"Мандат" - читать интересную книгу автора (Власов Александр Ефимович, Млодик Аркадий...)УРОКНи эшелона, ни Дубка на мельнице уже не было. Но Глебка знал, где его можно найти. «Если что — приходи в Смольный, — не раз говорил ему матрос. — Спросишь у коменданта». Вахтер из мельничной охраны объяснил Глебке, как добраться до Смольного. — Трамвай то ли будет, то ли нет, — сказал он, — а по Неве тропа сама тебя к Смольному выведет. И Глебка спустился с обрывистого берега на невский уже ноздреватый лед. Он приготовился к длинной и трудной дороге. Но тропа была ровная, хорошо утоптанная. Впереди сразу же показался знакомый Охтинский мост. Не прошло и получаса, а Глебка уже поднимался по широкой лестнице Смольного. Все произошло почти так, как говорил Дубок. Дежурный остановил Глебку, узнал, к кому он идет, потом позвонил куда-то и сказал: — Товарищ Дубок еще не приходил. Заметив, что мальчишка огорчился, он добавил: — Но в Петроград Дубок вернулся. Сегодня утром. — Знаю… Подождать можно? — спросил Глебка. — Только не на проходе. Сошел Глебка вниз и решил ждать хоть до ночи. Все бы ничего, но хотелось есть. Так хотелось, что кружилась голова. Присел Глебка на ступеньку и постарался не думать о еде. Все равно ничего не придумаешь. В Питере без карточки не достать и горелой хлебной корки. Это он знал твердо. Мимо по лестнице вверх и вниз сновали люди. От этого бесконечного потока рябило в глазах. Сидеть было неудобно и холодно. Глебка встал, попрыгал, постучал рука об руку, потер щеки и увидел Дубка. Матрос тоже заметил его. Глебка обрадовался, будто не утром расстался с ним, а год или два назад. И у Дубка лицо подобрело, глаза засветились, но тут же потухли. — Не приняли? — спросил он, хмурясь. — Контры они! Забрали их! — выпалил Глебка. — И вещи все конфисковали. В квартире уже другие живут. Дубок помрачнел еще больше. — А мы-то, дураки, возились с ним! — продолжал Глебка. — С кем? — Да с этим, с сынком контриным! — А где он? — Остался там — слезки льет!.. Заберут и его! — торопливо, со злостью говорил Глебка. — Я-то видел: женщина хотела сообщить про него куда надо, да пожалела, наверно. И я тоже не стал с ним связываться. — Хорош брат! — сдерживая ярость, выговорил Дубок. — Когда есть такой брат, врагов больше не надо! — Вот и я так думаю! — подхватил Глебка. — Я так ему и… У Дубка брезгливо дрогнули губы. — Не про него! Про тебя говорю! Матрос схватил Глебку за воротник и встряхнул, как котенка. — Человек ты или кто? Не разберусь!.. Шкура? Злыдень? Олух?.. Да если и забрали их — так это я беда Юркина! А ты что делаешь? Злорадствуешь? Дубок еще раз встряхнул Глебку, отпихнул от себя и крупно зашагал по лестнице. Уже от дверей, чуть повернув голову, он крикнул: — Жди здесь! Сначала Глебка не понял, чем вызвал такую ярость. Он даже обозлился и пошел к Охтинскому мосту, чтобы; больше никогда не встречаться с Дубком. Квартира есть, соседи хорошие — можно прожить и без матроса! Жалостливый какой! Защитник! Контру обидели! А отца пожалел кто-нибудь? А Ваську, Архипа, Митрича пожалели? Глебка сейчас не видел разницы между бандитами батьки Хмеля и арестованными родителями Юрия. Они хоть и не стреляли в продотрядовцев, но недаром их посадили в тюрьму. Значит, они — из тех же врагов, которые готовы уничтожить любого, кто за Советскую власть. И с Юрием, с сыном контриков, Глебка дружить не может! И тут Глебка словно споткнулся. Он остановился около моста, вспомнил последний разговор с отцом. Разговор был короткий, а забылся он потому, что произошел перед самым боем, после того, как Архип показал кусок сала. Глебку тогда поразило, что Архип поверил кулаку и принял подарок. Отцу Глебка сказал: «Никому верить не буду!» А что ответил отец? «Без веры в людей не проживешь! — убежденно сказал он. — Лучше один раз на контре обжечься, чем держать всех людей на подозрении!» Архип поверил, и продотряд погиб. Но Глебка знал, что отец никогда не менял своих убеждений. И если бы он мог, то и сейчас, после всего случившегося, он сказал бы то же самое. Вернулся Глебка к Смольному, а Дубок уже стоял на лестнице. — Думал, ты еще и дезертир! — произнес он. — Идем! Дежурному он сказал, никак не называя Глебку: — Этот… со мной. Они молча прошли в столовую. Дубок кивнул на свободное место у окна и через несколько минут принес тарелку супа и кусок хлеба. Глебка ел, а матрос смотрел в окно. Ждать ему долго не пришлось. Тарелка мигом опустела. Тогда он положил перед Глебкой два листка с напечатанными на них талонами. — Это на хлеб и на обеды в любой столовой Петрокоммуны… Иди! Без Юрия на глаза мне не попадайся. И знай: Дубок два раза одно и то ж не повторяет! Глебка встал. — Сядь! — приказал матрос. — Я проверил… Никто родителей Юрия не арестовывал. Ясно?.. Их срочно направили в командировку по пригородным дворцам налаживать музеи. Петросовет дал им новую квартиру — около Эрмитажа. Ясно?.. А с теми, кто слух распустил, я еще потолкую в свободное время!.. Иди! Глаза мои на тебя не смотрят! |
||
|