"Гленлионская невеста" - читать интересную книгу автора (Рэнни Карен)

Глава 6

В прошлую ночь, когда было полнолуние, идти по тропинке было легче. Но теперь луна пошла на убыль, и Дженет показалось, что ей понадобилось в два раза больше времени, чтобы найти дорогу к водопаду. Дженет насторожилась, увидев какой-то свет; слабый огонь мерцал позади водяного занавеса.

Она обошла водоем по краю, осторожно перебралась через два камня, образующие ступени, и наклонилась под падающей водой. Дженет вошла в пещеру и улыбнулась, увидев открывшееся перед ней зрелище. На каменном полу было расстелено одеяло, на краю его стояла свеча, и стеклянная пластина защищала огонь свечи от тонкой влажной дымки.

Жилище для принцессы. Не хватает только цветка и принца.

Кто-то сзади протянул ей розу. Цветок держала крупная загорелая рука. Прекрасная розовая роза, без сомнения, похищенная из цветника Харриет. Дженет обернулась, и улыбка ее стала шире. Значит, принц с его темными чарами на месте.

Лунный свет превратил его в серо-черную статую. Он был создан из тех же красок, что земля. Волосы у него цвета древесины дуба, темно-коричневые и густые. Глаза цвета шотландского виски, они сверкали, глубокие и властные. Сильное лицо. Нет, луна не лгала. Но замечала ли Дженет раньше, какой у него странно зовущий рот и какой квадратный подбородок?

– Иласэд, – тихо сказал Лахлан, и ей показалось, что звук его голоса коснулся ее кожи.

– Лахлан. – То было простое приветствие. Но почему же оно прозвучало как мольба?

Он протянул Дженет руку. Рука была сильная, горячая и ласковая. Он подвел Дженет к одеялу, и она села, храня молчание перед лицом своей непонятной печали. Дженет не знала этого человека, она провела с ним всего несколько часов за две эти ночи. Но она все время думала о нем, а ее сны были полны событий, которых никогда не происходило и которые теперь уже никогда не произойдут.

Какая она глупая. Но разве так уж глупо хотеть того, от чего сердце у нее замирает, а кровь бежит быстрее? Даже у служанок есть мечты и желания.

Дженет обхватила руками колени и устремила взгляд на водяной занавес. Лахлан молчал, и, обернувшись, она увидела, что он рассматривает ее. Он сел спиной к камню, скрестил на груди руки, закинул ногу на ногу. Сапоги у него были в пыли, штаны тоже. Рубашка темная, как и следует тому, кто разбойничает по ночам. Волосы длинные; лицо выглядело загорелым даже при свете одной-единственной свечи.

Этот человек – приграничный грабитель, разбойник, а она сидит с ним одна в уединенном месте и не чувствует себя в опасности.

Ах, она глупая, ведь правда? Он смотрел на нее без улыбки, не отрывая глаз, и ей захотелось улыбнуться. Сердце билось слишком громко; пальцы дрожали. Ей следовало чувствовать только стыд за все нечестивые мысли. Первая мысль – что ей хочется находиться только здесь и нигде больше. Вторая – что ей следует поинтересоваться, почему он так внимательно изучает ее, и еще она жалела, что у нее нет платья поновее, отороченного кружевом или украшенного лентами.

Она откинула волосы с лица. Никакими шпильками их не удержишь на месте.

– Чем ты занималась днем, девочка? Какие занятия заполняют твое время?

Она наклонила голову набок. Считается, что при свечах женщины, а не мужчины кажутся красивее. Но мерцающий свет придавал широким плечам Лахлана больше крепости, а лепка лица казалась выразительнее. У него был вид человека, привыкшего к ночи, хорошо знакомого с ее повадками, с тайной тьмы.

– Всякие поручения в деревне, вышивание, – сказала Дженет. – Признаюсь, у меня не хватает терпения для тонкой работы. Я читаю, когда можно, стараюсь быть полезной. А ты, Лахлан? Чем ты занимаешься?

– Я с нетерпением жду ночи, – тихо сказал он. Она отвела взгляд, лицо горело.

– Ты солгала, девочка, – сказал Лахлан, улыбкой смягчая свои слова. – У тебя глаза цвета озера. А волосы почти что рыжие.

– Это поэтому ты принес свечку? Чтобы лучше рассмотреть меня?

– Это сделал брауни, – пошутил он. – Он очень сурово нахмурился, когда я сказал, что предпочитаю темноту.

– А это так?

– Нет. Но пока ты не приедешь в мою страну, так оно и будет.

Горечь охватила Дженет мгновенно, без предупреждения. Ей захотелось сказать ему, что она не приедет, что между ними ничего больше не будет, кроме вот этих мгновений. Она никогда больше не увидит Шотландию, никогда не увидит землю Синклеров. Но Дженет ничего этого не сказала, не желая портить короткие мгновения, которые ей оставалось провести в его обществе. У нее будет достаточно времени для тоски по тому, чего не произошло. Эти мгновения Дженет не станет терять напрасно.

Она оглядела пещеру. Пещера оказалась глубже, чем она думала, то было укромное убежище для любого, кто хочет избежать встречи с пограничным патрулем. Когда Дженет высказала это, Лахлан только улыбнулся:

– Разве ты никогда не думала об этом месте, девочка? Никогда?

– Я никогда не заходила так далеко.

– Можно было бы подумать, что ты робка, Иласэд. Но твое присутствие здесь говорит об обратном.

– Девица и разбойник?

– Я покончил с прошлым, – сказал он, и глаза его сверкнули. – Я уже месяц как веду себя прилично.

Разумеется, он должен вести себя прилично, особенно если его лэрд собирается жениться на Харриет. Неприлично было бы красть скот у будущей жены своего лэрда.

– А не может быть так, что тебя уговорят снова вести себя неприлично?

Лахлан рассмеялся, и Дженет удивилась.

– В какие это неприличные дела ты хочешь меня втянуть?

– А каково это – быть грабителем?

– Обычно это страшно. Если бы я просто искал волнений ради волнений, я бы искал их иначе, а не крал коров.

– Значит, это не вызывает волнений?

– Я этого не говорил. Волнения бывают. Особенно когда патруль где-то недалеко. – Легкая улыбка пробежала по его губам, словно он знал, на что Дженет намекает, какой дерзкий вопрос собирается задать ему.

Наконец она решилась:

– Ты возьмешь меня разбойничать?

– А что мы будем красть?

– Разве не найдется упитанной коровы, которую ты мог бы отвести домой как добычу? Если тебе надоела говядина, я знаю, где находится птичник. Или свинарник.

Тут он расхохотался, и по пещере прокатилось гулкое эхо и стихло в ночной тьме.

– Какое это было бы зрелище! Кудахчущие куры, притороченные к моему седлу! Или свинья у меня на коленях!

Дженет грустно улыбнулась. Ничего такого ей не воображалось. Ему бы держать в зубах кинжал или возглавлять отряд разбойников, выкрикивать ругательства во всю мощь легких, предупреждая всех, кто может усомниться в их смертоносных намерениях. Вот еще одна причина, почему ей не следовало сидеть так спокойно рядом с ним.

– Я думаю, Иласэд, что тебе хочется не столько приключений, сколько ощущения опасности как таковой.

– Сейчас ты скажешь, что я именно потому нахожусь здесь.

Он посмотрел ей в глаза:

– А разве не так? Пошарь-ка у себя в голове, девочка, и получишь ответ.

– Судя по твоим словам, я очень наивная.

Он пожал плечами:

– А почему бы мне думать иначе? Мне бы не хотелось, чтобы ты была пресыщенной.

– Наивная девушка не сидела бы здесь с тобой, Лахлан.

– Хочешь, я дам слово разбойника, что тебе со мной ничего не грозит?

Она внимательно смотрела на него, склонив голову набок.

– В этом есть какое-то противоречие?

– Пожалуй. Может быть, мне поручиться честью моего клана?

– Поверила бы наивная девушка твоему слову так легко?

– Да, – сказал он, – но также поступила бы и женщина, вполне сведущая в приключениях и опасностях.

– Я никогда такой не буду.

– Идем, – сказал он, и она удивилась. Он встал и протянул ей руку. – Если тебе хочется стать женщиной, сведущей в волнениях, мы попробуем кое-что устроить специально для тебя.

Дженет встала и взяла его за руку.

– Правда?

Он посмотрел на нее. Дженет показалось, что он собирается что-то сказать, но он только улыбнулся и ответил:

– Правда, девочка.