинную балку. Совсем молодой матрос, не умевший хорошо плавать, подплыл к ним из последних сил, почти уже захлебываясь. Он умолял старших разрешить ему ухватиться за балку, говорил, что у него болит горло от проглоченной нефти. Один из бывалых сказал:

- Убирайся прочь! Здесь нет больше места!

Молоденький матрос, почти мальчик, стал молить о помощи, но другой из старших ударил его и сунул головой в воду. Я смотрел на это в шоке, но ничего не мог поделать. Мальчик еще раз показался на поверхности, отчаянно барахтаясь. Изо рта у него выплеснулась струя воды. Он громко закричал от ужаса. Я окликнул его, чтобы он плыл ко мне, стал толкать свое бревно к нему. Но было уже поздно, он тихо, кротко скрылся под волнами".

Капитан Инрайт вспоминает о минутах, предшествовавших атаке:

"Время начало тянуться мучительно медленно. Мы больше ничего не могли предпринять, чтобы незаметно приблизиться к цели... Для того чтобы мы имели возможность выйти на позицию, удобную для атаки, командир японского авианосца должен был или заметно уменьшить скорость корабля, или повернуть прямо на нас".

Та же ситуация, уже знакомая читателю!

"Я жаждал, чтобы авианосец совершил одно из этих действий, - продолжает Инрайт, - а лучше всего, если бы он лег на курс 210 градусов".

Позднее происходит изменение курса цели:

"Я посмотрел на часы: стрелка как раз подходила к 2.56. И в эту минуту удача отвернулась от них. Авианосец поворачивал в нашу сторону! Он ложился на курс 210 градусов, на юго-запад! Скорость 18 узлов".

Так быстроходные цели, с точки зрения капитанов подводных лодок, в обоих случаях вели себя оптимальным образом - сами шли навстречу гибели.

Одна или две торпеды? Вопрос не решен для "Лузитании". Не решен он и для "Синано". Одна из торпед была выпущена, как потом выяснилось, без приказа Ин-райта. Таинственная лишняя торпеда присутствует в обоих случаях!

Перед тем как устремиться на дно, "Синано" поднял свой нос так высоко, как будто отдавал честь небу, пишет Инрайт. "Лузитания" же подняла корму. Здесь расхождение. Но поскольку события происходили на разных концах земного шара, то получается, что и направление вертикали гибнувших кораблей, последней вертикали перед погружением, было одним и тем же.

* * *

Лузитания - древняя римская провинция на территории нынешней Португалии. Синано - префектура в старой Японии. Это имена кораблей, исчезнувших в водах океана. Еще одно совпадение: как бы целые области, земли или провинции ушли под воду на западе и на востоке. Уж не предвестие ли это грядущих событий?