"Кварталы Нелюдей" - читать интересную книгу автора (Ивен Кейт)

Глава 16

Трёхэтажный особняк сверкал на солнце чисто вымытыми окнами. Он был как будто сложен из необработанного камня, весь такой ладный и красивый, увитый сочно-зелёным виноградом и уютный. Ну прямо домик года!

Дорога, по котрой мы приехали, с двух сторон огибала клумбу белых роз и оканчивалась возле широкой мраморной лестницы, ведущей ко входу в особняк. По обе стороны от её основания сидели мраморные химеры с раскрытыми пастями. Помню, мы раз ходили группой в музей, так там у входа тоже были такие твари, только покрупнее. Майк захотел сфотографироваться, сунув одной из них голову в пасть... Ну что, сфотографировался. Голову из пасти химеры ему потом, правда, вытаскивали трое экскурсоводов во главе с директором музея и медсестрой.

А вообще всё здесь выглядит как в мексиканских сериалах: чопорные зелёные кусты, стриженные под линейку, ровные ухоженые газоны, яркие клумбы. Ну, скукота, одним словом. Только скукота вживую, а не на экране ящика. И это во много раз хуже.

Да ладно, тут, по-крайней мере, под кустами всякие мачо не ползают.

- Ну как? - спросила Мадлен, ложа руку мне на плечо.

- Зд о рово, - произнесла я, хотя окружающая роскошь, признаться, никак меня не затронула. Мне было как-то всё равно, потому что я никогда не хотела ничего подобного. Да, у меня было много желаний, но ни в одном из них не фигурировал роскошный дом.

Да ты что?

Уймись, выкидыш больного воображения!

Неожиданно двустворчатые двери особняка распахнулись, и навстречу нам по ступеням спустился мужчина лет за пятьдесят. Седой, с аккуратной причёской, гладковыбритый, в чёрном костюме, идеально сидящем на его фигуре, и снежнобелой рубашке. Хм, дворецкий и управдом, это я готова биться об заклад.

На раз-два-три! Начали!

Когда он, радушно улыбаясь, подошёл ближе, я увидела, что глаза у него тёмно-зелёные, нос прямой, а кожа уже вся иссечена морщинами. Ему даже можно было дать за шестьдесят.

Старый, одним словом. Чего мудрить-то?

Я с интересом рассматривала этого бодренького дедугана, который тем временем легко поклонился нам и произнёс:

- Мисс, миссис и мистер Даладье, рад вашему возвращению. Комната маленькой госпожи уже давно готова, - голос у него был по-старчески хрипловат и сух.

- Лэй, - произнесла Мадлен, - это наш дворецкий и охранник Томас.

Вот это совмещение работ!

- Моё почтение, юная леди, - старик ещё раз поклонился, и я как-то неловко, скорее по наитию протянула ему руку, которую он легонько поцеловал. Однако там, где мы соприкоснулись, мою кожу стало легонько покалывать. Я во все глаза уставилась на Томаса, и ни от кого это не ускользнула.

Правда, ещё неизвестно, как правильно сформулировать вопрос...

- Маленькая госпожа, вероятно, очень чувствительна к противоестественной энергии, - усмехнулся старик. - Я выпускник Академии Наблюдателей Мрака.

Кивнув, я успокоилась. А Вы думали, что все выпускники АНМ остаются людьми в полном значении этого слова? Нет, не совсем. И становится ясно, почему проффесия у дядюшки Тома такая странная.

- Всё ли готово? - холодно осведомился Алекс Дэ, и имелся ввиду явно не ужин или ланч.

- Ещё нет, но к назначеному вечеру всё будет сделано, - поспешил его заверить Томас. - Обед уже готов, прикажете подать на стол?

- Да и поскорей, - кивнул Даладье, - надо успеть до совещания.

Старик кивнул и повёл нас в дом. Сжимая Скарлетт и Тэдди в руках, я медленно поднималась по ступеням вслед за Томасом и, преодолев половину пути, неожиданно с глубоким разочированием осознала, что никогда не поступлю в Академию Наблюдателей Мрака.

Никогда.

Сердце легонько кольнуло. С укором. Слишко часто ему приходится отбивать чечётку, одновременно сжимаясь от горя.

Но ведь я не виновата! Просто Даладье не позволят, чтобы их дочь была убийцей нечисти! Вот так да...

Кем же ты тогда будешь? Юристом? Бизнесвумен? Кем ещё?

Ну уж никак не капитаном Ночного Патруля. Уж никак...

Ладно, Кейни, брось эти глупости! Ко всему можно - и нужно - привыкнуть. Теперь ты у нас осёдлая девочка, у тебя есть дом. Нет друзей и близких, пропала мечта - неотрицаемый факт - но зато есть дом, Мадлен и какой-то Алекс Дэ. Смирись, крошка.

Чёрта с два!!!

Смирись. Это - навсегда.

Внутренности... э-э-э-э-э... То есть, обстановка особняка была шикарной. Такой, какую вы можете увидеть в кино. Лично у меня с непривычки в глазах рябит от всевозможных дорогих ковров, картин, ваз, мебельных гарнитуров и прочей ахинеи, которую можно под Новый год смело вышвыривать из окна.

В общем, начинается дом так. Заходишь в просторный холл. Впереди широкая лестница, которая закручивается спиралью налево и только где-то над вашей головой достигает второго этажа. Ступени её выстелены мягкой красной дорожкой, которую спионерили, наверное, с Оскаровской церемонии. Справа от подножья лестницы, за бархатными шторами, которые вечно раздвинуты, но за которыми в фильмах так оживлённо тискают служанок, был проход в гостинную - просторную светную комнату янтарно-ало-бежевых цветов.

Пуфики там коварные: если отвернёшься, так и кидаются под ноги, а ещё под парализованых косят! Все ноги уже отбили...

Слева от лестницы, тоже за раздвинутыми занавесями, был небольшой проход в столовую, где были потрясающе дружелюбные резные стол и стулья, на стенах висели милые летние пезажики, а в боковой стене был огромный камин. Надо будет растопить его в Рождественскую ночь, как только в трубе раздастся пыхтение, а то надоело мне под ёлкой новые носки находить. Хоть бы леденец...

Извините, отвлеклась.

Ну что ещё могу сказать... Очень много комнатных растений, а на каждом мало-мальски уважающем себя столике - букет цветов.

Шмелей сюда пригнать что ли? Пусть потрудятся на благо отечества. Заодно и проверим, есть ли в этом доме мухобойки.

А кто за них будет браться? Служанки в розовых платьях с белыми передничками? Или слуги в чёрных костюмах?

Вот уж не уверена.

Впрочем, чего это я всё о них да о них? Давайте лучше про мою ненаглядную персону.

Первым делом меня искупали, причесали, одели в доходящее мне до колен облегающее белое платье с короткими рукавами (гадость!!!), нацепили на ноги белые босоножки на каблуке (ужас!!!) и отправили на обед. После обеда: черепаший суп, салат из омаров и ананасовый сок - меня познакомили с некоторыми моими учителями, и они сегодня же занялись моим воспитанием (было б ещё чем заниматься), от чего я была в полном восторге (читай в скобках - ауте).

Общение с учительницей этики, а так же с учителем танцев было просто мучительным. Даже не берусь сказать, кому было хуже: мне или мисс Мэрви, которая пыталась вбить мне в голову множество уму не постижимых вещей. Например, если тебя на приёме нечаянно, но весьма и весьма ощутимо толкнули, на извинения следует отвечать не "Ах ты грязная *****!", а "Ничего страшно, будьте, пожалуйста, впредь поосторожней!".

Наверное, следует пожалеть и мистера Эдмиса, которому ты порядочно оттоптала ноги.

Да, он пытался научить меня танцевать что-то непроизносимое. Впрочем, здесь у меня успехов было больше, так как наш Усатый Танцор (Эдмис то есть) сказал, что всё у меня есть: и физическая форма, и грация, и изящество, и ловкость, и... серьёзная нелюбовь к танцам, которая перечёркивает всё вышеупомянутое. Когда мы разошлись - между прочим, оба слегка прихрамывая - было уже пол девятого. А значит - лёгкий ужин.

Но ещё до ужина произошло знакомство, о котором стоит рассказать подробно.

- Мисс Даладье!

Я замерла на хромом полушаге. Только закончились мои мучения с танцами - ну что ещё?!! Я и так почти ползком пробиралась в столовую, чтоб никакой учитель или опекун меня не заметил! У меня, может, паранойа скоро начнёт прогрессировать!

Опять?

Снова!

Обернувшись, я с удивлением увидела молодую девушку лет двадцати пяти. Она была высокая, стройная и очень, очень хорошенькая: триугольное лицо, обрамлённое мелкими огненно-рыжыми кудряшками, едва достающими до середины шеи, зелёные глаза, приятная белозубая улыбка и ямочки на щёчках. Удачная стрижка и мастерский макияж делали её просто потрясающей. На ней были синие джинсы-клёш, белая маечка, кроссовки, и это настолько не вязалось с одеждой слуг, что я замерла как вкопанная.

Неужели это моя очередная родственница? Но меня бы тогда предупредили!..

- Мисс Даладье, я Дэви Паркисон, Наблюдатель Мрака и одна из Ваших телохранителей, - приветливо улыбаясь, она протянула мне руку, и я растерянно пожала её.

Телохранители... Ну да, я ж теперь типа дочь крутого шишки! Мне, шишонку (шишичке?), охрана полагается.

- Очень приятно, Дэви, - спохватилась я, когда молчание стало растягиваться, как резинка от трусов. - Как поживаете?

- Великолепно, особенно теперь, когда появились Вы. Миссис Доусон сказала мне побыть около Вас и помогать Вам.

- Спасибо, - моя улыбка, кажется, приугасла, - но я уверена, что справлюсь сама.

Одна тень у меня есть, а второй не надо! Благодарю покорно! И кончайте эту акцию: берёшь одну, вторую получаешь бесплатно!

- Верю, - Дэви продолжала жизнерадостно улыбаться. - Но должен же кто-то первый раз показать Вам дорогу в библиотеку и спорт-зал? В сад, столовую и гостинную попасть проще простого, а вот эти места придётся поискать.

- А, ну если только так! - знаю, прозвучало не слышком изысканно, но зато от всей печени...

Кхм! От всего сердца?

От печени. От всего сердца я другое выдаю!

- А кто, кроме Вас должен будет охранять меня? - во мне уже разгорелось любопытство.

- Вообще-то, нас трое: я и ещё пара парней, - слегка растерявшись, ответила девушка.

- Тоже Наблюдатели Мрака?

- Разумеется.

- И где же они?

- Миша где-то в недрах особняка, а Виктор в нашем спортзале. Если хотите, я могу Вас с ними познакомить, чтобы Вы уж точно ни с кем их не спутали, - предложила Дэви, и это было именно то, чего я добивалась. Ну разве я упущу шанс познакомиться с настоящими Наблюдателями Мрака?!

Смотря в какой ситуации. А то, может, ещё как!

А не катилась бы ты далек о -дал ё ко со своими замечаниями!!!

Мы пошли по коридору ко второй лестнице, которая располагалась, скажем так, в задней части особняка, и вела в холл поменьше. На ней мы столкнулись с высоким плечистым мужчиной. У него было приятное лицо с квадратным подбородком и чётко очерченными скулами, тёмно-карие глаза, смуглая кожа и прямые чёрные волосы, завязанные в конский хвост. Одет был он в чёрную двойку и белую рубашку.

- Ну и где тебя носит? - воскликнула Дэви, едва завидев его, а потом обернулась ко мне. - Мисс Даладье, это Михаил Одарк, ваш второй телохранитель.

Мужчина поцеловал мою руку, так же изящно, как это сделали Томас и Усатый Танцор. Я опять ощутила лёгкое покалывание.

- Остался только Виктор, - подвела я итог, когда Одарк отчитался, мол, "В Багдаде всё спокойно!".

Куда только девалаесь его колотушка? Колотушка тук-тук-тук, спит животное паук... Ладно, дальше всё равно не помню, так что вернёмся к нашим баранам.

- М-да, остался Виктор, - кивнул Михаил, и я заметила, что он слегка нервничает. - Но видите ли, маленькая мисс, он сейчас в спортзале и настроение у него... хм.

- Он опять за своё, - тихо выдохнула Дэви за моей спиной.

- А что случилось-то? - я продолжила спуск по лестнице, и они вынуждены были следовать за мной. - Он не рад, что я появилась в этом доме?

Обернувшись, я увидела, как оба Наблюдателя тоскливо переглянулись.

- Только мы Вам этого не говорили, хорошо? - произнесла Дэви.

Спортзал Наблюдателей Мрака, которых в самом особняке оказалось несколько десятков, был не очень большой, зато уютный и удобный. Высокие окна, светлые стены и масса тренажёров. Были классические брусья, кольца, трапеция, и даже конь. В одном из углов - шведская стенка, а на полу у её подножья - плотные маты.

Мне здесь понравилось с первого раза, и как бы я не хромала после урока танцев, у меня мигом зазудело нагрузить своё тело по самое немогу. Тем более что я порядком напереживалась за последнее время, а в зале было пусто, на окнах - плотные жалюзи... Впрочем, судя по сквозняку, окна распахнуты настежь.

Ну да, надо ж выветривать запашок пота из спортзалов.

При виде стойки с разноколлиберными гантелями у меня зачесались ладошки, однако вместо удовлетворения своих потребностей в физической нагрузке я, подавив шумный вздох, бесшумно прокостытляла на каблуках по серому ковролину вглубь зала - Миша с Дэви остались у входа - и поняла, что в зале нас всего четверо .

Он отжимался от пола, наверное, в сто какой-то там раз. Да, положив ноги на крепкую скамеечку, на пальцах отжиматься гораздо труднее, но если не считать выступившей на обнажённом торсе испарины, не было похоже, что этот Наблюдатель устал. Он, насколько я могла судить, был худощав, но очень крепок и мускулист. Есть такой тип мужчин, которые даже при не особо широких плечах имеют хорошо развитую мускулатуру. Этот относился к ним. Кожа у него была с лёгким загаром, поэтому татуировка в виде простого белого черепа вампира особенно ярко выделялась на его левом плече.

Когда я приблизилась к нему на расстояние вытянутой руки, он продолжал игнорировать меня.

Но не унюхать твою драгоценную особь он не мог.

Да и не потому, что я с гнильцой и воняю! Он же Наблюдатель! Он должен был заметить меня в тот момент, когда я вошла в этот зал!

И бьюсь об заклад собственной и его бошками, что заметил.

Я удобно устроилась на сиденье ближайшего тринажёра и, закинув ногу на ногу, принялась ждать. До ужина у меня ещё есть десять минут - успею.

... Видимо, я могу очень сильно раздражать людей даже ничего не делая. А скорее всего, так и излучаю чесоточно-бесящую энергию, так как Наблюдатель Мрака, отжавшись ещё раз, с силой оттолкнулся от пола и оказался на ногах.

- Да, мисс Даладье? - вежливо, но с едва прикрытым раздражением спросил он. Голос был с хрипотцой - либо врождённое, либо просто после больших физических нагрузок.

Склоняюсь к последнему.

Аналогично, коллега.

- Добрый вечер, Виктор, - я даже не попыталась улыбнуться и, склонив голову чуть вбок, принялась его рассматривать.

Лицо у него было овальным, с точеными чертами, высокими чёткими скулами и прямым носом. На лбу несколько морщин, морщины в уголках глаз, а в остальном он выглядит лет на тридцать с чем-то. Волосы, очень светлые, просто бело-жёлтые, подстрижены коротко и аккуратно.

Он был бы хорош собой, но его васильковые глаза смотрели на меня с холодом, почти неприязнью. Может, у него этак... как её... феминофобия?

Это ты-то фемина?!

Нет, знаешь! Крокодил в розовых кальсонах!!!

- Да, мисс Даладье? - Наблюдатель повторил свой вопрос так, будто первый до меня не дошёл. Я это проигнорировала, продолжая рассматривать его, а потом, бросив короткий взгляд на часы, молча поднялась на ноги и укостыляла.

То, что я здорово разозлила Виктора, было ясно как божий день. Мне сама мысль об этом несказанно подняла настроение. Ну вот радуюсь я, когда удаётся сделать кому-нибудь гадость! Хоть самую ма-аленькую и паршивую!

На ужин я приползла вовремя, напевая что-то из "Короля и Шута". Получалось у меня, конечно, не так хорошо, как в дуэте с Майком, но тем не менее!

Да когда вы вдвоём поёте, небоскрёбы падают!

Однако при приближении к Доусонам пришлось умолкнуть. Вряд ли они одобрят мои музыкальные вкусы. Ой вряд ли.

Главное блюдо ужина было до нельзя французским: жареные лягушки. Не лапки! А именно лягушки... или жабы? Без шкуры их один бес различит!

Думаешь, он таким питается?

Не перебивай!

Короче, в листьях салата сидело что-то, при жизни квакавшее. Как его есть, я не знала. Мисс Мэрви, ужинавшая с нами, не знала, что я не знаю, как есть этих жабокряков. Мадлен не знала, что мисс Мэрви не знает, что я не знаю, как есть свой ужин. И Алекс Дэ тоже не знал, что Мадлен не знает, что мисс Мэрви не знает, что я не знаю, как отрезать этому жареному лягуру голову.

Вот такая котовасия!

Дальше - больше. Я от безысходности начала ножом отпиливать голову, а она не отпиливалась.

Может, у неё там гипс на сломанной шее? Или вставлены железные позвонки? Может, это вообще лягурминатор Т-100?!

Не знаю.

Я надавила на нож сильнее.

Зря, ой зря!

Спровоцированная излишним насилием с моей стороны, жаба вылетела из-под столовых приборов и, гордым Кукурузником пронесясь над столом, спикировала прямо в бокал с вином Алекса Дэ.

ПЛЮХ!!!

Лягурминатор со всплеском ушёл "под воду".

Это говорит Т-100. Погружение прошло успешно!

За столом воцарилась мёртвая тишина. То есть смолкли тихие лязги ножей и вилок, шуршание салата и тихие шаги обслуги. Всё замерло. И всё, что только имело глаза, уставилось на меня.

- Э-э-э... Прошу прощения... - пробормотала я, опуская глаза. Мне стало не по себе, хотя в целом картина получилась забавная.

Аликс Дэ смотрел на меня в упор своими рыбьими глазами.

Вот точно убить готов. Даже нож крепче сжал.

А что я?!! Ну подумаешь, поселилась в его бокале одна жаба без скальпа - чего тут такого? Где повод нервничать? От этого ещё не умирал! Я ж не Царевну-лягушку по брачному объявлению прислала!

И всё-таки ты поёжилась, не так ли?

Нравится мне или нет - хозяин в доме Даладье. Хотя лично я бы проголосовала за тараканов или мышей (ежели оные имеются в данной обители).

Требую повторного голосования! Нет, сначала теледебатов между кандидатами!

- Милый, мы ведь не пояснили крошке Лэй, как обращаться с ужином,

- тихо и несмело произнесла Мадлен. - Откуда девочке знать об этом?

Висела гробовая тишина, как перед бурей. Или не в меру громким похоронным маршем. Взгляд Алекса Дэ переместился с меня - я живо подняла нагло-смеющиеся глаза - сначала на жену, а потом на мисс Мэрви. Судя по её лицу, она готова душу дьяволу продать, лишь бы очутиться сейчас за сто миль отсюда. Это доказывало то, что она ровно наполовину сползла под стол, не отрывая жалостливых глаз от Даладье. Интересно, а когда она полностью сползёт под стол? Может, ей надо лягурминатора прислать в помощь?

- Прошу прощения! - не выдержав, я вскочила на ноги, скинула с колен салфетку и почти выбежала из столовой.

Зачем говишь "почти"?

Затем, что покинув минное поле зрения четы Даладье, я торопливо стянула босоножки и припустила бегом. Видели, как чешут зайцы с капустной грядки, когда получают заряд соли под хвост? Вот я неслась почти так же.

На поворотах, правда, мою тушку немного заносило, но, к чести будет сказано, все вазы в доме остались целы!

Оказавшись в своей комнате, я закрыла дверь на замок и расхохоталась, почти завизжала от восторга, вспомнив, как мой лягурминатор аккурат по параболе угодил в вино Алекса Дэ. Нет, честное слово, судьба ему там оказаться!

Судьбища просто таки!!!

Кстати... комната моя, что на третьем этаже... Ой-вэй! Я ведь ничего о ней не сказала! Грешна, каюсь. Просто та жабка... Ладно, проехали. Вы ведь и так всё знаете!

Весь интерьер моей комнатушечки был сделан в белых тонах, однако это не делало комнату положей на желудок снеговика. У правой стены под балдахином стоит белая двуспальная кровать, рядом с ней небольшая тумбочка, на котором красуется ночник в "милом" кружевном абажюре. Противоположная от двери стена практически полностью занята огромным арчатым окном и стеклянной дверью, ведущей на полукруглый балкон белого мрамора, увитый плющом или виноградом.

У левой стены стоят белые стелаж с мягкими игрушками и шкаф-купе с одеждой, на одной из дверц которого - огромное зеркало. Между шкафом и стелажом расположился туалетный столик с небольшим мягким креслицем. На полу - пушистый светло-серый ковёр, по обе стороны от окна в горшках на специальных подставках огромные кусты цветущей белой фуксии. В общем, всё.

Ах нет, не всё. Как заходишь, сразу налево - там дверь в ванную комнату, и на потолке симпатичная хрустальная люстра.

Симпатичная, надо заметить, потому, что если она упадёт, грохоту будет - у-ля-ля!!!

Вот теперь, пожалуй, всё. Если в общих чертах.

Посидев на полу и отсмеявшись, я вскочила на ноги и после шумной возни со стеклянной дверью (она, оказывается, в сторону отъезжает!) вышла на балкон.

Внизу и почти до самого горизонта шелестела тёмная масса сада, изредка меремежаемая высеребренными Лилой прямоугольниками газонов. Деревья покачивались туда-сюда, сюда-туда, спокойно так под дыханьем прохладного ветра. Да, да, ночь была не самой тёплой, но зато звёздной. Эти звёзды горели в иссиня-чёрном небе и складывались в такой... родной рисунок!

Родной?

Ну да! Я же привыкла видеть его над крышами домов Чёрных Кварталов! А теперь вижу здесь.

В своём доме, где ты на самом деле чужая.

Сердце вдруг неприятно защемило.

Ты это специально, да? Специально портишь мне вечер?!

Да нет, что ты!

Может, и не портишь. Но начало этому ты уже положила. Мерси!

Пели сверчки.

Этот звук тоже родной?

Да. Я слышала его, когда с друзьями шла через район свояков, уходя или возвращаясь из Кварталов. Я слышала его, засыпая в своей кровати перед самым рассветом, измученная драками или прогулками по улицам Роман-Сити.

Шумно вздохнув, я села на перила балкона и посмотрела в горизонт, где мрак садов или леса уступал место звёздному небу.

Интересно, а как сейчас Киара? А Джо? А Майк? А Элен-Люси?

А Ник? Ник, который так тебя любит, но в душу которому ты плюнула, поглощённая только своей болью!

Но я не могла иначе! Не могла! Мне было...

Да ладно уж, как будто я не знаю... Интересно, а дома ли сейчас Ким или может, валяется в луже крови у ног Баст?

И что сейчас с Итимом, которому Принц строго-настрого запретил общаться со мной?

Меня передёрнуло от внезапно нахлынувшей тоски и одиночества. Вот, ну вот опять, целый мир вокруг, я вижу его до самого горизонта, но разве есть здесь хоть кто-то, кому до меня есть дело? Разве я кому-то нужна?

Да есть один парень с копной рыжих волос. Помнишь, ты его сегодня ночью послала?

Я для него человек, понимаешь? Че-ло-век! Он не знает, что я вэмпи! Поэтому - нет, на самом деле, ничего не изменилось. Я никому не нужна. Меняются люди, места, но не больше.

... А в столовой сейчас как раз раздают молоко с печеньем или кексами. У Киары, если она не у шла в город, что-то наверняка шкварчит на сковородке и кипит в кастрюле. По кухне блуждают вкуснейшие ароматы... Или может она сейчас колдует над соусами и салатами у Джо, а он тем временем суетится у плиты? А за столом таскаю кусочки овощей Майк, Ник и Алекс?

Да, наверное, так, хотя сейчас не идёт дождь. Обычно мы ужинаем у Джо, если на улице дождь. Но небо ясное, как никогда...

Я поёжилась от холода и ещё раз вздохнула.

Просто так?

Да, просто так.

Просто так.

Ничего не вернёшь, но как хочется! Хоть ещё разок собраться с Кругом на простую массовку, или сесть с Киарой смотреть "Шоу Бенни Хила", споря только из-за того, кто больше умял попкорна. Или ранним росистым утром выкатиться с ней на тренировку, вываляться в мокрой траве, а потом хаотично опустошить холодильник Джо, разбудив его старинным методом поливки из чайника...

Помнишь, в такие дни вы вспоминали, что Судья Круга Поединков умеет ругаться изощрёнными генетическими терминами!

... Внизу пели сверчки. День за днём, год за годом они поют всё так же. И если они могут всё так же петь, почему я не могу жить без перемен? Тех, которых не желаю? Ведь их песня - целая жизнь, а моя жизнь - просто песня, спетая однажды. Вечное странствие, принёсшее меня в дом, где я чужая, в семью, где я никому не родня.

" Нелюди - изгои..." - так сказала Жаниль. Теперь-то ты понимаешь её слова.

Да. Она была права. Вэмпи осёдлыми не бывают. Вэмпи вообще не бывает много. Вэмпи - одна. Даже среди сотен таких же.

В саду заманчиво не работали фонари (если они вообще есть) и пели сверчки. Наверное поэтому мне в голову внезапно пришла сумасшедшая - впрочем, как всегда - мысль. А что, если спуститься вниз и войти под сень деревьев? Ведь тогда можно закрыть глаза и на мгновенье представить, что я в родном приюте. На мгновенье убедить себя. Обмануть. Солгать одиночеству.

И это будет прекрасная ложь.

Резко встав на ноги, я так и сделала. Мне даже не пришлось красться через особняк: я отлично умею лазить по вьющимся растениям, словно какой-то Ромео. Но научилась я отнюдь не из-за таких глупых побуждений, как любовь. Просто однажды ночью мы с Киарой решили погулять по ботаническому саду, а в итоге нам пришлось удирать от двух вздрызг пьяных сторожей-полуоборотней. Тут и летать научишься, не то что перелезать через какую-то там увитую хмелем каменную стену в пять метров высотой.

Перед спуском я вернулась в комнату, но только затем, чтоб переодеться. Негоже лазить по винограду на каблуках да ещё и в платье! Не то, что внизу может кто-то стоять и смотреть... просто неудобно и опасно для жизни. Мало ли, сорвусь ещё?

Днём мне удалось спасти и спрятать под матрацом мою старую одежду, которую теперь я извлекла на свет божий и натянула на себя. Если моя гувернантка мадам Марсо (о ней, ради всего святого, потом!!!) узнает, у неё будет инфаркт.

Хм, а хорошо бы!

Пошарив под тумбочкой с ночником, я вытащила кроссовки, вышла с ними на балкон и только там обулась. Наверное, надо было нацепить белое платье на плечики и повесить в шкаф-купе, заказав для него у проводника чашку чая, но да ладно! Пусть поваляется под туалетным столиком: всё равно не видно.

Итак, а теперь - в сад!

Виноград оказался то что надо - крепкий и густой. Листьев, правда, слишком много, и все почему-то так и норовят залезть тебе в морду. Я плевалась и фыркала всю дорогу, а на второй её половине начала беспощадно ругаться и дала себе слово, что выстригу в этих джунглях себе дорожку, как только раздобуду садовые ножницы.

Коснувшись ногами вымощеной плиткой дорожки, оббегавшей вокруг особняка, я, испытав облегчение, громко чихнула и тут же осмотрелась. Ещё не хватало, чтоб в меня по ошибке садовник солью пульнул из своей двустволки. У меня уже был такой случай (в том же ботаническом саду), и ощущение, скажу вам, не из приятных. Майк тогда не упускал случая процитировать мне: " Товарищ судья... а он сесть не может! ".

Но, хм, вроде никого и ничего подозрительного. Очень может быть, правда, что всё вокруг напичкано техникой для наблюдения...

Ну и ладно! Подумаешь, кто-то полюбовался, как мисс Даладье в своих старых шмотках спустилась с третьего этажа по дикому винограду! Что тут такого? Мне ж никто, кроме правил этикета, не запрещал такие фокусы откалывать! А на правила этикета я после девяти вечера плюю с высокой башни. Не попадаю, правда - прицелы сбиты - но это дело левое.

С дорожки я не без удовольствия сошла на газон, по которому, бьюсь об заклад, ходить строжайше запрещено, и сделала несколько шагов по направлению к саду.

- Вот это и называется скрытым талантом? - прозвучало у меня просто за спиной.

Тут у меня то ли нервы сдали, то ли рефлексы сработали, то ли инстинкт самосохранения разгулялся. Как бы то ни было, я круто развернулась и ударила ногой ещё в середине слова "талантом". Кросовок угодил в пустоту, только неясная чёрная тень метнулась мне за спину. Я уловила запах дорогой кожи (кожанной одежды, наверное), ружейного масла, виски и крови. Именно они разбудили вэмпи.

Доли секунды - а я уже была в двух метрах от того места, где стояла. Сердце бешенно колотилось, немного дрожали руки, но это всё - в предвкушении драки. Чёрт возьми, я уже не помню, когда в последний раз нормально дралась!

С неделю назад наверное, а...

Чёрт!!!

Я удивлённо озирнулась по сторонам, изо всех сил напрягая зрение, но никого не увидела. Да, проснулась моя ненаглядная вэмпи, и я различала теперь очертания растущих в трёх метрах от меня деревьев, их ветвей, кусты, цветы, парящих над ними ночных бабочек, дорожки и каждую их плиточку, но... Неужели мне померещилось, и я здесь одна? Быть того не может! Не может!!! Здесь кто-то есть, и я даже не знаю, кто. Может, вампир? Ведь среди прочих был аромат крови - не будь его, вэмпи б не проснулась. Но раз уж проснулась...

Я скинула с неё практически все путы, ослабила свою волю, позволила ей растечья в моих жилах тягучей чёрной тенью. Кто бы тут не шлялся, я очень хочу жить.

Медленно и осторожно я отступила назад, к особняку, и коснулась спиной холодной шершавой стены. Задница, по-крайней мере, у меня прикрыта, теперь хотелось бы знать, от кого?

Ответом мне было сверчковое пение. Впервые в жизни мне захотелось взять тапок и перешлёпать всех этих музыкантов: из-за них я не ничего слышу!.. Ну как ничего - не слышу того, что нужно. Того, что тише этого назойливого стрекотания. Например, шаги. Кем бы ни была та фигура, пахнущая виски и кровью, она двигается и, кажется, по траве.

Я попыталась, как сделала это сегодня ночью на поляне, находясь ещё в... отходняке после ментальной близости, скажем так, ощупать своей сутью пространство. Но то ли мне это не удалось, то ли я далеко не дотянулась, то ли тут вообще никого не было кроме меня - я ничего не ощутила. Вэмпи внутри меня начала раздражаться. Ещё бы! Я ведь позвала её для драки, а драка - где она? С кем?

Ещё один крайне растерянный обзор окрестностей не принёс никаких результатов. Я начала нервничать, возможно, потому, что не знала дальнейшего плана действий. На мгновенье по моей спине холодком пробежало желание вернуться в свою комнату и выйти на прогулку с Дэви или Мишей... Но оно пропало бесследно, не успев докатиться и до задницы.

Ты же Вэмпи из Круга Поединков! Тебя ещё никто оттуда не исключал! Ты до сих пор ещё не угодила в руки Лал, ты перебила столько гулей за всю свою жизнь, ты отмутузила Тарка, ещё ни разу не проиграла Эдуарду...

Очень смешно, шиза.

Но ты ведь не сказала "Сдаюсь! Ты победитель!", а ведь именно эта фраза - проигрыш.

Не убедила.

Ну и чёрт с тобой! Так и собираешься морозить задницу о шершавую стену особняка?!!

Полуприкрыв глаза, я опять выпустила наружу своё естесство. Если сегодня на поляне после ментальных игр я могла это делать сама, то сейчас без свободной вэмпи у меня ничего не вышло бы. Может быть, именно вэмпи помогла мне удерживаться в этом состоянии и одновременно медленно пойти сначала по плиткам дорожки, потом по траве...

Какая жалость, что я не могу чувствовать жизнь, как это было во время погони за Эдуардом! Как бы мне помогло это ощущение! А я даже не знаю, как его вызвать! Может, нужно просто погнаться за белоголовым ублюдком, а может, ментально переспать с ним. Последний вариант меня никак не устраивал, да и вместе с первым он неосуществим, поэтому придётся мне смириться и пользоваться тем, что есть.

Это был как полутранс, полусон, часть меня находилась в этом мире, а часть - в каком-то его подобии, готовая ощутить всё живое, что окажется в её пределах... Я даже не могла это описать, понять, запомнить: вся сила воли уходила на то, чтобы удерживаться в этом состоянии, чтобы удерживать какую-то часть себя за пределами тела и чувствовать...

Нет, на вкус это было явно что-то материальное, но...

Я прокатила ощущение на языке, как леденец.

Но оно неживое, лишённое силы и... движущееся.

Ко мне...

Резко обернувшись, я изумлённо замерла. Мой полутранс лопнул настолько резко, что вместе с вэмпи ухнул на дно моего естества, и острая игла, боли с силой ввинтилась в мой висок.

Только я не обратила на это внимание.

В трёх шагах от меня, заложив руки за спину, стоял Виктор.

Не скажу, что у меня гора с плеч свалилась, но я испытала явное облегчение. А потом - дикую злость. Дурой же я, наверное, выглядела, пытаясь найти в тёмном саду настоящего Наблюдателя Мрака!!!

Дрожь ярости, пробежавшая по моему телу, вылилась в безудержный поток грязных ругательств, которые я не задумываясь устремила на Виктора. При этом чисто человеческий жаргон перемешивался с жаргоном вампиров и оборотней... О-о-о, только не говорите мне, что не знали о том, что у каждого вида нелюдей есть своя ругань! Есть и весьма разнообразная! Вы бы меня послушали!..

Я бы употребила все свои запасы красноречия, если б вдруг с изумлением и возмущением не поняла, что мужчина широко улыбается. Ах он.!!

Тихо, тихо! Откуда ты такие слова знаешь-то?!! Успокойся!

Да он.!!

Тише ты, деточка! Лучше посмотри, во что дядя одет!

А чё смотреть-то?!! Этот кретин в обычном для Наблюдателя Мрака кожаном плаще, который застёгивается спереди от горла до пояса на два ряда чёрных пуговиц, расширяется к низу от талии и имел на груди вышивку, но не из тканевых нитей, а воронёных металлических.

Насколько я помню, кадеты Академии носят плащи с гербом своей школы (нанизанный на меч череп вампира с нижней челюстью, более подошедшей бы оборотню), а выпускники, не пошедшие на военную службу - произвольный узор тёмно-коричневого цвета. Так?

Ага. Сам плащ почти до пят и совсем не сгодился для драки, если бы не три разреза: два по бокам и один сзади. Это, конечно, не охотничья одежда: кто же охотится в одежде из натуральной скрипучей кожи? - а скорее знак отличия, традиция. Однако у тех, кто служит в Ночном Патруле, плащ, а точнее, его вышивка позволяет различать военные чины.

И...

Даже не спрашивай, какие! Я всё равно не знаю, как у них зовутся офицеры, лейтенанты и прочие!!!

Ладно, не буду.

Я даже не знаю, как отличить по вышивке военного и штатского: кой-какие вещи (а точнее, миллионы таких вещей) Наблюдатели держат в секрете.

Впрочем, разве это сейчас важно?

Неа!

Ты успокоилась?

КАК БЫ НИ ТАК!!!

- Какого ***** ты лыбишься? - грубо спросила я, невольно касаясь виска, в котором игра боли превратилась в сверло и начала медленно поворачиваться.

- Я впервые вижу наследницу богатой семьи аристократов, которая так грамотно и изощрённо ругается на жаргоне нелюдей, - Виктор отвесил мне лёгкий поклон, всё ещё сцепив руки за спиной.

- М-да? - огрызнулась я. - А какого хрена ты тут, позволь спросить, делаешь?!

- Гуляю, а Вы, мисс?

- Гулей пасу! - фыркнула я. - Тебе что, нехрен было делать, кроме как в прятки со мной играть?

- После того, как Вы едва не разплющили мне нос своим весьма неплохим ударом, мне стало любопытно, кто же маленькая мисс такая, - он говорил учтиво, но эта его учтивость была издёвкой: никакая я для него не мисс. Просто бездомная девчонка, нищенка, попавшая в дом знати.

Но тебе не привыкать к такому обращению.

Эт точно!

Смерив задумчивым взглядом лозы винограда, которые помогли мне спуститься в сад, я спросила:

- Расскажешь Даладье?

- Я телохранитель, а не шпион, мисс Лэй! - неприятно ухмыльнулся Виктор, но было похоже, что на этот раз он говорит чистую правдау. - Мне нет дела до Ваших талантов, способностей и привычек. Только до Вашего здоровья и безопасности.

- Значит, если мне ночью в полнолуние вздумается погулять, ты встрепенёшься только если я начну вприпрыжку описывать круги по карнизу особняка, размахивая бинзопилой? - невольно чувствуя какое-то слабое уважение к Наблюдателю, фыркнула я.

- А Вы можете такое учудить? - вежливо поинтерисовался мужчина, и теперь стало чётко видно, что на самом деле всё происходящее его забавляет.

- Нет. У меня шуточки куда более чёрного юмора. Ты специально подошёл, когда я спускалась?

Виктор задумчиво посмотрел вверх, словно что-то вспоминая или прикидывая, после чего кивнул:

- Можно сказать и так.

- А Даладье точно не расскажешь? - подозрительно прищурилась я.

- Я же сказал...

- Знаю, что ты сказал! - раздражённо рявкнула я, не удержавшись. - Но сказал одно, а то, что придётся делать, если ситуация полезет из вёдер - совсем другое!

- Хотите сказать, - Виктор крайне неприятно ухмыльнулся, - что из ведра действительно... полезет?

Я вспыхнула и разозлилась одновременно: надо ж было сморозить такую глупость про ведро! И дёрнуло ж его ещё перевернуть мои слова с почек на печень!

Вот такая он скотина!

Щас посмотрим, кто из нас скотинистей!

- Ты же меня абсолютно не знаешь, - сквозь стиснутые зубы процедила я, страясь смотреть в его глаза. - И если за себя я отвечаю, то за свою кусачую тварь - нет.

- Значит, это Ваша "кусачая тварь" подтолкнула Вас слезть вниз по винограду? - в голосе Наблюдателя по-прежнему звучали издёвка и смех.

- Нет, - раздражённо бросила я. - Это моё феминистическое начало. То феминистическое, - поспешно добавила я, видя, что что-то изменилось в его лице, - которое в толковом словаре обозначено как борьба за равноправие женщин и мужчин. Не более.

- Ясно.

- Моей жизни сейчас что-то угрожает? - ядовито спросила я.

- Нет.

Он явно не понял, куда ты клонишь.

Тормоз.

- Тогда свободен!!! - гаркнула я и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, направилась по газону вглубь сада.

И получилось вдруг как-то так, что и я, и Виктор одновременно проворчали себе под нос и услышали друг от друга слова:

- Молоденькая нелюдь!

- Труп ходячий!

В воздухе не было никакой команды, но мы уставились друг на друга как по "Раз, два, ТРИ!!!".

- Откуда ты знаешь?! - мне захотелось просверлить дырку во лбу Виктора, чтоб он помер и перестал издеваться надо мной.

- А Вы? - спокойно преподнял бровь тот.

- Ты чё, таки труп? - тут у меня приотвисла челюсть.

- Вы хотите беседовать под окнами особняка? - насмешливо поинтерисовался Виктор. Я опять вспыхнула, хотя на этот раз он был прав. Ведь не только же мои окна выходят в сад!

Угу, ещё и окна садовника с двустволкой, заряженной солью! Опасный чел!

- Где же тогда? - раз этот белобрысый кретин такой "умный", то ему и карты в руки.

Мужчина сделал знак следовать за собой и углубился в полумрак сада.

По затемнённой кленовой аллейке, мимо клумб красных роз, мы вышли к небольшому фонтану. Вода отливала серебром в свете рыжей Лилы и мягко шумела, падая в круглый мраморный бассейн. В этом бассейне, источая тонкий аромат, плавали цветущие водяные лилии. Интересно, а рыба там в бассейне есть? Ну, симпатичные такие золотые рыбки, как в фильмах. Они ещё живописно смотрятся на вертеле.

Вокруг фонтала стояло четыре лавочки, и всю эту выложенную плиточкой площадь окружали кусты цветущего жасмина. В прохладном летнем воздухе плыл его сладковатый аромат, нагоняя сон. Вверху распахнулось звёздное небо, пересечённое Мёртвой Рекой. М-да, такие места подходят для таинственных романтических свиданий, но уж никак не для разборок с Наблюдателем.

Разборок? Ты имела ввиду, что будет драка, и он тебя разберёт по частям? Мясо отдельно, кости отдельно, мухи отдельно?

Заткнись!!!

Из-за жасмина выглядывали раскидистые деревья, некоторые бросали на лавки густую, как яблочный кисель, тень. И вот на одну из таких скамеек, находящуюся под покровительством огромного раскидистого ясеня, сел Виктор.

- Итак, - он беззаботно откинулся на резную спинку, - что Вы хотите знать?

- Ты не только телохранитель, но и рассказчик? - съязвила я, не рискнув устроиться с ним на одной лавке, и прошлась взад-вперёд. - Откуда ты знаешь, что я нелюдь?

- Да одного взгляда на Вас хватило, чтобы понять это! - полупрезрительно фыркнул Виктор. - У Вас зрачки почти на всю радужку!

- А? - ненавижу издавать такие изумлённые, глупые и вопросительные звуки, выдающие мою растерянность, но с инстинктами и привычками ничего не поделаешь.

- Вы ведь сейчас видите в темноте лучше, чем надо, - терпеливо произнёс Наблюдатель, не спуская с меня внимательных глаз. - Неужели Вы никогда не спрашивали себя, почему?

В ответ я пробормотала какое-то ругательство и раздосадованно отвернулась. И всё-то он знает!

Ой, спроси у него, какая самая крупная река в Европе!

Л е та, мать твою!!!

- Теперь Вы скажите, откуда Вам известно, что я перемоделировался,

- раздалось у меня за спиной.

- Ты - что? - моё удивление не было ни показным, ни наигранным. Я действительно не поняла его последнего слова, и Наблюдатель это сообразил.

- Вы не знаете, что означает "перемоделироваться"?

- Нет.

- Чёрт!

- Военная тайна?

- Теория первого... А ладно! - неожиданно махнул рукой Виктор и поднялся на ноги, явно собираясь уходить. - Надо было сообразить, что это просто Ваше очередное обзывалово.

- Какое обзывалово?!! - рассвирепела я. - Ты что, издеваешься, мать твою так?!!

- Труп.

- Кто труп?!! - заорала я, и Наблюдатель коршуном налетел на меня:

- Тихо ты, глупая девка!!! - зло, но по-человечески зашипел он, и его лицо в пятнадцати сантиметрах от моего некрасиво искривилось. - Хочешь, чтоб сюда вся округа сбежалась?!!

Мне показалось, что даже Эдуард так не выводил меня из себя. Дело даже не в том, что мужчина обратился ко мне на "ты"! Господи, это такая мелочь! Дело только в том, что он обращался со мной как с умственно отсталым ребёнком.

... Ну, есть в этом доля правды.

Но не такая же!!!

На мгновенье я ощутила полное бессилие и слабость в коленях, однако вслед за этим хлынула обжигающая ярость, такая, что меня затрясло.

- Вы меня обозвали трупом, - с нажимом произнёс Виктор, не дав, на своё счастье, мне и рта раскрыть.

- Потому что я ощутила тебя как неживой предмет! - прорычала я и подставила обе руки под ледяную воду фонтана: холод иногда сбивает злость как высокую температуру. А мне нельзя было злиться. Когда я очень зла, я могу броситься в драку. А мне драться с Наблюдателем - могилу себе рыть.

- Вы это умеете? - может, мне померещилось, но белоголовый мужчина изумился. Он явно не ожидал, что я могу ощущать материальное и энергетическое. Но почему? Он ведь не знает, сколько времени я уже нелюдь, не знает, чему я успела обучиться...

Эту мысль я немедля высказала вслух. На секунду мужчина замялся, а потом ответил с прежней непринуждённостью:

- Если Вы не знаете, что у Вас увеличиваются зрачки, то, по идее, не должны владеть ментальными приёмами.

Выкрутился, скотина.

Он крепкий орешек! Ты следи за зубами, а то придётся на дантиста потратиться.

- А я и не владею, это так, случайно обнаружилось! - буркнула я и вытащила онемевшие от холода руки из воды.

И ещё заметь, с этим белобрысым типом явно что-то нечисто!

Да знаю, шиза моя ненаглядная, знаю!

Наблюдатель посмотрел на меня уже по-другому, без прежней насмешки и издёвки. Я словно открылась для него в новом свете, и он пересматривал своё ко мне отношение. С его лица исчезло то липовое выражение почтительности, которое меня раздражало, исчезла неприятная полуулыбка, и на несколько секунд он стал просто задумчивым.

- Виктор, - неожиданно произнёс мужчина, протягивая мне руку, затянутую в тонкую кожу чёрной перчатки.

- Кейни Лэй Бра... то есть, - быстро спохватилась я, - Кейрини Лэй. Можно просто Кейни или Лэй.

Моя кисть ещё не высохла от воды, но Наблюдатель легонько сжал её пальчики и невозмутимо поднёс к губам. Задубевшей от холода кожей я ощутила довольно сильное жжение вместо покалывания и удивлённо уставилась на белокурого мужчину. Что это означает? Я сегодня уже здоровалась с несколькими... не совсем людьми, скажем так, но это... это совсем не то!

Высказывать своё волнение вслух я не решилась. Этот тип и так знает, что я нелюдь. Хватит с него.

- Знаешь, - медленно прознесла я, рассматривая пальцы, которые он поцеловал, словно надеялась найти там ожог, - давай ты меня вместо мисс будешь называть просто Лэй. И не на Вы, а на ты, идёт? - я подняла взгляд и встретилась с васильковыми глазами Виктора. - Тебя ведь так и подмывает обращаться со мной как, по меньшей мере, с равной. Облегчим тебе задачу.

- Как хочешь, - флегматично пожал плечами Наблюдатель, но я не поверила, что ему всё равно. Человеку, который старше меня в два раза, всё равно быть не может.

Мы умолкли, а молчать сейчас было абсолютно нельзя. Ну, знаю я, что вот именно такие моменты хорошо подходят для завязывания вполне дружеских отношений. А дружеские отношения с этим вот белоголовым субъектом моему здоровью никак не повредят. Скорее, наоборот.

- Расскажи, - я хлопнулась рядом на лавку рядом с мужчиной, - что там в Академии Наблюдателей Мрака?

- Фикусы у входа, - усмехнулся Виктор, - и домашний гуль по кличке Пуся.

У меня лицо перекосилось от злости и изумления: кажется, он опять начал издеваться. Я к нему со всей душой, а он...

Увидев это, Наблюдатель рассмеялся и произнёс:

- Я серьёзно. Смотри, - он не без труда задрал рукав плаща и показал мне странный шрам в виде неровного квадрата. Было видно, что эта геометрическая фигура сделана не хирургическим инструментом, а длина её сторон сравнима с расстоянием между клыками у среднестатистического гуля.

- Такую вещь сдел каждому из моей группы Пуся. И всего лишь за пару лещей, - произнёс Виктор, опуская рукав. Я фыркнула:

- Не лучше ли было взять стерильный скальпель и позвать Малевича?

Гули не разносят трупный яд, но всё же.

- Если бы ты училась в Академии, ты бы поняла, - возразил мужчина.

- Говорят, что первый год в Академии, - начала я, внимательно всматриваясь в его лицо, - это год в изоляции?

Виктор кивнул:

- Да, полная изоляция от окружающего мира. Твою группу помещают в специальный корпус, запрещая выходить за его пределы и пределы отведённого вам двора. Впрочем, оттуда и невозможно выбраться, пока Вам не разрешат. Но это ещё не всё. Вы учитесь, едите, тренируетесь без каких-либо контактов между собой. Вы живёте по одному, и вам запрещено приходить друг другу в комны. И поверь, первый курс - это действительно курс в изоляции. Больше я тебе сказать не могу: это, как ты сказала, военная тайна.

- Но зачем это всё?

- "Это всё", как ты выразилась, мы зовём Пыткой Одиночества. Она - часть обучения, проверка силы воли и нервов, так сказать. Для того, чтобы учиться на Наблюдателя, нужно уметь держать себя в руках и подолгу обходиться без контактов... Есть ещё масса нюансов, которые тебе знать нельзя, - добавил он, глядя, как я уже открыла рот для очередного вопроса.

- И всё равно, - не унималась я, - год - это...

- Мало? А ты попробуй! - мягко оборвал меня Виктор. - Ты и десяти минут не усидела в своей комнате, вылезла из окна поискать проблем на свою голову. Попробуй провести год в молчании и строжайшей дисциплине.

Я помолчала, а потом с неприятным чувством на душе ответила:

- Уже не смогу.

- Ты хотела быть Наблюдателем? - покосился на меня Виктор.

Я кивнула, подтягивая колени к груди:

- И сейчас хочу.

- Странное у тебя желание, как для девчонки, - усмехнулся мужчина и откинул голову на спинуку лавки, полностью расслабившись.

- Вампиры убили моих родителей. Чего тут странного? - пожала я плечами. - Теперь даже могил не могу найти.

- А может...

- Нет, они не стали. Это я тоже проверяла.

- Как?

- У меня есть знакомые.

- Например? - повернул ко мне голову Наблюдатель.

Я внимательно посмотрела в его глаза, но ничего не увидела из-за густой тени ясеня и, видимо, сузившихся зрачков. Пришлось изрядно напрячься, чтоб опять расширить их, но когда мне это удалось, я разочарованно поняла, что глаза и лицо Виктора пусты и бездушны, как у куклы...

Даже нет, хуже.

У моей Скарлетт на лице и то больше чувств, хоть её сделали вампиры. А у Наблюдателя каждая чёрточка наполнена ничем. Словно её высек из мрамора скульптор-неумеха, так и не научившийся выражать чувства и эмоции своих творений.

- Ты малость перестаралась, - неожиданно произнёс белоголовый мужчина, так и не поднимая головы со спинки лавочки. - У тебя зрачки стали на весь белок.

Я не ответила, только отвернулась и крепко зажмурилась, пытаясь привести себя в порядок. Знать бы ещё, как, ведь раньше я делала это неосознанно, при смене освещения...

- Сосредоточься на глазах, - тихо посоветовал Виктор, - представь, будто они меняются, представь, как сужаются зрачки.

Я попыталась последовать его словам - в глазах неприятно кольнуло и выступили слёзы. Первым моим побуждением было как следует потереть веки, что я и сделала: ощущение было такое, будто я час просидела, уткнувшись носом в экран работающего телевизора, да при этом ещё и не моргала.

Но зато когда я посмотрела на Виктора, его лицо, как и полагалось, было скрыто тенью ясеня.

- У тебя такие красные глаза, будто ты полчаса блуждала в дымовой завесе, - хмыкнул тот.

- А что потом, после Пытки Одиночества? - спросила я, проглотив его насмешку. Он прошла через горло с большой неохотой, как непережёванная рыбья кость.

- Потом вас переселяют в другой корпус и выпускают к остальным. Это чем-то похоже на школьную жизнь: общая столовая, общий школьный двор, тренировочные площадки, в коридорах полно народу из разных потоков... Тебе лучше помнить, как это.

- Я училась не совсем в простой школе.

- Ах да, извини. Забыл.

- Давно выпустился?

- Двадцать лет назад.

- То есть? Во сколько же ты поступил? - я удивлённо посмотрела в глаза Наблюдателя. - Тебе сейчас около трицати ше...

- Мне сорок семь лет, - спокойно возразил Виктор. Я исторгла несколько нелитературных слов, которые сводились к одному единственному: "Врёшь".

- Пусть даже ты поступил в шестнадцать. Тебе не может быть больше сорока, ты на столько не тянешь! - упрямо мотнула я головой.

- Это одна из тех возможностей, которые даёт тебе Академия. Я думал, ты знаешь, - ухмыльнулся мужчина, но теперь эта ухмылка не была противной. - Но за комплимент спасибо.

- Возможность выглядеть моложе, чем ты есть? - недоверчиво уставилась я на него.

- Не только выглядеть, но и быть , - возразил тот. - Больше не спрашивай.

Опять секрет, военная тайна и так далее. Ну ладно, Пентагон хренов, раскручу тебя по-другому!

- А как поступивших делят на группы? По силе, возможностям, виду?

- я таки его сегодня доведу до белого колена. Или коления? До бешенства, короче. Собачьего.

- По виду, - спокойно ответил Виктор, - люди к людям, оборотни к оборотням, полукровки к полукровкам и тэ. дэ. Но ты права: учитывают ещё и Силу. Если полуоборотень достаточно силён, его определяют к оборотням. Но . Никогда четверть-оборотней - к полуоборотням: они не умеют перекидываться. Никогда четвертьвампиров - к полувампирам: они не пьют крови. Правда, эти группы всё равно объединяют в классы, например, класс из группы полувампиров и группы полуоборотней. Ясно?

- Ага, - я задумчиво облизнула губы, переваривая его слова, а потом как можно более небрежно спросила. - А вэмпов куда?

- Видишь ли, - медленно, будто тщательно следя за своей речью, проговорил наблюдатель Мрака и посмотрел в небо, - вэмпы... часто бывают объектами охоты Патрулей. Во-первых, потому, что создание вэмпа запрещено Законом. Во-вторых, любой нормальный вампир создаёт вэмпа только если собирается убивать людей. Ведь хорошо обученный вэмп, как ты знаешь, является идеальным убийцей. Следовательно, в девяноста девяти целых девяти десятых процентах из ста любой вэмп, которого ты встречаешь, имеет за спиной несколько смертей и подлежит наказанию. Смертной казни, как правило, равно как его Прародитель. Ну, бывают, конечно, случаи, когда в вэмпов вампиры превращают любовников, с которыми не хотят расставаться ближайшие полсотни лет...

- Подожди, - остановила я его, пытаясь разложить всё услышанное по полочкам, - так вэмпы противозаконны?

- Да.

- И каждый вэмп должен быть изъят из жизни.

- Теоретически, да. И чему вас только в школе учили? - хмыкнул Наблюдатель.

Чёрт!!! Как же хорошо, что я не обратилась в КДВ!!!

И теперь понятно, почему туда не обратился Винсент!!!

- Но Эдуард сказал, - не унималась я, - что вэмпов создают для защиты.

- Защищать своё тело нужно только тем вампирам, которые натворили что-то серьёзное, - спокойно ответил Виктор. - Ты меня перебила.

- Ты говорил о том, куда зачисляют вэмпов и почему их обычно истребляют, - ошарашенно напомнила я.

- М-да... Итак, большую часть вэмпов мы истребляем, но те, кто пересилил в себе волю Прародителя или каким-то образом убил его и выжил, попадают к нам. У них, как правило, нет выбора: либо смертная казнь, либо Академия. Тех, кто не выдерживает Пытки Одиночества, правда, всё равно убивают. А зачисляются вэмпы к полувампирам.

- Вэмпы... - я проглотила ком в горле и ощутила, как он, оказавшись в желудке, превратился в тошнотворный страх. - Тоже пьют кровь?

- Да, - беспечно пожал плечами Наблюдатель Мрака. - Кровь для вэмпа - источник дополнительных сил, особенно если это кровь сильного оборотня или вампира. Как правило, Прародители дают вэмпу свою кровь, но вначале - приучают его к ней, как, скажем, к сигаретам. Вначале - ничего, почти тошно, зато потом - не оторваться.

- Откуда ты знаешь? - я уверяла себя, что дрожу от холода, что это просто прохладная ночь, что мне не страшно...

- Я же выпустился из АНМ с отличием, - скосился на меня Виктор. - Ты чего трясёшься? Холодно?

Я кивнула.

- Смотри, если буду рассказывать очень страшные вещи, говори сразу, - усмехнулся мужчина.

Но я пропустила его насмешку мимо ушей. У меня было такое состояние, будто я смотрю какой-нибудь добротный триллер или фильм ужаса и переживаю за главного героя. Меня била нервная дрожь, где-то в животе в тугой узел скрутились нервы, а всё потому, что триллер оказался жизнью, а главным героем - я.

Я - противозаконное создание? Я - подлежу уничтожению? Глупость! Как такое может быть?! Я же ни в чём не виновата! Я же вообще не должна была оказаться...

Или должна? Подумай хорошенько, Кейни Лэй. Зачем Лал сделала из тебя вэмпи? Убийца или охранник из тебя... м-м-м... сомнительный, для чего же ещё глупая вампирша махнулась с тобой своей Магией?

Хороший вопрос. Что такое во мне есть, что ей нужно? О чём она говорила сегодня ночью на поляне? Что всё ещё во мне? Моя душа? Моя душа осталась целой и невредимой? Вампирша отдала мне часть своей Силы, но не успела отхватить шмат моей души?

Да, наверно, так... Это звучит вполне правдоподобно...

Так пусть это будет правдой.

- Ты ещё здесь? - щёлкнул пальцами Виктор перед самым моим носом.

- У тебя что, оцепенение от всех тех страшилок, которые я рассказал?

- Да! - разозлённая тем, что мне не дали домозговать свои догадки, съязвила я. - Особенно от рассказа о Пусе. Аж сердце в печени застряёт по дороге к пяткам!

- Бедная печень! - деланно посочувствовал Наблюдатель. Интересно, а скажи ему, что я нелегальная штучка, то есть, вэмпи, он меня на месте прикокнет или вначале вызовет Ночной Патруль?

- А как вы отличаете свободных вэмпов от подвластных своему Прародителю? - я постаралась, чтобы в моём голосе звучал истинно детский интерес и непосредственность. Я маленькая такая, невинная девочка с бантиком на затылке и куклой в руках, я люблю конфетки... Да я вообще ангелок!..

- Военная тайна.

Я почти ощутила, как завял бантик у меня на затылке и повязались в узел крылышки. Была б возможность, так я свой нимб как бублик слопала.

Ладно, продолжаем разговор!

- А как вы вообще отличаете вэмпов от простых людей? - спросила я.

- Как? - Виктор лениво моргнул, поворачивая ко мне голову, и внезапно радужка его глаз вспыхнула кроваво-красным, разрослась на полбелка, и на ней проступили чёткие прожилки-крапинки алого цвета.

Господи, а фотографы ещё не любят эффект красных глаз на снимках!!!

Открыв рот, Наблюдатель сверкнул острыми, почти как у вампира клыками, и низко зашипел, как шипят змеи или дикие коты.

Инстинкт самосохранения сошвырнул меня с лавки на плитку, и я ощутила резкую боль оттого, что порвались все путы и силы, которыми я удерживала вэмпи. Она вихрем ворвалась не только в моё тело, но и в мой рассудок, она была напуганна и поэтому - чертовски зла. Её действие оказалось сродни действию большой дозы алкоголя, и сегодня я очень хорошо вспомнила, как это: ты - это по-прежнему ты и не ты одновременно, а кто-то лучше, смелее, храбрее...

Бездушней.

Прошла, наверное, только секунда после моего падения, а мир перевернулся вокруг своей оси и сбросил с себя мрак, оставшись в ранних сумерках. Глаза резанула боль, но я лишь моргнула и, стоя на четвереньках возле самого фонтана, свистяще зашипела на Виктора. Казалось, у меня что-то поменялось в голосовых связках, потому что звук, издаваемы мной, даже в состоянии сильного опьянения нельзя было назвать человеческим.

Только я не боялась. Теперь, когда я была вэмпи каждой клеточкой своего тела, глупо было бояться.

Виктор вскочил на ноги - я оказалась на парапете бассейна, в котором плавали водные лилии. Это был прыжок, по скорости более схожий с телепортацией. Вот я была на четвереньках, а теперь твёрдо стою на ногах.

Я даже не спрашивала, как, принимая всё словно само собой разумеющееся.

- Тише, тише! - Виктор смотрел на меня взволнованными васильковыми глазами. - Успокойся, Лэй, всё хорошо!

Оскалившись, я ещё раз угрожающе зашипела. Если он приблизится, я вцеплюсь ему в сонную артерию и убью его.

Всё просто.

- Лэй, - вздохнул Наблюдатель, по-прежнему не обнажив никакого оружия, - не продолжай, тебе же хуже. Успокойся, всё хорошо. Клянусь, я не причиню тебе вреда...

Я больше не слушала, что он там говорит: меня это не интерисовало. Внимательно следя за его движениями, я поняла, что он собирается сделать шаг ко мне и приготовилась к прыжку. В нос ударил аромат роз, мышцы задрожали от напряжения...

И в следующий момент адская боль скрутила их в узел, а меня - швырнула куда-то вниз, в холод.

- ... Глупая девчонка! Я же сказал, что не причиню тебе вреда! - Виктор вытащил меня из ледяной воды как раз в тот момент, когда я почти потеряла сознание от боли.

Вэмпи, она же шмат Магии Лал, опять схоронилась где-то на дне моего естества, жалобно завывая. Она была очень напугана тем, что случилось с нашим телом, напугана настолько, что было ясно: её вины здесь нет.

Но если это всё утворила не она, то что?

- Мозгов у тебя!.. - фыркнул Наблюдатель, усаживая меня на лавку.

- Д-да т-ты же... - у меня зуб на зуб не попадал от холода.

- Что я?! - передразнил меня изрядно рассерженный Виктор. - У всех нелюдей могут гореть глаза, ты что, не знала этого? Ты что, в конце концов, с самого начала не поняла, что я нечеловек?!

- А клыки? - напомнила я, глядя на него снизу вверх, и судорожно обнимая себя руками.

- Клыки и у тебя были, когда ты шипела, - раздражённо ответил белоголовый мужчина. - Ты, вероятно, ещё очень молодая нелюдь, и зубки у тебя прорезались впервые.

Я измученно выругалась. Злость и бессилие смешались во мне, загораживая холод. Сегодня у меня прорезались зубы, завтра они у меня появятся навсегда... Что потом?! Я и подумать не могла, что произойдут какие-то изменения! Зрачки - это ещё куда ни шло, у Саноте ведь они тоже не были человеческими, но клыки!.. Упыриные клыки - это слишком!!!

В кого вознамерилась превратить меня Лал? В кого она меня уже превратила? Когда мне захочется крови, я перегрызу глотку первому встречному, так? И ничего не смогу с собой поделать? Напьюсь своей первой крови, а потом пойду к Лал и стану её послушной марионеткой на ближайшие сто лет?

Вот такая судьба меня ждёт?!!

Мне показалось, что ещё чуть-чуть, и я взвою от страха и злости перед неизбежным.

Господи, я так хотела стать Наблюдателем Мрака и охотиться на нарушивших закон тварей!!! За что, почему ты сделал меня этой самой незаконной тварью, которую теперь будет преследовать Ночной Патруль?!! Только за то, что я в тебя не верила, ты сделаешь из меня марионетку для противного тебе создания - вампира?!! Только за это?!! Тогда я правильно делала, что не верила в тебя!!! Я не верю и сейчас, а лучше всего для меня было бы верить в Дьявола!!!

Ему-то, собственно, всё равно...

- Лэй, - окликнул меня словно откуда-то издалека Виктор, - у тебя всё в порядке?

- Да, - я ответила таким сдавленным голосом, как будто меня перемалывали в мясорубке и никак не могли перемолоть.

- Чудесно, - кивнул Наблюдатель, прохаживаясь мимо фонтанчика, - а то я уж было подумал, что ты головой об дно приложилась.

- Не смешно! - раздражённо рыкнула я на него. Меня возмущало то, что он говорит таким небрежным тоном, когда я...

Когда ты - что? Какое ему до тебя дело?

Но неужели он не понимает..?

Эй, амиго! Ты ведь сама сказала, что у тебя всё хорошо! Или, может, расскажешь ему правду? Расскажешь, не таясь, всё, что ещё никому никогда не рассказывала, но что так тебя терзает...

Чтобы он меня вот по этой лавке размазал?!!

... и про Лал, и про Принца Клана Белых Тигров, и про Ким с Баст, и про Итима, и про ссору с Киарой? Может, расскажешь ему? Посмотрим, как полегчает у тебя на душе, и что будет с ним, с этим Наблюдателем Мрака, для которого ты, на самом деле - противозаконное существо, подлежащее истреблению просто за то, какая ты есть!!!

Заткнись!!! Вечно ты со своими бредовыми идеями!!!

- Что с тобой такое творится? - голос Виктора прозвучал так неожиданно, что я вздрогнула. - Ты мне напоминаешь Гамлета, мучающегося извечным вопросом "Быть или не быть?"!

- Иди ты со своим Шекспиром знаешь, куда?!! - рассержено рявкнула я, сжавшись от холода на лавке. - Дай спокойно подумать!!!

- Хорошо, хорошо, моя маленькая леди, - поднял руки слегка удивлённый Наблюдатель, - я понял: ты здесь босс и командующий парадом.

Я подтянула колени к груди и уткнулась в них лбом, однако в голову больше ничего не шло. Да что же это за расклятущие люди, которые вечно сбивают с мыслей?!!

Меня знобило, мокрая одежда неприятно липла к телу, с волос текла вода. Я не думала, что этот день будет паршивым, а оказалось, что он ещё паршивей, чем рисовалось в моей голове. Холод пробрал до костей, этот Наблюдатель узнал, что я нелюдь, в первый же день моего тут пребывания, и ещё, кажется, я подхватила простуду. А уж про всё остальное, типа незаконности моего существования и упыриные зубы, вообще молчу!!!

Раздался шорох одежды - Виктор сел рядом со мной на лавку. Я снова уловила запах виски и кожи, только теперь меня это нимало не заботило.

- Тридцать один год назад, - неожиданно заговорил мужчина, и его голос звучал тихо, - когда мне было шестнадцать, я вот такой же ясной лунной ночью возвращался домой с работы. Приходилось работать сразу на нескольких работах, потому что дома у меня была жена и годовалая дочь. Вышло так, что я шёл пешком по окраинам Чёртных Кварталов, как вы их называете. Навстречу мне вышел вампир, которому нужен был помощник, страж и убийца в одном лице, и предложил мне более долгую, но не бессмертную жизнь. Я был сорвиголовой, но тут отказался: мне не хотелось пережить свою собственную дочь и начать стареть тогда, когда она будет дряхлой старухой. Итэна - так звали того вампира - это не устроило и... Чего подбирать слова, чтоб описать это? Видимо, Итэн был в безнадёжном положении, потому что сделал из меня вэмпа. Ему казалось, что я, ощутив вкус силы, соглашусь служить ему, и он ждал. Три года. Потом пришёл однажды, когда меня не было дома, и убил мою жену и дочь.

Виктор вздохнул и под моим изумлённым взглядом продолжил:

- То была моя первая в жизни охота. Итэна я выследил и убил, но, как это всегда происходит с вэмпами, смерть Прародителя сильно подорвала моё здоровье. Мне повезло, что меня подобрал Ночной Патруль и доставил в Академию, кадетом которой я стал, - мужчина посмотрел на меня внимательными васильковыми глазами. - Это было почти тридцать лет назад. Тридцать один год я - вэмп, но как сейчас помню ту ночь, когда с раной на шее вернулся домой. Моя жена Луиза и дочь Энджи крепко спали, а я сидел возле окна, гадая, что же будет. Я знал, что создание вэмпов противозаконно, и меня тошнило при мысли, что теперь я как какой-то гуль или спятивший вурдолак должен быть убит. Меня мучал вопрос, что будет, если те Ночные Патрули, с которыми я сталкивался по дороге домой, узнают во мне вэмпа?.. Когда я понял, что могу по собственному желанию расширять и сужать зрачки, и что раны у меня затягиваются в два раза быстрее, я даже обрадовался и подумал: вот здорово всё-таки быть не человеком! Я ещё больше утвердился в этой мысли, когда заметил, что мои силы, живучесть и выносливость увеличились, а воля никак не зависит от воли Итэна, если ему не попадаться на галаза. Но когда у меня впервые прорезались клыки во время одной из уличных драк, я испугался: а может, дело совсем не в том, нахожусь я во власти вампира или нет? Может, это всё вопрос времени, и я сам по себе захочу крови, сам захочу служить своему Прародителю? Может, я однажды перегрызу горло жене и дочери, а потом приползу к Итэну на коленях? Я просыпался в холодном поту от мысли, что мне уготована такая жизнь.

Виктор протянул руку и, зачерпнув горсть моих мокрых волос, приподнял мою голову так, чтобы видеть мои расширившиеся от удивления глаза.

- А теперь скажи мне, маленькая вэмпи, - мягко произнёс белоголовый мужчина, - какой из твоих страхов я не пережил и не упомянул?

- Т-ты-ы... - прошептала я, не зная, что сказать.

Мне казалось...

Я не ожидала... не думала, что так может быть...

- Я - такой же вэмп, как и ты, девочка, - произнёс Наблюдатель, - и меня так же скрутило болью, когда я впервые перешёл предел человеческих возможностей, ускорив свои движения.

Он стянул перчатку и взял меня за руку. Его ладонь немного жглась.

- Чувствуешь? - глаза Виктора смотрели мне в душу, разбитую, осквернённую, и точно такую же я видела в их васильковой глубине. - Жжение вместо покалывания. Это означает, что мы с тобой нелюди одного типа. Оба вэмпы. Целуя твою руку, я думал, что ты знаешь и поймёшь.

- Откуда мне было знать? - я закрыла лицо свободной рукой, и меня словно прорвало. - Я же не знаю, оказывается, не знаю ничего! Я не знаю, как выгляжу со стороны, как контролировать свои способности, эмоции, как постоянно держать на привязи эту вэмпи, потому что она творит такое...

- Я знаю! - мягко оборвал меня белоголовый мужчина. - Я ведь прошёл через всё это в твоём возрасте.

- Такого не может быть, - посмотрела я на него, - чтобы вот вдруг появился ты, такой же как я, прошедший через то же, что и я!!!

- Потому что таких свободных вэмпов как мы, мало. Тот шрам в виде квадрата, который я тебе показал, не просто так. И в Академии ты бы это действительно поняла, потому что за всю её историю только один раз в её стенах было сразу четыре вэмпа. Мы поступили в один год и были в одной специально созданной группе, поэтому и оставили каждый себе шрам в виде правильного четырёхугольника. После нас в школе до сих пор не учится ни одного вэмпа. Чего удивляться тому, что наши пути схожи?.. Да ты, - взгляд Виктора окинул меня всю, - посинела от холода. Вот, возьми, - от вытащил откуда-то из-за пазухи маленькую флягу, - это виски с кровью, лучшая микстура для вэмпа.

- Спасибо, - поморщилась я, - но...

- Маленькая мисс, неужели ты до сих пор лелеешь надежду стать Наблюдателем Мрака? - как-то невесело улыбнулся белокурый мужчина. - Для вэмпи, конечно, делают скидку на состояние печени, но Даладье скорее повесятся, чем подпустят тебя хотя бы на пушечый выстрел к Академии. А кровь во фляге очень хорошо разбавлена спиртным, так что не бойся: после одного раза не подсядешь.

- Человеческая?

- В больнице продают по весьма кусачей цене, - кивнул Виктор. - Пей, а то заболеешь.

- А я почувствовала исходящий от тебя запах крови вместе с виски,

- я всё ещё подозрительно смотрела на него.

- Маленькая госпожа, ты же вэмпи! Ты кровь за милю должна чуять! - как-то невесело рассмеялся Наблюдатель.

Я сделала глоток из фляги, и горло тут же обожгло. Едва не подавившись, я с трудом проглотила гремучий коктейль и жадно заглотнула ртом воздух. Но Виктор был прав: виски во фляге, несмотря на явственно пробивающийся запах крови, было куда больше.

- Благодарю, - просипела я, возвращая флягу.

- Если б я сам не пил, то подумал бы, что там чистый спирт, - усмехнулся белоголовый мужчина и, достав из кармана плаща пачку сигарет, хотел было закурить, но остановился и посмотрел на меня:

- Не возражаешь?

Я, громко икнув, посмотрела на сигареты и зажигалку в руках Наблюдателя, а потом ответила:

- Нет, но... Разве вам не запрещено курить? И употреблять спиртное?

- Кадетам запрещено, нам - нет, - Виктор раскурил сигарету, затянулся и выпустил в небо сизое облачко дыма. - Запрещено пить во множестве алкогольные напитки, употреблять наркотики, а курить простой табак - нет.

С этими словами он показал мне пачку "Camel" с симпатичным рыженьким верблюдом. А потом, опять затянувшись, выдохнул дым, который картинно поплыл призрачным ореолом вокруг его лица, растворяясь в воздухе и сверчковом пении. Это было даже как-то... красиво.

- Ты будешь тут сидеть, карауля простуду, или пойдёшь совершенствовать умение лазить по винограду? - спросил Наблюдатель. - Я бы на твоём месте давно уже принял горячую ванну и забрался под одеяло, хотя мне после такого кратковременного купания в холодной воде не грозит даже лёгкий насморк.

- Тогда зачем же ванна, одеяло? - непонимающе уставилась я на него. Мужчина выдохнул дым и тихонько рассмеялся:

- Только проучившись восемь лет в Академии, осознав всю свою нечеловеческую природу и привыкнув жить с ней, начинаешь ценить простые человеческие привычки и поступки, - он посмотрел на меня. - Когда ты станешь абсолютно не такой, как остальные люди, ты начнёшь пытаться быть как они.

- Не знаю, - дёрнула я щекой, не желая с ним спорить, - но я всегда ценила индивидуальность.

- Индивидуальность и различия по природе - не одно и то же. С тебя под лавкой уже натекло приличное озеро - ты идёшь?

- Только когда там заведётся Лохнесское чудовище. А я что, мешаю?

- Нет, - повернулся ко мне Виктор. - Но на те вопросы об Академии, что подлежат обсуждению, я ответил.

- А если спрошу насчёт кормёжки? - я криво улыбнулась. - Вас там как, перловкой кормили?

Выпустив струю дыма через нос, как дракон, Наблюдатель спокойно ответил:

- Закрытый вопрос.

Не могу сказать, что улыбка замерла у меня на губах и начала сникать. Глядя в серьёзные глаза Виктора, я ожидала, что вопрос будет закрыт. Люди из АНМ выходят не людьми, а кем-то больше. За счёт чего? Наркотики, допинги, мутагены? Без этого наверняка дело не обходится. Ну чтож, если это не обсуждается, то пусть не обсуждается.

- Ладно, - я неохотно встала на ноги и расправила на себе мокрую одежду, - тогда я пошла. Если что, где тебя искать?

- При этом "если что" я сам буду рядом, - возразил Виктор, гася окурок о голую ладонь.

- Нет, - я неожиданно для самой себя рассмеялась, - это не если из ведра полезет, а если дно даст брешь.

Он понял. Кивнул, раскуривая новую сигарету. Затянулся и, выдыхая дым, ответил:

- В Северном крыле. Это, если заходить в особняк со стороны сада, налево.

Я кивнула и уже пошла было прочь, похлюпывая кроссовками, но через пять шагов замерла и вернулась обратно к лавке.

- Да? - спокойно спросил Виктор.

- Я же противозаконное существо.

- И? - удивлённо посмотрел на меня он.

- Меня же надо... истребить.

Наблюдатель рассмеялся и ответил:

- Сначала тебя надо передать в руки Закона в течение неопределённого срока. У меня впереди ещё целая жизнь, чтобы сделать это.

- А всё потому, что я теперь дочь Даладье? - пристально посмотрела я на него. Он широко улыбнулся мне и ответил:

- Это только одна из причин. Другая: ты такая же как и я тридцать один год назад.

- А третья? Четвёртая? - я не могла успокоиться. Мне нужен был гарант спокойного сна.

- Ты пытаешься выведать у старого вэмпа все его тайны? - ухмыльнулся Виктор.

- О господи, да ты мне только в старшие братья годишься! - раздражённо фыркнула я.

- Польщён, - опять улыбнулся Наблюдатель.

- Почему ты не обрадовался моему появлению в доме?

- Я не твоему появлению не обрадовался.

- А чему же? - сверлила я дырку во лбу белоголового мужчины.

- Спокойной ночи, Лэй, - мягко улыбнулся тот. И по одной этой улыбке было ясно: всё, конец разговора. Я и так уже узнала много чего хорошего и плохого.

- Спокойно ночи, Виктор, - медленно кивнула я и пошла по направлению к дому. Теперь уже точно пошла. С твёрдым намерением вернуться в свою комнату, принять ванну и лечь спать, но уж никак не возвращаться к разговорам с Наблюдателем Мрака.

В саду всё ещё было темно, а мой дом светился неприветливыми, чужими окнами, полными искуственного холода.

Оглянувшись назад, я увидела, что Виктор по-прежнему сидит на лавке в ореолах эфирного дыма и раскуривает третью сигарету.

И это выглядело по-прежнему... красиво.

Яркие лучи солнца коршунами впились в мои глаза и начали беспощадно терзать их. Чёрт возьми, как вовремя!!!

Я круто перевернулась на другой бок и, укрывшись с головой одеялом, попыталась нашарить своего любимого Тэдди. Не знаю, как я умудрилась привыкнуть к мягкому медведю под боком, но то, что его мне сейчас очень не хватает - неоспоряемый факт.

Вторым неоспоряемым фактом оказалось то, что Тэдди почему-то не было рядом. Наверное, укатился куда-то к стене или свалился на пол. Короче, если я хочу найти игрушку, двигаться мне придётся в двух противоположных направлениях.

Подвинувшись сначало вправо, я не нашла ожидаемой стенки. Как в воду канула, ей-богу! Пальцы нащупали край кровати, левой ногой я попыталась дотянуться до другого её края и сообразила, что она немного больше, чем ей полагается быть. Пусть немного, но больше. А ещё постельное бельё отнюдь не хлопчатобумажное...

- Мадемуазель Даладье, пора вставать! - прозвучал откуда-то незнакомый голос.

Утром - самое оно для такого параноика как я.

Подскочив от неожиданности, я вынырнула из-под одеяла и в растерянности уставилась на стройную подтянутую женщину лет эдак около сорока, если не вестись на умелый макияж. У неё было овальное лицо, волевые черты лица и серые глаза. Крашеные чёрные волосы собраны на затылке, несколько прядей искусно выбиты на волю. Одета в строгий брючный костюм чёрного цвета и красную блузку.

Короче, полная стерва. Мадам Марсо, моя гувернантка. Прошу ненавидеть и плеваться. О нет, она, конечно, хороша собой после всех этих тонн косметики и крупных денежных сумм, оставленных в салонах красоты, но от титула распроклятущей стервы это её не избавляет.

- Мадемуазель Даладье, не заставляйте меня повторять дважды, - её голос был строг и беспощаден, как секущая вашу задницу розга. - У Вас есть полчаса на то, чтоб привести себя в порядок и спуститься в столовую на завтрак. Вы оденете, - раздался шум отъезжающих дверец шкафа, - вот это. И давайте поживей!!!

С этими словами она что-то положила на мою кровать и, громко цокая каблуками, вышла. А вместе с её уходом пришла память о том, что я в своём новом "доме".

У-у-уфс чёрт!!!

Я всегда говорю, что более паскудного утра у меня ещё не было, и всегда находится таки утречко попаскудней! С ненавистью оглядев мирную белую обстановку комнаты, я выпрыгнула из-под одеяла и босяком подошла к окну. У меня это уже как ритуал: проснулась утром, подойди к окошку. Надо сказать, что при солнечном свете лежащий за окном сад производил совсем иное впечатление, нежели вечером. Это даже неудивительно. Ночью все кошки серы, по-пьяни все бабы прекрасны, как говорил Тур.

Хмыкнув этой мысли, я повернулась к постели посмотреть, что же выбрала мне из одежды моя незабвенная Эжени Марсо, и чуть не взвыла от отвращения.

ГА-А-АДОСТЬ!!!

Иного чувства то, что лежало на моей кравати, вызвать не могло.

Это было коротенькое белое платье без рукавов со складчатой юбочкой и моряцким воротничком, такие летом обычно носят детишки в городах-портах. Рядом с постелью на ковре стояли белые босоножки на каблуке.

Эта сука что, серьёзно думает, что я одену такую галиматью?!!

Ладно ещё каблуки, но платье!!. Это самая убожественная вещь из всех, какие я когда-либо видала!!! Я тут кто, моряк Папай, чтобы рассекать по дому в одежде "а-ля матросс"?!! Я эту Софи Марсо хренову в шпинате похороню!!!

Нет, надо сказать ей и Мадлен, что с сегодняшего дня я сама выбираю себе одежду! И так будет до того момента, пока... пока Эдуард не предложит мне свою руку и цветочек от сердца и почек!!!

Ну, целую вечность, то есть.

У меня в голове почему-то живо намалевалась картина, как белокурый изверг приползает ко мне на коленях, держа в правой руке коробку, в которой поверх букета лекарственной ромашки и упакованных в полиэтилен свинных почек лежит его правая рука, вырванная из тела с мясом.

Ага, а Алекс Дэ ложит вам руки на плечи и говорит: "Совет да любовь!"...

Шиза!!!

Что? С твоим пристрастием прикладывать Эдуарда чем-то тяжёлым по голове...

Заткнись!!!

... ну там сковородки, подковы на счастье...

Надо кончать эти препирательства с самой собой. Интересно, а Даладье оплатят мне хорошего психиатра?

Ладно, это, как говорится, дело левое. Сейчас проблема в другом.

Схватив разнесчастное платье, я начала отчаянно скрипеть мозгами. Куда можно засунуть эту тряпку, чтоб её никто не нашёл? Можно, разумеется, закопать в саду под деревом, но это слишком много отнимет времени. А можно торжественно сжечь посреди комнаты вместе с ковром и сплясать танец диких бедуинов, приветствуя акт аутодафе и очищения.

Зверские у меня сегодня мысли! Зверские, но очень правильные: от платья надо избавиться раз и навсегда. И грамотно.

Ладно, сделаем это с двух попыток. На первый раз сойдёт и это.

Впившись в белую ткань, я с силой рванула её в разные стороны, и один из швов с треском разошёлся. Вот так-то лучше! Эта вещь даже посимпатичней стала, честное слово. Правда, всего лишь из-за того, что её больше нельзя одеть.

Небрежно швырнув платье на пол, я посмотрела на часы. Великолепно! Мои разборки с убранством Папая заняли целых десять минут из отведённых мне тридцати! Хорошо ещё, что постель можно не застилать: это за меня сделает горничная.

По-собачь вытерев ноги об валяющееся рядом платье в знак того, что враг повержен, я направилась в ванную комнату. Её стены были отделаны кафелем жемчужного цвета, пол был чёрный с легчайшими жемчужными разводами. Ванна, к моему непонятному удовольствию, была погружена в небольшое возвышение на полу, душевая кабинка была отдельно. Краники и ручки сияли так, словно были из первосортного серебра, а большое зеркало над овальной раковиной отражало меня до самой талии.

Ну что ж, неплохо.

Схватив расчёску, я быстренько пробежалась ею по волосам и, скинув с себя нижнее бельё, нырнула в ледяной душ. Не то, чтобы у Даладье за неуплату отключили гарячую воду (бьюсь об заклад, что даже если захотят, то не смогут проделать такой фокус), просто мне надо было проснуться и взбодриться.

Заряд бодрости я получила, да, но не столько от холодной воды, сколько оттого, что при выходе из душевой кабинки перецепилась через низенький порожек и с громким нелитературным возгласом растянулась на кафеле. Было не столько больно, сколько обидно. Да ещё и пальцы на ноге хорошенько ушибла.

Молодец, Кейни! Продолжай в том же духе, и скоро тебя из этого дома вперёд ногами вынесут!

Проигнорировав коврик, я встала прямо на кафель и, убедившись, что он после моего падения нигде не треснул, посмотрела на себя в зеркало. Мокрая, злая и растрёпанная вэпми. Душераздирающее зрелище, как сказал когда-то ослик Иа. Я его понимаю. Оптимисты говорят, что даже если тебя съели, ты имеешь два выхода. Но где же выход из моей ситуации?!.

... Ну, дверь из ванной справа...

Очень смешно!!! Ну прямо животик можно от смеха надорвать!!!

Схватив фен и расчёску, я начала с небывалым рвением, которое на самом деле и явилось причиной облысения Брюса Уиллиса, приводить голову в божеский вид.

У меня масса других проблем! Как мне снова стать человеком? Теперь, когда я узнала, что вэмпи либо отправляют в Академию, либо убивают, мне очень хочется вернуть кусок Силы Лал ей самой, пусть подавится! А ещё я хочу помириться с сестрой! Но как? И как отдать долг Эдуарду, который, разумеется, не забыл меня и найдёт мою задницу даже в Преисподней?

Как, чёрт бы его подрал?!!

Да никак!

Я провела ещё мокрой рукой по зеркалу, оставляя разводы и капли воды. Скоро они высохнут и обязательно оставят после себя следы. Вот такие вот некрасиво-серые на этом безупречном стекле.

Отбросив за спину слегка влажные волосы (фен - ну просто зверюга!), я включила воду в раковине.

Моё отражение было по-прежнему крайне раздражённым и злым. На меня же. Ну разве есть в этом мире справедливость?!. Впрочем, если уж на то пошло, то и впрямь: на кого мне ещё злиться кроме себя любимой?.. Хотя попрошу заметить, что в том, что меня удочерили, я не виновата!!!

... Или виновата?..

Подставив руки под холодный поток, я резко плеснула водой на зеркало - Марсо будет "в восторге"!

Моё отражение моментально потекло и исказилось, как и лицо стервы Эжени в моём до безобразия больном воображении. Тогда я плеснула ещё, а потом растёрла воду по поверхности зеркала и посмотрела на мутную себя.

Я не менялась. На самом деле - никак не менялась. Всё так же лежали на плечах слегка влажные волосы, всё так же пристально смотрели карие глаза. Всё с той же злостью и обидой. Ничего не изменилось.

Ради шутки поцеловав в губы собственное отражение, я внезапно ощутила острое желание разнести его вдребезги. И его, и зеркало, и раковину, и всё вокруг. Я возненавидила окружающий меня мир точно так же, как он возненавидел меня. Или, быть может, ещё сильнее.

Глядя на дорогой жемчужный кафель, вспоминая обстановку своей комнаты, модную крашеную суку Марсо, босоножки на каблуках, я захотела уничтожить окружающую меня роскошь так же, как эта роскошь хотела уничтожить настоящую меня.

Но где-то в глубине души я всё-таки желала, чтобы у неё всё получилось. Быстро и просто.

Я укуталась в пушистое махровое полотенце цвета кофе со сливками. Из зеркала на меня смотрели всё такие же злые глаза.

... Когда я вышла из ванной, всё было цело: и мир, и роскошь, и зеркало.

Вытащив руки из карманов сереньких клешёных брючек, я под негромкое цоканье собственных каблуков вошла в столовую. Со вчерашнего дня там ничего не изменилось: ни аэродром для лягуртерминаторов-кукурузников не построили, ни повесили алгоритм поедания французских блюд. Но это всё ладно: на завтрак у нас кофе с булочками.

Приятно удивило меня совсем другое.

Во-первых, за просторным столом, застеленным белоснежной скатертью и уставленным дорогими чашками, блюдцами, розеточками с вареньем, отсутствовал Алекс Дэ. На него даже прибора не было.

Ур-р-р-ра-а-а!!! Берлин взят!!!

... Хотя, конечно, сомневаюсь, что этот тип слинял при одной мысли о нашем совместном завтраке. Наверняка у него очередная важная встреча.

Во-вторых, кроме Мадлен и Эжени за столом сидели Миша, Дэви и Виктор. Не знаю, почему они здесь, может, меня могут съесть эти симпатичные булочки, покрытые сахарной пудрой, но им я обрадовалась даже несмотря на стерву Марсо.

Паркисон и Одарк, сидящие слева от миссис Даладье, помешивали сахар в своих изящных чашечках и просматривали утреннюю прессу. Так называемый свежак. Справа от хозяйки сией обители сидела Марсо, рядом с ней Виктор, которого она уговаривала попробовать сладкое.

- Уверяю Вас, во Флер-де-л'Орне делают великолепное варенье! - щебетала она.

- Я верю Вам, мадам Марсо, - через силу улыбнулся Наблюдатель, - но...

- Для Вас - просто Эжени, - торопливо оборвала его моя гувернантка.

- Хорошо, Эжени, - кивнул белоголовый мужчина. - Спасибо, но я не хочу ничего сладкого.

Перед ним сиротливо красовалась полупустая чашка кофе. И кроме сладкого Марсо могла ему предложить попробовать на вкус разве что посуду.

Вот такую картину я увидела, остановившись в нескольких метрах от стола.

- Доброе утро! - бодро отрапортовала я, когда пять пар глаз обратились ко мне.

- Доброе утро, Лэй, - Мадлен ласково улыбнулась мне, а остальные вразнобой произнесли одно и то же:

- Доброе утро, мисс.

- Мадам Марсо подумала, что совместные завтраки помогут тебе лучше овладеть правилами этикета и познакомиться с теми, кто теперь часто будет рядом с тобой, - добавила миссис Даладье, бросив косой взгляд на Эжени. - Я не стала возражать, тем более что Александр с утра уехал в командировку, и нам с тобой было бы скучновато за столом. Садись, не стесняйся.

Я, собственно, и не стеснялась. Пусть павиан стесняется: у него задница голая.

Свободное место было только одно: между Виктором и Дэви, так что я могла не жаловаться на соседей, в отличие от белоголового Наблюдателя, кстати. Бодро хлопнувшись на стул, я налила себе кофе и жадно уставилась на булочки. Какую бы мне съесть?..

- О, маленькая мисс уже проснулась? - на пороге столовой возник улыбающийся Томас. - Вам принести какао?

- Нет спасибо, я уже налила себе кофе, - вежливо улыбнулась я дворецкому. - Ни о чём не беспокойтесь.

- Что-нибудь ещё нужно, миссис Даладье? - обратился Томас к Мадлен.

- Нет, спасибо. Вы свободы, - отозвалась та, и завтрак возобновился.

Самое паршивое то, что я не успела даже надкусить свежую ароматную булочку с корицей, как Марсо произнесла:

- Признаться, Вы заставили нас ждать, мадемуазель Даладье. Я предупредила Вас, что завтрак будет через полчаса... Виктор, не хотите ли ещё кофе?

- Да, спасибо, - рассеяно кивнул белоголовый Наблюдатель, углубившись в позаимствованную у Дэви газету. Эжени заботливо подлила в его чашку крепкий эспрессо, и я едва удержалась от пошлой ухмылки. Вместо этого пришлось предельно точным и вежливым голосом произнести:

- Я прошу прощения, но мне не хватило времени.

Кофе был необычайно вкусным.

- Не хватило времени? - строго переспросила Эжени. - Позвольте узнать, а что же Вы делали на протяжение целых тридцати минут? И куда Вы пропали вчера после ужина?

Она там тоже была, разве я не сказала? Ну да, и впрямь не сказала, потому что Алекс Дэ не бросил в её сторону ни одного злого взгляда, будто она святая какая-нибудь. Это "Ж-ж-ж!" неспроста!

- Я... - начал было Виктор, однако Марсо мягко остановила его:

- Пожалуйста, не беспокойтесь, я справлюсь сама. Итак, - её ледяной взгляд впился в моё лицо, а голос мгновенно стал жёстче, - я задала Вам вопросы. Почему Вы молчите?

Эта стерва думала, что я буду молча сгорать от стыда. Вот тут она дала маху, потому что я разозлилась и, поставила чашку на блюдце чуть более резко, чем надо, ответила:

- У Вас дурная привычка отчитывать людей при посторонних? - сама поражаюсь холоду своего голоса. - Вас не учили, что это крайне невежливо? Поражаюсь тогда, что Вы моя гувернантка. Запомните, мисс Марсо, что за столом говорить на поднятые Вами темы не принято. Вы подаёте мне дурной пример. Кроме того, я хочу спокойно позавтракать. Если у Вас есть какие-либо ко мне претензии, у меня до занятий есть ещё час свободного времени, который я с удовольствием посвящу Вам.

По мере того, как я говорила, лицо Эжени вытягивалось. Вот уже задрожали от гнева её тонкие ноздри... Ух, кажется, Новоорлеанской драконихе прищемили хвост! Сейчас будет плеваться огнём! Огнетушитель мне, огнетушитель!

- И ещё одно, - спохватилась я в последний момент, когда Марсо уже открыла тщательно напомаженный рот. - Отныне я сама выбираю себе одежду из гардероба. То платье, которое Вы выбрали... Не знаю, на какой барахолке оно было куплено, но едва я попыталась его одеть, как оно расползлось по шву.

Дэви и Миша с любопытством переглянулись - всё происходящее явно их забавляло. Мадлен тоже молчала, и, как это ни странно, отнюдь не потому, что обстановка угнетала её. Скорее ей было просто любопытно и... не знаю даже.

- Вы не имеете права отчитывать старших!!! - гневно выпалила Марсо, и в её голосе обозначился французский акцент. Таки я её хорошо разозлила.

- Ну да, конечно, - я швырнула недоеденную булочку на блюдце и поднялась из-за стола, - старость надо уважать.

Виктор подавился кофе.

- Лэй! - строго одёрнула меня Мадлен, однако я уже вышла из столовой.

- Я знал, что найду тебя здесь, - белоголовый Наблюдатель сел рядом со мной на лавку. Я окинула его хмурым взглядом и опять уставилась на свои босоножки.

Мы сидели там же, где и накануне вечером, потому что это было единственное в саду место с лавочками, которое я знала. Фонтан не переставал шуметь, выплёскивая наружу кристально-чистую воду. Водные лилии плавали на поверхности бассейна и искрились от мелких брызг, а вокруг всё так цвёл жасмин, но сегодня от его нежного аромата тошнило. Одна ему благодарность: он надёжно скрывал фонтан и лавочки от посторонних глаз. Даже стоя на ведущей сюда аллейке ничего нельзя было увидеть, если не подойти совсем близко.

Раскидистые ясени шелестели на июньском ветру. Утро было тёплое, полдень обещал быть жарким. Стрижи давно уже смолкли, поэтому в саду царила сонная тишина.

Господи, если б я знала, что завтрак будет таким кошмарным, я бы вообще на него не спускалась!

Настроение у меня было подавленное, и я даже не могла объяснить, почему. Возможно из-за того, что здесь я была по-прежнему чужая. Ладно ещё сад, но особняк!.. На меня все слуги смотрели, как на чужую, даже Томас, хоть и пытался быть вежливым, всё равно воспринимал меня как... гостью.

- Чего ты дуешься? - спросил Виктор. - Я думал, тебе всё будет ни по чём.

- Такое впечатление, - произнесла я, - будто меня не удочерили, а я сама напросилась в этот дом, и мне теперь здесь не рады. Она обращается со мной как с провинившейся служанкой! Хотя я, по идее, наследница Даладье! Тоже хозяйка в этом доме!

- Да, Марсо редкая стервь, - согласился белоголовый мужчина.

- Она к тебе очень неровно дышит, - невесело заметила я и передразнила французский акцент Эжени. - "Уве'гяю Вас, во Фле'г-де-л'О'гне делают великолепное ва'генье"!

- Спасу от неё нет, - кивнул Виктор. - В доме она всего-ничего времени, а у меня от неё уже зубы ноют. Но ты будь с ней помягче.

- Да я вообще скажу Алексу Дэ, чтобы он нашёл мне другую няньку! - раздражённо фыркнула я. - Хоть Мэрри Попинс, хоть Фрэкен Бок!

- Вот это вряд ли, - покачал головой Наблюдатель. - Я тебе скажу сейчас пару вещей, но мы будем делать вид, что я тебе ничего не говорил, хорошо?

Я впервые сегодня за всё проведённое здесь, у фонтана, время, подняла голову и удивлённо посмотрела на него:

- Хорошо, но что такого страшного ты хочешь сказать?

- Как ты думаешь, Эжени - хорошая гувернантка? - посмотрел мне в глаза Виктор. Я отрицательно покачала головой.

- Правильно думаешь, - белоголовый мужчина понизил голос, - она всего-навсего любовница Александра Даладье. В последнее время у него нет свободного времени, поэтому он решил поместить её в свой дом. В этом плане ты для него - счастливый случай.

Меня его слова почему-то абсолютно не удивили и не возмутили. Просто стало понятным то, почему Марсо не получила вчера за меня выговор во время ужина, хотя, если подумать, именно она должна была предупредить меня, как обращаться с лягушками. Француженка хренова. Шлюха.

- Но тогда почему она к тебе клинья подбивает? - посмотрела я на Наблюдателя. - Она не боится, что Даладье узнает об этом? И как же Мадлен?

- Не думаю, что она боится Александра, - ухмыльнулся Виктор. - Это скорее я потеряю работу, если он узнает о "левой" страсти Марсо. Что касается Мадлен, то она всё знает или, по-крайней мере, догадывается. Она не так глупа и наивна, как ты думаешь, хотя храбрости у неё, разумеется, куда меньше. Мужа она не любит совершенно, поэтому, пока всё держится в рамках приличия, она ничего делать не станет. Ей всё происходящее даже как-то на руку, потому что свои неизменны злость и раздражение Даладье срывает на любовнице.

- А слуги? Они ведь всё всегда знают.

- Они так же знают, что и Даладье об этом осведомлён. Между собой они, конечно, сплетничают, но едва ли кто посмеет хоть слово сказать кому чужому. Александра в этом доме все не любят и боятся.

- Даже ты?

- Нет. Мы, Наблюдатели, вне Законов общества. У нас свой суд и свои наказания, поэтому вряд ли все связи Даладье в юридической сфере ему помогут.

- Ты сказал, что я - счастливый случай для Александра. А не мог он меня специально удочерить, чтоб нашлось место для Марсо?

- Нет, - коротко ответил Виктор, рассматривая фонтан. Мне показалось, что он знает куда больше.

- Почему? - допытывалась я. - И почему именно я? Мне скоро шестнадцать, я в этом году должна поступать в университет... Я почти взрослая!

- Кейни, Кейни! - вздохнул Наблюдатель. - Даладье запретили мне об этом говорить. И я ничего тебе не скажу.

- Но почему? - удивилась я. - И... ты сегодня без формы?

Собственно, я только сейчас поняла, что белоголовый мужчина одет в чёрную рубашку с закатанными до локтя рукавами, чёрные же брюки и чёрные туфли. Чёрный - не самый лучший цвет для жаркого июньского дня, и об этом свидетельствовали три расстёгнутых пуговицы на шёлковой рубашке.

- Ты представляешь меня сейчас в кожаном плаще? - со смешком спросил Виктор.

- Нет, - призналась я.

- Ну тогда зачем же спрашиваешь?

- А где твоё оружие? Пистолеты, меч? - полюбопытствовала я. - Ведь у тебя должна быть какая-нибудь экипировка, арсенал...

Наблюдатель легко рассмеялся и, подняв руку, коснулся моей щеки. Я опять ощутила лёгкое жжение, только теперь оно было другим: более приятным, более родным...

- Это жизнь научила тебя задавать столько неглупых вопросов? - спросил Виктор. - Дай тебе волю, так ты бы вечность выпытала у меня то да сё.

- Жизнь, а кто же ещё?

- Дай мне свою руку, - Наблюдатель легонько сжал мою кисть в своих руках и посмотрел на неё мало что не с нежностью. - Я уже забыл, как это, когда рядом есть кто-то такой же, как и ты.

- Что такое на самом деле это жжение? - спросила я, без малейшего смущения ложа ладонь поверх наших переплетённых пальцев. Мне казалось, что в этом жесте нет ничего такого... пошлого.

- Если я попытаюсь объяснить, ты всё равно не поймёшь, - покачал головой белоголовый мужчина. - Ты ведь слабо знаешь противоестественную биологию и физику.

- Ну, по-сравнению с тобой я не знаю вообще ничего! - хмыкнула я.

Если быть откровенной, мне пора уже было на занятия.

Только уходить не хотелось. Рядом с Виктором было спокойно, хорошо и, если можно так сказать, уютно. И даже чуждость этого красивого сада, скрытого за ним особняка не могли перетравить ощущение покоя. Я и этот Наблюдатель Мрака по своей природе были одинаковы, мы понимали друг друга, мы были словно дети одного края, встретившиеся где-то за океаном в чужой стране, такие знакомые и понятные друг другу...

О нет, это была не любовь. Точнее, это была совсем не она, это было что-то совсем другое, куда более высокое. Я никогда ещё не сталкивалась с таким ощущением, не читала его описания - у меня нет для него имени.

- Ты опаздываешь на занятия. Мисс Мэрви будет недовольна, - напомнил мне Виктор.

- Я не хочу туда. Я не могу, - посмотрела я в его голубые глаза. - Я не люблю быть чужой, но здесь куда бы я ни пошла - я именно чужая . Везде, кроме как здесь.

Удивительно, но я не чувствовала смущения. Кто-то во мне шептал: то, что я испытываю, находясь рядом с Виктором, не может и не должно меня стеснять. Это ощущение - естесственно и в то же время необыкновенно.

- В своей группе вы все четверо тоже чувствовали... такое? - неуверенно спросила я.

- Да, - Наблюдатель чуть сильнее сжал мои руки. - Когда тебе кажется, что ты одна в целом мире, так оно и есть. Но не верь, что ты сама по себе с такими же, как и ты: это лживая иллюзия.

- А где сейчас те, кто учился с тобой?

- Задействованы с секретных военных операциях. На вэмпов всегда был спрос.

- Тогда почему же ты здесь? - непонимающе смотрела я на него. - Восемь лет в Академии... и всё ради чего? Ради того, чтобы терпеть эту Эжени и меня?

- Не ставь себя в один ряд с ней, - возразил Виктор и поднял наши руки на уровень моих глаз. - Вот это, - он имел ввиду чувство уюта, тепла, - то, о чём люди могут только мечтать, то, чем дорожат оборотни одного Клана.

В голове вспыхнула мысль.

Догадка. Настолько резкая, острая и дикая, что у меня сбился ход биения сердца. Оно набирало скорость, но ритмичное двойное постукивание, казалось, уже зазвучало вразнобой.

Расширившимися глазами, в которых была видна вся я, вся вэмпи, я смотрела в глаза белоголового мужчины.

В ушах всё ещё звучали его слова и шумела кровь...

Нет, это было невероятным, этого не может быть!!!

Не мо-жет!!!

... Но вспоминая свои ощущения, когда я только проснулась сегодня утром, вспоминая взгляды слуг, я всё-таки осознавала, что так оно и есть.

Вокруг был мир без конца и края, замкнутый простор, миллиарды людей, оборотней, вампиров, сотни тысяч жизней и судеб, счастливых, горьких, поломанных и только начатых. Города, страны, деревни, дни и ночи, дожди, листопады, снег и майские грозы...

А мы были одни. Мы были рядом. Мы были тенями одной вещи - крови, мы чувствовали в этом мире только одну вещь - одиночество, мы делили пополам только судьбу...

Но это было не главным. Мы были одинаковы, мы говорили на одном языке и ощущали одни эмоции. Мы были покоем друг для друга.

Я внезапно рассмеялась. Круг, разделённый пополам - не круг. Братство, рассечённое надвое - не братство. Одиночество, поделенное на двоих - не одиночество. Мысль билась в висках и рвалась наружу.

Одна на двоих.

- Мы с тобой, - произнёс Виктор, глядя мне в глаза, - связаны, но не жалкими кровными узами, которые не значат ничего, а своей природой. Мы родственники по природе и душе. Мы с тобой - одна семья.