"Грешная ночь" - читать интересную книгу автора (О'Райли Кейтлин)

Глава 9 Музыкальный вечер

Ни один домашний прием нельзя было назвать во всех отношениях восхитительным, если там не было музыкального вечера. Прием в Бингем-Холле не был исключением из этого правила. В этот дождливый вечер все гости собрались в парадной гостиной, чтобы оценить различные музыкальные таланты тех, кто присутствовал в поместье. Для исполнителей соорудили возвышение, а вокруг расставили кресла для слушателей. Первым номером выступали сестры Этвуд. Своими звонкими голосами, которые без труда заполнили все пространство гостиной, они исполнили очаровательный дуэт, а на фортепьяно им аккомпанировала их матушка.

Вивьен сидела в одном из элегантных кресел и все еще мысленно вздрагивала от чувства унижения и стыда. Она до сих пор была в шоке от того, чем занималась с Эйданом этим днем в портретной галерее.

Они вели себя абсолютно безрассудно, повинуясь голосу инстинкта. О чем они только думали, когда позволили всему этому случиться? Как она сама позволила Эйдану использовать ее? Ведь именно так он и поступил! Эйдан едва терпел ее присутствие в обществе, однако с радостью согласился отыметь ее в темной кладовке, потому что об этом никто не узнает.

Ну вот, она опять использует неприличные выражения, которым ее научили Грегори и Джордж.

Но какое слово лучше описывает то, чем они занимались?

Вслед за сестрами Этвуд на сцену взошла леди Аннабелла Уортингтон, красивая блондинка с чувственным ртом, и начала играть что-то минорное на арфе. Струны инструмента волшебно звенели под ее пальцами.

И опять Вивьен содрогнулась, вспомнив, как Эйдан обнимал ее обнаженное тело. Но более унизительным было для нее не то, что произошло между ними, а те слова, которые она говорила ему после этого. Она призналась ему в любви, выставила напоказ свои чувства, и Эйдан хладнокровно растоптал их. Она вела себя, как влюбленная по уши школьница, а не как взрослая женщина двадцати семи лет.

И Эйдан оказался последним негодяем, что воспользовался ситуацией!

Злость тут же вытеснила чувство унижения. Злость на себя, что она позволила всему этому случиться. Злость на Эйдана за то, как он обошелся с ней после того, как они были близки. Вивьен в ярости стянула в тугой узел кружевной носовой платок, который держала в руке.

Потом на возвышение поднялся лорд Абернати, низкорослый седеющий джентльмен с заметным брюшком, и начал играть на своей скрипке «Весну» Вивальди. Что ж, вполне по сезону.

Музыка продолжала звучать, и Вивьен украдкой посмотрела на Эйдана, который сидел напротив нее рядом с Хелен Уинстон. Всего несколько часов назад она была вместе с ним в темной кладовке, обнаженная, и наслаждалась близостью его тела, жаркими поцелуями, которыми он покрывал ее кожу, его руками, которые так искусно ласкали самые интимные ее места, его крепкими объятиями. Она вновь чувствовала Эйдана рядом с собой, и это было блаженство.

Теперь Эйдан сидел напротив нее, красивый, как всегда. Его темно-зеленые глаза смотрели спокойно и отстранение, в них больше не было страсти и огня, которые он так щедро изливал на нее сегодня днем. И все же Вивьен почувствовала, как в ней пробудилось желание – оттого только, что Эйдан был в одном помещении с ней. Она опять хотела его.

Вивьен вздрогнула от унижения. Как она могла испытывать подобные чувства после того, что Эйдан так обошелся с ней? Для нее это была непостижимая тайна.

С тех пор как они с Эйданом расстались в портретной галерее, они не произнесли ни единого слова. Вивьен даже хотела притвориться, будто у нее болит голова, и не пойти на музыкальный вечер. Но потом она решила, что не даст Эйдану повода думать о том, что произошедшее между ними имеет для нее такое больше значение.

Вивьен обвела взглядом гостиную в поисках Джексона Харлоу, но не увидела его. Она решила, что он, наверное, был вынужден остаться у себя в комнате, потому что еще не до конца оправился от вчерашнего происшествия. Судя по всему, Харлоу получил сильный удар по голове. Его любезное поведение сегодня вечером пришлось бы как нельзя кстати. Особенно в эту минуту, когда Эйдан сидел рядом с прелестной леди Хелен Уинстон.

Музыкальный вечер, казалось, тянулся целую вечность. Теперь ее дядя Гилберт начал петь старинную английскую балладу о любви. Его глубокий низкий голос эхом разносился по гостиной, а слова песни заставили Вивьен задуматься над тем, что же такое любовь. Возможно, ее представление о ней, во всяком случае, о романтической любви между мужчиной и женщиной, было неправильным? Что на самом деле скрывается под этим словом?

Вивьен вспомнила своих родителей – отца, блистательного морского капитана из Англии, и мать – красивую ирландскую девушку. Папа рассказывал ей, что он влюбился в ее маму с первого взгляда, когда впервые приплыл на судне в Голуэй. После головокружительного ухаживания они поженились, а вскоре Джон Монтгомери отправился в новое плавание. История их любви трагически оборвалась, когда Эллен, ее мать, умерла при родах, дав жизнь единственной дочери. Сломленный горем отец так больше никогда и не женился. Был ли смысл в их любви? Неужели это чувство всегда ведет к трагедии и сердечной боли?

Вивьен пыталась понять, что значит любить. Может быть, желать другого человека? Испытывать к нему особую привязанность, ощущать с ним связь? Возникает ли любовь по воле рока и потому ее нельзя избежать, или это просто каприз нашего сердца? Существует ли биологическое объяснение тому, что двух разных людей вдруг начинает тянуть друг к другу? Обязательно ли любовь сопровождается доверием, верой, жертвенностью – теми чувствами, которые по идее делают ее еще сильнее?

Когда-то Вивьен верила, что они с Эйданом горячо любят друг друга, что сама судьба предначертала им встретиться и провести всю жизнь вместе. Теперь она совсем не была в этом уверена. Может быть, она приняла за любовь юношеский восторг или мимолетное физическое влечение? Однажды Агги сказала ей, что их любовь – истинное чувство, однако ее предсказание явно не выдержало испытания временем.

Хотя, судя по тому, что произошло сегодня днем, их физическое влечение друг к другу осталось таким же сильным, как и много лет назад.

Вивьен подумала о том, любит ли Эйдан свою невесту, Хелен Уинстон. Он всегда обращается с ней как с настоящей леди, явно уважает ее и доверяет. Сердце Вивьен вдруг болезненно сжалось, когда она представила себе, как Эйдан шепчет Хелен слова любви. Ведь когда-то его пылкие признания предназначались только ее ушам. Что стала бы делать Хелен, если бы узнала, что произошло между ней и Эйданом сегодня днем в портретной галерее? При этой мысли ее пронзило острое чувство вины. Хелен казалась ей приличной девушкой, которая заслуживала лучшей участи, чем выйти замуж за черствого мужчину, способного расточать ей комплименты, а за спиной развратничать с первой любовью в темной кладовке.

Если уж говорить об этом, они обе заслуживали кого-то получше, чем Эйдан Кавана.

– Вивьен, дорогая, спой нам, пожалуйста, – обратилась к ней герцогиня Бингем. – Мне говорили, что у тебя хороший голос.

Вернувшись в реальный мир, Вивьен вздрогнула и удивленно посмотрела на нее.

– Ох, Вивьен должна спеть для нас всех! – поддержала просьбу своей родственницы тетя Гвен и с гордостью улыбнулась – Этот талант Вивьен унаследовала по линии своей матери, поскольку никто из семьи Монтгомери не способен попасть в ноты – Повернувшись к Вивьен, она ласково попросила: – Ну же, дорогая, выходи.

– Спасибо, но... – Вивьен поняла, что у нее не было выбора. Она не могла отказать своей тете, да к тому же Грегори и Джордж, смеясь и шутя, уже подошли к ней и повели к сцене, чуть ли не трубя в фанфары. Они помогли ей подняться и вновь принялись настаивать, чтобы Вивьен спела что-нибудь специально для них.

– Какую-нибудь красивую ирландскую песню, Вивви!

Вивьен очень часто пела со своей бабушкой, но еще ни разу не выступала перед такой большой аудиторией. И все же пути назад уже не было, и ей надо было выполнять то, чего от нее требовали гости.

– Так что же вам спеть? – спросила она с нервной улыбкой и окинула взглядом сидящих перед ней людей.

Она услышала названия нескольких популярных песен. Но вдруг в гостиной зазвучал глубокий мужской голос, который перекрыл всех остальных.

– Спой «Просто дай мне руку».

Этот голос, без сомнения, принадлежал Эйдану. Сердце Вивьен бешено заколотилось в груди. Она молча уставилась на него. Взгляд его зеленых глаз буквально пригвоздил ее к месту. Вивьен не могла дышать, когда он так смотрел на нее, не говоря уж о том, чтобы петь. К тому же после того, что случилось сегодня днем, у Вивьен не было сил петь эту песню.

К большому удивлению собравшихся, Эйдан встал. Все повернули к нему головы, чтобы посмотреть, что он собирается делать. Широкими решительными шагами Эйдан направился к фортепиано. Обратившись к Вивьен, он просто сказал:

– Я буду аккомпанировать.

У нее во рту пересохло. Да он с ума сошел. Эйдан собирался играть, пока она будет петь – точно так же, как он часто делал это много лет назад, в крошечной гостиной ее бабушки. Вивьен не знала, что предпринять. Она набралась храбрости и обвела взглядом сидящих перед ней людей. Гости с любопытством смотрели на них, но были и такие, чьи лица выражали другие чувства. На губах Грегори играла загадочная улыбка, а в глазах светилось ничем не прикрытое изумление. Во взгляде Хелен Уинстон можно было прочитать, что поступок Эйдана сбил ее с толку и в то же время очень заинтересовал. На морщинистом лице Сюзанны Кавана застыла маска явного и глубочайшего неудовольствия.

Итак, Эйдан опять бросал ей вызов, заставляя петь под его аккомпанемент перед лицом столь искушенной публики. Но Вивьен никогда не отступала в подобных ситуациях, и потому сейчас она глубоко вздохнула, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце, и приготовилась Итак, сейчас это случится.

– Ты готова? – спросил он шепотом. Эйдан сидел за инструментом и почти не смотрел в ее сторону. Однако Вивьен стояла так близко от него, что чувствовала спиной тепло его тела.

– Да, – ответила она и прокашлялась.

Эйдан начал играть. Его длинные пальцы искусными движениями касались клавиш. Знакомые аккорды затронули самые чувствительные струны ее сердца, и душу Вивьен затопили сладкие воспоминания о вечерах в Ирландии, когда рядом была ее любимая бабушка. И Эйдан тоже.

Это была старинная ирландская песня, значение которой можно было интерпретировать по-разному. Это было и признание в любви к своей стране, и просьба о прощении и примирении, и даже предложение руки и сердца. То, что Эйдан выбрал для них такое произведение, привело Вивьен в полное замешательство. Она продолжала петь, но сама думала о том, что же хотел сказать этим Эйдан. Может быть, он просил у нее прощения за то, что случилось сегодня днем? Или за то, что произошло десять лет назад? Ее бархатистый голос принялся выводить мелодию припева. В глазах Вивьен стояли слезы.

Когда она пела последние слова, голос изменил ей. Но тут сильный баритон Эйдана присоединился к ее меццо-сопрано, и они в унисон закончили песню вместе. Вивьен стерла слезы с глаз и поняла, что все в гостиной замерли и молча смотрели на них. Она не могла заставить себя оглянуться на Эйдана.

– О, это было чудесно! – наконец нарушила тишину герцогиня Бингем. – Просто чудесно! – После ее слов все начали бурно аплодировать и кричать «браво».

– Видимо, вы часто поете вдвоем? – спросил Грегори. С его лица не сходило недоуменное выражение.

Вивьен не могла говорить. Да, раньше они часто пели вместе, но воспоминания об Агги были все еще слишком болезненными. Вивьен с благодарностью взяла носовой платок, который ей предложил Грегори.

Эйдан коротко сказал:

– Бабушка мисс Монтгомери научила нас этой песне много лет назад, когда я жил в Ирландии.

– Что ж, это было очень красивое исполнение. Вы знаете еще какие-нибудь ирландские песни? – с воодушевлением спросила герцогиня Бингем.

– Боюсь, что сегодня вам не удастся их послушать, – извинилась Вивьен дрожащим голосом. – Простите, но эта песня всегда заставляет меня плакать. Она напоминает мне о бабушке.

– Мне очень жаль, дорогая, – ласково проговорила герцогиня, а потом отвернулась от нее и обратилась ко всем, кто присутствовал в гостиной: – Что ж, на этом мы закончим наш музыкальный вечер. Я думаю, теперь нам пора выпить чаю с пирожными. Что вы на это скажете?

Гости радостно согласились с таким предложением и начали потихоньку перемещаться в столовую вслед за герцогиней и ее супругом.

Вивьен стояла на месте. Она хотела сказать что-то Эйдану, но не знала, что именно.

Он коротко кивнул ей и пошел за остальными в сторону выхода. А Вивьен осталась на сцене, чувствуя себя абсолютно потерянной. Песня, которую она исполнила вместе с ним, наполнила ее сердце острой тоской по нему, желанием быть снова вместе, как тогда, в Ирландии. Но похоже, Эйдан не испытывал ничего подобного, даже несмотря на их близость всего несколько часов назад.

Рядом с ней продолжал стоять Грегори. Он молчал, но потом спросил ее тихим голосом:

– Что все это значит?

– Это была просто песня, – уклончиво пробормотала Вивьен. – Я, видимо, слишком сентиментальна.

– Ты что-то скрываешь, Вивви. – Он многозначительно посмотрел на нее. Его ярко-голубые глаза буквально пронизывали Вивьен.

– Мы знали друг друга в детстве. Это все. Он иногда приходил к нам в дом. Моя бабушка учила нас петь и играть на пианино.

По его скептическому взгляду было видно, что Грегори не поверил ни единому ее слову. Вивьен знала, что ее кузен был далеко не дурак, но в этот момент у нее не было настроения обсуждать историю ее взаимоотношений с Эйданом. Потому Вивьен не стала продолжать, перевела дух и, взяв Грегори под руку, направилась вместе с ним в столовую.

Эйдан стоял у столика с десертами и пытался игнорировать рассерженные взгляды, которые бросала на него мать. Сюзанна не осмелится бранить его в присутствии посторонних, но обязательно сделает это, когда они останутся наедине. Эйдан знал, что его родительница гневалась на него не только за то, что он при всех спел с Вивьен, но также и за то, что публично признался в своих ирландских корнях. Наверное, это чувство причиняло ей немалую боль, и Эйдан сожалел, что расстроил ее. Зря он решил аккомпанировать Вивьен, это было ошибкой. Однако сейчас уже ничего не изменить. Что сделано, то сделано.

Эйдан взял кусок лимонного пирога для Хелен и подошел к ней.

– Спасибо, Эйдан, – мило сказала она, взяла тарелку и неловко поставила ее к себе на колени.

– Не за что.

– Я не знала, что у тебя такой красивый голос. Ты и мисс Монтгомери прекрасно звучали вместе. И песня была очень трогательная. – Хелен хвалила его исполнение, но ее взгляд выдавал, что думала она совсем о другом. – Наверное, вы когда-то были очень близки.

– Да, в далеком детстве. Ее бабушка была очень добра ко мне.

Хелен кивнула головой, но Эйдан знал – она подозревала, что услышала далеко не всю правду. Угрызения совести, которые мучили его весь день, сейчас стати особенно сильными. Вивьен заслуживала лучшего обращения.

Эйдан чувствовал себя полным идиотом. Зачем он вообще решил выступить вместе с Вивьен? Когда он увидел ее, стоящую в одиночестве рядом с фортепиано, название песни соскользнуло с его губ прежде, чем он смог остановиться. Он должен был аккомпанировать ей. Вивьен стояла так гордо и выглядела так прекрасно, что его вдруг затопило желание вновь услышать ее милый голос. Эта картина сразу же пробудила в нем воспоминания о том, как они вместе пели и играли в Ирландии, и потому он отреагировал мгновенно, на уровне инстинкта.

Точно так же он повел себя сегодня днем в портретной галерее.

То, что произошло между ними, будет вечно преследовать его. Вивьен вместе с ним. Она была такой невероятно чувственной. Его тело задрожало от желания при одном только воспоминании о том, как Вивьен ласкала его. Как она целовала его в темноте. Как говорила, что принадлежала только ему. Если бы он мог поверить в это...

Когда рядом была Вивьен, Эйдан терял контроль над собой. Он не знал, почему Вивьен так влияла на него. Но так было всегда. Ни одна другая женщина не могла заставить его потерять голову, а ведь с тех пор, как он покинул Ирландию, у него их было немало. Вивьен словно наложила на него заклятие, и он начинал вести себя безрассудно, глупо, отвергая все законы логики и здравого смысла.

Вот еще одна причина, по которой он должен держаться от нее подальше. Вивьен Монтгомери была той силой, которая перевернула его жизнь с ног на голову в ту самую минуту, когда он впервые повстречался с ней.