"Выбор Кота" - читать интересную книгу автора (Найт Эрик)

3 Город Форт-Смит на берегу реки Арканзас

Март. На столбе, отмечающем въезд в город, — нанесенная по трафарету надпись: «Ад на границе». Она осталась со времен, когда Форт-Смит был пунктом на самом краю территории индейцев, где заключенные, доставленные из резерваций, в сырых камерах дожидались своей очереди предстать перед досточтимым судьей Паркером по прозвищу Гарант США по повешению.

В зданиях вокруг колокольни Рейнолдса (колокол все еще служит для подачи сигнала тревоги, последний раз им пользовались осенью 66-го во время воздушного налета гарпий) все еще содержатся заключенные. Это беглецы из Гулага, дезертиры, пленные Квислинги, нарушители порядка с западной части Свободной Территории. Их привозят сюда для допросов, а затем либо отправляют вниз по реке, на Свободную Территорию, либо они предстают перед военным трибуналом.

Форт-Смит находится в юрисдикции гвардии — регулярных частей обороны Свободной Территории. Здесь сходятся четыре идущие с востока дороги и торговый путь по реке Арканзас. Тут имеются все гражданские службы, необходимые для армии, включая госпиталь и школы. Это очень важный населенный пункт. Разве только посты к югу от Сент-Луиса, на самой границе Свободной Территории, кажутся более оживленными. И месяца не проходит, чтобы из Форт- Смита не отправлялся один, а то и два гвардейских пехотных полка со всем необходимым сопровождением, чтобы отразить реальную или предполагаемую угрозу со стороны КЗ. Помимо этого, здесь постоянно курсируют менее многочисленные отряды, реагирующие на самые разные сигналы: начиная с появления Жнецов и заканчивая сообщениями о конокрадах и поджигателях сеновалов.

Местное кладбище заполнено гвардейцами, прибывшими в похоронных фургонах.

Служба в Форт-Смите не лишена развлечений. В Бест-Центре выступают бродячие артисты — музыкальные группы и театральные компании, которых ехидные солдаты неизменно награждают титулом «худший гастролер». Женщины из заведения «Мисс Лаура», самого фешенебельного борделя в Форт-Смите, оказывают разнообразные горизонтальные услуги. Но там, в отличие от бесплатного Бест-Центра, за несколько часов удовольствия приходится выложить недельное жалованье. Местная пивная — «Шишка Смита» — имеет неплохую репутацию по всей Свободной Территории и примет любого, кто не прочь выпить и закусить под аккомпанемент артиллерийской канонады.

Приходящие из Курианской Зоны Охотники держатся нескольких приграничных домов и баров, рассчитанных как раз на них. Не принадлежа ни к гражданским лицам, ни к регулярным войскам, находясь в городе, они формально подчиняются военному командованию Форт-Смита. Но что-то в облике Охотников, даже если они в штатском, тревожит мирных жителей и настораживает гвардейцев. Может быть, их пристальные взгляды, или едва уловимые жесты, или же какая-то кастовая обособленность, заставляющая их держаться особняком. Но как только появляется хотя бы малейший слух о приближении Жнеца, «Ад на границе» радуется присутствию Охотников.

Лежавшая в полевой сумке Валентайна увольнительная, гласившая: «Отпуск оставшегося в живых заканчивается 9 мая 2067 года», была равнозначна эпитафии бригаде Фокстрот.

Это означало, что командование Второго Волчьего полка признавало бригаду несуществующей боевой единицей, а уцелевшие после Литл-Тимбер бойцы получат назначения в другие подразделения. Если же будет решено восстановить бригаду, то Валентайн очень скоро получит распоряжение на сей счет. Как самого старшего среди не пострадавших офицеров его вполне могут назначить командиром. Если так случится, он попробует собрать ветеранов-сержантов, применив к злополучной, дважды уничтоженной за три года бригаде Фокстрот пословицу «Бог любит троицу».

Получив выходное пособие, Валентайн решил провести отпуск в Форт-Смите. Здесь ему будет легче получать приказы и почту. Он сможет ходить в библиотеку, а если удастся раздобыть лодку, удочку и леску, то и порыбачить несколько дней на реке или на одном из пригородных озер. Он искал тишины и уединения, чтобы улеглись воспоминания о Литл-Тимбер.

Валентайн подумывал, не поехать ли в Вининг. Молли в письме приглашала навестить их. Но она сейчас наверняка была занята помолвкой или свадебными хлопотами — он видел в весеннем выпуске «Служебного бюллетеня» сообщение о продвижении по службе ее ухажера. Молли совсем ни к чему, чтобы Валентайн болтался поблизости, как тот скелет на пиру. Ее кавалер даже мог бы счесть это за оскорбление.

Та часть Валентайна, которая стремилась скрыться, звала его сбежать в анклав Хэла Штайнера, в низовье Арканзаса. Фрет писал, что необычное сообщество людей и грогов, которым руководил Штайнер, расширилось с тех пор, как Дэвид впервые побывал там несколько лет назад. Но независимые владения Штайнера не входили в систему коммуникаций Южного округа, и, чтобы быть в курсе последних приказов, Валентайну пришлось бы постоянно наведываться на ближайший военный пост.

В общем, он остановил свой выбор на Форт-Смите. Кроме того, Валентайн планировал еще один доклад. И на сей раз он сделает его лично.

В Форт-Смите он первым делом отправился в связной штаб, расположенный на территории старого университета. Там он доложил о своем прибытии дежурному офицеру и позвонил в ставку командования Второго Волчьего полка. После чего получил со счета часть своего жалованья и стал вольным Волком.

У дежурного офицера связи он поинтересовался насчет временного жилища, и сержант с таким энтузиазмом расписывал еду и постель в частном пансионе, что Валентайн сдался на уговоры. Он снял копию карты и вышел в город.

Синие стальные тучи собирались на горизонте, и Валентайн решил осмотреть город, когда погода наладится. Повсюду расхаживали гвардейцы в угольно-серой форме. Те из них, кто был на службе, носили еще и камуфляжные плащи, винтовки на плече и каски, подвешенные на ремне, на специальном крючке. По мере того как Валентайн углублялся в центр города, ему встречалось все больше солдат в увольнении — мелькали выправленные наружу белые воротнички рубашек, подтяжки, сдвинутые на затылок фуражки, открывающие коротко подстриженные головы. Гвардейцы обоего пола толпились возле пивных и рынков, возбужденно смеялись и болтали. Валентайн, в своем грязном кожаном одеянии, с засаленным конским хвостом и скудными пожитками в рюкзаке, чувствовал себя деревенщиной среди городских щеголей.

Постоянные боевые действия не пощадили Форт-Смит. Каждый второй участок представлял собой, если можно так выразиться, «сад камней» — кое-как подправленные уступы разрушенной каменной кладки, поросшие дикими цветами и кустарником. Несколько старых зданий еще сохранились в той части города, которая обозначалась на карте как «роща». И один из таких домов был отмечен как пансион «У Донны». Валентайн слышал это название от одного из Волков Фокстрота. Сориентировавшись по церкви Непорочного зачатия, он отыскал нужный адрес.

Это был белый двухэтажный дом, со старинным металлическим ограждением вдоль всей крыши. На заднем дворе — курятник, за ним небольшой садик. Перед фасадом был разбит цветник, в котором располагались две деревянные скамьи и шезлонг. Эту садовую мебель заняли домашние животные: дремлющие кошки и пес, приподнявший ухо при приближении Валентайна. Пахло свежеиспеченными пирогами.

На стук в дверь по лестнице с шумом сбежал мальчуган без рубашки. Он приладил слишком тяжелый для его тонкой талии слесарный пояс с помощью ремешков на плечах.

— Лейтенант Валентайн, Второй полк, бригада Фокстрот, — произнес мальчишка, глядя на нашивки Валентайна и его именную табличку. — А мундир такого покроя, как в бригаде Зулу. Что за история?

— Для такого ветерана, как ты. — просто Дэвид, — улыбнулся Валентайн. — Как насчет комнаты?

— Мам! — крикнул мальчуган через плечо, прежде чем снова взбежал по лестнице. — Тут пришел один вроде папы.

Волосы и передник Донны Вальбрук были испачканы в муке. Валентайн уловил запах клубники. Подойдя к двери, она вытерла руки полотенцем. Она, казалось, гораздо больше, чем мальчишка, заинтересовалась появлением Валентайна.

— Брайан совсем не умеет себя вести, — извинилась хозяйка. На ее усталом, но все еще красивом лице играла приятная, хотя немного заученная улыбка. — Он мастерит шкаф, с головой в это ушел. Могу я предложить вам комнату?

— До второй недели мая, если вас не затруднит.

— Для того, кто носит оленью кожу, всегда пожалуйста. Проходите в гостиную, а вещи оставьте возле лестницы.

В гостиной, под висевшим на стене в рамке приказом, объявляющим благодарность Хэнку Вальбруку, был устроен настоящий мемориал. Валентайн взглянул на фотографию: Волк в старом форменном берете Вооруженных сил США, небрежно сдвинутом набок. Ремень Вальбрука и его паранг лежали в специальном ящике, возле камина висело несколько винтовок (Валентайн отметил, что все они пахли оружейным маслом, видно было, что за ними как следует ухаживали). Женщина налила из кувшина воды и протянула Валентайну стакан.

— Ваш муж? — спросил он, заранее зная ответ.

— Да. Сержант Первого полка. Воевал под командованием капитана Холлиса, но, как я понимаю, он уже в отставке.

Валентайн никогда о нем не слышал.

— Моего мужа убили в феврале пятьдесят пятого.

— Простите.

Она заметила, что Валентайн поднял глаза к небу, вычисляя в уме.

— Брайан не от Хэнка, хотя думает, что это так. Я все ему объясню, когда он подрастет и сможет понять. Сейчас у нас живут еще два Волка, в отпуске после госпиталя, — добавила она, улыбнувшись. — Вам наверняка захочется с ними встретиться.

— Разумеется, миссис Вальбрук.

— Первое правило этого дома: называйте меня Донна.

Она сообщила ему и другие правила. Они были простыми, по-военному четкими и касались посетителей, времени обеда, хранения оружия и пользования бойлером. Поторговавшись (Валентайну пришлось несколько погасить ее разгоревшийся аппетит), они сошлись на двенадцати долларах Южного округа в день за комнату и двухразовое питание. При том, что Валентайн будет сам стирать и заправлять постель. Ланч — за отдельную плату или бесплатно, если не поленится прогуляться до гвардейской столовой.

— Есть еще вопросы? Я живу здесь вот уже пятнадцать лет. И знаю в этом городе все.

Валентайн задумался, как ему сформулировать свою просьбу. Хозяйка, конечно, официально не имела отношения к командованию Южного округа, однако…

— Смелее, молодой человек. Меня ничем не удивишь. — Она прикрыла рукой глубокий вырез на груди. — Какой-нибудь секрет, который лучше не указывать в анкете? Выкладывайте, я не закричу и не упаду в обморок.

В ее глазах мелькнул неподдельный интерес.

— Где-то здесь должен находиться штаб контрразведки. Я видел их бюллетени, и те из них, что относятся к Западному сектору, помечены Форт-Смитом. Но ни в путеводителе, ни на карте штаб не обозначен. — Он протянул ей карту. — Не подскажете, где он может быть?

Хозяйка, казалось, была разочарована.

— Ну, это не секрет. У них просто не хватает людей, чтобы обслуживать информационную стойку для каждого Тома, Дика или Джейн, которые, проплывая по реке на лодке, заметили странные, на их взгляд, следы.

— Мне необходимо передать рапорт, причем лично. — (Он уже пытался однажды доложить по общепринятым каналам, но из этого ничего хорошего не вышло.) — Это больше чем просто следы.

— Они расположены в здании старого музея — три этажа, красный кирпич, закругленные окна под крышей. На первом этаже все еще расположен музей с единственным сотрудником. Школьники и новобранцы иногда слушают там лекции. Остальное занимает контрразведка. Проход через музей напрямик.

— Благодарю.

— И кстати, там же, за углом, чудесная прачечная. Ваша кожаная форма станет как новенькая. Они удалят все пятна крови. Вместе с, так сказать… хм… естественными мужскими запахами.

Музей занимал примерно четверть площади первого этажа здания, о котором говорила Донна. Валентайн решил одолжить джинсы и чистую рубашку у одного из Волков, находившихся на излечении: Гапти был ранен в голову, а у Сальвадора повреждено колено. Сальвадор предлагал позаимствовать вещи у Гапти, поскольку тот вполне мог позабыть, что давал кому-то свою одежду. Валентайн взял вещи у Сальвадора и сообщил командованию о своем новом месте жительства. После чего вышел в город.

Музей был отмечен на его карте.

Несколько минут он поболтал с куратором музея — одноногим ветераном, бывшим Медведем могучего телосложения. Один-единственный ключ — как подозревал Валентайн, от ящика с трофейными винтовками — висел у него на шее на порванной цепочке.

Из вежливости Дэвид наспех осмотрел экспозицию — в основном статьи из журналов, заляпанные, с загнутыми уголками. В них говорилось о землетрясениях, наводнениях и извержениях вулканов 2022 года, до Большого Удара Следующий зал был посвящен эпидемии одержимости: фотографии беснующихся обезумевших толп, горящих городов, сваленных в кучу трупов, искусанных и изрешеченных пулями. Затем — обнадеживающие заголовки из нескольких тогда еще выходивших газет, посвященные пришельцам из другого мира, которые явились, чтобы привести в порядок разрушенную цивилизацию. Здесь же были выставлены брошюры, наивно-обличительные, снабженные вызывающими ужас иллюстрациями о том, как куриане все это устроили. Изображения облаченных в мантии кризисных управляющих, которые уверяли, что Жнецы — «собиратели смерти, вампироподобные существа, пожирающие людей ради пропитания своих Хозяев».

Затем шли нечеткие снимки печальных последствий Проигранной войны, рисунки, изображающие грогов, существ, принесенных курианами из других миров. Взорванные танки. Покореженные самолеты. Ядерные грибы. Руины. Флаги, которые гарнизоны опорных пунктов, уходя, спускали и забирали с собой, дабы они не достались врагу.

Комната, отделенная от остальной части музея черной портьерой, была посвящена собственно правлению куриан, распространившемуся по всей планете, за исключением нескольких разрозненных «островков свободы». Валентайн решил туда не заходить. Он видел достаточно Курианских Зон собственными глазами.

Валентайн объяснил, ради чего пришел. Музейный смотритель снял телефонную трубку, набрал номер и сообщил Валентайну, что один из «людей сверху» спустится через минуту.

Бонни Ломбарт был приблизительно одних с Валентайном лет и носил очки с толстыми линзами. Он представился фильтровальшиком Главного управления контрразведки.

— Это как понимать? — спросил Валентайн.

— Сейчас увидите.

Он провел Валентайна на складнакопитель. Миновав несколько металлических раздвижных дверей, они очутились в большом, похожем на гараж помещении, где не было ничего, кроме специальных стоек. На полу виднелись пересекающиеся линии, в соответствии с которыми располагалось бесчисленное множество проволочных ячеек и металлических лотков, заполненных документами, папками, брошюрами, книгами.

— У нас здесь уйма трофейной макулатуры, — сказал Ломбарт. — Говоря «у нас», я имею в виду — у нас — в широком смысле, у Южного округа. Все, что не является однозначно ценным, как, например, сведения о вражеской колонне — где и когда она окажется, в конце концов попадает сюда. Тут есть все — от кулинарных книг квислингов до их личных писем, пропитанных духами и с вложенными прядями волос. Не буду утомлять вас подробностями, но фильтровальщики все это прочитывают.

Он махнул рукой в сторону своих коллег — молодого человека и женщины, сидевших на стульях на колесиках, к спинкам которых на специальных крючках были подвешены лампочки. На прикрепленных к стульям столиках лежали кипы разрозненных бумаг, которые фильтровальщики просматривали, держа наготове карандаши.

— Порой это помогает нам получить истинную картину того, что творится за нашими границами. Обнаружить какие-то их просчеты, слабые места.

— Вы предсказываете развитие событий по этим бумагам?

— Однажды на основе накладных, найденных нашими диверсантами в их госпитале, мы обнаружили, что огромное количество перевязочного и хирургического материала было отправлено в район Оклахомы. Как оказалось, восстание Фасслера было в полном разгаре.

Валентайн вспомнил, что слышал что-то об этом, когда проходил подготовку на звание лейтенанта в Пайн-Блафф.

— Тогда все плохо кончилось.

— Да, Фасслер и его люди были повешены.

— Я слышал — распяты, — сказал Валентайн.

— Возможно. Им тогда не хватило ружей. Восставшие оклахомцы держали в осаде целый округ. Однако, если бы не наше копание в бумагах, мы, скорее всего, даже не знали бы имени Фасслера.

— У меня тоже есть для вас одно название. Вам известно что-нибудь про «Ломаный крест»?

Ломбарт пожал плечами:

— Не знаю, давайте проверим по каталогу.

Откуда-то сбоку выехал на своей парте на колесиках один из сотрудников Ломбарта и заскользил вдоль стеллажей. Белый кот едва успел от него увернуться.

Под «каталогом» подразумевалась отдельная комната, наподобие старинной библиотечной картотеки, тщательно замаскированная за напоминающей сейф дверью. Там находилось несколько огромных деревянных шкафов с выдвижными ящиками. Валентайн открыл один из них: под напечатанным заголовком шли какие-то сделанные от руки пометки, состоящие из сочетания букв и цифр.

— Даже не пытайтесь, — сказал Ломбарт.

Он взял в руки карточку.

— Похоже, этот Пони — странное имя — Ганнет был капитаном подразделения полицаев, которое называлось «Главный корпус Чануте». Служебный рапорт под номером двести шесть — девятьсот двадцать восемь сообщает о ходе сражения. Посмотрите на дату. Похоже, его взяли, и в этом было что-то необычное, поскольку тут еще есть приложение с описанием поимки и допроса. Кроме того, копии отправлены в отдел «V», который занимается провалами, и в отдел «М», имеющий дело с пропавшими без вести при исполнении служебных обязанностей. Должно быть, его застукали на чем-то с поличным и казнили в шестьдесят первом году, где-то между одиннадцатым ноября и последними числами декабря. По нынешним меркам это довольно быстро. Если мы обратимся к карточке «Главный корпус Чануте», то увидим…

— Это, конечно, впечатляет. Но как насчет «Ломаного креста»?

— Держу пари, это относится к полицаям, — предположил Ломбарт.

— Да.

Ломбарт снова обратился к картотеке:

— Есть еще какое-нибудь название?

— Не знаю. У меня тут записка на эту тему. Хотите прочесть?

— Конечно, минутку… а, вот… «Ломаный крест». Значится как «подразделение полицаев». Похоже, что они передвигаются на поезде. Это странно. Здесь есть ссылка на Восточное отделение.

— И что в этом странного?

— Они, по всей видимости, обеспечивают безопасность на железных дорогах. Может такое быть?

— Так что странного-то? — повторил Валентайн свой вопрос.

— Обычно подразделения полицаев действуют в каком-то определенном районе, под управлением курианского губернатора или их группы. Вы не встретите «Главный корпус Чануте» уже упомянутого капитана Ганнета, скажем, в Иллинойсе. Если, конечно, конкретная курианская семья не завладеет Иллинойсом.

Валентайн вручил Ломбарту копию своего дополнительного доклада, приложенного к рапорту о битве при Литл-Тимбер. Фильтровалыцик просмотрел три странички, потратив по десять секунд на каждую.

— Вы не будете читать?

— Я уже это сделал. Хотите, процитирую ключевой абзац? Х-м: «Уничтожение взвода лейтенанта Калтаджироне и отчет Смоки по поводу тяжеловооруженных Жнецов, объединенных в хорошо организованные боевые группы, требуют дополнительного изучения». Любая информация, предназначенная для главнокомандующего…

— Простите, но я уже однажды передавал отчет об этих ребятах. Может быть, он куда-нибудь задевался, — перебил контрразведчика Валентайн.

— Не стоит беспокоиться. Я уверен, что ваш отчет навеки помещен в один из каталогов наподобие этого. Возможно, он находится в хранилище с кондиционером. Хотелось бы, чтобы о нас, фильтровальщиках, заботились так же — вы бы посмотрели, какая тут духота в августе. Давайте поговорим с Дагом. Это наш эксперт по полицаям, и он знает обо всем, что творится к западу от Миссисипи.

Направляясь вслед за Ломбартом к выходу, Валентайн поздравил себя с тем, что прошел через «фильтр».

На сей раз Ломбарт привел его в кабинет. Табличка с именем Дага Метцеля красовалась на двери, которая открывалась лишь наполовину из-за громоздившихся внутри папок. Они заняли все полки, заполонили углы и полностью перекрыли свет из большого полукруглого окна. На вершине одной из стопок, на папке под названием «Безопасность мостов», нежился на солнце кот. Но хозяина кабинета не было.

— Он ушел в отпуск на две недели. Кажется, из-за матери, у нее рак, — сообщила его ассистентка.

Это была худощавая женщина, около сорока, в военной форме. Судя по именной табличке — сержант Лейк.

— Сразу видно, как часто я бываю на третьем этаже, — прокомментировал Ломбарт.

— А в чем дело, Бонни?

— Я привел Волка, он только что вернулся… э-э…

— С озера Чероки, — напомнил Валентайн.

— Моментально все забываю, — пожал плечами Ломбарт. — Пять минут, и все. Это обычное дело для того, кто только тем и занимается, что сортирует информацию.

Ломбарт продолжил представлять собеседников друг другу. Ассистентка Метцеля пожала Валентайну руку.

— Польщена знакомством, — важно сказала она.

Валентайн не часто сталкивался с таким обращением, будь то со стороны штатских или гвардейцев Южного округа. И не знал, как себя вести.

— Очень приятно, — выговорил он.

— Я помощница Дага и замещаю его, когда он отсутствует. Что у вас, лейтенант? Присаживайтесь и обрисуйте суть дела.

Валентайн сел наискосок от нее и начал свой рассказ с того момента, когда он впервые увидел знак перевернутой свастики — «ломаный крест» — на каноэ Жнецов, охотившихся за Котом по имени Эвереди в дельте реки Язу. Он поведал также об иллинойских полицаях, боявшихся эту организацию с эмблемой «ломаного креста». И о человеке со свастикой, которого он встретил в Чикаго, говорившего про своего товарища, что тот отправился «кормиться» и был ранен в ногу. И о «кормлении» самого того человека, в некоторой степени спровоцированном окружающими. И о совсем недавнем рассказе Смоки про Жнецов с ружьями.

Внимательно слушая, сержант Лейк достала одну из папок. Внутри оказались образцы срезанных с униформы нашивок. Она сверилась с перечнем и положила перед Валентайном одну из страниц.

— Вот такая?

На лист бумаги был наклеен кусок черной материи, а на нем — металлический знак в виде перевернутой свастики.

— Да, это их эмблема. Я видел точно такую же в Висконсине, в Зоопарке. Тот, на ком она была, он… жрал, как настоящий Жнец. — Голос Валентайна дрогнул, выдавая волнение.

Ассистентка и Ломбарт скорчили недоверчивые гримасы.

— Может, он был просто немного того? Нагляделся на Жнецов и стал им подражать?

— Я видел его всего несколько минут. Но он точно имел отношение к «Ломаному кресту».

Она сделала пометку в блокноте.

— Мы мало о них знаем. Считается, что это Служба железнодорожной безопасности. Пару раз их засекли, в разных местах. — Она заглянула в другую папку. — В качестве рабочей теории принято, что они обслуживают так называемые секретные поезда. Они выглядят как обычные товарные составы, но на самом деле битком набиты солдатами. Вы, Волки, или любой, кто атакует поезда, думаете, что внутри амуниция или, например, пенициллин, а вам навстречу из вагона выпрыгивает целый полк вооруженных людей. Но у нас нет никаких военных рапортов о действиях «Ломаного креста» на территории Южного округа. Так что остается лишь гадать об их методах и численности.

— Это еще не все, — сказал Валентайн. — Приграничное отребье в Иллинойсе страшно перепугалось, увидев знак «креста».

Она повернула к себе рисунок и снова взглянула на него.

— Ничего странного. Многие полицаи используют нацистскую символику. Им кажется, что так они сильнее и нагонят больше страху. — Она обвела рукой кипы папок. — Я могу назвать с полдюжины группировок, использующих такую символику. В Силиконовой долине в Калифорнии есть банда байкеров, которые цепляют на себя эсэсовские череп и молнии. А на севере, в Айдахо, можно встретить парней в коричневых рубашках и в грубых кавалерийских штанах и ботинках. Полицаи открывают историческую книгу, находят там что-нибудь, что, как им кажется, наводит ужас, и попросту копируют. Да куда уж дальше, если даже наши ребята, например, из Воздушного Цирка полковника Сарка на Водопадах используют «железный крест» как награду за доблесть. Я уверена, что на Востоке имеется еще что-то в том же роде, я-то отвечаю за Запад.

— Вы прочтете мой доклад? — спросил Валентайн.

— В нем много информации, — добавил Ломбарт.

— Разумеется.

Валентайн вручил ей свой отчет.

— При мне, пожалуйста.

Она улыбнулась:

— Валентайн, вы всегда были Волком? Похоже, вы нам не очень-то доверяете.

— Всегда Волком, если не считать одного года в трудовом лагере.

— Жернова Южного округа мелют медленно, но верно, — сказала она.

Взявшись за чтение, она прикусила кончик карандаша, потом подняла взгляд от страницы и вынула карандаш.

— Простите, старая привычка.

Закончив чтение, Лейк поставила в верхнем правом углу листа звездочку.

— Это означает — «интересно», — пояснила она. — Переправлю ваш доклад наверх, по нашей служебной Цепочке.

— А что означают две звездочки?

— «Непосредственная угроза», — ответил Ломбарт.

— Здесь ничего такого нет, — сказала Лейк. — У Южного округа под носом есть другие костры, которые нужно срочно тушить. Но спасибо, что вы обратили на это наше внимание. Я попробую найти отчет того Кота и передам его вместе с вашим. Хорошо, что ты его привел, Бонни.

Валентайн сделал все, что мог. Он надеялся, что дал своей информации достаточно сильный толчок, чтобы она завертелась в жерновах, о которых говорила Лейк. Он поблагодарил ее за внимание, и Ломбарт проводил его до двери. Лоснящийся кот терся о его ботинок, пока Ломбарт возился с ключом.

— Я смотрю, у вас полно котов, Бонни?

— Мыши. Они здесь повсюду. И любят жрать бумагу.

— Как по-вашему, то, с чем я сюда пришел, заслуживает внимания?

Ломбарт снял очки, протер их полой рубашки и не спеша надел снова.

— Да. Все, что может окружить и уничтожить взвод Волков, представляет опасность. Но рассказ вашего Кота не более чем слух. Когда вот так, месяцами, в одиночку действуешь в зоне куриан, восприятие неизбежно искажается. Я читал несколько отчетов Котов… Некоторые из них — результат расстройства ума.

— Вы проследите, чтобы мой доклад не затерялся?

— Я только фильтровальщик, не более того. Но сделаю, что смогу.

У входа в музей они распрощались, пожав друг другу руки.

Погода изменилась: стало солнечно и почти жарко. Возвращаясь назад в пансион, Валентайн даже вспотел.

— Здесь был курьер, — сообщила Донна, вручая ему запечатанный конверт. — Со спецдоставкой обычно приходят плохие новости.

Он посмотрел на адрес отправителя. Письмо было из Второго Волчьего полка, из штаба полковника. Может, они отзывают его из отпуска, чтобы назначить командующим возрожденной бригадой Фокстрот? Он это вполне заслужил после битвы у Литл-Тимбер. Дэвид сломал печать.

Пока он читал, миссис Вальбрук следила за его лицом. Она похлопала его по плечу.

— Прости, парень, уж не умер ли кто-то из близких?

— У меня приказ — прибыть в Монтгомери на следующей неделе. — Ему стоило большого труда договорить. — Под конвоем. Для расследования моих действий создана специальная комиссия. Возможно, я пойду под трибунал.