"Вампиры. A Love Story" - читать интересную книгу автора (Мур Кристофер)ШестьКлинт - единственный из Зверья, кто остался работать в универсаме «Марина». Он высокий, с копной темных спутанных волос, на носу очки с толстенными стеклами в металлической оправе, обмотанной пластырем, вид до смерти озабоченный. Уже целую неделю он, пара ребят из дневной смены и временный уборщик (даже постоянный уборщик Густаво, мексиканец, у которого пятеро детей, сбежал с остальным Зверьем) из кожи вон лезут, чтобы работа магазина не встала. И вот вам пожалуйста: прибыла фура с большим заказом, и ее без профессионалов быстро не разгрузишь. За сегодняшнюю ночь Клинт набирает номер Томми в пятый раз. Плевать, что уже четыре часа, ведь Томми у них за главного, а уж в метании мороженых индеек ему и вовсе нет равных. Ничего, проснется. Если уж затесался среди Зверья, будь добр, соответствуй. Раздается писк автоответчика. Клинт торопится: - Слышь, чувак, все нас бросили. В магазине только я, парочка временных и Господь Бог. - Клинт пять лет обретался в наркотическом дурмане, вылечился совсем недавно и свято убежден, что Господь особо выделяет его ночную смену. - Все ребята умотали в Вегас. Звякни мне. А лучше хватай свой тесак и шуруй на работу. Я зашиваюсь. Зверья когда-то было целых девять человек, всем чуть за двадцать. Одни-одинешеньки восемь часов в магазине, и Томми за босса. Названием своим компашка обязана старшему дневной смены. Приходит он как-то утром на работу, а перепившиеся ночные расселись по гигантским буквам названия магазина и кидаются друг в друга мармеладом. Вот их-то Томми и призвал под знамена для сокрушения старого вампира. Обнаружили кровопийцу в каюте собственной яхты - дрых себе вурдалак без задних ног. Предметов искусства на борту было битком. Раритеты по-быстрому загнали - за цену раз в десять дешевле номинала; каждый отхватил кусков по сто. Томми потопал домой под ручку с Джоди, Клинт отправился домой молиться за упокой души вампира, а Саймона убили. Все остальное Зверье намылилось прямиком в Вегас. Клинт вешает трубку и с размаху плюхается в кресло босса. Нет, командовать людьми - это не для него. Ответственность - рехнуться можно. От собачьего лая голова раскалывается еще сильнее. - Главный вход, - кричит временный ночной уборщик через перегородку. Клинт привстает. За стеклянной дверью маячит Император с псинами. Клинт вставляет ключ в гнездо, отключает сигнализацию и открывает дверь. Бостонский терьер так и кидается к сверкающей витрине мясного отдела, Клинт еле успевает его перехватить. - Ваше величество, - почтительно произносит Клинт. - Да вы задыхаетесь! Гигант сопит и держится за грудь. - Труби общий сбор, юноша. Си Томаса Флада превратили в кровопийцу. Опять нам выпал почетный долг разделаться с несправедливостью. - На месте только я и никчемушники. - Клинт растерян. - Эй, я не ослышался? Томми стал вампиром? - Святая истинная правда. Я его видел, и двух часов не прошло. Бледный как смерть. - Ай, нехорошо. - У вас, юноша, удивительный дар объявлять об очевидном. - Входите. - Клинт сторонится, пропуская Императора. - Помолимся за правое дело. - Лиха беда начало, - гудит Император. - А потом я позвоню Томми и скажу, что он может не приходить на работу. - Чудесно. - В голосе Императора нет и намека на сарказм. - Возьмемся за дело по-новому. - Ты такой душка, - лепечет Джоди. - Стараюсь, - скромничает Томми. Он поднимается по узкой лестнице к себе на чердак. Под мышкой у него Джоди, голова ее болтается, ухо позвякивает о пряжку его ремня. Джоди такая легкая, Томми никак не привыкнет к своей новообретенной силе. Он нес девушку по улице целых десять кварталов, и хоть бы хны. Конечно, ее болтовня слегка утомила его, но физически он как огурчик. - Я иногда такая стерва. - Неправда, - возражает Томми. Вот уж дудки. Истина на все сто. - Правда-правда-правда. Ну ужас какая стерва. Томми останавливается на верхней площадке и лезет в карман за ключами. - Ну разве что чуть-чуть, только… - Значит, я стерва? Ты сказал, что я стерва? - О господи, это паршивое солнце когда-нибудь взойдет? - Тебе повезло, что у тебя есть я, ты, слабак. - Да, - отвечает Томми. - Так ты слабак? Томми ставит Джоди на ноги, прислоняет к стене и придерживает, чтобы не сползла на пол. На лице у Джоди широкая дурацкая ухмылка, блузка запачкана кровью, кровь запеклась и в уголке рта. Ей словно только что задали небольшую взбучку. Томми пытается пальцем стереть кровь у нее с губ. Джоди выдыхает, и его облаком окутывает перегар. Брр, гадость. - Я люблю тебя, Томми. - Она валится ему на руки. - И я тебя. - Прости, что я тебе вмазала. Не умею еще силу рассчитывать. - Ничего. - И еще обозвала тебя слабаком. - Да ладно. Джоди лижет Томми шею и слегка покусывает. - Давай займемся любовью, пока солнце не взошло. Томми глядит на недавние разрушения в квартире и произносит слова, которых сам от себя не ожидал: - Хватит на сегодня. Пора в отключку. - Я что, толстая уродка, да? - Ты в самый раз. - Ну да, я толстая. - Джоди отталкивает Томми, неверными шагами бредет в спальню, спотыкается и падает на растерзанную кровать лицом вниз. - И старая. - Секрет этот поверяется разодранному матрасу, но у Томми изощренный вампирский слух. «Толстая и старая», - доносится до него. - Рыжик, что-то настроение у тебя скачет, - тихонько шепчет Томми и прямо в одежде забирается в постель. Какое- то время он лежит рядом с Джоди, молчит и думает о том, что им предстоит сделать в первую очередь. Самое главное - надо переехать. А как? День-то из суток выпадает. Кроме того, как вообще жить и где прятаться? Император растрезвонит всем - это Томми сразу понял. Ничего хорошего это не сулит, пусть даже Император - мужик что надо. Сплошные обломы. Да еще любимая девушка расклеилась. В общем, наверное, Си Томас Флад - первый вампир за всю историю, который ждет рассвета с таким нетерпением. Что ж, не проходит и нескольких минут, как его мольбы услышаны и смертный сон настигает влюбленных. Заделавшись вампиром, Джоди всегда ненавидела ту минуту, когда к ней в сумерки возвращалось сознание. Будто уличные фонари зажглись, щелк - и готово, никакого шаткого перехода между сном и пробуждением. Вот тебе ночь, вот тебе список дел, жри. Но сегодня все не так. Наступивший вечер подарил ей и шаткий переход, и головную боль в придачу. Попытавшись сесть, Джоди чуть не свалилась на пол, потом голова перевесила, и Джоди рухнула на спину с такой силой, что подушка лопнула. В воздух взметнулось целое облако перьев. На стоны примчался Томми. - Привет. - Ой-ой-ой, - мычит в ответ Джоди, прижимая пальцы к вискам. Мозгам в черепушке явно тесно. - Что-то новенькое, а? Вампирское похмелье? - Томми ловит парочку перьев. - Мне плохо. Сейчас сдохну, - выдает нелепость Джоди. - Круто. Кофейку бы тебе сейчас. - И аспирина. Я ведь питалась тобой, когда ты был подшофе. Почему на меня сейчас так подействовало? - Наверное, в крови у хозяина кота алкоголя было побольше. У меня даже есть теория насчет этого. Потом проверим, когда тебе полегчает. А сейчас у нас масса дел. Надо как следует продумать переезд. Вчера ночью мне звонил Клинт из магазина, звал поработать. А потом перезвонил, весь перепуганный, и сказал, что мне не обязательно приходить. И Томми проиграл ей сообщение на автоответчике. Дважды. - Он знает, - заключает Джоди. - Но откуда? - Неважно. Знает. - Твою мать! - Тише ты, - хватается за голову Джоди. - А что, громко? Джоди, сморщившись, кивает. - Намотай себе на ус, Томми. При похмелье вампирские обостренные чувства только во вред. - Правда? До того хреново? - У меня заложило нос от запаха твоего дыхания, не успел ты войти. - Да, зубная паста не помешает. - Там внизу у дверей кто-то есть? Джоди навостряет уши. Внизу и впрямь кто-то топчется, шаркает ногами по тротуару. - Ну да. В дверь звонят. Томми подскакивает к окну и выглядывает на улицу. - Внизу лимузин длиной с пол-улицы. - Лучше ответь, - советует Джоди. - А может, лучше спрятаться? Притворимся, что нас нет дома. - Ответь! - чеканит Джоди. Снизу доносится звук шагов, из лимузина плывет рок-н-ролл (правда, отдельные ноты смазаны), позвякивает колокольчик, и мужской голос бубнит, словно мантру, одну и ту же фразу: «Сладенькие синие сиськи». Джоди берет уцелевшую подушку и накрывается с головой. - Подай голос, Томми. Это твое гребаное Зверье. - Чувачок. - Леш Джефферсон, жилистый бритоголовый негр в зеркальных темных очках, крепко обнимает Томми. Вытащил- таки Томми на улицу, зараза. - Мы в таком говне, братец. Томми высвобождается из его объятий и пытается сообразить, так ли уж он рад видеть приятеля, если от того несет, как из сортира пивного бара. Да еще и вонь тухлой рыбы примешивается. - А вы, ребята, разве не в Вегасе? - спрашивает Томми. - У-у-у-гу. Мы прямо оттуда. Сели в лимузин и прикатили. У меня к тебе разговор. Войти можно? - Нет. - Чтобы отделаться от Зверья, Томми чуть было не сказал, что Джоди спит (одно время срабатывало), но вовремя опомнился. Ведь все думают, что Джоди уехала. - Давай перетрем на лестнице. Я там наверху не один. Глянув на Томми поверх очков, Леш кивает и приподнимает брови. Его остекленевшие глаза налиты кровью. Томми отчетливо слышит, как у Леша колотится сердце. Кокаина нанюхался? Боится чего-то? А может, все сразу? - Слышь, чувачок, - гундосит Леш. - первым делом нам бы у тебя бабок перехватить. - Чего? Ребятишки, у вас было по сто кусков на брата. Произведения-то мы продали. - Мы славно повеселились. Томми прикидывает в уме сумму. - Вы что, прогадили шестьсот с лишним тонн за четыре дня? - Нет, - обижается Леш. - Не подчистую. Кой-чего еще осталось. - Так на черта вам занимать? - Всего-то тысяч двадцать, нам бы только до завтра продержаться. К счастью, диплом по экономике у меня почти в кармане. Я такой деловой, шарахнуться можно. А то бы мы подсели уже вчера. Томми растерянно кивает. Двадцать тысяч - это его полугодовая зарплата в магазине. Лешев диплом всегда внушал ему почтительное уважение. До сегодняшнего вечера. Сегодня уважение сменилось страхом, что Леш что-нибудь заметит. - Значит, вы в говне, как ты выразился. - Все шло отлично, просадили всего тысяч по десять каждый. И тут мы встретили Синь. Леш закатывает глаза, словно погружаясь в далекие воспоминания. А ведь не прошло и нескольких дней. - Синь? - Знаешь такую группу из Вегаса, «Синие мужики»? - Ага. Покрасились жлобы в синий цвет и дудят в трубы. - Томми никак не может взять в толк, куда Леш клонит. - Они самые. Так вот, оказалось, синие бабы тоже есть. Как минимум одна. И уж она высосала из нас все до гроша. На заднем сиденье лимузина Синь прижимает голову Барри к своим грудям. Крепко, но нежно, а то еще задохнется. Прочее Зверье обдолбалось, обкурилось и обтрахалось до полного не могу и валяется теперь вразброску по всей машине, а вот Барри слопал двойную дозу экстази, вынюхал хорошую порцию кокаина и забил здоровенный косяк - и еще хоть куда. Ну, башку-то ему переклинило, конечно, основательно - стоит голый перед ней на коленях уже минут двадцать и повторяет как заведенный «Сладенькие синие сиськи». Когда Сини это надоело, она воткнула его морду себе в декольте, - может, заткнется. И вправду заткнулся, слава богу. Пока у него на кармане денежка, душить до смерти как-то негоже. Тернистый и извилистый путь привел белокожую принцессу красоты (по версии производителей сыра «чеддер») из Фон-Дю-Лака, штат Висконсин, в казино Лас-Вегаса, где бывшая принцесса, ныне девушка по вызову, обучилась всяким штучкам и сменила масть на синюю. Синь не дура какая, чтобы казнить курицу, несущую золотые яйца, пусть лучше курочка понежится между ее восхитительными силиконовыми полусферами. На Зверье она срубит достаточно, чтобы с почетом сойти со сцены, и уж она для них расстарается - пусть даже ей придется изображать удовлетворялку для инопланетян или черничный оладушек. Синь всегда отличалась настойчивостью и методичностью. На заре своей карьеры - то есть после того, как ее поперли из барменш, потому что постоянно проливала напитки, и до того, как заняла должность штатной стриптизерши (у шеста на сцене было не так заметно, что с чувством равновесия она не дружит), - Синь успела сняться в парочке малобюджетных порнофильмов. На съемочной площадке она подружилась с будущей звездой по имени Лотта Вульва, которая дала ей почитать книгу про метод Станиславского. - Научишься отстраняться, так хоть не будешь блевать на партнеров. Режиссеры этого терпеть не могут, - напутствовала ее Лотта. С тех пор метод Станиславского не раз выручал Синь. Ее персонаж теперь мог заниматься чем угодно, любой гадостью, а она про себя делала ставки и подсчитывала выигрыш или проверяла в уме приход-расход. (Да уж лучше погрузиться в воспоминания о том, какая у тебя была белая кожа, прямо молочко от голштинской коровы, чем переживать из-за гнуси реальной жизни.) Через шесть месяцев Синь турнули из кинобизнеса как профнепригодную из-за дефекта, который один режиссер определил как «слишком мало сисек, нечем кадр заполнить». Тут уж никакой Станиславский помочь был не в силах. Синь вернулась в бар (стриптиз-подиум подождет), подавала клиентам не больше бокала пива за раз, чтобы не разлить, и долго ли, коротко, скопила на операцию по увеличению бюста. С такими грудями путь на сцену ей был открыт. Лет до тридцати она танцевала, а потом ее вытеснили более устойчивые конкурентки. Уроки машинописи в школе она в свое время прогуливала, так что ничего не оставалось делать, как податься в эскорт-услуги. - Ну и работка, доставка отсосников на заказ, - жаловалась Синь соседке по комнате. - Двадцать минут, чтобы клиент поимел кайф, иначе деньги обратно. Да еще и агентство большую часть забирает. Так я никогда не выбьюсь в люди. - А ты будь похитрее, - однажды посоветовала ей соседка, официантка из «Венецианца». - Посмотри вон на «Синих мужиков». Если бы они не выкрасились, на помойке бы играли. На пустых консервных банках. Так все и началось. Низложенная принцесса красоты (по версии производителей сыра «чеддер») из Фон-Дю-Лака подобрала стойкую краску для кожи, сфотографировалась, разместила рекламку в бесплатных газетках погрязнее - и на свет появилась Синь. Она бы и без маленьких хитростей прожила: большинство мужиков трахают все, что движется. Но оказалось, за синеву замечательно платят. Синь трудилась не покладая рук, и ее сбережения выросли до того, что уже просматривалась возможность бросить ремесло. Но именно тогда она осознала, что, перекрасившись, легче осуществить голубую мечту любой шлюхи или стриптизерши: поймать богатенького дурачка, который заберет ее отсюда, осыплет золотом и возведет в ранг любимой игрушки. На крупные пьянки-гулянки она не ходила, пока не подвернулось Зверье. Уж этим подавай все сразу - и стриптиз посмотреть, и потрахаться. И неважно, откуда у мудаков бабло, главное, что оно есть. И много. И, похоже, парни все просадят. Почти полмиллиона баксов уже покоилось в ее безразмерной косметичке, и Синь - настоящая Синь, а не персонаж, ублажающий Зверье, - тайком прикидывала, куда вложить деньги. Помнится, дверь гостиничного номера ей открыл высокий тощий парень по имени Дрю. - Привет. Мы тут посоветовались. Знаешь, чего нам всем больше всего хотелось, когда были мальчишками? Тряхнуть мошной. Оттянуться по полной. - Трясите и оттягивайтесь, - обрадовалась Синь. - Мы просто хотели со вкусом кутнуть, - оправдывается Леш. - Понятно, - отвечает Томми. - Здорово было, - сообщает Леш. - Главное - качество, - соглашается Томми. - А теперь не хватает пары баксов, чтобы со вкусом закончить. - И вам надо, чтобы и я присоединился? - Да нет, шеф. Ты нам нужен для других целей. Дай нам денег, и мы закончим банкет и расплатимся по обязательствам. За машину и так далее. - А уж когда и мои деньги кончатся, я могу вмешаться. - Конечно, если захочешь. Так как у тебя с финансами? - Леш, ты под кайфом? - Ясное дело. - Ну конечно. Ясное дело. О чем, бишь, я? - Томми перестал волноваться: вряд ли Леш заметит, что он теперь вампир. Да и остальные из ночной смены универсама явно не в себе. - Леш. На диплом я не наработал, в отличие от тебя. Только в бизнесе есть кое-какие принципы. А ты их нарушаешь. Как можно просаживать на шлюх денежки за прокат машины? - Чья бы корова мычала, Флад, - обижается Леш. - Сам живешь с вампиршей. - Она такая красавица, - парирует Томми. - Ага, охренеть, как это важно. Для вампирши-то. - Леш сурово смотрит на Томми поверх темных очков. - Для секса важно, - настаивает Томми и хочет добавить, что все было замечательно. Только Леш уже вроде как употребил это слово, когда описывал свою синюю шлюху. - В общем, я подвел базу. Гони монету. - Какая еще база? Ни хрена ты не подвел. - Томми уже замахивается, чтобы хлопнуть Леша по груди (это у Зверья в обычае - хлопать друг друга по груди), но вовремя останавливается. Еще ребра приятелю сломаешь. С вампирской-то силищей. - Побереги свою впалую грудь, - говорит Томми. - Твоя рыжая вампирша в подметки не годится синей даме. Наша вашу бьет в кун-фу. - Леш кудахчет, становится в боевую стойку, размахивает руками, поскальзывается и шлепается на задницу. Захлебнувшись смехом, Леш кашляет. - Серьезно, чувачок, если не выручишь, нам через шесть часов кранты. Я учил арифметику. - Возвращайтесь на работу, - советует Томми. - Вчера ночью мне Клинт звонил. У него завал. Срочно требуются складские рабочие в ночную смену. - Не дашь? - Леш снимает очки. - Нет. - Так нас не выгнали? - Судя по всему, нет. - Отлично. Возвращаемся на работу. Мы ей так и скажем. Нас вызывают на работу. - Чего вы ее из Вегаса сюда-то притащили? Шла бы себе восвояси. - Хотелось, чтобы все было чинно-благородно. - Ну да. Все, давай, уходи. Леш поднимается на ноги и, вцепившись в перила, пристально глядит на Томми. - Ты здоров? Какой-то ты бледный. - У меня разбито сердце и паршиво на душе, - объясняет Томми. Как ни противно, но налитые кровью глаза Леша пробуждают в нем аппетит. - Ладно. - Леш выходит на улицу через оборудованную всеми средствами безопасности дверь. У задней двери лимузина Леш оборачивается: - Не хочешь синенькую под бочок? Тоску разгонишь. Мы угощаем. - Спасибо, обойдусь. - Полный набор услуг. Все, что пожелаешь. - Благодарю. Не для моего разбитого сердца. - Как знаешь. Леш открывает дверцу машины, и на асфальт выпадают Дрю и Трой Ли. Целое облако конопляного дыма возносится к небесам. - Блин, чувак. Не видишь, дверь, - бормочет Дрю, тощий и грязный. - Глянь-ка, кто это, - сипит Трой Ли, азиат, единственный из Зверья, кто обучен кун-фу. - Это ведь наш бесстрашный вождь. - Давайте на работу, - советует Томми. - Сейчас еще только семь. До одиннадцати успеете прочухаться, и марш в ночную смену. «Ни за что не доберутся», - думает он про себя. - Так и сделаем. - Леш загружается в лимузин. - Эй, Барри, слезай со скалы. Сейчас моя очередь, а потом - Джеффа. Синь, только ухо ему не подставляй. Вот попрошу тебя подставить рот, а ты и не услышишь. Томми захлопывает оборудованную всеми средствами безопасности дверь и прячет лицо в ладонях. Вот тебе и Зверье, его команда. Они подобрали Томми, когда он был один-одинешенек во всем городе, выдвинули в бригадиры, и если Томми верно ухватил интонации Клинта, когда тот позвонил во второй раз, то стоит только Зверью появиться на работе (и четырех часов не пройдет), как Томми не поздоровится. |
||
|