"Лис Улисс и край света" - читать интересную книгу автора (Адра Фред)

Глава третья Бенджамин Крот одурачивает мир

Енот Бенджамин Крот, профессор археологии и гроза расхитителей гробниц, пребывал в растерянности. Став обладателем копии заветной карты к сокровищам саблезубых тигров, он не только не испытал облегчения, но, напротив, встревожился сильнее прежнего. Кроту крайне не нравилось то обстоятельство, что кроме него копии получили и многочисленные соперники. Причем соперники опасные. И потом, кто знает, может, он даже не обо всех конкурентах осведомлен! А ну как этот хитрющий Лис Улисс отдал карту еще кому-то? Отдал потихоньку, скрытно, тайно?

Последняя мысль сделала лихой вираж и превратилась в новую мысль, еще более пугающую. А вдруг есть такие охотники за кладами, которые пронюхали, что у Крота имеется карта? И теперь они охотятся за ним, чтобы ее отнять?

Археолог запаниковал. Надо срочно принять меры!

Прежде всего: нельзя держать карту при себе. Злодеи наверняка постараются напасть на Крота в дороге. Выход? Послать карту по почте в Вершину! Но и тут необходимо проявить предусмотрительность и смекалку.

Енот сделал еще одну копию карты и разрезал ее на одиннадцать кусочков. Каждый клочок вложил в отдельный почтовый конверт, на каждом из которых написал:

Бенджамин Крот удовлетворенно посмотрел на одиннадцать конвертов. Гениальное решение проблемы, подумалось ему. И тут же мозг пронзила новая истеричная мысль: а если хоть одно письмо не дойдет?! Тогда он пропал! От подобной перспективы енота пробрала мелкая дрожь. Трясущимися лапами он сотворил еще одну копию карты и разрезал ее на двадцать шесть кусочков, двадцать два из которых рассовал по карманам и укромным уголкам одежды и сумок, а оставшиеся четыре — зашил в подкладку куртки.

Вот теперь он подстрахован. Если, конечно, по дороге в Вершину на него не нападут голые грабители, чтобы раздеть.

Ну уж нет! Этот номер не пройдет! Начисто забыв, ради чего он, собственно, все это затеял, и хваля себя за сообразительность и предусмотрительность, Бенджамин Крот соорудил семнадцать копий карты, пять из которых зашил в подкладку шляпы, две — уложил в сумку, шесть — в ботинки, и четыре — в карманы брюк. Затем белой краской нанес карту себе на живот. И наконец изначальную копию он положил во внутренний карман куртки.

Все! Теперь-то он уж точно не лишится карты! Как он всех провел, ай да, Крот, ай да Бенджамин!

Теперь следовало решить вопрос транспорта. Вариант поезда Крот отмел сразу, как медленный. К тому же, в поездах всегда полно народу, поэтому злоумышленникам ничего не стоит сделать свое злоумышленное дело и затеряться в толпе. Самолеты в такую дыру, как Вершина, не летают, потому что они в принципе не летают в такие дыры, как Вершина. По морю туда не поплывешь, потому что моря там нет. Как ни крути, а вариант один — машина. Бенджамин Крот мог купить автомобиль или взять напрокат, если бы не одна сложность: ему ужасно не хотелось расставаться с деньгами. Он чувствовал, что в походе за кладом деньги еще могут ох как пригодиться. И тогда Крот вспомнил о суслике Георгие.

Этот зверек работал шофером при музее и был счастливым обладателем фургона, на котором он перевозил археологические находки с раскопок в музей.

Кроме того, Георгий производил впечатление полного пофигиста. «Значит, он не будет чрезмерно любопытен», — решил Крот. К ученым авторитетам суслик относился с пиететом и был готов им угождать. Правда, причислял ли он к ученым авторитетам давно не занимающегося наукой Бенджамина Крота, было непонятно. «Конечно, причисляет! — в итоге заключил археолог. — Я же знаменитость и вообще — само благородство во плоти!» Что ж, в таком случае, Георгий — определенно тот, кто ему нужен.

И Бенджамин Крот отправился в музей. Но на полпути поспешно вернулся, включил диктофон и наговорил на кассету описание карты саблезубых — ну вдруг все бумажные копии сгорят! А уже после этого отправился в музей.

Суслик Георгий сидел за рулем своего фургончика, припаркованного на заднем дворе музея, и изнывал от безделья. Изнывал, но в то же время получал от него удовольствие. Он безучастно смотрел на утренние облака и думал о том, что как же это непостижимо и удивительно — по одной и той же причине изнывать и наслаждаться. «Делать три дела одновременно есть удел существ, высокоразвитых в культурном отношении», — не без самодовольства рассуждал Георгий. «Третьим» делом он считал поглаживание руля.

Обратимся к истории, предложил себе Георгий. Как известно, делать три дела одновременно удавалось только великому полководцу Алексею Камнетесу, и было это много веков назад. С тех пор, если верно истолковать молчание истории, подобного феномена не наблюдалось. Вплоть до сегодняшнего дня… С другой стороны, известно, что проблема мультидействия (это слово суслик придумал только что, немедленно сделав вывод, что число совершаемых им единовременных действий увеличилось до четырех) характерна лишь для самцов. Самки же не испытывают никаких трудностей с мультидействием (повторение неологизма доставляло Георгию подлинное наслаждение). По его личным наблюдениям, самки способны делать одновременно до ста шестнадцати дел (Георгий мысленно с удовольствием перечислил их все). Из этого неопровержимо следует, что самки сосредоточены не на качестве, а на количестве. Самцов же интересует именно качество. Поэтому история знает лишь двух подобных самцов — Алексея Камнетеса и его, Георгия. Причем он, Георгий, в поединке с Камнетесом ведет со счетом 4:3.

Пора делать выводы, решил Георгий. А вывод прост: все в мире не имеет смысла, за исключением того, что составляет его, Георгия, личную реальность, за пределами коей никакого «мира» не существует.

Странно, отметил Георгий, почему его философские рассуждения всегда приводят к одному и тому же выводу? И сам же ответил: потому что сей вывод — единственно возможный и правильный!

В этот момент Георгий обнаружил, что на окраине мира появился новый объект, занесенный сюда вселенским воображением. Объект имел внешний вид енота, одеяние, принятое среди археологов, склонных к показухе (широкие штаны с миллионом карманов, широкополая шляпа и рубашка с воротом) и условное обозначение «Бенджамин Крот».

Объект с приветливой улыбкой приблизился к фургону.

— Добрый день, Георгий! — Крот был само радушие. — А я шел мимо, дай, думаю, проведаю, как там Георгий!

— Здравствуйте, профессор, — без особых эмоций откликнулся суслик. — Я как раз сидел здесь в своем фургоне и думал: вот бы пришел меня проведать профессор Бенджамин Крот!

Археолог рассмеялся, давая понять, что оценил чувство юмора собеседника, чем несколько озадачил последнего, ведь Георгий и не думал шутить.

— Как поживаете, дружище? — спросил Крот.

— В пределах реального мира — неплохо, — ответил суслик, озадаченный обращением «дружище» из уст зверя, с которым никогда прежде не общался.

— Замечательно! — обрадовался Крот. — Скажите, милейший, а как бы вы отнеслись к предложению составить мне компанию в одном научном исследовании?

— Даже не знаю… Мне ведь никто такого предложения не сделал.

— Считайте, что его сделал я!

— Хм… А зачем вам, профессор, понадобился в научном исследовании простой шофер?

Крот протестующе замахал лапами.

— Не говорите так, прошу вас! Зачем это самоуничижение? Я много наблюдал за вами и могу с абсолютной уверенностью заявить, что вы не простой шофер, а выдающийся! Шофер по призванию, с большой буквы «Ш». А я, напротив, самый обыкновенный, рядовой профессор археологии, отмеченный многочисленными наградами и премиями.

— Классно, — равнодушно высказался Георгий. — И все-таки, зачем?

— Видите ли, друг мой, упомянутое научное исследование касается Сабельных гор…

— Ах, вот оно что… — суслик понимающе кивнул и немедленно превратился из философа-любителя в шофера-профессионала. — Подвозка нужна. Не вопрос. Сколько заплатите за халтурку?

Крот брезгливо поморщился.

— Фи, ну что за определение! И зачем сразу все сводить к деньгам? Я же предлагаю вам участие в научной экспедиции, где наградой будут новые удивительные открытия! Разве деньги могут заменить новые удивительные открытия?

— Новые удивительные деньги — могут. Так какой суммой удивите?

Крот с неудовольствием отметил, что ошибся в оценке Георгия. Хоть суслик и сохранял внешний вид пофигиста, слова его резко расходились с обликом. А пиетета по отношению к профессорскому званию не ощущалось вовсе.

— Милейший, ну неужели вас не тянет в прекрасное путешествие, вдохнуть ветер странствий, посмотреть на чудеса мира?

— Нет там никакого мира.

— Как это? — удивился Крот. — Там огромный мир, полный…

— Уверяю вас, профессор, вы ошибаетесь. Там нет ничего. Все здесь.

Крот задумчиво поглядел в глаза собеседнику.

— А, вы в философском смысле… Тогда тем более! Мы пустимся в путь и создадим мир с помощью себя! Разве это не прекрасно?

Георгий с изумлением обнаружил, что в словах археолога есть смысл. Действительно, почему бы не воспользоваться возможностью и на практике не проверить, как далеко способна простираться его личная реальность.

— Ну, я, пожалуй, не против взглянуть на этот так называемый мир.

«Победа!» — возликовал Крот.

— Но за две монеты в день.

«Пиррова», — расстроился Крот. В среде археологов пирровой победой называли такую победу, при которой побежденные казнили победителя. Пирром же именовался древний город, в котором в результате гражданской войны все победители были повешены, а побежденные — расстреляны.

— Да за такое путешествие многие сами бы с радостью заплатили! — заверил Крот.

— Думаете?

— Убежден!

— И сколько бы заплатили?

— Монет десять — уж точно!

— Вы меня убедили. Заплачу за путешествие пять монет.

«Победа!» — снова обрадовался Крот.

— Значит, так. Вы мне платите по две монеты в день за труды, а я вам один раз — пять за путешествие.

«Да что ж такое…» — окончательно сник Крот. Как, оказывается, тяжело иметь дело с философствующими пофигистами. Правда, ему удалось скрыть от шофера истинную причину поездки к Сабельным горам. Так что все не так плохо.

Ближе к вечеру личная реальность суслика Георгия добралась до городка под названием Вершина.

— В горы, немедленно в горы! — возбужденно воскликнул Крот, когда фургон миновал здание вокзала.

— Скоро стемнеет, — заметил Георгий.

— Ничего! Удивительные открытия не могут ждать!

Суслик перевел мышление в философский режим. Переться на ночь глядя в горы — безумие, но его попутчик как раз и вел себя как безумец. Таким образом, бессмысленно убеждать Крота в том, что его план ненормален, ибо именно ненормальность и есть в данный момент для археолога норма. Значит, надо убеждать его в обратном: что идея отправиться в горы на ночь — правильная. Тогда произойдет конфликт между безумием Крота и его представлением о норме, и он сам откажется от своей дурацкой идеи.

— Вы правы, — сказал Георгий. — Надо именно сейчас ехать в горы.

— Да! — восторженно вскричал Крот. — Скорей, скорей поехали!

План не сработал, с удивлением понял Георгий. Правильно ли он все сделал? Не упустил ли чего? Может, надо усугубить нормальность идеи?

— Конечно, сейчас, — сказал он. — Если мы подождем до утра, то возможность свернуть себе шею приблизится к нулю. Так что надо торопиться.

— Шею? — напрягся Крот.

— Разумеется. Если забраться в горы в полной темноте, то почти неизбежно свернешь себе шею. Разве не это удивительное открытие вы собираетесь сделать, профессор?

— Я передумал, — сказал Крот. — Пожалуй, удивительные открытия могут подождать. И вообще, по ночам открытия наверняка предпочитают крепко спать, набираться сил перед тем, как их откроют.

— Наверняка, — удовлетворенно согласился шофер. — Делать новые удивительные открытия и одновременно что-нибудь себе сворачивать — это не самый удачный пример мультидействия. Может, нам следует поискать новую удивительную гостиницу?

— Безусловно! — ответил Крот.

Удивительная гостиница «Два клинка и одни ножны» нашлась довольно быстро.

Перед входом, изображая из себя дворника, меланхолично вел туда-сюда метлой молодой тигр. За подобное исполнение роли его немедленно бы выгнали из любого, даже самого захолустного театра.

Крот подошел к нему поближе.

— Послушайте, юноша, вы ведь дворник, верно?

— Я актер, — с гордостью ответил тигр. — Актер Главного Вершинского театра. А мету, потому что мне это нравится, а вовсе не потому, что в театре мало платят, как вы могли бы верно подумать.

— О… А я знаменитейший археолог Бенджамин Крот.

— Лев, — представился тигр.

— Скажите, Левушка… — в тоне археолога появились заговорщические нотки. — Не видели ли вы в городе лиса?… — В енотовой лапе появилась монета, которая сразу же исчезла в недрах дворничьего фартука.

— Не видел, — также заговорщически ответил Лев.

Крот протянул ему еще монетку.

— А если подумать?

— Ну, если подумать… — тигр спрятал монетку в карман. — Ну… Как бы вам сказать…

Еще одна монета поменяла хозяина.

— Смелее, смелее, — подбодрил юношу Крот.

— Ну, если смелее… То скажу предельно честно… — актер-дворник выразительно замолчал.

— Ох… — Крот с сожалением расстался с очередной монетой.

— Не видел!

— Как не видел? — возмутился Крот. — Так что же вы сразу не сказали? Почему деньги взяли?

— Как же было не взять? — удивился Лев.

— Послушайте, чего вы боитесь? Скажите правду и получите еще, — Крот полез за новой порцией взятки, но его остановил Георгий:

— Профессор, спросите лучше меня, не видел ли я здесь лиса. Результат будет такой же, зато деньги достанутся мне, а не этому вымогателю.

— Черт знает что такое! — рассердился Крот и зашел в гостиницу. Георгий последовал за ним.

Енот подошел к стойке администратора.

— Нам нужен номер с видом на горы! Кстати, здесь появлялся лис омерзительной наружности и безобразного характера?

— Нет, — ответил администратор, протягивая еноту ключ от комнаты. — Лиса не было.

Через несколько минут после того, как Крот и Георгий очутились в своем номере, в дверь постучали. На пороге стоял Лев. Он казался возбужденным.

— Давайте, спросите меня еще раз про лиса!

— Вы видели? — оживился Крот. — Где?

Лев послал ему в ответ многозначительный взгляд.

— Ах да… Держите! — археолог протянул дворнику монетку. — Ну?!

— Так вот… Я не видел никакого лиса!

Крот смерил Льва тяжелым взглядом.

— Пошел вон, — прошипел он. — Бизнес он, видите ли, придумал, негодяй!

Юноша спорить не стал и с довольным видом ретировался.

Бенджамин Крот, чье сознание было крепко занято Лисом Улиссом, не додумался спросить о других конкурентах. А если бы додумался, то узнал бы кое-что важное и неприятное. Некое известие, имеющее белоснежный окрас…