"Черные небеса" - читать интересную книгу автора (Тепляков Андрей Владимирович)

Глава 21. Шапка. Те-ло. Еда

Ной опустился на стул, охваченный внезапным оцепенением. Реакция Мамочки и Колотуна словно захлопнула в нем дверь. Он пытался сосредоточиться, осознать происходящее, думать о нем, но внутри была лишь пустота. Мир остался за дверью. Ной глядел в одну точку, уперев локти в колени. Принцесса опустилась рядом и стала смотреть на огонь.

Издалека доносились крики Мамочки. Она орала, захлебываясь слезами, и хотя слышно было хорошо, Ной не мог понять смысл ее слов. Изредка вопли смолкали, тогда начинал неразборчиво и монотонно бубнить Колотун. Ной вдруг подумал, что нет теперь ни одной живой души, близкой ему. Он остался один.

Усилием воли он оторвал взгляд от пола и посмотрел на Принцессу. Она сидела у его ног, погруженная в себя, не шевелясь и спокойно дыша. Ной подумал, что так может вести себя домашняя собака или кошка, почувствовал, что вот-вот заплачет и сжал зубы.

Долго они сидели молча. Крики Мамочки утихли, а через некоторое время в комнату заглянул Колотун. Он постоял на пороге, глядя то на Ноя, то на Принцессу и растирая пальцами лоб. Его короткие волосы топорщились во все стороны.

— У Мамочки истерика, — сказал он.

Не поднимая головы, Ной кивнул.

— Из-за нее, — Колотун показал на Принцессу. — Эти твари убили ее мать.

Он немного помолчал и, видя, что Ной не реагирует, добавил неохотно.

— И твою тоже.

Ной поднял на него взгляд.

— И что?

— Оставим ее и уберемся. У нас очень мало времени. Никто не знает, когда они придут сюда.

Ной замотал головой.

— Да как ты не понимаешь, что упрямством своим ставишь нас всех под удар! Очнись, Ной! Сейчас нельзя раскисать. Это можно будет сделать потом.

— Если я сейчас очнусь, то мы уже никуда не поедем. Оставьте нас, если хотите, и уезжайте сами.

— Ты не в себе.

— Точно. Я не в себе.

— Черт бы побрал это все! Нет у меня сил с вами нянькаться. Еще немного, и я сам рехнусь.

— Тебе-то что?

— А то! Караско был мне отцом. Он научил меня всему. Научил думать своей головой, смотреть своими глазами, верить только в себя. Мы все кого-то потеряли. И ты, и она, и я. Но сейчас надо быть сильными. Мамочка — ладно, она не сможет, но тебе, Ной, надо. Нам обоим надо, иначе не спастись. Уступи ты ей! Зачем тебе эта тварь? Она все равно уйдет при первой возможности, если не перебьет нас раньше. У нас без нее полно проблем. Нужно выбираться отсюда, в Большой Город или еще куда — сейчас нужно уезжать.

— Большой город! — неожиданно громко и отчетливо произнесла Принцесса.

Колотун и Ной ошеломленно уставились на нее. Она вскинула голову, быстро глянула на обоих и, обрадованная их интересом, повторила еще раз:

— Большой город!

— Она говорит? — спросил Колотун.

— Да нет. Только пару слов, да и те неправильно. О Большом Городе я при ней вообще не поминал.

— Вот это да.

Колотун подошел ближе. Принцесса прижалась к ноге Ноя и напряглась.

— Большой Город где? — спросил Колотун.

— Большой город! — отозвалась девушка.

— Она не понимает тебя, — сказал Ной.

— Да вижу я, что не понимает! — раздраженно ответил Колотун.

Подумал немного. Указал на окно.

— Большой Город там?

Принцесса смотрела на него внимательно, хмуря лоб. Ее глаза блестели. Колотун повернул руку в противоположном направлении.

— Большой Город там?

Принцесса молчала.

— Эх, что с нее взять. Тварь бездушная…

Колотун сел на пол и упер ладони в лоб, вороша волосы. Принцесса вдруг поднялась, подошла к окну. Заглянула в щель между досок. Отошла. Вытянула руку в сторону печки и сказала:

— Большой город.

Колотун поднялся.

— Погоди-ка.

Он подошел к девушке и попытался взять ее за локоть. Она вырвала руку и оскалилась, показывая зубы.

— Ччерт! Ной, выведи ее на улицу. Я хочу посмотреть, куда она тычет.

— Ты думаешь…

— А у тебя есть другое объяснение?

Не ответив, Ной встал со стула и коснулся руки Принцессы. Ему она не противилась. Он потянул ее за собой к выходу.

Обойдя вездеход, Колотун выбрал место так, чтобы пространство вокруг хорошо просматривалось. Обзору мешала лесополоса на юге, но, если эксперимент удастся, это не имело значения. Он посмотрел на Принцессу. Она щурилась и крутила головой.

— Большой Город, — сказал Колотун.

Девушка тут же вытянула руку. Колотун повернулся к Ною.

— Примерно северо-запад.

— В записках отца Большой Город упоминался в связи со сверхдальней экспедицией, как раз на северо-запад. У человека, которого там нашли, эти слова были вышиты на одежде. Первые химеры в образе людей. Как я понимаю, ее предки.

— Память поколений, — полувопросительно-полуутвердительно произнес Колотун. — В этом что-то есть.

Он помолчал, глядя на Принцессу.

— Вот уж не знаешь, где найдешь. Ладно. Попробую еще раз поговорить с Мамочкой. Если твоя зверушка действительно знает о Большом Городе…

Принцесса послушно вытянула руку в сторону.

— …то в нашей поездке, кажется, появляется какой-то смысл. Идите пока. Ждите в комнате.

Мамочка больше не кричала. Когда Колотун рассказал ей о сделанном открытии, она расплакалась. В таком состоянии он ее и оставил, посчитав вопрос решенным. На пару с Ноем он принялся загружать вездеход, а Принцесса, прихрамывая, пыталась угнаться за ними. Отставая, она начинала жалобно скулить. Наконец, она устроилась возле вездехода, почувствовав, что без этой штуки, Ной от нее не уйдет.

Выехали глубокой ночью. Ной и Принцесса расположились в пассажирском отсеке, Колотун запер за ними дверь, а потом провел в кабину Мамочку. Усадил возле себя.

Машина покатилась по снежной дороге прочь от Города. Над темными изломанными силуэтами домов поднималось огненное зарево далеких пожаров. Город исчезал в пламени, искупая свои грехи.

Колотун ехал всю ночь и половину дня. Уведя вездеход на минимальное, по его мнению, безопасное расстояние от Города, он остановил машину и объявил привал. В пассажирский отсек вошла Мамочка. Она посмотрела на Ноя и Принцессу и, не сказав ни слова, прошла к походной кухне. Шмыгая носом, она занялась посудой. Дверь отсека распахнулась, показался Колотун и поманил Ноя пальцем.

— Выходите.

Они с Принцессой выбрались на снег. Местность вокруг была незнакомая: вдоль дороги тянулся заснеженный лес; словно гнилые клыки, торчали остатки столбов. Было светло и тихо.

— Ну, давайте-ка сориентируемся, — сказал Колотун.

Он повернулся к Принцессе.

— Большой Город!

Девушка разглядывала машину, с интересом ковыряя пальцем железный бок. Услышав восклицание Колотуна, она вздрогнула и повернулась.

— Большой Город!

Вскинула руку, показывая на лес.

— Черт возьми, — сказал Колотун. — У нее в башке компас.

Ной улыбнулся, Колотун посмотрел на него.

— Ты как?

— Нормально.

— Нормально. Поспал?

Ной кивнул.

— Вот и хорошо, тогда подежуришь немного. Мне нужно подремать несколько часиков. Денек выдался трудный. Так, сейчас давай наколем льда, чтобы Мамочка могла готовить.

Они спустились на обочину и в низине отыскали замерзший ручей. Колотун вытащил из-за пояса топорик и принялся колоть лед.

— Возьмем впрок. Пусть полежит в машине, растает.

Он глянул на Ноя, потом на Принцессу, стоящую в сторонке и с любопытством наблюдающую за его работой.

— Не нравится мне Мамочка, — прерывисто заговорил он, колотя топориком. — Все время молчит. Ночь сидела, не спала и молчала. Даже не знаю, что с ней делать. Как думаешь?

— Думаю, что надо оставить ее в покое, — сказал Ной. — Сейчас с ней говорить бесполезно.

— Да. Только вот боюсь я оставлять ее в покое. Кто знает, что там тихо варится у нее в голове.

Они вернулись в вездеход. Быстро растопив первую партию льда, Мамочка развела кашу и, не глядя, стала передавать тарелки Ною. Первую тот отдал Принцессе, и она сразу же принялась за еду в своем обычном стиле. Ной поморщился и пообещал себе научить ее пользоваться ложкой — такие ее повадки никуда не годились. Мамочка глянула на нее с отвращением, но ничего не сказала.

Получив свою порцию, Колотун устроился возле дверцы в кабину и сказал.

— Я посмотрел на карту, на маршрут той сверхдальней, северо-западной. Расстояние солидное — около шестисот километров.

— Сколько туда добираться? — спросил Ной.

— Не знаю. Проблема в том, что с нашим запасом топлива, мы до туда не доедем. Остановимся километрах в пятидесяти, это в лучшем случае. А дальше только пешком.

Мамочка подняла голову.

— Пешком?

— Да! — сразу оживился Колотун, обрадованный тем, что она заговорила. — Но ты не волнуйся, припасов у нас полно, а я знаю, как вести себя на открытой местности. Прорвемся!

— Как выжить на снегу… — тихо проговорил Ной.

— Вот-вот, — согласился Колотун. — Я это знаю. Недельку в пути, и мы на месте.

— А что там? — спросила Мамочка.

Колотун пожал плечами.

— Поселок. Крайняя точка старой экспедиции.

— Могилки, — сказал Ной. — Они необитаемы с самого Армагеддона. Так было в материалах отца.

— Могилки, — повторил Колотун. — Это ж надо.

Он сунул ложку в зубы, полез под куртку и вытащил сложенный лист карты. Одной рукой расправил его и положил на колени. Принялся водить пальцем.

— Могилки… Вот они.

Ной подсел к нему и заглянул в карту. Поселок, на который показывал Колотун, находился почти в самом углу листа, неимоверно — жутко далеко от обведенного карандашом Города. К поселку вела пунктирная линия дороги, а дальше на северо-запад тянулся лес. Никаких путей, никаких населенных пунктов. Могилки были последним обитаемым местом. Передвигаясь на корточках, к Ною подобралась Принцесса и тоже посмотрела на карту. Крошка каши с ее губ упала на лист. Колотун, не глядя, смахнул ее.

— Судя по вашим лицам, пристанища мы себе там не найдем, — сказала Мамочка.

Колотун поднял голову.

— Ну, местечко, конечно, так себе. А о Большом Городе…

— Большой город! — выкрикнула Принцесса. Она выбросила в сторону руку, едва не ткнув Колотуна в голову. Ной мягко опустил ее.

— А на Большой Город здесь нет и намека. И на других листах тоже, я смотрел. Даже дорог нет в том направлении.

— Поселки?

— Есть пара, но совсем крошечные. Скорее всего, там никого нет.

— И что мы будем делать? — голос Мамочки прозвучал неожиданно зло.

Колотун посмотрел на нее растерянно и принялся чесать затылок.

— Ну, будем двигаться потихоньку, пока не найдем что-нибудь более-менее пригодное. Какую-нибудь сохранившуюся дыру, устроимся и…

— … подохнем там, — завершила за него Мамочка. Колотун не ответил, и она продолжила. — Почему именно северо-запад? Может быть, разумнее искать в другом направлении? Может быть, найдется что-нибудь поближе?

Колотун помотал головой.

— Во-первых, тараканы из Города, скорее всего, направятся на юг или юго-восток. Вряд ли они вернутся в те места, откуда пришли. Так что самое безопасное — это двигаться на северо-запад. Во-вторых, в южном и восточном направлении было множество экспедиций, и там нет ничего стоящего. По крайней мере, не больше, чем мы встретим на северо-западе. И в-третьих, — Колотун указал на Принцессу, — она знает о Большом Городе.

— Большой Город! — радостно повторила Принцесса. Ной успел удержать ее руку.

— Я уверен, что этот город есть. И она может нас туда привести.

— Ненавижу ее! — выдохнула Мамочка и отпихнула в сторону свою миску. Миска звякнула.

Они замолчали. Ной с Колотуном вернулись к еде. Мамочка, мрачная, как туча, сидела в углу возле печки, обхватив руками большой живот.

Доев, Колотун сказал.

— Ной, вы давайте в кабину — подежурите. А мы попробуем поспать. Часика через четыре разбуди меня, нужно до ночи еще немного продвинуться. Давайте.

Ной кивнул, взял Принцессу за руку и пробрался с ней в кабину. Он уселся в водительское кресло, девушка устроилась рядом и принялась ковырять пальцем в зубах. Ной смотрел на нее, а в ушах все еще отдавался выкрик Мамочки: «Ненавижу ее!».

Плохо. Очень плохо.

Но, по крайней мере, Мамочка воспринимает ее, как человека. И ненавидит ее, как человека. Колотун отказывает Принцессе даже в этом. Ной хорошо понимал Мамочку, он и сам реагировал бы точно так же, попадись ему на глаза таракан. Любой — взрослый или ребенок. Но Принцесса не была тараканом, она вдруг перестала им быть. Ной это знал, а вот Мамочка и Колотун — нет.

Он снова глянул на девушку. Измазанный в каше рот, блестящие глаза — она с любопытством осматривала кабину, трогая обивку кресел, стекла и приборы; рассыпавшиеся по плечам тонкие волосы — большой ребенок. Чистый лист. Он порылся в кармане, вытащил платок и вытер ей губы. Потом ткнул себя в грудь.

— Ной, — сказал он.

Принцесса улыбнулась. Он повторил.

— Ной. Скажи — Ной!

Он снова хлопнул себя по груди.

— Ой! — сказала Принцесса, комично вытаращив глаза. Ной едва сдержал смешок.

— Ной, — сказал он. — Ной!

— Ной!

— Хорошо. Теперь ты.

Он показал на нее.

— Принцесса.

— Инсса, — с трудом выговорила девушка. — Нсесса.

— Принцесса, — медленно и четко произнес Ной.

— Пинсесса. Принсесса.

— Принцесса.

— Принцесса!

— Очень хорошо! Молодец.

Он хлопнул себя по груди.

— Ной! — с готовностью отозвалась ученица. Показала на себя. — Принцесса!

— Умница!

Ной почувствовал гордость. Даже тоска на время отпустила, потесненная интересом наущения. Он оглядел кабину и заметил шапку, которую оставила Мамочка. Взял ее и сказал:

— Шапка.

— Шапка, — без труда повторила Принцесса. — Ной. Принцесса. Шапка. Те-ло!

Она подобрала с пола крошку каши. Протянула Ною на открытой ладони.

— Еда.

— Еда!

Когда, спустя четыре часа, он пробрался в кабину, Колотун и Мамочка спали. Он — на лежанке у самой двери, она — возле походной кухоньки. Стараясь не шуметь, Ной осторожно потряс Колотуна за плечо. Тот проснулся мгновенно. Оглядел мутными со сна глазами отсек, задержал взгляд на Мамочке, и тихо полез, вслед за Ноем, в кабину.

Ной с Принцессой пересели на пассажирские сидения, уступив Колотуну место.

— Эх, нет нам роздыха, — сказал он, вытягиваясь в кресле. Хрустнули суставы. — Спина совсем задубела.

— Спина! — сказала Принцесса и ткнула Ноя в куртку.

— Тише!

— Ого! Оно уже разговаривает.

— Я ее учу, — сказал Ной. — И не надо так ее называть — у нее имя есть.

— Это не имя. Это сентиментальное прозвище, которое дал юнец своей романтической мечте.

— Не смешно.

— Да, ты прав. Не очень. Но я хотя бы пытаюсь. Если сейчас быть серьезным, то…

Он потер озябшие ладони.

— Рука, — сказала Принцесса.

Колотун с любопытством посмотрел на девушку. Она так же внимательно разглядывала его, ожидая возможности продемонстрировать свои новые знания. Колотун демонстративно коснулся пальцем колена.

— Нога.

— А так? — он прижал ладонь ко лбу.

— Шапка!

Под тихий смех Колотуна, Ной замотал головой. Принцесса выглядела смущенной.

— Голова, — сказал Ной.

Девушка широко улыбнулась и быстро закивала.

— Голова-голова-голова!

— Да, Ной. Вам еще есть над чем поработать.

Колотун завел двигатель и плавно тронул вездеход с места.

Ехали быстро — дорога позволяла. Принцесса непрерывно крутилась и тараторила скороговоркой слова, которые успела выучить, Ной смотрел вперед, на череду заснеженных деревьев по обочинам и молчал. Чувство одиночества, глубокое и мучительное, снова захватило его. Да, Колотун и Мамочка оставались рядом, но они были не с ним. Особенно она. Каждый завернулся в свой собственный кокон одиночества. И, если Колотун хотя бы пытался время от времени прорвать его, то Мамочка даже не пробовала. Три чужих человека отправлялись в дальнюю даль, не зная, что ждет их. Они находились вне времени, в промежутке пустоты, взятом у смерти взаймы. Вычеркнутые из жизни, но еще живые. Какую плату выставит смерть за эту передышку? Ною казалось, что, если плата будет достойной, смерть может отпустить их, может позволить вернуться в мир живых, если нет — отложенный приговор будет приведен в исполнение. Каждый должен заплатить. Свою цену.

По дороге между мирами живых и мертвых ехал вездеход, и снежная пыль взметалась из-под колес.

Пытаясь отвлечься от давящих мыслей, Ной снова вернулся к занятиям с Принцессой. Он называл ей разные слова: дерево, столб, машина, снег. Принцесса схватывала на лету — теперь она почти сразу повторяла без ошибок. Она очень быстро привыкала к речи, и Ной подозревал, что уже через несколько дней, она сможет произносить простые фразы. Ей не хватало глаголов, и он принялся размышлять, как преподать ей науку описания действий.

— У нее удивительная память, — заметил Колотун. — Как у умной машины.

— Она гораздо умнее машины, — возразил Ной.

— Не уверен. Память — это хорошо, но здесь нет никакого фокуса. Голова у нее пустая, вот и оседает в ней все на свете. Умеет ли она думать — это вопрос.

Ной решил не спорить с ним. Не было настроя, только глухая злость.

— Мы едем по той же дороге, что и в прошлый раз? — спросил он, меняя тему.

Принцесса тихо произнесла за ним эту фразу, глядя в окно.

— Не совсем. Мы едем вкруг. Хочу обогнуть Голенищево, и вообще держаться подальше от поселков. Мало ли что. Тараканы шли оттуда, вдруг еще кто-то остался.

Ной взял карту, которую Колотун положил между сидениями и развернул ее.

— Где мы сейчас?

Колотун быстро скосил глаза и ткнул пальцем в лист.

— Здесь.

Дорога плавной дугой отходила от Города, ответвляясь от главного северо-западного направления на Голенищево и вела дальше к Волокушам. Путь, выбранный Колотуном, пересекал большой лесной массив — километров сорок, а потом снова выбирался на открытое место. Там он вливался в другую дорогу — на север.

Дороги. Ной все еще думал о них по-старому, как городской житель. В Городе их расчищали снегоуборщики, по ним ходили люди и ездили легковые машины, их было видно. Здесь, в Пустой Земле, не было дорог — были направления. Снег укрывал все пути толстым, одинаковым во всех направлениях одеялом, только тяжелый многоколесный вездеход мог одолеть его.

Теперь на многое предстояло смотреть иначе, не только на дороги. Не было больше стен, только лес и хмурое небо над головой, не было денег, чтобы купить еду и ночлежки, чтобы согреться. Не было права на ошибки и слабости. То, что прощал обжитой Город, оборачивалось гибелью на Пустой Земле. Жизнь становилась сложной и, одновременно, очень простой. Теперь на поверхность выступала самая суть ее — тепло, еда и забота о том, кто рядом. Нехитрая правда.

Ной больше не испытывал того тошнотворного ужаса, парализующего страха перед пространством вокруг, как это было во время первой поездки. В тот день Город не отпускал его, лишь растягивалась пуповина. Наверное, и у других было точно так же, только они научились терпеть, а Ной еще нет. Но пуповина оборвалась. Не осталось больше связи с домом. Дом отныне — здесь. Мать Ноя, его друзья, его любовь, его надежды теперь свернулись тугим комком, зародышем чего-то нового в нем самом. Они ждали. Развернутся ли они, чтобы задушить его, задавить своим весом, или он успеет найти опору, и тогда они станут для него фундаментом новой жизни. Ной не знал.

— А что там у твоего отца было про Большой Город? — спросил Колотун. — Откуда он вообще это взял?

— Большой город, — вяло проговорила Принцесса. Она засыпала, убаюканная теплом и плавным ходом машины.

— Эти слова были нашиты на комбинезон человека, которого нашли в Могилках.

Ной пересказал Колотуну те крохи, которые извлек когда-то из отчетов отца. Рассказал о странном материале костюма черного человека, о необычном устройстве из тонких блестящих трубочек.

— С техникой у тех ребят было все в порядке, — сказал Колотун. — Нам — дикарям, даже не понять, что это такое.

— Знаешь, может быть, ты и не совсем прав, — неуверенно возразил Ной. — Когда Ушки ранили, он просил меня взять коробку из своего шкафчика и дал подробную инструкцию, как собрать то, что лежало в ней.

— И что там лежало?

— Такая же штука, как и у того, в комбинезоне. Я не сразу сопоставил, но теперь уверен — это одно и то же устройство. И оно принадлежало Ушки. Мамочка отнесла ему это, а на следующее утро он исчез.

Некоторое время Колотун молчал, переваривая информацию.

— Однако.

— Ты не знаешь, откуда взялся Ушки? Кто его родители?

— Нет, не знаю. Ушки — парень загадочный. О нем вроде никто ничего толком не знал. Да в Поиске и не особо интересовались прошлым сотрудников. Жил он один, как перст. В башке не все было на месте. Это ведь он нам всем прозвища приклеил. Мне, Танку, Мамочке. Странный парень. Думаешь, он оттуда? Из Большого Города?

— Не знаю, — сказал Ной. — Оттуда или нет, но он как-то с ним связан. Другого объяснения я не нахожу.

— Подался домой, как жареным запахло, — медленно проговорил Колотун. — Интересно, как? Не пешком же. Да. Караско все искал Большой Город, а рядом ходил Ушки. Вот ведь как бывает, вроде знаешь человека, через столько всего с ним прошел, а копнешь чуть… О, черт!

Ной поднял голову. Метрах в ста от вездехода, двигались собачьи упряжки. Их было много, они занимали всю ширину дороги и тоже направлялись на северо-запад. Колотун ударил по тормозам. Задремавшая Принцесса скользнула с кресла и упала под приборную доску. Она вскрикнула и вскочила на четвереньки, быстро озираясь. Ее взгляд упал на окно. Она оскалилась.

Люди в упряжках оборачивались. Они что-то кричали.

Распахнулась дверца пассажирского отсека, и в дверном проеме появилось заспанное лицо Мамочки.

— Что случилось?

Она замолчала, глядя вперед, и крепко вцепилась в спинку кресла, на котором сидел Ной. Принцесса тихо шипела.

— Пастушата, — сказал Колотун.