"Маленькое одолжение" - читать интересную книгу автора (Батчер Джим)Глава ДЕВЯТНАДЦАТАЯКо времени, когда мы добрались до Карпентеров, стемнело. Мы уже сбавяли ход, чтобы свернуть к ним во двор, когда Мёрфи настороженно покосилась в зеркало заднего вида. — За нами хвост, — сообщила она. — Не останавливайся, — рявкнул я, скрючившись на заднем сидении ее «Сатурна». Примерно так, должно быть, ощущает себя сурок, пытающийся спрятаться в лунке для гольфа. — Поезжай дальше, ну! Мёрфи добавила газу, постепенно разгоняя машину на заснеженной дороге. Я высунул глаз из-за спинки сидения и всмотрелся в ночь. Мыш тоже сел и с серьезным видом выглянул в заднее окно. — Машина с одной фарой, сбитой налево? — спросил я. — Она самая. Я их еще минут десять назад заметила. Номер разглядеть можешь? Я прищурился. — Не в такой снегопад, да еще против света. Молли повернулась и стала коленями на сидение. — Как по-вашему, кто это? — Молли, сядь! — прошипела Мёрфи. — Нам не нужно, чтобы они знали, что мы их видим… Свет единственной фары ехавшей за нами машины сделался ярче и начал приближаться. — Мёрф, они ее увидели. Идут в атаку. — Извините! — сказала Молли. — Изви… — Ремень пристегни! — рявкнула Мёрфи. Она добавила скорости, но наши преследователи сокращали дистанцию с каждой секундой. Свет фары бил в глаза, и до меня уже доносился рык старого, форсированного движка. Я плюхнулся на диван и потянул ремень безопасности, но на пряжке сидел Мыш, и пока я пытался выдернуть ее из-под него, Мёрфи крикнула: — Держись! Столкновения всегда происходят громче, чем ожидаешь, и этот удар не стал исключением из общего правила. Нагонявшая нас машина врезалась в корму «Сатурна» со скоростью примерно сорок миль в час. Взвизгнул металл. Полетели во все стороны обломки пластмассы. Меня вдавило в спинку дивана, потом швырнуло на спинку водительского сидения. Мыш тоже шмякнулся о спинку сиденья Молли. Молли взвизгнула. Мёрфи выругалась и крепче вцепилась в руль. Все могло выйти и хуже. Мёрфи успела набрать достаточную скорость, чтобы смягчить удар, однако «Сатурн» занесло и он закружился по снегу в замедленном балетном па. Не могу сказать, чтобы соприкосновение носом со спинкой кресла Мёрфи улучшило мое самочувствие. На деле оно настолько его не улучшило, что на несколько следующих секунд я совершенно утратил контроль за ситуацией. То есть, конечно, смутно я осознавал, что машину продолжает крутить, а потом она врезалась боком в огромный сугроб. Мотор «Сатурна» чихнул и заглох. Мое сердцебиение отдавалось грохотом в ушах и чудовищной болью в носу. Я почти не слышал шума отворяющейся и захлопывающейся автомобильной дверцы где-то неподалеку от нас. Зато я услышал, как Мёрфи резко повернулась и охнула. — Пистолет! — выдохнула она, выхватила свою пушку, отстегнула ремень безопасности и попыталась открыть свою дверь. Та не поддалась — машина стояла, прижавшись левым боком к белой стене. Мёрфи выругалась и, перегнувшись через колени оглушенной Молли, принялась возиться с правой дверью. Я тоже перебрался направо и дергал за ручку, пока дверь не распахнулась. Сделав это, я увидел слегка помятую машину, стоявшую с распахнутыми дверями посередине улицы. Увязая в снегу по щиколотки, к нам шли двое мужчин. Один держал что-то вроде дробовика; в руках у второго красовалось по автоматическому пистолету. Мёрфи вывалилась из машины и метнулась в сторону. Нетрудно понять, зачем: начни она стрелять прямо от машины, и Молли оказалась бы прямо на линии ответного огня. Мёрфи двигалась быстро; она сразу же припала к земле — и все же это стоило ей драгоценной секунды. Дробовик рявкнул и выплюнул сноп огня. Попадание швырнуло Мёрфи на землю с силой кузнечного молота. При виде этого мои пережаренные мозги, наконец, включились. Я выбросил руку в направлении нападавших и выкрикнул: — С моих растопыренных пальцев сорвался вихрь. Я направил его в занесенную снегом мостовую перед нападавшими, и поднятое им облако снега и ледяных осколков поглотило обоих стрелков. — Молли! — крикнул я, не убирая заклятия. — К Мёрфи, живо! Завеса и первая помощь! Молли тряхнула головой и уставилась на меня остекленевшим взглядом, но все же выбралась из машины и, шатаясь, направилась к Мёрфи. Спустя секунду обе скрылись из вида. Я опустил руку. Подвижка воздушной массы, да еще с изрядной скоростью требует гораздо больших усилий, чем может показаться. Воздух снова успокоился, если не считать отдельных порывов ветра вдоль улицы, от которых там и здесь гуляли по улице небольшие снежные смерчи. Снова сделались видны оба стрелка — пригнувшихся, продолжавших прикрывать глаза от ветра и колючих льдинок. У меня не было с собой посоха. И заговоренной ветровки. Но у меня был с собой револьвер сорок четвертого калибра, который я выхватил из кармана плаща и нацелил на нехороших парней. Одновременно я вскинул левую руку, вытряхнув из-под рукава браслет-оберег. Я узнал одного из стрелков — того, что держал в руках по пистолету. Его звали Барт или как-то в этом роде, и он служил наемным громилой. Недорогим, но, по крайней мере, вы получали то, за что платили. К таким, как Барт, обращаются, когда вам нужно, чтобы кому-нибудь переломали ребра — и подешевле. Второй тоже показался мне знакомым, только имени его я не знал. А что такого, я же не шатаюсь по третьесортным барам, завязывая знакомства со всеми и каждым. И потом, мне вполне хватало знать про него одно: что это он подстрелил Мёрфи. Я двинулся вперед, прямо на них, и остановился, когда нас разделяло полтора десятка футов. К этому времени они, наконец, выморгали лед и снег из глаз. Я не стал дожидаться, пока зрение вернется к ним в полном объеме. Я старательно прицелился и пустил пулю парню с дробовиком в правое колено. Он с визгом повалился на снег и продолжал визжать. Барт повернулся ко мне и вскинул оба пистолета, но мой браслет-оберег опередил его. Я чуть напрягся и усилием воли выстроил между нами полусферу почти невидимого, если не считать легкого мерцания, защитного поля. Он разрядил в меня обе обоймы — с таким же успехом он мог бы палить из водяных пистолетов. Мой щит перехватил все пули до одной, и я рассчитал его угол так, чтобы они ушли в небо, а не в окружавшие нас дома. Оба пистолета щелкнули пустыми затворами. Я убрал щит и поднял револьвер. Руки Барта метнулись к карманам за свежими обоймами. — Эй, Барт, — окликнул я его. — На твоем месте я бы подумал. Он застыл, потом медленно развел руки в стороны, прочь от карманов. — Спасибо. Как ты думаешь, что я хочу, чтобы ты сделал дальше? Он бросил оба пистолета. Барту было лет тридцать пять-сорок — довольно симпатичный, высокий, с фигурой человека, проводящего много времени в спортзале. Вот только глазки у него оказались как у хорька — темные, поблескивающие. Взгляд их метался из стороны в сторону словно в поисках пути к бегству. — Не заставляй меня стрелять тебе в спину, Барт, — посоветовал я. — Пуля ведь может попасть тебе в позвоночник и не убить, а только парализовать. Жуткое дело, правда? — все это время я держал его на прицеле, не забывая при этом следить краем глаза за вторым. Тот все еще продолжал визжать, хотя начал уже хрипнуть. — Знаешь, кто я? — Дрезден… Господи Иисусе, — отозвался Барт. — Ничего личного, чувак. — Ты пытался меня убить, Барт. Если уж это не личное, то и не знаю тогда, что так называть. — Это была работа, — сказал он. — Только работа. И вдруг я вспомнил, где я прежде видел того, второго: лежавшим без сознания в коридоре у кабинета Деметры в «Превыше Всего». Один из подручных Торелли, и смекалки у него было ненамного больше, чем у его босса. — Ох, угробит тебя эта работа рано или поздно, Барт, — сообщил я ему. — Может, даже прямо сейчас. Молли? — окликнул я. — Как она? Вместо Моллиного голоса мне ответила сама Мёрфи. — Я в порядке, — сказала она. Голос ее звучал напряженно, возможно, от боли. — Жилет пропустил только одну картечину, и та попала не в самое поганое место. — У нее рука в крови, Гарри, — сообщила Молли слегка дрожащим голосом. — Она останавливается, но чего еще делать, я не знаю. — Мёрф, возвращайся в машину. В тепло. — Черта с два, Гарри. Я… — … Мёрфи вяло ругнулась, но я услышал, как Молли помогает ей идти. — Вот так, руку мне на плечо… Звериные глазки Барта едва не выскочили из орбит, когда он повернулся в направлении Моллиного голоса. — Чего? Какого черта? К этому времени, я не сомневался, люди в окружающих нас домах уже позвонили в полицию. Я не сомневался, что полиция прибудет на несколько минут позже обычного. К этому времени я хотел бы уже исчезнуть с места происшествия, но Барту это знать было не обязательно. Тем более, старина Барт и представления не имел, во что он вляпался. Скорее всего, у меня не оставалось времени даже на то, чтобы поджарить хотя бы одного из нападавших. Мордоворот Торелли был ранен и, возможно, зол как черт на меня. Кроме того, если он работал у того личным телохранителем, возможно, он и более предан своему шефу. Это оставляло мне только один-единственный разумный способ добыть информацию. Я шагнул вперед, переложив пистолет в левую руку, а правую подняв на уровень глаз. Я произнес негромкое заклинание, и над ее ладонью вспыхнул и повис в воздухе огненный шар, яркий как маленькое солнце. Медленно подняв взгляд на Барта, я шагнул ближе к нему. Громила дернулся, отпрянул, и, оступившись, плюхнулся задницей в снег. Огненный шар сорвался и медленно поплыл к Барту. — Послушай, здоровяк, — сказал я ему самым что есть дружеским тоном. — Последние два дня выдались у меня что-то напряженными. И признаюсь тебе, выжечь кому-нибудь к чертовой матери физиономию здорово успокаивает. — Меня просто наняли! — пробормотал Барт, отползая от огненного клубка на пятой точке. — Вести машину! — Для чего наняли? — спросил я. — От меня требовалось только вынести вас с проезжей части и прикрыть стрелка, — Барт едва не срывался на визг. Он ткнул пальцем в раненого. — Вот его! Я растопырил пальцы чуть шире, и клубок огня подпрыгнул на несколько дюймов ближе к лицу громилы. — Барт, Барт. Не надо переводить стрелки. Это касается тебя и меня. — Но я всего наемная сила! — Барт извивался в отчаянных попытках отодвинуть лицо от огня. — Таким, как я, всякого дерьма не говорят! — Такие, как ты, всегда знают больше, чем вам говорят, — возразил я. — Надо же вам иметь что-то, что можно сдать полиции, чтобы избежать тюрьмы. — Я не знаю! — скулил Барт. — Честное слово! Я улыбнулся и подтолкнул клубок еще немного ближе. — Вдох голубым, — сообщил я. — Выдох розовым. Вот это разрядка — лучше не придумаешь. — Торелли! — взвизгнул Барт, пытаясь отмахнуться от шара руками. — Господом Богом клянусь, это был Торелли! Торелли хотел, чтобы мы провернули это дело! Он готовился скинуть Марконе! — Давно? — спросил я. — Не знаю. Пару недель, наверное. Тогда меня и наняли! Ох, Господи! Я сжал пальцы в кулак и погасил огонь прежде, чем шар успел опалить Барту рукава. Он валялся на земле, хрипло дыша и боясь опустить руки. Вдалеке послышалось завывание полицейских сирен. Самое время уходить. — Он говорил с кем-нибудь в последнее время? — спросил я. — С кем-то новым? Договаривался о сотрудничестве? Барт мотнул головой. Его трясло. — Я у него не в штате. Ничего такого не видел. — Гарри! — взвизгнула Молли. Я как-то слишком увлекся беседой с Бартом, да и тревога за Мёрфи изрядно действовала на нервы — в общем, я забыл, что помнить надо о всех потенциальных стволах. Лежавший на земле громила подобрал свой дробовик и как раз передергивал цевье, перезаряжая его. Я повернулся к нему, на ходу активируя браслет. Проблема в том, что мой новый оберег, будучи мощнее и во многих отношениях удобнее предыдущего, расходует заметно больше энергии, и как следствие раскочегаривается не так быстро. Я бросился на землю и постарался сделать так, чтобы между мной и типом с дробовиком находился Барт. Барт же, в свою очередь, изо всех сил барахтался, пытаясь убраться с линии огня, и я уже понимал, что выстроить щит до выстрела не успею. Должно быть, с самого начала конфронтации Мыш отбежал куда-то в сторону, потому что вынырнул из темноты и несся по глубокому снегу так, словно бежал по тартановой беговой дорожке. Он двигался с такой скоростью, что поднятый им вал снега буквально опережал его — так катится вода перед носом скоростного катера. Он налетел на телохранителя Торелли в то мгновение, когда тот нажимал на спусковой крючок. Дробовики стреляют Мыш вцепился человеку Торелли в раненую ногу и принялся мотать его из стороны в сторону — как терьер треплет пойманную крысу. Громила испустил еще один пронзительный вопль наподобие загнанного кабана на бойне. Дробовик выпал у него из пальцев, и он обмяк как тряпичная кукла, потеряв сознание от боли. Сирены приближались, и я заставил себя подняться на ноги. Барт лежал на снегу, извиваясь и поскуливая. Заряд угодил ему точно в мягкое место. Крови у него на джинсах было предостаточно, но все же меньше, чем при попадании в какую-нибудь жизненно важную артерию. Конечно, в зависимости того, сколько картечин он схлопотал, рана могла потенциально вывести его временно из строя, покалечить или даже убить в случае внутреннего кровотечения. Однако из всех мест, куда может ранить, это не самое худшее, так что с учетом адреналинового шторма, бушевавшего у меня в крови, это казалось мне даже забавным. Все еще хрипло хихикая, я кликнул Мыша и побежал к машине. Молли уже пристегнула Мёрфи к пассажирскому сидению. Мне пришлось перебираться через нее, чтобы сесть за руль. Она выругалась сквозь зубы, когда я случайно задел ее раненую руку. Подушка водительского кресла почти касалась руля, и какое-то мгновение мне казалось, что я буду вести машину, давя на педали одной рукой и крутя баранку другой, однако я нашел-таки рычаг, позволявший отодвинуть кресло назад, и машина завелась с первой попытки. — Черт подери, Дрезден, — прохрипела Мёрфи. — Это вооруженное нападение. Нам надо вернуться. Через открытую дверь на заднее сиденье ввалился Мыш. Молли захлопнула обе не заблокированных снегом двери. Я вывернул руль, выдернул «Сатурн» из снега и осторожно повел его по улице. К лицу моему так и прилипла дурацкая ухмылка. Щеки горели. — Исключено, Мёрф. — Но не можем же мы просто так дать им уйти! Я подавил очередной приступ адреналинового смеха. — Никуда они не денутся. И потом, я персона нон грата, ты забыла? Или ты хотела, чтобы тебя застали на месте перестрелки, да еще такой, в которую замешан я? — Но… — Черт подери, Мёрфи, — устало выдохнул я. — Ты — Нет, если это самооборона, — возразила Мёрфи. — В справедливом мире, возможно, и так, — сказал я. — Но раз там нет никого, кроме двух раненых громил с криминальным послужным списком и известными связями, полиция решит, что они поссорились и постреляли друг друга. Двух нехороших парней отправят, куда надо, ты сохранишь свою работу, а меня не уберут с этого дела — что для меня было бы равносильно смерти, — я искоса посмотрел на нее. — И кто в проигрыше? С минуту Мёрфи молчала. Потом подняла голову. — Все в проигрыше, Гарри. Законы принимают, чтобы защищать всех. Подразумевается, что они в равной степени относятся к каждому. Я вздохнул и сосредоточился на дороге. Несколько минут я просто гнал вперед, чтобы удостовериться, что за нами нет хвоста, потом повернул и направил машину обратно, в направлении дома Карпентеров. — Это мечтательный образ мышления, Мёрф, и ты сама это знаешь. Юристам Марконе такой подход наверняка очень нравится. — Закон не идеален, — тихо ответила она. — Но это не значит, что мы не должны стараться поддерживать его. — Сделай мне одолжение, — сказал я. — Что? — Зажми нос, изобрази филадельфийский акцент и произнеси: Мёрфи фыркнула и мотнула головой. Я покосился на нее. Лицо ее побелело от боли, глаза чуть остекленели. Повязка на левой руке, похоже, представляла собой лоскуты, оторванные от Моллиной футболки. Я посмотрел в зеркало заднего вида. Разумеется, моя ученица щеголяла в зеленом кружевном лифчике прямо под расстегнутым пальто. Она сидела, охватив руками Мыша за шею и зарывшись лицом в его запорошенный снегом мех. — Эй, там, сзади, — окликнул я. — Пострадавших нет? Мыш зевнул, но Молли все равно осмотрела и ощупала его. — Нет. Мы оба в порядке. — Клево, — сказал я и обернулся, чтобы ободряюще улыбнуться Молли. — Отличная завеса. Быстрая как черт-те что. Отлично справилась, Кузнечик. Молли улыбнулась в ответ. — Что, у меня было такое же лицо, когда вы проделывали эту штуку с огненным шаром со мной? — Я предпочитаю думать о нем как о маленьком шаре солнечного света, — сказал я. — И по сравнению с этим парнем ты, Кузнечик, просто стоик. И ты, морда мохнатая, тоже хорошо поработал, — сообщил я Мышу. — Я перед тобой в долгу. Мыш разинул пасть в зубастой собачьей ухмылке и вильнул хвостом, стряхнув снег на голое плечо Молли. Она взвизгнула и рассмеялась. Мы с Мёрфи переглянулись. Нажми тот тип на курок на сотую долю секунды раньше или позже, и Мёрфи была бы мертва. Картечина могла бы попасть ей в голову или шею, или перебить артерию. Без Мыша я, возможно, тоже был бы трупом. И уж если бы они убрали меня и Мёрфи, сомневаюсь, что они оставили бы в живых и Молли — как-никак, свидетель. Удар пришелся близко — без всякого сверхъестественного вмешательства. Возможно, Молли этого еще не сообразила — но уж мы-то с Мёрфи наверняка. — Как рука, Мёрф? — тихо спросил я. — Кость не задело, только мышцу, — ответила она, закрывая глаза. — Болит как черт знает что, но убить не убьет. — Хочешь, отвезу тебя в травмопункт? Мёрфи помедлила с ответом. Собственно, в вопросе заключалось гораздо больше, чем в произнесенных словах. Врачам положено сообщать в полицию обо всех огнестрельных ранениях. Обратись Мёрф за медицинской помощью, и об этом станет известно копам. А поскольку она и сама коп, ей придется отвечать на самые разные вопросы, а это значит, вся правда о том, что произошло, запросто может выплыть наружу. Это было бы вполне ответственно и законопослушно. — Нет, Гарри, — произнесла она наконец и закрыла глаза. Я медленно, с облегчением выдохнул. Этот ответ дался ей непросто. Руки мои, державшие руль, начали дрожать. Вообще-то, я очень неплохо держусь, пока кризис в разгаре. А вот потом это начинает здорово действовать мне на нервы. — Тогда сиди и отдыхай, — сказал я. — Мы тебя заштопаем. — Ты рули давай, — устало произнесла она. И я рулил. |
||
|