"Тайный роман" - читать интересную книгу автора (Квик Аманда)

Глава 20

– С вами все в порядке? – спросил Энтони.

Луиза молчала, глядя на залитый лунным светом сад. Уже почти наступила полночь. Среди темной зелени волшебными огоньками светились декоративные фонарики. Справа от террасы блестели стекла большого зимнего сада, а за спиной сиял огнями и гремел музыкой бальный зал. Сквозь распахнутые французские окна слышались смех и обрывки разговоров.

– Да-да, все хорошо, – вздрогнув, отозвалась она.

Но в голосе Луизы не хватало уверенности, ибо чувствовала она себя ужасно. Последние два часа она вынуждена была находиться на публике, под прицелом множества глаз. Улыбаться, говорить, двигаться, смотреть, кивать, делать все так, словно ничего не случилось, словно она не стояла сегодня днем в комнате, пропитанной запахом смерти… Бал потребовал слишком большого напряжения сил. Луиза чувствовала, что улыбка ее становится все более натянутой, а руки, сжимающие веер, дрожат. Боже, больше всего ей хотелось вернуться на Арден-сквер и выпить немножко бренди. А еще лучше – много бренди.

– А можно уже ехать домой? – с надеждой спросила она.

– Уже скоро, – пообещал Энтони. – Давайте пройдемся.

Он взял ее под руку, и они медленно пошли вдоль балюстрады.

– Пожалуй, мы все же несколько продвинулись вперед в своих поисках, – сказала Луиза. – Теперь мы знаем, что мистер Терлоу был частью группы шантажистов и знаем, в каком качестве его использовал Элвин Гастингс. Он компрометировал намеченных жертв, а затем им выкрадывал у них личные записи, дающие повод для вымогательства: письма или дневник. И передавал бумаги Гастингсу.

– Думаю, все дело в том, что он картежник. А это значит, что он почти постоянно был в долгах и ему нужны были крупные суммы денег для удовлетворения пагубной страсти. А Гастингс хорошо платил за шантаж. Грантли, видимо, занимался сбором денег у жертв. Не могу себе представить, чтобы Гастингс делал это лично.

Они спустились по ступеням террасы и теперь шли по усыпанной гравием дорожке, которая вилась по саду, следуя прихотливой фантазии дизайнера. Впрочем, они были не единственными, кто искал уединения и свежего воздуха. Из тени ветвей и листвы то и дело доносились голоса. Вот прозвучал низкий мужской смех. А вон чьи-то юбки мелькнули в бледном свете луны и пропали за поворотом дорожки, обсаженной плотной живой изгородью.

Господь свидетель, Луизе не хотелось идти на этот бал, но она понимала, что Энтони прав в своих аргументах. Они должны делать вид, что сегодня днем не произошло ничего из ряда вон выходящего. Луизе казалось, что ее партнер ведет себя вполне естественно и шок от увиденного в доме Терлоу никак не отразился на нем. Сама они весь день пребывала в состоянии сильнейшего нервного напряжения и к вечеру ясно почувствовала, что силы ее на исходе.

Увиденная утром сцена убийства вызвала в памяти кошмар, перевернувший ее жизнь больше года назад. Она до сих пор просыпается по ночам с криком ужаса, когда видит во сне мертвого лорда Гэвина. Но днем заботы и помощь Эммы помогали ей забыться. Однако после сегодняшнего происшествия ужас вернулся, и Луизу буквально трясло, словно тот кошмар случился лишь вчера, и она опять чувствовала в своих руках тяжесть каминных щипцов и ощущала тяжкий запах крови и смерти.

Не важно, как поздно она вернется сегодня домой и сколько бренди выпьет, заснуть ей не удастся. Что ж, может, оно и к лучшему. Потому что если сон все же придет, то принесет с собой кошмары.

Энтони остановился, и Луиза, очнувшись от нерадостных раздумий, увидела, что дорожка привела их к дверям зимнего сада. Лунный свет превратил банальную, в общем-то, садовую постройку в волшебный дворец с хрустальными стенами.

– Здесь нам никто не помешает, – негромко скати Столбридж.

Луиза присела на мраморную скамью у входа и поправила юбки. Ночь показалась ей прохладной, и она зябко передернула плечами.

– Вам холодно? – спросил Энтони.

– Немного. – Пусть думает, что она зябнет. Невозможно признаться, что она дрожит, потому что все еще не может прийти в себя после увиденного в комнате Терлоу. Столбридж решит, что она неженка и не годится на роль партнера в расследовании.

– Что же нам делать дальше? – спросила она. – Виктория Гастингс, Терлоу и Грантли – все мертвы, что очень удобно нашему убийце. И у нас нет ни одного ключа, ни папой полноценной версии. Похоже, в живых не осталось никого, кто знал бы секреты Элвина Гастингса.

– Думаю, мы можем и дальше расспрашивать людей.

– А знаете, мне пришло в голову, что есть место, где об Элвине Гастингсе знают довольно много.

– И что же это за место?

– Это тот бордель, куда он с такой регулярностью хоти раз в неделю.

– «Феникс-Хаус»? Что ж… – Несколько секунд Энтони молчал, потом кивнул. – Это хорошая мысль.

– Э-э… надеюсь, мы найдем какой-то способ раздобыть эту информацию и вам не придется также пользоваться услугами заведения, – поморщилась Луиза.

Столбридж усмехнулся.

– Я могу, конечно, пожертвовать собой – для пользы дела, так сказать, – но не думаю, что кто-нибудь из женщин захочет мне довериться… или на это уйдет много времени. Но, сколько я помню, вы знаете даму, которая пользуется доверием и уважением проституток.

– Вы говорите про Роберту Вудс, что содержит приют на Суонтон-лейн?

– Да.

– Я попрошу ее расспросить девушек.

– Прекрасно. А я надеюсь, что мы получим какие-нибудь известия от Клемента Корвуса. О делах Гастингса он может знать больше других.

– Но почему вы думаете, что он захочет нам что-то рассказать? С какой стати королю преступного мира раскрывать незаконные сделки – не важно, свои или чьи бы то ни было, – с сомнением сказала Луиза.

– Посмотрим, – загадочно произнес Столбридж.

– Вы и правда ждете, что он ответит на ваше письмо? – Луиза вопросительно приподняла брови.

– Все возможно.

– Но почему? Что может побудить его к подобному шагу?

– Возможно, именно из-за рода своей деятельности. – Энтони усмехнулся. – Но говорят, что Корвус в делах следует своеобразному кодексу чести. В частности, мне говорили, что он всегда оплачивает свои долги.

– И кто же рассказал вам так много интересного Клементе Корвусе?

– Детектив Фаулер. Корвус и Скотленд-Ярд давно пристально наблюдают друг за другом.

Опять Фаулер! Усилием воли Луиза подавила дрожь и продолжила разговор:

– То есть в письме, которое вы отдали Миранде, есть нечто столь полезное для мистера Корвуса, что он будет вам обязан? И вы рассчитываете, что он захочет сделать вам ответное одолжение!

– Ну, возможно, он захочет получить от меня дополнительную информацию. В этом деле все пока очень неопределенно.

Луиза зябко обхватила себя за плечи.

– Если мы правы в наших предположениях, то Элвин Гастингс убил не единожды. Он виновен в смерти четырех человек: Фионы Ризби, Терлоу, Грантли и Виктории, первой миссис Гастингс. Такое злодеяние непросто скрыть.

– Думаю, после первого раза убивать становится легче.

Луиза сжала зубы. Ей хотелось вскочить на ноги и крикнуть ему, что это неправда! Пусть и оправданное, убийство – самое ужасное преступление. И этот кошмар остается с убийцей на всю жизнь. От него не избавиться, не забыть, не выбросить из головы.

Она едва не закричала от испуга, когда Энтони вдруг схватил ее за локти и рывком поднял на ноги.

– Тсс… – Его губы оказались совсем рядом.

Луиза хотела рассердиться, спросить, что на нем него нашло, или хоть узнать, в чем дело, но… Но в следующую минуту она уже была крепко прижата к его груди и он целовал ее в губы, сделав всякие разговоры невозможными.

Луиза растерялась. Помнится, она недавно решила, что нельзя этого допускать. Больше никаких поцелуев! Но сегодня все не так, как вчера. После пережитого ужаса она была на пределе, и оказаться вдруг в крепких объятиях мистера Столбриджа – ах, это такое облегчение! И Луизой овладело искушение поддаться страсти, раствориться в ней, чтобы забыть кошмар, увиденный сегодня, хоть на время изгнать из памяти ужас, преследующий ее вот уже больше года.

Луиза обвила руками шею Энтони, прижалась к нему крепче… и услышала голоса идущих по дорожке людей. Должно быть, Столбридж уловил приближение парочки и решил, что проще всего избежать ненужного внимания досужих наблюдателей, представ в роли страстно целующихся любовников. В сердце Луизы вспыхнуло разочарование. Опять – вот уже второй раз – он целует ее не потому, что ему так хочется, а чтобы отвлечь внимание окружающих! Прием удачный, спору нет, но она хотела бы почувствовать настоящую страсть, стать объектом подпитого желания.

Парочка, показавшаяся из-за поворота, остановилась в нескольких шагах, и Луиза услышала, как мужчина сказал:

– Нам придется поискать другое укромное местечко, дорогая. Этот райский уголок уже занят.

Женщина что-то сказала в ответ. Затем голоса стали удалиться, но Луизе было все равно, она больше не думала о них. С мыслями вообще вдруг возникли трудности. Их подменили чувственные ощущения. Руки Энтони, которые обнимают ее. Жар, который растекается приятной волной, унося страх и холод, поселившиеся в ее теле сегодня утром… или раньше, намного раньше. И ей соверши то безразлично, что поцелуй был задуман как акт маскировки, а не соблазнения. Результат все равно превзошел все ее ожидания. Внутри словно вспыхнуло яркое пламя.

– Энтони, – простонала она.

Он замер на секунду, но тут же объятие его стало теснее, а губы – более требовательными. Теперь он целован ее по-настоящему, и Луиза отвечала, чувствуя, как обоих охватывает лихорадочное беспокойство. «Мы словно наэлектризовались, – мельком удивилась она. – Интересно, волосы у меня дыбом встали?»

Инстинкт – великая вещь, он позволяет не думать и достичь желаемого. Луиза затруднилась бы подобрать слова, чтобы выразить свое желание, но слова не понадобились, потому что совершенно инстинктивно она прижалась к Энтони всем телом и рот ее был податлив, уступчив и требователен одновременно. И теперь в его горле родился глухой звук, похожий на стон.

Мужчина вдруг отстранился, приподнял ее лицо, чтобы видеть глаза и потребовал:

– Скажи мое имя еще раз.

Луиза взглянула на него и не увидела нежности в красивом лице. Он выглядел как человек, огромным усилием воли сдерживающий свои порывы… и еще как человек, испытывающий голод, снедающий его тело и душу. Губы ее горели, и, пожалуй, сама она испытывала те же примитивные, но очень искренние чувства.

– Энтони, – повторила Луиза, и голос дрогнул. Но не от страха, а от желания. И еще раз, более низким, зовущим тембром: – Энтони…

Он опять привлек ее к себе и принялся целовать шею, ключицы, вырез платья. Почувствовав, как зубы прикусывают кожу, она задохнулась, ошеломленная новым взрывом чувственности. Это то, что нужно, поняла Луиза. Такая страсть поможет забыться, изгонит страх, сотрет окровавленные образы Терлоу и лорда Гэвина из ее памяти, пусть и ненадолго.

Столбридж тем временем подхватил ее на руки и донес до входа в зимний сад.

– Открой дверь, – велел он.

Она слепо нашарила ручку, повернула, и он ногой распахнул дверь. На них обрушилась волна влажного теплого воздуха, запах цветов и свежевскопанной земли.

Столбридж донес ее до какого-то подобия верстака, служившего рабочим столом, и поставил на ноги. Вернувшись к входу, он закрыл и тщательно запер дверь, подошел, обнял Луизу, и она почувствовала, как пальцы его скользят по застежкам корсажа.

Она с удивлением осознала, что эти руки, столь умело обращавшиеся с замками и отмычками, дрожат. И еще она почувствовала, что дыхание его стало быстрее, словно он боролся с собой. Она положила руки ему на плечи и ощутила, как каменно напряжено его тело.

Луиза прикрыла глаза и мысленно пожелала, чтобы все сбылось. Да, он любил свою невесту Фиону, но, может быть… может быть, в его сердце найдется местечко и для нее?

Корсаж распахнулся, и Луиза порадовалась, что зимний сад погружен во тьму. Теперь ее грудь прикрывала лишь тончайшая ткань сорочки.

Столбридж жадно целовал ее шею, его ладонь обхватила упругую грудь. Пальцы сжали сосок, и Луиза застонала от тех восхитительных ощущений, которыми ее тело опивалось на ласку.

– Луиза, что ты со мной делаешь, – услышала она. – Я хочу тебя, сейчас же…

Не дожидаясь ответа, он легко приподнял ее и посадил на верстак. Мысли Луизы смешались, она забыла обо всем на свете. Теперь она просто сидела на верстаке в темном, пахнущем цветами зимнем саду и чувствовала, как пальцы Энтони ласкают ее грудь. Тонкая сорочка быстро стала влажной от поцелуев. Луиза провела рукой по его полосам и вскрикнула, когда он куснул ее за сосок. В следующую секунду Энтони закрыл ей рот поцелуем.

Руки его откинули юбки, ладони скользнули по шелковым чулкам и раздвинули ее колени. Луиза затаила дыхание. Никогда прежде не испытывала она ничего подобного, не оказывалась так близко от охваченного желанием мужчины, не знала таких интимных прикосновений. Дыхание вырывалось быстрыми неровными вздохами, кружилась голова, но, пожалуй, она не против… правда, все происходит слишком быстро. Она задохнулась, ощутив его пальцы в самом потаенном месте собственного тела. Столбридж целовал ее губы, и она чувствовала его дыхание на лице.

– Ты хочешь меня, – шептал он, – так же, как я, так же сильно.

– Да, – эхом отозвалась Луиза. – Да, я хочу.

Голова кружилась, мир сузился до размеров зимнего сада. Так вот что значит быть поглощенной страстью! Писатели и драматурги были правы: столько волнующих ощущений, такая сила чувств… Именно это влечет людей к запретному плоду внебрачных, тайных связей.

– Ты сводишь меня с ума, – шептал Столбридж, лаская женщину. – Ты такая нежная…

Следующие его движения Луиза наблюдала с замиранием сердца. Столбридж достал из кармана и положил ни верстак рядом с ней чистейший носовой платок, а потом расстегнул брюки. С ее губ слетел вздох удивления. Она лишь мельком успела увидеть его размеры, но они произвели на нее большое впечатление. А он уже надвигался на нее, его горячее тело, прикосновение его пульсирующего органа вызвало новый взрыв чувственных ощущений, и Луиза, торопясь узнать все до конца, жаждая еще большего удовольствия, схватила его за плечи и потянула к себе. Поощряемый ее ответной страстью, Энтони ладонями приподнял Луизу над верстаком и одним рывком вошел в ее тело.

Боль была, может, и не слишком сильной, но такой неожиданный переход от горячечного желания и приятного парения на волнах возбуждения к совсем другим ощущениям заставил ее вскрикнуть и замереть.

– Проклятие! – прошептал Столбридж. – Вы девственница!

– Ну, вообще-то да.

– Какого черта вы мне не сказали, что никогда прежде не были с мужчиной?

Голос его ломался и дрожал от ярости, и Луиза рассердилась. Какое право он имеет злиться на нее? Ведь не ему же больно, в конце концов!

– Я считала, что это не ваше дело, – ответила она со своей обычной язвительностью.

– Как вы можете говорить, что это не мое дело! Я просто не понимаю!

– Нет, сэр, это я не понимаю, чего вы ожидали. Неужели вы думаете, что я могла обсуждать такие интимные подробности с человеком, с которым познакомилась всего несколько дней назад. Мы слишком мало знаем друг друга.

Он смотрел на нее сверху вниз, и во мраке Луиза не смогла разглядеть выражения его лица.

– А позвольте вам напомнить, – с сарказмом произнес он, – что вы сейчас занимаетесь любовью с человеком, с которым познакомились всего несколько дней назад. Или для этого мы знаем друг друга достаточно?

– При чем тут любовь? – сердито произнесла Луиза, которой хотелось разреветься, оттого что любовь тут была ни при чем. – Это внебрачная связь, тайная страсть, не более того.

– Ах, вот как! Вы, как я понимаю, эксперт в таких вопросах?

– Все знают, что любовники не обязательно посвящают друг друга в свои дела. И часто даже не доверяют друг другу.

– Бог мой, я не верю своим ушам, – пробормотал Столбридж. – Я тут занимаюсь… черт! А вы читаете мне лекцию о тайных связях и о том, как должен развиваться адюльтер?

– А вот, кстати. – Луиза поморщилась. – Не могли бы вы, сэр… э-э… устраниться? Как видите, мы не слишком хорошо подходим друг другу.

– Откуда вам знать? – спросил он язвительно, не делая ни малейшей попытки покинуть ее тело.

– Ну, это же очевидно. Вы слишком большой.

– Я знаю, что мы идеально подходим друг другу.

Столбридж начал двигаться, и Луиза вздохнула с облегчением, чувствуя, как что-то большое и чужеродное покидает ее тело. Однако он вдруг остановился, и движение в обратную сторону заставило ее вскрикнуть:

– Мне кажется, это не очень удачная мысль, сэр!

– Позвольте указать вам, миссис Брайс, что вы не можете считаться экспертом в данном вопросе.

Она хотела было возразить, но он поцеловал ее, и пришлось замолчать. Движения повторялись, и теперь Луиза не чувствовала боли. Только ощущение наполненности. Это даже приятно, решила она в конце концов. А еще она подумала, что в романах все было неправдой. Экстаз, вызванный его предварительными ласками, прошел, и Луиза вернулась на землю. Также она почувствовала, как жестки доски верстака, и, поерзав, сказала:

– Ну, раз вы настаиваете. Только, если можно, побыстрее.

Столбридж замер, и она увидела, как лицо его меняется. Полумрак мешал разобрать, что именно отразилось в его чертах, но Луиза поняла, что сказала что-то не то.

– Простите, я не хотела вас обидеть. Продолжайте, пожалуйста, я больше ни слова не скажу.

– Поклянитесь!

– Обещаю, сэр! Раз уж мы зашли так далеко, то ведь нужно закончить все как положено.

– Мой Бог, вы так романтичны! От подобных речей любой мужчина потеряет голову… и кое-что еще!

Луиза растерялась, потом рассердилась и сделала то, чего, наверное, делать не следовало: схватила его за плечи, рванула на себя и приказала:

– Черт возьми, Энтони, продолжайте же!

Он что-то пробормотал, слов она не разобрала, но теперь мужчина двигался быстрыми, короткими толчками. Луиза прислушивалась к своим ощущениям, но боли не чувствовала. Ощущения были скорее приятные, хотя и не шли ни в какое сравнение с тем, чего она ожидала.

Если Столбридж получает от этого удовольствие, она вполне может потерпеть.

– Черт бы вас побрал, – пробормотал Столбридж. – Как я мог так поддаться… все из-за вашей готовности! Я не должен был терять самоконтроль.

– Так это я во всем виновата? Да как вы смеете!

– Вы обещали молчать, – простонал он сквозь зубы. – Черт!

Из его горла вырвался низкий звук, то ли стон, то ли рычание, и ей показалось, что дыхание его прервалось. Испуганная, она попыталась заглянуть ему в лицо:

– С вами все в порядке?

Не отвечая, он вдруг отстранился, схватил платок и обернул его вокруг члена, не позволив семени пролиться и тело женщины или запачкать ее платье.

Голова Энтони откинулась назад, и Луиза увидела, что глаза его закрыты, а зубы обнажены в гримасе, которая показалась ей угрожающей. Но уже через секунду он пришел в себя и прислонился к верстаку, тяжело дыша и продолжая бормотать проклятия.