"Яблочный бал" - читать интересную книгу автора (Грейс Кэрол)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ


Во второй раз за прошедшие сутки Сабрина проснулась в незнакомой комнате. Дверь была открыта, а с порога на нее смотрели семь пар любопытных детских глаз. Она приподнялась, сонно моргнула — этого было достаточно, чтобы дети с шумом и криками ворвались в комнату и столпились у кровати; Каждый старался протиснуться поближе к Белоснежке.

Зак вошел следом за ними. Он выглядел еще лучше, чем она его запомнила. Темноволосый, кареглазый, с отросшей щетиной, он, буквально излучал мужественность. На нем был вчерашний серый свитер и обтягивающие длинные сильные ноги джинсы. Высокий, крупный, он, казалось, заполнил собою всю комнату.

Конечно, это ее совершенно не касается, но Сабрина не могла не думать о том, есть ли у него кто-нибудь, и если нет, то почему? Впрочем, какая ей разница? Она не хотела снова заводить серьезных отношений с мужчинами. К тому же, если она начнет задавать ему вопросы, у него будет полное право спрашивать и ее. А она не была уверена, что хочет отвечать на его вопросы.

Зак сообщил ей, что снова позвонил в гараж утром. Ее машиной займутся в ближайшее время. Потом он познакомил ее с детьми, стоящими около кровати и не сводящими с Сабрины восхищенных глаз. Он попытался выпроводить их из комнаты, чтобы Белоснежка могла встать, одеться и привести себя в порядок, на что они громко запротестовали.

— Мы не будем мешать, — пообещала Лили. — Честное слово!

— Мы будем хорошими, — сказал Брендан.

— Ну пожалуйста! — протянула светловолосая Милли.

Они были такие милые, что Сабрине захотелось обнять их всех и прижать к себе. Она попросила Зака, чтобы он позволил им остаться, и заверила его, что ничуть не против и что дети ей никак не помешают.

Единственное, что мешало Сабрине, так это старая мешковатая одежда на несколько размеров больше, чем нужно. Не то чтобы она была неблагодарной, просто чувствовала себя очень некомфортно в этих вещах. Ей казалось, что она выглядит, как старая развалина. К тому же у нее растрепаны волосы после сна. Она подумала о том, как хорошо выглядит Зак.

Лили достала ей из маминого шкафа джинсы и свитер с высоким воротом.

— Ты уверена, что твоя мама будет не против? — спросила у девочки Сабрина.

Лили важно покачала головой:

— Ей будет приятно, когда она узнает, что ее одежду носила Белоснежка. Или у вас есть еще одно белое платье? — Лили с надеждой посмотрела на Сабрину.

— Извини, — развела руками Сабрина, — это было мое единственное платье, и оно, похоже, испорчено.

Она с благодарностью приняла вещи и сказала детям, что ей нужно одеться, а затем она присоединится к ним за завтраком.

К тому времени как она пришла на кухню, дети еще не съели ни кусочка — все были слишком возбуждены и ждали прихода Белоснежки. Сабрина была голодна и с радостью обнаружила приготовленный для нее сандвич.

— Как ты себя сегодня чувствуешь? — спросил ее Зак, наливая ей кофе.

— Спасибо, хорошо.

— Ты собиралась пойти с детьми на улицу, так ведь?

— Конечно! А ты?

Он заколебался, и она подумала, что он откажется. Она не могла представить себе, чтобы Адам выделил часть своего драгоценного времени, чтобы пойти поиграть в снежки. Возможно, работа Зака не отнимала так много времени? Вряд ли: ведь он был генеральным директором компании.

Зак потянулся за курткой:

— Только что выпавший снег, солнце! Как тут можно устоять?

А вот Адам устоял бы. Он бы сказал ей, что это все ребячество, что играть в снежки вообще глупо. Почему ей понадобилось столько времени, чтобы понять, что у них нет ничего общего? Может быть, потому, что все вокруг — а особенно ее семья — только и говорили, какая они чудесная пара и как подходят друг другу? Возможно, это было так. Но только на первый взгляд. Они действительно принадлежали к одному кругу, ходили в одну школу, у них были общие друзья. Но в какой-то момент все изменилось. Сабрина стала школьной учительницей, у нее было много свободного времени и длинный отпуск. Адам же с головой ушел в бизнес, и у него не было не то, что отпусков, у него не было даже выходных. Да, они были помолвлены и собирались пожениться, но при этом вели разный образ жизни. Каждый был погружен в свой собственный мир. И миры их не пересекались.

Но сейчас ей не хотелось думать об Адаме. Она помогла Заку одеть детей. Когда все дети стояли одетыми и нетерпеливо переминались с ноги на ногу, Зак дал ей куртку Дорин, перчатки и шарф. А затем все вместе пошли в гараж за санками.

— Я думала, что дам тебе передохнуть, пока буду гулять с детьми, — сказала Сабрина, когда они с санками шли на горку.

Морозный ветер бодрил, снег весело поскрипывал под ногами.

— А я отдыхаю, — сказал он. — Почему вы должны веселиться, а я работать?

Она улыбнулась ему. Он улыбнулся ей в ответ. Ей вдруг стало тепло и хорошо. И вряд ли причиной тому была куртка, которую он ей дал, И, как так получилось, что он до сих пор не женат? Он так привлекателен.

А может, он пошел с ней и с детьми лишь потому, что, проведя несколько дней с детьми, нуждался в компании взрослых? Но, как бы то ни было, Сабрина была рада, что он с ними.

Оказалось, что с детьми не так уж легко справиться. Они не были похожи на ее учеников, даже на перемене. Они кричали, бросались снежками, бегали друг за дружкой и прятались за соснами.

Когда они пришли на горку, Сабрина устроила детскую гонку. Она взяла двух младших девочек, Дженни и Милли, и посадила к себе на санки, обняла их сзади и крепко прижала к себе. Зак подтолкнул их, и они поехали вниз с горки. Остановились только возле сугроба. Через мгновение мимо них на санях промчались Зак и Майкл.

Майкл завизжал от восторга, когда они врезались в сугроб. Зак вытащил малыша из снега и отряхнул его. У Зака разрумянились щеки, совсем как у ребенка, он весь был в снегу. Она села на санки и улыбнулась ему.

— Нравится? — спросил он.

— Да! Чувствую себя, как ребенок. А ты?

— Нет! С чего бы мне чувствовать себя ребенком?

— Но ведь считается, что детство — самая счастливая, самая беззаботная пора жизни человека. Моя мама умерла, когда я была еще совсем маленькой, но все равно у меня сохранились самые приятные воспоминания о детстве.

— Я бы не сказал, что мое детство было таким уж счастливым и беззаботным, — помрачнел Зак.

Удивленная его неожиданным признанием, Сабрина с сочувствием посмотрела на него.

— Мне очень жаль…

— Не стоит, — спокойно сказал он. — Во всяком случае, я не жалею. К тому же это было очень давно, и я пережил это.

— Да, но…

— Кстати говоря… Ты очень вынослива. Вчера мне казалось, что я вот-вот тебя потеряю. А сегодня — посмотрите на нее! — Он взглянул на Сабрину, заставив ее сердце учащенно забиться. — В чем твой секрет?

— Я не уверена, что он у меня есть.

Выносливая? Она очень надеялась на это. Ей понадобится выносливость, когда она вернется домой и будет отвечать на бесконечные вопросы о том, почему сбежала со свадьбы, а самое главное — когда будет объяснить это Адаму.

— Ты уверен, что не хочешь пойти в дом и поработать?

— И оставить тебя одну с этой оравой? — пошутил он.

Она вдруг подумала, что Зак боится оставлять ее одну с детьми, потому что не доверяет ей. Она не винила его за это. Он ведь совсем не знал ее. И именно он нес ответственность за этих детей. Наверняка он не посмотрел на ее рекомендации в Интернете.

Зак протянул ей руку и помог встать. Это простое прикосновение вызвало дрожь в ее коленях. Этот мужчина как-то странно влиял на нее. И Сабрина не могла понять — почему.

Вчера она чуть не вышла замуж за другого мужчину, сегодня трепетала лишь от одного прикосновения незнакомца. Должно пройти много времени, прежде чем она снова сможет доверять своим инстинктам, своему мнению о мужчинах. Она только что избежала самой ужасной ошибки в своей жизни. И если что-то поняла, так это то, что не стоит сразу бросаться с головой в новый роман.

— Дядя Зак! — позвал Брендан с горки. — Теперь моя очередь кататься.

— Нет, моя! — крикнул Джек.

— Я должен идти, — сказал ей Зак и потащил наверх Майкла и санки, — а то они подерутся.

После утра, проведенного на горке, они вернулись в дом, чтобы пообедать. Это был снова суп из банки.

Сабрина осмотрела счастливые краснощекие лица детей, сидящих за столом. Майкл разлил молоко. Брендан щипал Дженни, она щипала его в ответ.

— Дурак!

— Вонючка!

— Чокнутый!

— Ворчун!

Сабрина, бывало, слышала и более резкие выражения от детей в школе во время перемены. Но никакие, даже самые грубые дразнилки не смогут заставить ее расхотеть иметь много детей. Она понимала, что дети — это не только игры и веселье, но сейчас, после утра, проведенного на горке, на свежем морозном воздухе, видя их улыбки, слыша, как они смеются и дразнятся, она представляла себе, как это могло быть у нее. Немного беспорядка. Много улыбок и любви.

Она не имела этого в детстве. Да, отец отправлял ее на каникулы в лагерь с остальными детьми. Но большей частью она была одинока. Сабрина мечтала вырастить своих детей по-другому, она хотела, чтобы у них были братья и сестры и два родителя. Адам уверял ее, что тоже этого хочет, но как он мог уделять время детям, если у него не было времени даже для нее?

Когда она мыла посуду после обеда, позвонили из гаража и сообщили насчет машины. Механик сказал, что нужно выпрямить правое крыло и поставить новое колесо, так что она сможет забрать свою машину уже завтра утром. Это означало, что ей придется провести в этом доме остаток дня и целую ночь. Если только Зак согласится. Зак кивнул.

— Ты точно не против? — спросила его Сабрина, повесив трубку.

Он ответил, что она может оставаться столько, сколько будет нужно. Но не причиняет ли она ему неудобства, оставшись еще на одну ночь? Она не хотела злоупотреблять его гостеприимством.

— Конечно, я только хотел…

Сабрина так никогда и не узнала, что он хотел сказать, потому что Мэри-Энн расплакалась из-за того, что кто-то отнял ее крекер.

После обеда они снова повели детей на горку. Пока Сабрина с Заком катались на санках, дети кричал и веселились и подбадривали, их. Сабрина села сзади Зака, обхватила его руками, и они покатились вниз.

На середине их пути попался скользкий участок, санки перевернулись, и они упали. Сабрина оказалась сверху, ее лицо было в нескольких сантиметрах от лица Зака. Смеясь, Зак перекатился так, что он оказался сверху.

— Тебе ведь это нравится? — спросил он.

— А тебе?

Его губы были так близко, и ей показалось, что он собирается ее поцеловать. Но, конечно же, он не стал этого делать. Семеро детей стояли на горке и наблюдали за ними. А если бы он все-таки поцеловал ее? Она подумала, что ответила бы на его поцелуй.

— Я никак не могу поверить, — сказала Сабрина, положив руки на его плечи, чтобы создать какую-то дистанцию между ними, — что еще вчера я была в совершенно другом месте.

— А завтра? Тебе правда нужно уезжать завтра?

— Да.

Завтра ей предстоит вернуться к своим проблемам.

Он кивнул, встал и подал ей руку, чтобы вытащить ее из снега. Солнце уже скрылось за горами, когда они возвращались назад. Снег скрипел под ногами. Сабрина держала за руку Мэри-Энн, остальные дети держались друг за друга. Наверное, со стороны это выглядело, как сцена из семейного фильма.

Сабрина снова вспомнила о том, как ребенком отдыхала в горах. Если бы у нее было шесть братьев и сестер, чтобы составить ей компанию — вместо мачехи, которая бросила ее одну, а сама развлекалась со своими друзьями, — ей не было бы так грустно. Ее жизнь могла быть совсем другой…

— Ты говоришь, что вы с братом никогда так не веселились, когда были маленькими? — спросила она Зака.

— Нет, — ответил он, — не совсем. Я в первый раз увидел снег, когда мне было девятнадцать.

— И все же ты счастливчик — у тебя есть брат, ты не был единственным ребенком в семье. Тебе не было так одиноко…

Он повернулся и как-то странно посмотрел на нее. Но она не могла понять, о чем он думал. Зак не поддержал разговор. Ей оставалось только догадываться, какое у него было детство. Остаток пути домой они прошли в полной тишине. Даже дети, уставшие за целый день игр, молчали.

После ужина — спагетти с томатным соусом — Сабрина села читать детям книжку. Девочки просили прочитать «Белоснежку», мальчики хотели «Человека-паука». Чтобы они не спорили, Сабрина прочитала обе.

— Сабрина, — сказала Лили, одной рукой она держала книжку с картинками, другой — руку Сабрины, — а когда ты выйдешь замуж за прекрасного принца, ты пригласишь нас на свою свадьбу?

— Ну пожалуйста! — начали просили все.

— Можно?

— Мы будем хорошо себя вести.

— Скажи «да»!

Сабрина просто не могла сказать «нет». И она сказал «да». Она не хотела объяснять детям, что ее шансы встретить прекрасного принца и уж тем более выйти за него замуж равнялись нулю. Ей стало неловко оттого, что она дала детям обещание, которое никогда не сможет выполнить.

Дети были так возбуждены, что трещали как сороки. Сабрина даже подумала, что они сегодня не уснут. Но скоро ей все же удалось уложить их спать. Она погасила свет и спустилась в гостиную.

Когда Сабрина вошла в гостиную, уставшая, но в то же время довольная, она увидела, что Зак разжег камин. Он стоял посередине комнаты и смотрел на огонь.

— Я уложила их всех спать, — сказала она.

Картина казалась идеальной: дети уложены, в гостиной ее ждет роскошный мужчина, в камине потрескивает огонь. Вчера, сбежав со своей свадьбы, она попала в сказку. В такую, о которой всегда мечтала. Но беда в том, что все это было нереально. Завтра она уедет, и сказка закончится. Дети были не ее, и, насколько она понимала, Зак — тоже.

Она села на диван и поджала под себя ноги.

Зак повернулся к ней.

— Не знаю, как и благодарить тебя.

— За что? — удивилась она. — Мы договорились, что я дам тебе передохнуть от детей сегодня. Но ты почему-то не воспользовался этой возможностью.

— Я отлично провел время и отдохнул, — возразил Зак.

— Кажется, ты сам удивлен? Не ожидал такого?

— Нет. Если бы вчера мне кто-нибудь сказал, что сегодня я буду играть в снежки и кататься с горки, я бы подумал, что он спятил.

— По правде сказать, я тоже такого не ожидала. Я снова почувствовала себя ребенком.

— Да уж, ты и вела себя как ребенок, — улыбнулся он.

— Знаешь, у твоего брата замечательные дети. Они дерутся и ссорятся, но они так заботятся друг о друге. Лили, совсем как взрослая, присматривает за всеми. Я понимаю, что детям повезло, что они находятся здесь. Но и твоему брату и его жене тоже повезло.

— Я знаю, — кивнул Зак. — Они действительно замечательные, но пока ты не пришла, я чувствовал себя так, будто плыл против течения. Я сражался за их внимание, пытался заставить их слушать меня. Единственное, чего я хотел, чтобы они сели и успокоились. И не трогали меня, не отвлекали от работы. В общем, я хотел, чтобы они перестали быть детьми. Сегодня ты дала мне возможность поработать. И что я сделал?

— Прогулял!

— Точно, — он снова кивнул. — А завтра ты уезжаешь…

— Ты справишься. Дети просто обожают тебя. Это видно.

Она не ошибалась — дети действительно обожали своего дядю Зака. И он тоже любил их. Он просто не признавался в этом. И уж тем более ей.

— Они очень странно выражают свою любовь ко мне. Пока ты здесь не появилась, они отказывались слушаться, что бы я им ни говорил.

— Возможно, они просто проверяли, как далеко они смогут с тобой зайти.

— Я не виню их, — сказал Зак, выключив свет.

Теперь комната была освещена лишь светом огня в камине.

Он сел рядом с ней на диван. Его бедро прижалось к ее бедру. Ей вдруг захотелось, чтобы он ее обнял, поцеловал. Она и сама хотела обнять Зака, почувствовать, как бьется его сердце. И противиться этому желанию у нее не было сил. Она уже не могла остановить то, что происходило между ними.

— Знаешь, мне тоже это интересно: как далеко я могу зайти с тобой?

Он взял ее за подбородок и заглянул ей в глаза.

— А как далеко ты хочешь зайти? — прошептала она.

Ничего не ответив, Зак поцеловал ее. Она обвила его шею руками и ответила на поцелуй. Это было то, чего она так хотела. Это было то, в чем она сейчас так нуждалась. Ее сердце учащенно забилось. Сабрина чувствовала, как под свитером билось его сердце.

— Я хочу это, — шептал он, целуя ее шею. — И это, — он пощекотал языком ее щеку.

Она засмеялась. Ее руки скользнули ему под свитер. Она почувствовала его тепло, почувствовала, как напряжены мышцы. Смех застрял у нее в горле, она не могла даже вздохнуть.

Зак застонал. Он хотел эту женщину. Хотел ее с той самой минуты, как она появилась у него на пороге. Неужели это было только вчера? Он немного узнал о ней с тех пор. На сайте школы Сабрина Уайт значилась Учителем года. Почему она не сказала об этом? Она была не замужем, отлично ладила с детьми. А еще от чего-то бежала…

Он весь день думал, как бы ему остаться с ней наедине. Особенно после той упущенной возможности поцеловать ее в снегу. Он хотел ее. Но этого не должно случиться. Ведь еще вчера она собиралась выйти за кого-то замуж. И в эту минут Сабрина прошептала: «Поцелуй меня еще!»

Ему не требовалось повторять дважды. Он весь был словно в огне. Ее руки, ласкающие его грудь, зажгли этот огонь, и теперь он не знал, как его погасить.

Он целовал ее снова и снова, сильнее и сильнее. Они сползли с дивана и катались по полу перед камином, сцепленные в объятиях друг друга.

Она была наверху, ее шелковистые волосы щекотали ему щеку.

— Здесь очень жарко, — сказал он, стягивая с себя свитер одной рукой, другой продолжая поглаживать ей спину.

Она кивнула и тоже сняла с себя рубашку, открывая его взору кружевной бюстгальтер.

Сабрине было жарко, она как будто была в лихорадке. Никогда она не чувствовала такого, когда была с Адамом. Почему? Разве она не любила его? Или просто пыталась полюбить его, потому что все вокруг говорили, какая они чудесная пара?

Может, она так сильно хотела Зака, потому что не знала его, потому что они были словно корабли в ночи, которые сейчас разойдутся и больше никогда не встретятся? Может, она стала отчаянной искательницей приключений? Или просто была разочарованной сбежавшей невестой?

Какова бы ни была причина, Сабрина хотела, чтобы этот момент длился вечно. И с каждым ударом своего сердца она хотела Зака все больше и больше.

— Ты весь горишь, — сказала она, проводя ладонью по его гладкой горячей коже.

— Да.

Теперь он был сверху и смотрел на нее своими казавшимися черными глазами. От этого взгляда у Сабрины перехватило дыхание.

Входная дверь открылась, ворвался холодный ветер и скользнул по их разгоряченным телам.

— Кто-нибудь есть? — произнес мужской голос.

Сердце Сабрины упало. Кто это?

Зак встал и подал ей руку. Она не обратила внимания на протянутую ей руку, схватила свою рубашку и стала просовывать дрожащие руки в рукава.

— Эл? — отозвался Зак. — Почему ты приехал так рано?

— Мы вернулись, Дорин уж слишком беспокоилась за детей, — ответил Эл. — Кстати, а чем ты здесь занимаешься? И кто эта женщина?