Глава 12

  Сеул пробился из низов. Сыну мелкого лавочника сделать карьеру непросто, а уж получить дворянство, пусть даже и негербовое, и вовсе немыслимо. Но он получил. И получил честно - не предавал, не расталкивал локтями товарищей по пути в гору, не вылизывал начальству зады и не подставлял свой. Он просто выполнял свою работу. И выполнял ее так, что его частенько замечали те, кто это мог оценить. Бывали у него, конечно, и падения, но взлетов все же побольше случалось.

  И бывали в его работе случаи, когда жизнь висела на тончайшей нити. Однажды нож подосланного убийцы скользнул по горлу, но даже кожу не поцарапал - спас хитрый воротничок с вшитой стальной полоской. Стилет мелкого торговца итисом, которого Сеул хотел задержать просто как свидетеля, сломался, ударив в ребро. Ребро тоже сломалось, но рана оказалась пустяковой, хотя негодяй явно метил в сердце. В Сеула стреляли из арбалетов и луков, его пытались удушить удавкой, недавно он попал под магический удар и обстрел из пороховых трубок, а однажды под ним даже лошадь ухитрились убить. Везение было на его стороне - ни разу увечья серьезного не получил. Ну, если откровенно, то не только везение - дознаватель умел за себя постоять. Регулярно брал уроки фехтования, меняя мастеров для постижения секретов разных школ, выучился отлично носиться верхом и управлять экипажем, у старых сыщиков узнавал секреты предугадывания поступков человека по едва заметным жестам, движениям, взглядам.

  Поступки человека, перед которым Сеул сейчас сидел, он предугадать не мог. Вообще не мог - даже приблизительно. Живая скала - абсолютно непроницаемая. Его можно смело использовать вместо надгробия - никто и не заподозрит, что это живой человек.

  Когда дознаватель спустился в селение, его встретила четверка невероятно угрюмых горцев, вооруженных от мизинцев на ногах до верхушек высоких шапок. Их намерения предугадать мог даже дурак - они неистово мечтали убить Сеула особо злодейским способом. Мучительным способом. Кроваво-зрелищным. Так как человека нельзя убить дважды, такие ребята ухитряются из одного раза сделать спектакль, достойный десятка смертей. Но лишь полный дурак не понял бы, что убивать дознавателя не будут - что-то им мешало в осуществлении своих желаний.

  Непроницаемый человек, встретивший Сеула на пороге низкого домика с плоской крышей, кивнул горцам, и те, сохраняя мрачный вид, остановились, пропуская "столичного гостя" вперед. В дом они не вошли.

  Опытный Одон, инструктируя Сеула перед походом в селение, предупредил, что в домах горцев можно делать что угодно, за единственным исключением - нельзя притрагиваться к еде или питью. Но если хозяин предложит сам, отказываться нельзя ни в коем случае. Это не вежливость - это жизненно важная вещь. Если ты попробовал то, что тебе предложили, ты становишься полноправным гостем. А гостя нельзя резать ни в доме, ни на территории селения. Хочешь его зарезать - тащи за околицу. А ведь за околицей дожидаются егеря, и они негативно отнесутся к такому делу. Так что Сеул поневоле стал испытывать чувства голода и жажды, ожидая, когда же ему предложат пожрать и попить.

  Но хозяин не предлагал.

  Да и хозяин ли? Не слишком этот человек похож на горца. Горцы ведь по внешней и внутренней сути шакалы или волки. Налететь, укусить, отскочить. Загрызть слабого, или толпой сделать это с сильным. Не уважать никого и ничего кроме правил стаи и вожака. Их образ жизни отражается у них в глазах - взгляни в них, и увидишь агрессивный мрак.

  Этот человек был одет как горец. Выглядел как горец. Но в глазах его было два бездонных черных омута - ничего не прочитать. И держался он неправильно. Хотя Сеул с горцами близко знаком не был, но наблюдательность подсказывала - нормальные горцы так не держатся. Они постоянно тянутся к поясу, постукивают пальцами по рукояткам кинжалов, смотрят исподлобья, чуть повернув голову. И постоянно жуют какую-то дрянь, сплевывая жмых под ноги. И несмываемая печать какой-то подавленной униженности в сочетании с готовностью принять в любой миг самый жестокий удар судьбы, маскируемая агрессивной гордостью, временами доходящей до абсурда.

  Этот, усевшись по другую сторону стола, вообще не шевелился. Просто смотрел на Сеула парой черных омутов. Не было в нем ни гордости, ни обреченности, ни униженности вечно притесняемого народа - в нем не было ничего. И дознаватель понимал - тот может сделать что угодно. Сейчас, не моргнув глазом, прикажет гостя посадить на кол. Или предложит ему провести ночь со всеми женщинами селения. И Сеул никак не догадается о его намерениях.

  Молчание длилось долго - неприлично долго. Но Сеул в эти игры кого хочешь обыграет и сам - не раз так на задержанных воздействовал. Не отворачиваясь и не отводя взгляд смотрел на странного горца, сидя так же неподвижно. Если начинаешь копировать манеру поведения собеседника и его движения, это часто выводит из равновесия.

  Этого Сеул не вывел. Ничем себя не выдав, тот заговорил внезапно, заставив дознавателя невольно вздрогнуть - уж слишком его завораживал этот непроницаемый взгляд.

  - Наместник сказал тебе, что твоя миссия выполнена. Ты мог сидеть в Тионе - пить вино, ходить в бордель, спать на перине. Но ты пошел в эти горы. Почему?

  Голос у горца оказался под стать взгляду - будто список товаров в таможенной ведомости перечитывал. Ни одной лишней нотки - полностью непроницаемый голос. Ни грустный, ни веселый, ни безразличный - просто никакой. Сеул даже не удивился информированности незнакомства - обладатель такого взгляда просто обязан знать то, о чем другие не догадываются.

  - Слова наместника отчасти верны, но я все же не считаю, что моя миссия выполнена. В Тионе я потерял хорошего человека - немало времени с ним проработал. У меня к этой шайке теперь свой счет. Да и сомневаюсь, что наместник смог бы закончить дело лучше чем я.

  - Я спросил не это. Я спросил, почему ты променял комфорт и безопасность на это?

  - А, так вот вы о чем... Знаете - комфорт это хорошо. Когда ты стар и немощен. И, укрываясь теплым пледом, вспоминаешь время, когда был молодым. Хорошо, если тебе есть что вспомнить. А если кроме комфорта и безопасности у тебя ничего не было, это плохо. Тебе нечего будет вспоминать. Я видел немало стариков, которые даже имя свое забывали. Возможно, к этому привела как раз комфортная молодость.

  - Ты сказал не все. Не надо недоговаривать - в твоих интересах давать мне полные ответы.

  Проклятье - этот непонятный горец мысли читает, что ли?!

  - Да, вы правы. Есть еще причина. Но мне сложно ее выразить словами... Я вам сейчас это покажу - так будет понятнее.

  Сеул вытащил из широкого кармана маленькую книжицу в толстом кожаном переплете, раскрыл, извлек лист бумаги, скрытый меж страниц, протянул горцу:

  - Вот. Это портрет принцессы Вайиры. Сделан с наброска, созданного двадцать лет назад великим Этчи. Вы, думаю, знаете эту печальную историю. Древний хабрийский род, уничтоженный почти полностью, последние представители, бежавшие из страны. Знаменитый род - подарил миру немало знаменитых людей. Нынешний император, по распространенной в народе легенде, полюбил дочь герцогини - вот эту девушку, что на портрете. Но на пути к сердцу и руке красавицы было немало трудностей...

  - Я знаю эту легенду, - перебил горец.

  - Хорошо - не буду пересказывать. Но я на этой легенде вырос. Император жив до сих пор - это более чем легенда, раз затрагивает ныне живущих. Возможно, это пережиток романтических детских переживаний... Мне хочется притронуться к этой сказке... Не просто прикоснуться - я хочу раскрыть тайну и наказать злодеев, это сотворивших. Вам не понять... Глупое желание - его исполнение не принесет мне ничего. Но так даже лучше - такое нельзя делать ради выгоды, или придется стесняться этого всю оставшуюся жизнь.

  - Тебя прислал принц Монк.

  Да откуда этот живой памятник все знает?!!!

  - Нет. Точнее не совсем он.

  - Все ваше тайное братство это его инструмент. И ты это понимаешь. Хоть и пытаешься себя обманывать. Хорошо - я принял твои ответы. Я услышал то, что должен был услышать. И готов к твоим вопросам. Я знаю, что ты хочешь спросить, но хорошенечко подумай - ведь ты, возможно, ухватишься за медную монету, не заметив бочонка с золотом. Ты неглуп, и прекрасно понимаешь, что я не полудикий горец. Мне известно многое. Очень многое. Твой вопрос, даже самый сокровенный, может увенчаться исчерпывающим ответом. Я решаю - отвечать или нет. Не упусти свой шанс - задавай правильные вопросы. Я даю тебе выбор: или ты задаешь мне три вопроса, на которые я дам ответ. Хоть какой-нибудь, но ответ. Или ты можешь до самого полудня задавать свои вопросы, но я могу отвечать молчанием, или многими словами. Сам решаю. Подумай над выбором. Я тебя не тороплю. По левую руку от тебя стоит кувшин с охлажденным вином и чаша с водой. Ты можешь выпить чистого вина, или разбавить. Если ты голоден, отведай сладких абрикос. В этом году они первые - нигде еще не созрели, лишь на северном склоне холма, что тянется за рекой.

  Сеул, помня наставления Одона, отказываться от предложения не стал. Не рискуя пить сомнительное вино неразбавленным, почти наполовину смешал его с водой, отпил, одобрительно кивнул, достал из корзины мелкий абрикос, надкусил. Фрукт был недозрелый и сильно кислил, но дознаватель ничем не выдал своего недовольства. Все - он выпил и поел предложенное, теперь его здесь резать не станут. Хотя с этого странного горца станется...

  Что же спросить? Вариант с разговором до полудня Сеул отбросил сразу - этот собеседник непредсказуемый, и может вообще не сообщить ничего полезного. Значит, три вопроса.

  Как же это мало...

  Ладно - начинать надо с главного дела, а там видно будет.

  - Я хочу, чтобы вы дали ответ на три моих вопроса.

  - Это твой выбор - я готов отвечать.

  - Вы знаете, кого мы здесь ищем. Я хочу, чтобы вы рассказали об их логове в ваших горах - где оно находится, численность похитителей, расположение дозоров и вообще вся информация, которая поможет нам незаметно к ним подобраться.

  - Твой вопрос длинный, и, его можно счесть целой кучей вопросов.

  - Нет - он касается одного. Я просто подробно все описал и жду такого же ответа.

  - Такого же? Это твой выбор. Те, кого ты ищешь, сидят в Змеином ущелье. Это плохое место. Темное и сырое. Нет хорошей земли и делать там горцу нечего. Их там немного - поменьше, чем вас. Народ гор не знает, где их дозоры - он туда не ходит. У нас с ними договор - они платят деньги, и не лезут в наши дела, а мы не лезем в их. Они чужие, но наносят вред другим чужакам. Это хорошо. Это народу гор нравится. Дорогу туда ваш Тиамат знает - легко найдете. А там, на месте, не забывай, что в Змеином ущелье нельзя верить глазам своим - они могут обмануть. Я дал ответ на твой первый вопрос.

  - Этого мало. Особенно мне интересно узнать, почему там нельзя доверять глазам?

  - Это твой второй вопрос?

  - Нет. Это продолжение первого.

  - На первый вопрос ответ дан. Теперь только новый вопрос.

  Сеул был не в той ситуации, чтобы диктовать свои условия. Что ж, спасибо и на этом - он узнал то, что они хотели узнать, дальше пусть действует Тиамат.

  - Я задаю мой второй вопрос. Похитители платят вам деньги. Вы их не трогаете, значит, вас все устраивает. Я, дознаватель из столицы, человек, который вам ненавистен. Со мной отряд егерей - их вы любите не больше чем меня. Почему вы нам помогаете? Мы ведь их уничтожим - больше они вам ничего не заплатят. Если есть другие логова, мы и их найдем. Зачем вам это?

  - Снова длинный вопрос. Но на него можно ответить коротко - потому что итто.

  - Итто?

  - Не делай вид, что тебе неизвестен смысл этого слова. Народ гор живет разрозненно от итто до итто. Акапо прошел - на нас надвигается северная тьма.

  - Хабрийцы? Но они далеко.

  - Не перебивай меня, или я не стану говорить больше ничего. Ты слишком долго ходил по горам, и не знаешь новостей. Ты вообще не знаешь ничего о севере. Для тебя север это Хабрия, а для тех, кто знает больше, это просто мрак. Тьма. Смерть. Не наш мир. Север идет на юг - начинается итто. Это будет плохой итто. Нам надо выбирать между плохим и очень плохим. Ты на плохой стороне. Но выбор сделан - в этом итто ты оказался с нами. Серебро этих людей больше не имеет ценности - акапо больше нет. Вы вправе делать с ними что пожелаете - люди гор не будут вмешиваться. Я дал ответ на твой второй вопрос. У тебя последний шанс прикоснуться к истине. Не потрать его попусту.

  Сеул пожалел, что задал второй вопрос. Он не видел в ответе горца ничего особо ценного. Хотя, возможно, просто не понимал пока ничего... Дознаватель чувствовал, что его собеседник знает невероятно много. Он даже представить не мог, откуда такой странный человек мог появиться здесь, в полунищем селении диких горцев. Три правильных вопроса, и, не исключено, что он получил бы столько информации о похитителях, что расследование бы прекратилось - их попросту перехватали бы всех до единого за пару дней. Но интуиция подсказывала Сеулу, что он узнал бы только то, что уже узнал, и ни словом больше. Этого горец чего-то хочет от Сеула... Верных вопросов? Или просто проверяет с какой-то целью, на что он способен? Да кто он вообще такой!

  - Я задаю свой последний вопрос - кто вы? Не пытайтесь отделаться, сообщив свое имя. Я должен получить нечто большее. Вы такой же горец, как я министр Империи. Я никогда не слышал, чтобы среди этого народа, встречались люди, способные говорить без акцента на моем языке и ходить без кинжала на поясе. И знать такие вещи, которые даже членам Королевского Совета неизвестны.

  - Твой последний вопрос столь же громоздок, как и первые два. Ты действительно хочешь знать ответ? Я снова предлагаю тебе выбор - ты забываешь про этот вопрос, а я, взамен, позволю задать тебе два других. Подумай хорошенько - целых два вопроса. Даже один ответ может тебя озолотить. Или ты узнаешь все, что хотел бы знать про тех людей, которых ищешь.

  - Нет - я хочу получить ответ именно на этот вопрос.

  Странный горец кивнул:

  - Хорошо - ты это узнаешь.

  Сеул не поверил своим глазам - во взгляде собеседника он впервые заметил оттенок чувства. И чувство нехорошее - "человек-скала" явно насмехался. Он внезапно отчетливо понял - ответ ему не понравится. Он в лучшем случае будет бесполезным, а в худшем сильно на него повлияет, причем повлияет плохо. Есть вещи, которых лучше не знать, а уж если знать, то получать это знание мелкими порциями. Нет - надо остановить собеседника!

  Сеул не успел - тот начал отвечать. И перебить его дознаватель даже не пытался - это уже не имело бы значения.

  Ответ дан.

  - Ты задал неверный вопрос, но это твое право. Ты этот ответ знаешь - просто отказываешься его замечать. Люди смешны - каждому предмету находят свое место, и, встретив его там, где он не должен быть, могут не понять, что это такое. Я сын двух народов, а, значит, сам могу выбирать свою родину. Я свой в Империи и в этих горах, и одинаково чужой одновременно. Я умен, и я знаю, что мир наш слишком мал, чтобы делить землю на свою и чужую. Это мой мир. И так думаю не только я - у меня есть единомышленники. У нас свое братство. Только не путайте его с карманным братством принца Монка - мое не такое. Нас много, и мы умеем скрывать свои тайны. Очень хорошо умеем. И себя мы хорошо скрываем. Вы в собственной жене вряд ли заподозрите нашего человека. У нас есть цель, и мы к ней стремимся. Это достойная цель. Но слишком много препятствий на нашем пути... Иные убирает золото, другие расступаются под натиском оружейной стали, третьи... Третьи мы не можем сокрушить... Пока не можем... Сейчас все начинает меняться. Плохо... Мы не готовы... Приходится принимать решения, которые могут привести к непредсказуемому результату. Сейчас мы не можем предугадать все. Но смотреть со стороны тоже нельзя - в нашей борьбе оборона это неминуемый проигрыш.

  Горец резко встал, с той же насмешкой взглянул на Сеула сверху вниз:

  - А теперь я скажу тебе, кто я. У меня много имен, но назову лишь одно - тебе этого хватит. Скажу шепотом в ухо - даже стены не должны это слышать. После этого ты встанешь и уйдешь. Ты не скажешь ни единого слова - уйдешь молча к своим людям. И больше не возвращайся.

  Склонившись к Сеулу, он прошептал несколько слов.

  У дознавателя едва не отнялись ноги.

  * * *

  Столичный дознаватель покинул дом, слегка пошатываясь - будто портовой грузчик, в одиночку разгрузивший баржу с мрамором. Горец усмехнулся - надо же, так опростоволоситься с третьим вопросом. Сеул все же его удивил - спросил не то, что должен был спрашивать. Приятно встретить имперца, способного на непредсказуемые поступки. Хотя без разницы - результат все равно один. Он будет делать то, что должен делать и лишь смерть его сможет остановить. Надо только немного его направить в нужную сторону. Для начала придется прекратить его розыск - не туда он идет, совсем не туда... Ему надо подумать о другом... Как его увести с неверной дороги? Самый надежный способ - эту дорогу перекрыть.

  - Млако, - громко и четко произнес горец.

  На пороге вырос один из четырех мужчин, что ошивались во дворе.

  - Я здесь, некхе.

  - Отправляйся в Змеиное ущелье. Возьми людей Такоко и Сасвы. И возьми Мокедо - без него вам придется туго. Убейте там всех. Никто не должен уйти. Когда все сделаете, унесите своих убитых и больше там не показывайтесь. И ничего там не берите, и вообще не трогайте. Даже если там будет гора золота, не прикасайтесь. Сам туда не заходи - посмотри со стороны. Если люди Такоко и Сасвы умрут, возьми в три раза больше людей и вернись. Павшие в этом бою попадут в края, где круглый год зреют сладкие абрикосы, и душистый изюм растет прямо на лозах, а все женщины красивы и сладость их превосходит сладость самых спелых фруктов. Чужаки должны умереть все. Ты понял?

  Млако, нервно сглотнув, кивнул:

  - Да, некхе, чужаки умрут.

  - Поспеши, вы должны опередить полусотника Тиамата - его отряд направляется туда же.

  - Опередим, некхе. Егеря хорошо знают горы, но все о них знаем лишь мы.

  * * *

  Карвинс, развалившись в глубоком кресле, был занят весьма увлекательным делом - полировал ногти. Он, конечно, мог поручить это занятие ловкому слуге - но зачем? Подобное времяпровождение его успокаивало, да и вообще нравилось. Смысл поручать приятное дело постороннему? Вот и сейчас, оторвавшись ненадолго от кипы бумаг, можно неспешно позаниматься пальцами, заодно приводя в порядок разбегающиеся мысли.

  Мыслям было от чего разбежаться. Карвинс ведь прежде всего делец, а при войне, даже не особо масштабной, дела начинают плодиться в геометрической прогрессии и вести себя не всегда предсказуемо. И это надо не забывать отслеживать, чтобы не ошибаться в стратегических решениях. Да и принц взвалил на плечи Карвинса немало всего. Спасибо хоть умчался в Тарибель, и не стоит теперь за спиной со своими мрачными палачами наготове. Дела принца надо вести аккуратнее, чем свои. Если ошибка в своих делах будет стоить потерянных денег, то ошибка в делах принца может оставить Карвинса без важных частей организма (вплоть до головы).

  На пороге возник секретарь - лысое пожилое существо уродливой наружности (Карвинс обожал симпатичных мальчиков, но работу с удовольствием не смешивал - смазливые мордашки не должны отвлекать его от дела).

  - Лавочников Ириониса и Туканиса только что публично выпороли. Вы просили доложить об этом.

  - Как народ отнесся к возвращению практики публичных телесных наказаний?

  - Толпа сброда ликовала, но лавочники были угрюмы.

  - Еще бы сброду не ликовать - наказали ведь торгашей за взвинчивание цен, что стало для лавочников немалым огорчением. Если остальные не одумаются, завтра уже придется пороть сотню... Проклятые лавочники... Они вынуждают нас применять дикарские меры...

  - Только что прилетел голубь. Срочная почта из анийской конторы.

  - Из Ании? Да что там такого срочного - на зерно цены вздули? Так это было предсказуемо, тем более что озимые у них не слишком уродили.

  - Вам зачитать, или передать?

  - Читай сам. Не люблю это невесомую бумагу - в руках расползается.

  Секретарь, умело развернув миниатюрный свиток, вставил в глаз монокль, наморщил лоб, скороговоркой зачитал:

  - Вчера к ювелиру Брамису днем пришли три человека: двое мужчин и женщина. Они принесли ему вазу Древних. Он купил ее после осмотра. После этого один из мужчин спросил, есть ли в городе контора нашей китобойной или торговой кампании. Брамис сообщил что есть, и сказал, что знаком со мной. Мужчина попросил его передать мне, что китобойный корабль "Клио" погиб в южных водах, его затерло льдами. Спасся лишь он один, больше не выжил никто. В доказательство своих слов он оставил ювелиру трокель, попросив его показать мне. Сам он это сделать не мог, так как спешил куда-то. При осмотре трокеля на металле было обнаружено клеймо наших кузниц. Брамис сильно близорук, и ненаблюдателен, и внешность тех людей описал скупо. Тот, что назвался матросом с "Клио", был очень молод и темноволос, второй мужчина атлетического телосложения и старше, женщина очень молода, вряд ли ей более восемнадцати. Волосы золотистые, очень длинные, телосложение изящное, одета очень скромно, но на ногах дорогие сапожки тонкой выделки и держится не как простолюдинка. Попытки найти этих людей к успеху не привели. Но Брамис из их слов запомнил, что мужчины хотели завербоваться в нерегулярные войска. Если это так, найти их будет нелегко - нерегулярщиков набрано около пятнадцати тысяч и сейчас их спешно перевозят в Империю по морю. Кроме того неизвестны их имена, что сильно осложняет поиск. Здесь сейчас неразбериха: одни отряды формируются, другие грузятся на корабли, третьи уже давно в море. Ввиду этого я не могу гарантировать, что найду следы этих людей. Это все - больше мне сообщить нечего".

  Карвинс, не упустив ни одного слова, ухмыльнулся:

  - А ювелир-то этот бабник - про мужчин и двух слов сказать не сумел, а девку описал от макушки до пяток. Ладно, ступай в приемную, мне нужно подумать над ответом.

  Секретарь вышел, а Карвинс действительно призадумался. Хотя, что тут отвечать? В Ании сейчас смесь бедлама и борделя - в таком хаосе там стадо слонов не сыскать, не то, что парочку мужчин. "Клио", очевидно, действительно погиб - вряд ли кто-то специально стал бы такое придумывать. Хотя и непонятно - как этот матрос сумел выбраться изо льдов без корабля? На вельботе, что ли? И почему не явился в контору сам? Хотя последнее не удивительно - если он решил податься в солдаты, в конторе ему делать нечего.

  "Клио" было жаль - весьма болезненная потеря для кармана Карвинса. Но далеко не фатальная. Этот корабль успел несколько раз побывать в море, и ни разу не принес убытков. Давно уже окупил все расходы на постройку. Мог бы, конечно, служить еще долго, но море это море - то подарит, то отнимет. Выплачивать деньги семьям капитана и офицеров Карвинс пока не будет - в ситуации, касающейся собственного кошелька, полностью доверять словам какого-то сомнительного бродяги нельзя. Не исключено, что китобой вскоре войдет в гавань с полными трюмами добычи, хотя верилось в это слабо, а Карвинс привык доверять своей интуиции.

  Что же теперь говорить принцу? Вряд ли он забыл о поисках интересного юноши-кочевника, попавшего на корабль Карвинса. Принц тогда мелочиться не стал - целый дракононосец послал на поиски "Клио". Флот, правда, ничего тогда не нашел, и пришлось "Эристару" возвращаться в гавань после двух недель бесплодных поисков, чтобы поспеть к берегу до начала драконьего гона. Но Монк о своем приказе помнил. В каждой гавани люди Карвинса дожидались появления китобоя. Не дождались - море решило, что пора ему принять очередную жертву...

  Боги - у Карвинса десятки кораблей, так почему из всей этой армады оно выбрало именно "Клио"?

  Хотя не все потеряно - возможно, спасшийся и есть тот самый юноша. По описанию вроде бы подходит. Хотя вероятность, конечно, невелика.

  Так что говорить принцу? А ничего - только передать текст послания, слово в слово. Без своих домыслов. Пусть сам думает, на то он и принц.

  * * *

  В то время, когда Карвинс получил недостоверное известие о гибели "Клио", целая флотилия его кораблей на всех парусах спешила повторить печальную участь китобоя. Воистину денек выдался неудачным для его флота.

  Второй советник, чтя заветы принца Монка, выделил несколько своих кораблей для каперского промысла, получив для капитанов имперские патенты. В принципе и до войны эти корабли вызывали слишком много вопросов у непосвященных - купцу не нужна столь высокая скорость и мощные метательные машины по бортам. Купцу главное трюмы побольше, а на таких узких посудинах их не очень-то широкими получишь. Типично военная конструкция - гильдийцы такую не используют. А вот пираты просто обожают - для них скорость это почти все.

  Именно из-за этого Карвинса подозревали в пиратском промысле (вполне, кстати, справедливо). Занятие очень выгодное, несмотря на риск. Главное, иметь надежную команду (желательно глухонемую) и доступ к сведениям о перевозках. Агенты советника разве что в отравленных землях ничего не вынюхивали - в остальных местах их хватало. Получив информацию о грузе, который неплохо было бы прибрать к рукам бесплатно, пираты перехватывали тихоходного купца, вырезали всех матросов и пассажиров, затем топили ограбленное судно.

  Неприятный бизнес, но сверхприбыли гарантированны - главное не наглеть. Да и не один Карвинс этим баловался - хватало конкурентов. Многоопытные капитаны купеческих судов, заметив на горизонте узконосый корабль подозрительной принадлежности, тут же разворачивались к опасности кормовыми баллистами и на всех парусах спешили убраться подальше.

  Война с Хабрией дала возможность поставить это выгодное дело на законную основу. Теперь нет нужды избирательно, с оглядкой, в тихом месте прижимать суда с ценным грузом, можно захватывать хоть на виду у всей Империи - главное, чтобы флаг был вражеским. И топить тоже не надо - спокойно веди в союзный порт в качестве приза. Мало того, что продашь за хорошие деньги, так еще и славу получишь, а может и наградят.

  "Барретто", "Солнце востока", "Като" и "Вейдпул" охотились стаей. Капитаны не один год работали друг с другом и прекрасно умели взаимодействовать. В обычное время нужды в столь большой эскадре нет - можно эффективно действовать парами, или даже в одиночку. Но сейчас побережье Хабрии не лучшее место для имперских пиратов - не исключено, что придется выдержать бой с береговой охраной, а там малыми силами не отделаться.

  Сейчас пиратская флотилия укрылась в мелком проливе между парой скалистых островов, располагавшихся в трех милях от побережья южной Хабрии. Тупоголовые купцы понятия не имели, что в пролив могут заходить суда с большой осадкой. Глубины там хорошие, просто рельеф дна слишком изрезан - одна ошибка, и напорешься днищем на скалу. Но вышколенные команды пиратов проведут свои корабли не то что по опасному проливу, а по грязной луже у коровника.

  Капитан "Барретто", Эн Шан, и по совместительству адмирал флотилии, был доволен. Место для засады идеальное. Купеческие суда обожают здесь прижиматься к берегу - течение благоприятное, да и ветер тут обычно помогает. При этом засады не ожидают - ведь, по их мнению, в проливе не укрыться, а других убежищ здесь нет. В итоге нападение пиратов застигает их врасплох.

  Флотилия стояла здесь уже второй день, но улов пока что не впечатлял - пара рыбацких баркасов, и рассыпающийся от старости шлюп с грузом овса. Стоимость судна и содержимого его трюмов была столь смехотворна, что Эн Шан не стал с ним возиться - утопили вместе с командой. Если и сегодня ничего не обломится, придется менять место, или даже пойти в рейд, что может привести к разбиению флотилии на четверку одиночек - достаточно одного приличного шторма. Долго здесь сидеть нельзя - хабрийцы не дураки, и после потери тех баркасов должны насторожиться.

  А может рискнуть? Если сюда пошлют фрегат береговой охраны, против флотилии он ничего не сделает. Взять его на абордаж и отходить к родным берегам. За такой трофей отвалят немало.

  - Сигнал с берега! - зычно выкрикнул впередсмотрящий.

  Эн Шан, развернувшись, направил подзорную трубу на склон горы, что занимала почти всю территорию островка по правому борту. Поймав человеческую фигурку, размахивающую парой красных флажков, прочитал сообщение, улыбнулся:

  - Ребята - к нам спешат долгожданные гости! Сразу два упитанных купца! Ушли в воду по самую ватерлинию - видимо в трюмах не пусто! Давайте-ка проверим, что же у них там!

  Матросы, чье жалование напрямую зависело от размеров добычи, встретили известие дружным ревом, выдающим их острое желание провести ревизию содержимого купеческих трюмов. Команда не нуждалась в дополнительных понуканиях - зазвенела вытравляемая якорная цепь, заскрипели блоки, затрепетали паруса, ловя ветер. Тихоходным купцам не уйти.

  Но и недооценивать их тоже нельзя - команды, защищая груз и свои жизни, могут доставить корсарам немало неприятностей. Даже на развалюхе как минимум одну баллисту кормовую ставят, а на этих красавцах их, небось, и по носу установили. Словить парусом глиняное ядро, начиненное горючей смесью, удовольствие сомнительное. Да и при абордаже можно на неприятности нарваться. На войне все бывает - вместо дорогостоящего груза трюмы могут быть набиты опытными солдатами, которых перевозят к берегам Империи, а против такой толпы вояк всеми силами флотилии не совладать.

  Эн Шан, спустившись в свою каюту, быстро приготовился к бою. На голову шлем, на тело хитрую кирасу, которую можно снять парой коротких движений (что при морском бое может спасти жизнь), на пояс ножны с кинжалом и саблей, в руки крепкий тисовый лук - почти новенький, еще неразработанный. Оружие для пирата редкое - народ, в основном, с арбалетами. Но капитан в луках толк знал - родился в лесистом Анкоранисе, где к этому делу с детства приучают. Пока дело доходило до абордажа он, бывало, двух-трех бездоспешных моряков с купца пришпилить к палубе успевал.

  Флотилия, выйдя из пролива, не пошла прямиком к добыче - корабли дружно ушли влево, почти на параллельный с купцами курс. Здесь, вдали от скалистого берега, ветер чуть сильнее, да и течение подталкивает, вырываясь из пролива. Надо немного пройти и, поймав ветер всеми парусами, на полной скорости обрушиться на тихоходного противника. Если те, заметив угрозу, попытаются развернуться, это и вовсе подарок выйдет - полностью потеряют ход, даже развернуться к каперам баллистами не смогут.

  Но купцы и не думали разворачиваться - шли прежним курсом, не обращая внимания на маневры пиратов. Адмирал, разглядывая их корабли в подзорную трубу и заранее прикидывая их стоимость, пробормотал:

  - Они там что, перепились все, что ли? Неужели до сих пор нас не заметили?

  Тинкинс, абордажный офицер "Барретто", указав на добычу рукой, поинтересовался:

  - Эн, что там у них с бортами?

  - Да я сам не понимаю. Похоже, у этих олухов вырезаны окошки от носа до кормы, да еще и ставнями их прикрыли.

  - Вот и я не пойму - зачем им там окна, да еще столько.

  - Может каюты там, для пассажиров.

  - В таком количестве? Пассажиры знатные в кормовых сидеть должны, а простой народ по трюмам и кубрикам. Эн, я слышал, что Фока плавучий бордель завел, для своих моряков. Может это он и есть? Прикинь - за каждым окошком каюта, а в ней шлюха. Да наши ребята передерутся за места в очереди, если такое чудо увидят. А сколько хохоту потом будет - каждый бродяга станет в нас тыкать пальцами, рассказывая всем желающим, что мы взяли на абордаж бордель. Прославимся на всю жизнь.

  - Тебе скоро в боцмане шлюха мерещиться будет. На кой ляд хабрийцам сразу два плавучих борделя?

  - Это ты у Фоки спроси - я ведь просто предположил. Может им одного не хватает.

  - Не нравятся мне эти купцы. Странные они...

  - Эн, думаешь, что они солдат перевозят?

  - Запросто. Не верится мне что-то в два плавучих борделя - слишком много счастья в одном месте. Эй, на мачте - сигналь флотилии, что переднего будем жечь.

  - Жечь?! - хором воскликнули офицеры.

  - Да - жечь. Мне эти окошки не нравятся - похоже, что суда необычные. Возможно, специально для перевозки народа и лошадей. Если у них трюмы набиты солдатами, они повалят наверх, почуяв огонь. Раз такое дело, мы и второй следом подожжем, и потом уйдем. Идти на абордаж против такой толпы нам не стоит. Ну а если не повалят, значит, я ошибся, и нам достанется всего лишь один корабль. Но зато без лишнего риска - цените, как я о вас забочусь.

  С капитаном в море не спорят, но по лицам офицеров было заметно, что далеко не все с ним солидарны - один корабль это ровно в два раза меньше добычи.

  Эн Шан, не прекращая наблюдение за купцами, продолжал удивляться:

  - Да с ними и впрямь что-то не то! У этих толстопузых даже баллист нет! Вообще нет! Совсем они подозрительные какие-то! Эй, сигнальщик, командуй атаку! На баллистах - задайте огоньку!

  Флотилия рванула наперерез купцам - прямым курсом к побережью. Сейчас они выскочат у них перед носом, и с бортовых баллист полетят зажигательные снаряды. Если команда и впрямь нерасторопна, то хватит одного залпа - потушить не смогут. Ребята Эна снаряды пускали с потрясающей меткостью - главное, чтобы цель была неподалеку.

  До купца уже можно было из лука добить, когда началось нечто странное - все окошки, в один ряд тянувшиеся по его левому борту, вдруг распахнулись. Но вместо улыбающихся шлюх из них выглянули толстостенные трубы. Адмирал, еще не понимая, что это, почему-то догадался - это большие неприятности.

  Он не ошибся.

  Трубы изрыгнули пламя, купец скрылся в облаке дыма, что-то отрывисто прогрохотало и следом на "Барретто" обрушилась смерть.

  В борт ударило с такой силой, что палуба качнулась, затем, с новым ударом, доски настила вздыбились под ногами, и адмирал рухнул на среднюю палубу, пересчитав по пути все ступеньки. Рядом с ним, едва не придавив руку, грохнулся обломок реи, перед самым носом, жутко гримасничая на ходу, прокатилась оторванная голова.

  Эн Шан, ошеломленный до глубины души, неуверенно поднялся, оглянулся. "Барретто" как боевой корабль больше не существовал: от грот-мачты остался жалкий обломок, остальные мачты устояли, но выглядели жалко - реи местами сбиты, скомканные паруса зияют прорехами, такелаж # # 1 перепутан или порван в клочья. Повреждений корпуса видно не было, но судя по крикам из трюма, туда прибывает вода, а это очень нехорошо.

  # # 1 Такелаж - общее название всех снастей на судне.

  Обернувшись к противнику, Эн Шан увидел, что мерзкий купец выходит из облака дыма, совершая при этом разворот. Смысл этого маневра для адмирала был неясен - при таком чудовищном вооружении хабрийцу нет нужды пытаться скрыться с места преступления. Непонятно, что за оружие у него, но, похоже, он и в одиночку способен разделаться с эскадрой, тем более что второй корабль прилично отстал.

  Смысл маневра Эн Шан понял, когда адский купец продемонстрировал второй борт. Там (чтоб он в дерьме утоп!) протягивался аналогичный ряд окошек, и шлюх за ними тоже не наблюдалось. Зато было нечто другое.

  - К баллистам! Кто живой - бегом к баллистам! - заорал адмирал в тщетной надежде нанести противнику хоть какой-нибудь урон, пусть даже символический, благо, дистанция уже позволяла.

  Не успели.

  Крупнокалиберные морские орудия, стреляя новейшими разрывными снарядами, проделали в борту флагмана еще несколько пробоин размером с дверной проем трактира, жестоко прошлись по палубе и рангоуту # # 1. Море, устремившись в огромные бреши, потянуло гибнущий корабль на себя, заставив накрениться. Адмирал, скатившись с палубы, камнем ушел на дно, даже не попытавшись освободиться от кирасы - после того, как ему размозжило левую ногу выше колена, он потерял сознание.

  # # 1 Рангоут - совокупность деревянных деталей оснастки судна - мачты, реи, стеньги и т.д.

  Может это и к лучшему - он не увидел гибель своей флотилии. Шансов у пиратов не было. В результате собственного атакующего маневра они оказались прижаты к берегу, и их обошел второй корабль, заранее уклонившийся с курса. Его бортовые залпы прошлись по "Солнцу Востока" и "Като" - оба судна остались на плаву, но ход их сильно замедлился. Капитан "Вейдпула", понимая, что ему не уйти, пошел в отчаянную атаку, надеясь на абордаж. Шансы на успех у него были - палить из пушек по цели, идущей на тебя, трудновато, ввиду малых размеров мишени. Но канониры хабрийцев оказались на высоте - залпом сбило бушприт и фок-мачту, а в здоровенную пробоину под ватерлинией хлынула вода. "Вейдпул" мгновенно потерял ход и начал зарываться носом.

  Парочка новейших судов хабрийского военного флота вернулась к уползавшим кораблям и просигналила предложение о сдаче. Капитаны не стали от него отказываться - участь "Вейдпула" и "Барретто" доказывала, что шансов на победу у них нет. Вряд ли хабрийцы помилуют пиратов, но это все равно, как минимум, возможность прожить чуть побольше. Акулы, привлеченные запахом крови и нездоровым оживлением, крутились вокруг сотнями - лучше уж плен, чем их зубы.

  Хабрийцы, высадив призовые команды, заперли пиратов в трюмы, после чего захваченные суда медленно поплелись на север, к ближайшему порту. Но корабли с артиллерией не пошли следом - продолжили путь на юг. Там, у берегов Империи, у них будет много работы.