"У дьявола в плену" - читать интересную книгу автора (Рэнни Карен)

Глава 20

Лунный свет проникал в спальню Давины, окрашивая комнату в странный голубоватый свет. Но Маршалл проснулся не от лунного света, а потому, что был голоден.

Он почти потерял аппетит с тех пор, как провел столько времени в тюремном заключении. За последний год он с трудом начал набирать свой прежний вес, о чем ему уже не раз напоминал Джейкобс. Но по-прежнему было много ночей, когда вино притупляло чувство голода.

Сегодня ночью, однако, он был по-настоящему голоден.

Они спали, обнявшись, несколько часов подряд. Так долго он уже давно не спал. Очень много месяцев.

Она спала беспокойно, готовая в любой момент проснуться. Были минуты, когда ему хотелось разбудить ее, чтобы она убедилась, что он не ушел, не покинул ее после того, как они занимались любовью. Он изучал ее лицо, думая о том, что было в этой женщине, которая так его заворожила, заставила его захотеть улыбаться и целовать ее.

По возвращении из Китая он не завел любовницу, хотя женщин, готовых разделить с ним постель, было немало. Но им на самом деле был нужен не он, а граф, владелец Эмброуза, дипломат. Его положение в обществе и сам он были товаром. С этим он неохотно, но примирился. Однако он не вынес бы притворство в своей постели. Поэтому до самой свадьбы он отказывался иметь любовницу.

Глядя на Давину, он, однако, испытывал не только удовольствие. Она была умной, верной и самоотверженной. Впрочем, восхищение тоже не было единственным ответом. Им двигало какое-то другое чувство, более важное и менее пригодное для изучения, — желание защитить ее от всех и всего, что могло бы причинить ей боль — даже он сам.

Маршалл осторожно поцеловал ее в голое плечо, а потом, прикрыв его простыней, выбрался из кровати. Надев брюки, он взглянул на часы на каминной полке и удивился, что была почти полночь.

— Ты куда?

Он обернулся и увидел, что Давина повернулась на бок и смотрит на него сонным взглядом. Приподнявшись на локте, она улыбнулась. Волосы рассыпались по плечам, и она нетерпеливо их откинула.

— В лунном свете ты похожа на какое-то мистическое существо, — сказал он.

— Этот комплимент предназначен для того, чтобы отвлечь меня от того факта, что ты опять от меня уходишь?

— Только временно. Я голоден. А ты?

Она покачала головой.

— Ты вернешься?

— Вернусь. Ты же мой талисман. Помнишь?

— Не забудь вернуться. — Она переместилась на то место, где он только что лежал, и обхватила руками его подушку.

Когда он был мальчишкой, он часто устраивал набеги на кухню, потому что обожал печенье, которое пекла их кухарка. Сегодня он безошибочно нашел место, куда наведывался более двадцати лет назад. Стены в нижнем этаже нуждались в покраске, а свет был слишком тусклым. Он взял себе это на заметку — завтра же он даст соответствующее распоряжение.

Его дед обожал повторять, что богатство, полученное в наследство, как правило, сохраняется только в течение трех поколений, но семья Росс является исключением. И при этом дед добавлял:

— Не важно, какой у тебя титул, сынок, но если у тебя нет доходов, титул похож на цыпленка с павлиньим хвостом. Красив, но бесполезен.

Так же, как его отец, Маршалл обладал умением зарабатывать деньги, даже если он не обращал особого внимания на свои инвестиции. Его дед был бы счастлив узнать, что Маршалл не опустошил семейные сундуки. Все принадлежащие семье корабли приносили доход от торговли восточными специями и от ввоза хлопка с южных плантаций Соединенных Штатов.

Маршалл обнаружил, что кухарка как раз накануне напекла и хлеба, и сладких булочек. Он положил несколько штук в корзинку, которую нашел на полке.

Потом положил круг сыра на большой дубовый стол посреди кухни и отрезал несколько приличных ломтей. С другой полки он взял тарелку и кружку. Поставив на стол тарелку, он с кружкой в руках зашел в кладовку при кухне, где, как он помнил, стоял большой бочонок с элем. Бочонок был на месте. Маршалл вынул затычку и, убедившись, что в бочонке эль, наполнил свою кружку.

Он сделал пару глотков и улыбнулся, вспомнив, как, приезжая домой на каникулы из школы, он тайком приходил сюда вместе со своим другом Дэниелом. Им не раз за это здорово влетало. Эль, конечно, утолял жажду, но его варили в самом Эмброузе, и он был гораздо крепче, чем некоторые сорта виски.

Дэниел сопровождал его в Китай и умер там. Маршалл сам сообщил об этом Джейкобсу. Джейкобс был дедом Дэниела и возражал против поездки, но стоически перенес известие о смерти внука.

Маршалл редко говорил с Джейкобсом о Дэниеле, но сейчас он поднял кружку с элем в память о друге.

— За старые времена, Дэниел, за нашу дружбу.

Вдруг Маршалл услышал какой-то звук и быстро обернулся. Неужели ему так отвечает призрак Дэниела? Но никого не было. Во всяком случае, он не увидел ничего реального. Но потом звук повторился. Было похоже на то, что кто-то осторожно стучался.

Неужели все опять повторяется? Неужели из-за темноты он опять потерял связь с реальным миром и наступает безумие? Если это так, то слава Богу, что рядом нет Давины. В своей комнате она в безопасности.

Он выглянул в окошко кладовки. Он, не удивился бы, если бы увидел в темноте призраки, маячившие в нескольких футах от пропитанной дождем земли. Его видения не подчинялись правилам природы. Они существовали у него в голове и поэтому были способны на что угодно.

— Ричард?

Ответа не последовало.

Он произнес еще несколько имен, но ни один из названных не материализовался.

Однако тихий, почти приглушенный звук повторился. Маршалл замер в ожидании, но никто не просочился сквозь стену.

Возможно, этот посетитель действительно существует и это не галлюцинация.

Он взял нож, подошел к двери кухни, распахнул ее и остановился на пороге. Была ли это галлюцинация, или природа и судьба распорядились так, что прошлое явилось к нему во плоти? Это был человек, а не призрак.

Давина спустилась по парадной лестнице и прошла через несколько коридоров, ведущих в восточное крыло. Крыло Фараона. Она слышала, что так его называли служанки, очевидно, потому, что в конце коридора стояла статуя фараона Сети. По-видимому, Эйдан не мог расстаться с этим изображением фараона и приказал привезти его в Эмброуз.

Давина была в кухне всего один раз, при этом дорогу ей показывала Нора. Как графине Лорн, Давине необходимо было знать все помещения Эмброуза, несмотря на то что всем здесь распоряжалась твердой рукой миссис Мюррей. В Эмброузе ничего не пропадало зря, экономия была такая, что оставалось очень мало еды для раздачи бедным. Огромное хозяйство дома управлялось с удивительной четкостью.

Давина была очень этим довольна. Ей не требовал ось так уж основательно вникать во все участки работы но ведению хозяйства в поместье. К тому же домоправительница будет настолько занята тем, чтобы в Эмброузе нашло по раз и навсегда заведенному порядку, что у нее не останется времени интересоваться Маршаллом.

Она прислушалась. Судя по голосам, доносившимся из кухни, Маршалл был не один. Это объясняло тот факт, что он не вернулся к ней в спальню, хотя прошел почти час.

Войдя на кухню, она застала Маршалла сидящим за столом, на котором было полно всякой еды. Рядом с ним сидел более молодой, чем он, человек.

Услышав ее шага, мужчина обернулся, и ее поразила необычайная голубизна его глаз. У него было узкое лицо с острыми чертами, выпуклым лбом и выдающимся подбородком. Он был очень бледен и изможден.

Давине еще никогда не приходилось видеть человека, который был бы так похож на скелет.

Он был в одежде, скорее всего оставшейся у него после службы на флоте, потому что на нем не было шляпы, а форма моряка, совершенно очевидно, знавала лучшие времена. Синий китель висел на его плечах как на вешалке. Из рукавов торчали худые запястья.

Маршалл остановил на ней свой взгляд, будто размышляя, представлять ей незнакомца или нет. Наконец он кивнул и все же, хотя и с явной неохотой, сказал:

— Джим, позволь познакомить тебя с моей женой Давиной, графиней Лорн. Давина, познакомься с Джимом.

Никакой дальнейшей информации не последовало. Джима, видимо, не удивило такое короткое представление.

— Добро пожаловать в Эмброуз, — сказала Давина с приветливой улыбкой.

Тетя была бы горда сдержанностью племянницы.

— Спасибо, ваше сиятельство.

Давина немного растерялась. Что ей на это ответить?

— Вы, конечно, поживете у нас? — Вот так. Немного вежливости. — Я пошлю служанку, чтобы она приготовила для вас комнату.

Джим молчал, но его лицо неожиданно залила краска, и сердце Давины сжалось от нежности к этому человеку.

— Мне бы не хотелось причинять беспокойство, ваше сиятельство. Я просто приехал, чтобы повидать графа. Мне нет необходимости оставаться у вас.

— Если только у вас есть место, где вам надо быть, Джим, — как можно сердечнее сказала Давина. — У вас есть причина, по которой вы не можете побыть у нас?

От ее внимания не ускользнул взгляд, который Джим бросил на Маршалла. Заметила она и улыбку Маршалла, от которой Джим покраснел еще больше.

— Спасибо, ваше сиятельство. Я с удовольствием останусь. Я немного устал. Длинная дорога из Эдинбурга меня утомила.

— Вы шли пешком? — Она была поражена. — И сколько же времени у вас это отняло?

— Несколько дней, — признался он. — Я не так давно ушел со службы на флоте и еще не привык ходить пешком.

— О чем Джим умалчивает, — вмешался Маршалл, — так это о том, что он очень долго болел. Так ты останешься?

— Останусь, сэр. Спасибо. — У юноши был такой вид, как будто он вот-вот заплачет.

Маршалл вышел, но через минуту вернулся.

— Я послал судомойку за миссис Мюррей.

Давина села за стол и налила Джиму еще одну кружку эля. Ей было необходимо что-то делать, занять чем-то руки, чтобы не смотреть на Маршалла и его гостя.

Они сидели молча до тех пор, пока не появилась миссис Мюррей. Давина была почти счастлива видеть ее.

Экономка выглядела прилично даже в час ночи. Она была в темно-синем пеньюаре, отделанном белым кантом по вороту и манжетам. Волосы были заплетены в косу и уложены на голове короной.

Давина невзлюбила ее с того момента, когда увидела, как эта женщина на нее смотрит. А теперь, когда она узнала о ее прошлых отношениях с Маршаллом, ее ревность была вполне объяснима. Хотя миссис Мюррей отлично справлялась со своими обязанностями, Давина была бы рада, если бы она уехала в Эдинбург и никогда больше не появлялась в Эмброузе.

Обе женщины с минуту смотрели друг на друга, и в их взглядах не было ни капли притворства. Возможно, это объяснялось поздним часом или необычностью ситуации, но Давина просто кожей чувствовала, как миссис Мюррей ее ненавидит.

Маршалл вкратце объяснил, что требуется от миссис Мюррей, и та кивнула:

— Я сейчас же прикажу приготовить комнату, ваше сиятельство.

— Спасибо, сэр, — сказал Джим, — не только за ваше гостеприимство, но и за все… все.

Маршалл кивнул, но не стал вдаваться в объяснения.

— Вы были в Китае, не так ли? — спросила Давина молодого человека.

Три пары глаз устремились на Давину. Но она стиснула руки и продолжала смотреть на Джима. А он сначала взглянул на Маршалла, а потом на нее.

— Да, ваше сиятельство. Я был в Китае.

— Джим был одним из ваших людей?

Ее вопрос был обращен к Маршаллу. Он на него не ответил, но и взгляда не отвел.

Если бы не было миссис Мюррей, Давина продолжила бы свои вопросы. Однако экономка следила за ситуацией со слишком большим для вышколенной служанки интересом. Поэтому Давина натянуто улыбнулась, пожелала всем спокойной ночи и ушла.

Но она решила при первой же возможности поговорить с Джимом.