"Зеркало Триглавы" - читать интересную книгу автора (Безусова Людмила)

ГЛАВА 19

Старик замолчал.

— Вы инопланетянин, — выдохнул Тимофей.

Антон беспокойно оглянулся — наступившая тишина ощутимо давила на уши:

— Слышь, Тимоха, давай сваливать отсюда. Что-то мне не по себе.

— Ты не понимаешь, — глаза пацана горели от восторга, — это же первая встреча с братьями по разуму!

— Какой он тебе брат? Скорей уж дед, — Антон скептически поморщился и с сарказмом добавил, — к тому же в мое время таких контактов было пруд пруди.

— Нет, не было. И в наше тоже. Находили доказательства того, что на Земле бывали пришельцы, да, но вот с людьми лично общаться никто не захотел.

— Интересно, почему, — Антон усмехнулся, — неужто мы такие плохие? Или не интересны никому? А, может, за нами просто потихоньку наблюдали, не вмешиваясь в наше развитие, ожидая, когда мы станем по настоящему цивилизованной расой, достойной общения? Или ждали, пока мы окончательно не уничтожим друг друга, чтобы прийти на освободившееся место? Правда, неизвестно, осталось ли бы это место пригодным для жизни, даже инопланетной.

— Не знаю. Но уже окончательно убедились, что мы совершенно одни во Вселенной, а встречи так и остались несбыточной мечтой.

— Ну, может, оно и к лучшему, дружить с многорукими головоногими мне как-то не хочется. Фантасты уже изъездили эту тему вдоль и поперек. Ладно, уходим.

— Но мы не можем бросить этого старика просто так, вдруг ему помощь нужна. — Тимофей явно собирался искать приключений и дальше.

— Уходим. — Жестко сказал Антон, отсекая всякие возражения. — Я не собираюсь лезть неизвестно куда. Кащея убили и довольно, о большем меня не просили. К тому же, мы даже не знаем, где этот старец, — попытался убедить он по-хорошему Тимофея, — он же ясно сказал, что дороги к нему не знает. Вдруг это вообще запись, которой неизвестно сколько лет, заблудившаяся во времени передача, что-то типа интерактивного шоу "Спаси брата по разуму и будет тебе счастье".

— А это ты как объяснишь? Как? — Парнишка чуть не плакал. — Откуда все это?

— Вот поэтому нам и надо сваливать отсюда, пока не появились хозяева этого замка. Тут очень много чужаков — мы с Людмилой, твои родичи, мало ли кого ещё сюда черт занес. — Старик не вмешивался в разговор, молчал, словно живая мумия, что ещё больше убеждало Антона в том, что это какая-то подстава и лезть очертя голову незнамо куда не стоит. — Мне здесь не нравится.

— А я знаю, где чужестранец.

— Птах, черт подери, кто тебя за язык тянет, — заорал Антон. Все, что он сейчас хотел, так это оказаться на любимом диване с бутылочкой пива и мыслями о том, что "приснится же такое", а не шариться незнамо где. Хватит приключений, хватит, на всю жизнь наелся!

— Вот, — обрадовался Тимофей, — мы не можем уйти просто так.

— Я могу.

— Иди, — равнодушно обронил пацан, — дорогу найдешь?

— Уж как нибудь… — Антон развернулся и, беспечно насвистывая, двинулся к арочному проему, за которым притаилась хищно ухмыляющаяся темнота. Он поежился. Нет, нельзя оставлять хлопцев одних, ведь дети почти, вляпаются куда, так потом до конца жизни себя поедом есть будет. Антону не хотелось признаться самому себе, что его решение вызвано не тревогой за судьбу попутчиков, а собственным малодушием. Они-то здесь без него как-то жили, не пропали, а вот он сам только за разрыв-травой ходил, да и то в компании с Лешим. Одному переться через лес не улыбалось — и скучно, и жутко, и "некому руку подать в минуту душевной тревоги". Он развернулся обратно:

— Ладно, убедил, идем спасать "брата по разуму". — Тимофей обрадовано подскочил к нему, хлопнул ладонью по спине:

— Мир?

— И даже не поругались, — ухмыльнулся Антон, — так, не сошлись во мнениях, — и тоскливо подумал: "Вот молодежь пошла упертая. Неужели и я такой был десять лет назад? Нда…". — Давайте хоть за мечом сходим, мало ли что.

— Не надо. Здесь живых больше нет, — коротко проинформировал Птах. — К тому же ты неважный мечник.

— Я?! — возмущенно развернулся к нему парень. — А Кащея кто убил?

— Не ты, — подвел позорную черту под нелегким боем бесенок.

— А кто? — тот неопределенно пожал плечами, дескать, понимай, как хочешь.

— Ладно, Антон, не спорь, — вмешался Тимофей, не давая разгореться новому спору.

— Ты лучше старикану своему скажи, что мы к нему идем, чтоб заморочки какой не вышло. А то мы к нему с добром, а он в нас из бластера зафигачит.

— Ну, почему обязательно из бластера? Какое-то у тебя странное представление о контакте.

— Нормальное. Это у вас там в будущем все гуманные, добренькие, а мы — необузданные, жестокосердные варвары, к любым эксцессам готовы. — Все-таки очень не хотелось лезть очертя голову в новые приключения, и настроение было препаршивое. Антон завелся и ещё долго бы выступал на эту тему, но его перебил удивленный возглас Тимофея:

— А его нет.

— Кого там ещё нет? — пацан ткнул пальцем в молочно-белую вогнутую сферу, в глубине которой затухала переливающаяся искорка. — Вот, вопрос исчерпан. И не надо никого спасать — он самоустранился, значит, нафиг ему наша помощь не нужна.

Тимофей ожег его взглядом, молча подошел к Птаху и замер на мгновение, ожидая окончательного решения Антона.

— Куда теперь? — рявкнул тот на безответного бесенка, понимая, что идти все равно придется.

— За мной, — он приглашающе махнул хвостиком с пушистой кисточкой на конце и весело зацокал копытцами по каменным плитам пола. Так толком не помирившиеся друзья двинулись за ним. Бесенок выскочил в полутемный коридор, и начал петлять по закоулкам замка, пока не нырнул в темную дыру, больше похожую на кроличью нору. Вот только кроль этот был размером с хорошую овчарку. Антон поморщился — их них троих он самый высокий, потому идти ему пришлось на полусогнутых. Темнота вокруг стала беспросветной.

— Куда мы лезем, тут же черт ногу сломит.

— Привыкнешь, — бесенку все было нипочем.

И, правда, через некоторое время Антон заметил, что он стал различать осторожно идущего впереди Тимофея, а потом понял — стены тоннеля слабо светились сами по себе. Он почувствовал себя увереннее, все-таки брести в кромешной тьме удовольствие ещё то, и даже слегка повеселел, напевая в такт шагам одну из попсовых песенок, навязшую в зубах ещё дома и не забытую даже спустя долгое время. Бывает такое, привяжется ничего ни значащая мелодия и крутится в голове, как заезженная пластинка, без передышки.

Идущий далеко впереди бесенок резко остановился, словно уперся в невидимую стену, шатнулся назад и беззвучно рухнул оземь. Вслед за ним Тимофей обеими руками схватился за голову, застонал и точно так же обрушился на пол. Антон, по-прежнему напевающий бесконечную песенку, не сразу сообразил, в чем дело. Незатейливую мелодию, словно шальным ветром сдуло, а на смену ей пришла обжигающая боль, перемешивая мысли и переплетая извилины вторжением извне. Антон закричал во весь голос. Гулкое эхо прокатилось по тоннелю. В угасающем сознании промелькнуло только одно: — "Я так не хотел идти. Пацанов жалко…", а после в голове вспыхнула яркая звезда, отключив все ощущения, и боль в том числе.