"Звездный страж (Авторский сборник)" - читать интересную книгу автора (Рассел Эрик Фрэнк)

Глава вторая

Неожиданности начались сразу, прямо на улице. Едва ли можно было среагировать быстрее. Тонкости, естественно, отсутствовали, без них, конечно бы, не обошлось, будь организаторы предупреждены пораньше и имей они время на подготовку. Как всегда, экспромты хороши внезапностью, но проигрывают в основательности.

Рейвен открыто вышел через главный вход Бюро Безопасности и помахал рукой проплывавшему над головой воздушному такси. Описав дугу, машина нырнула на более низкий транспортный уровень, оттуда на посадочный и опустилась на мостовую.

Это был прозрачный шар, смонтированный на кольце из небольших упругих шариков, предназначенных для амортизации при посадке. Такси — последняя модель антиграва — стоило почти двенадцать тысяч кредиток, но его водитель, похоже, меньше всего заботился о том, чтобы хоть изредка сдувать с машины пылинки.

Таксист распахнул дверцу, на его румяном, мясистом лице заиграла профессиональная улыбка. Скоро, однако, он заметил, что клиент не спешит войти, и тогда, согнав улыбку, нахмурился, поскоблил сломанным ногтем небритый подбородок и проговорил надтреснутым голосом:

— Эй, мистер, пока я чего не подумал, давай-ка…

— Помолчи минутку, не видишь, что ли, я размышляю, — ответил Рейвен, все еще стоя на тротуаре в нескольких футах от такси. Вроде бы ничего необычного, но в то же время он чувствовал странное беспокойство, и оно заставляло его прислушиваться к далеким волшебным колокольчикам интуиции.

Таксист помрачнел, еще раз поскреб щетину, будто провел наждаком. Вытянутой правой рукой он все еще придерживал открытую дверь. Что-то слегка надавило его перчатку, как будто ее коснулось невидимое дыхание. Он ничего не заметил.

Рейвен подошел, наконец, вплотную к такси, но внутрь не сел.

— У тебя есть расплавщик? — спросил он водителя.

— Еще бы! Хорош же я буду без него, если заклинит рычаг посадки! — Таксист извлек инструмент из ящика. Он напоминал небольшой пистолет. — Зачем он вам?

— Хочу подпалить тебя сзади, — сообщил Рейвен, взяв инструмент из рук таксиста.

— Прямо здесь? Здорово придумано! — Маленькие запавшие глазки таксиста стали еще меньше. Глупая ухмылка обнажила редкие зубы, исказив похожее на бифштекс лицо. — Тебе сегодня не повезло, мистер шутник. — Его рука скользнула в карман и извлекла оттуда еще один расплавщик. — Так получилось, что их у меня два. Ты продырявишь штаны мне, а я — тебе. Так что будем квиты.

— Прочность твоих штанов меня не интересует, — сказал Рейвен с усмешкой. — Он уловил внезапное замешательство водителя и добавил: — Я имел в виду такси.

С этими словами он приставил наконечник миниатюрного автоматического сварщика к обшивке сиденья и нажал рукоятку.

Рука почувствовала легкий толчок, и тонкая струйка вонючего дыма потянулась из-под пластиковой обшивки, когда то, что было в ней спрятано, начало плавиться от высокой температуры. После этого Рейвен спокойно сел в такси и закрыл дверь.

— Теперь все в порядке. Поехали. — Подавшись вперед, он сунул расплавщик на место.

Пока антиграв, держа курс на юг, набирал высоту в пять тысяч футов, таксист с безучастным видом покручивал штурвал управления. Но время от времени он шевелил мохнатыми бровями, пытаясь понять, что произошло, а глаза его периодически перебегали от лобового стекла к зеркалу заднего вида, в которое он исподтишка наблюдал за пассажиром. От такого в самом деле можно было ждать чего угодно, хоть вселенского пожара.

Не обращая на таксиста внимания, Рейвен запустил руку во все еще теплую дыру в обшивке сиденья, нащупал горячий металл и извлек золотистого цвета приборчик не больше сигареты. У него были крылышки — сейчас их искорежило нагревом; на переднем конце поблескивали линзы величиной с жемчужину, а в задней части имелось семь отверстий миниатюрных ракетных двигателей.

Не было нужды разбирать эту штуку, чтобы разглядеть ее внутренности. Там было все, что нужно, и он знал, что именно: двигатель, устройство наведения, микросхема, генерирующая позывные сигналы, взрывное устройство величиной со спичечную головку — и все это весом меньше трех унций. С помощью такой сигаретки антиграв оставлял бы в эфире след, по которому гончие нашли бы его хоть на краю света.

Обернувшись, Рейвен посмотрел в заднее стекло. В воздухе на всех уровнях реяло столько такси, туристских, спортивных и служебных машин, что определить, преследуют ли их, было абсолютно невозможно. Впрочем, и не нужно. При таком оживленном движении одинаково трудно обнаружить и охотника, и жертву.

Бросив цилиндрик с крылышками поближе к водителю, Рейвен сказал:

— Можешь взять эту штуку себе на память. В ней деталей на пятьдесят кредиток — конечно, если найдешь того, кто сумеет их достать и не разломать окончательно.

— Еще десятка за дыру в сиденье.

— Заплачу, когда приедем.

— Другое дело. — Таксист оживился, взял в руки цилиндрик, с любопытством повертел и сунул в карман. — Как вы узнали, что эта штука сидит под обшивкой?

— Кто-то о ней думал.

— А поподробнее?

— Когда люди стреляют такими игрушками через двери такси, они не должны думать о том, что делают, даже если находятся за четверть мили отсюда. Иначе это все равно, что кричать во все горло. Мысли легко подслушать. — Он посмотрел в затылок водителю. — Ты хоть раз делал что-нибудь, думая совсем о другом?

— Один раз. — Подняв левую руку, тот показал обрубок пальца. — Вот чего мне это стоило.

— Убедительно, — сказал Рейвен и добавил, больше для себя: — Жаль, что микроинженеры вдобавок не телепаты.

В молчании они покрыли еще сорок миль на той же высоте. За городом транспортный поток ослабел.

— Надо иметь при себе оружие, — проговорил таксист. — Не помешает, когда имеешь дело с такими пассажирами.

— Да, захвати в следующий раз. — Рейвен снова обернулся. — Заодно поучись отрываться от хвоста. Сейчас за нами как будто никого нет, но могут появиться.

— Если появятся, я сумею от них избавиться. За пятьдесят кредиток. — Таксист изучал его через зеркало заднего вида, оценивая, много или мало запросил за услугу. — Плюс столько же за то, что буду держать язык за зубами. Это уж я гарантирую.

— Твои гарантии ничего не стоят — ты откроешь рот просто потому, что не сможешь молчать, — мрачно заметил Рейвен. — У них методы кнута, а не пряника. — Он вздохнул. — Вот пятьдесят кредиток — за ту маленькую задержку. — Он схватился за подлокотники, и антиграв, качнувшись, вильнул в сторону и нырнул в облако. Мир скрылся за толстым слоем тумана, который клубился вокруг, уносясь назад желтыми полосами и грязно-белыми хлопьями. — Лучше не надо. Радар ты собой не заменишь.

— Я еще и не такое умею.

Через два часа они опустились на лужайку возле длинного приземистого дома. Небо было пустынным, если не считать полицейского патруля, что двигался в вышине на север. Патруль уверенно шел своим курсом, не обращая внимания на антиграв на лужайке, и вскоре исчез из виду.

От дома к ним шла женщина. Природа щедро одарила ее — тело было крупновато, но двигалась она с неожиданной для такого веса легкостью. Ее трудно было назвать грациозной: полногрудая, с крутыми бедрами и набором всего, что нравится большинству мужчин, — большими, широко расставленными черными блестящими глазами, крупным чувственным ртом и огромной копной угольно-черных волос. В разное время за ней пытались ухаживать десятка два поклонников, впрочем безуспешно.

— Дэвид! Откуда ты взялся? — воскликнула она, протягивая Рейвену большую теплую ладонь.

— Ты же обычно сама все узнаешь, если только я не закрываю мысли.

— Конечно. — Она переключилась на мысленное общение единственно потому, что так было легче. — Что случилось?

Он ответил тоже мысленно:

— Два зайца. — И улыбнулся. — Которых я надеюсь убить одним выстрелом.

— Убить? Какое ужасное слово! — Тень тревоги легла на ее лицо. — Тебя на что-то подбили… Я знаю. Я чувствую, хоть ты и спрятал свои мысли. Тебя уговорили вмешаться. — Она села в пневматическое кресло и меланхолически уставилась в стену. — Но есть же неписаный закон, что мы не должны ни во что вмешиваться, если только не нужно помешать денебианам. Иначе мы обнаружим себя и тем самым напугаем людей, а напуганные люди имеют привычку, не рассуждая, бить по чему попало. Невмешательство же усыпляет подозрения, укрепляет их во мнении, что мы ни на что опасное не способны.

— Логика безупречная, но при условии, что верны предпосылки, а это, к сожалению, не так. Обстоятельства изменились. — Он уселся напротив, рассматривая ее серьезным взглядом. — Лина, мы дали промашку. Они оказались проницательней, чем мы думали.

— В чем?

— Им понадобился человек, который распутал бы чертовски сложный узел… Они пытались сами, но у них ничего не вышло. И вот, имея один шанс из миллиона, они принялись прочесывать весь мир. И выследили меня!

— Выследили тебя? — Она встревожилась еще больше. — Как им удалось?

— Единственно возможным способом — по документам. Им пришлось перебрать горы информации о бесчисленных рождениях, свадьбах, смертях, проанализировать всю эту шелуху на двадцать поколений вглубь. И ведь они не знали, что ждет их впереди — находка или пшик. Мои вполне обычные предки формализовывали все свои брачные союзы и оставили длинную серию документальных подтверждений. Когда леску смотали, оказалось, что на крючке повисла рыбка — я.

— Если они выследили тебя, то же может случиться и с другими, — без особой радости заметила она.

— На этой планете, — напомнил он, — других нет. Только мы с тобой. А тебя не тронут.

— Да? Почему ты так уверен?

— Сортировку уже закончили. Зацепили меня, а не тебя — может, потому, что ты женщина. Или потому, что у твоих предков была аллергия к официальным документам. Может, среди них были гангстеры или кто похлеще.

— Ну, спасибо на добром слове! — проговорила она, слегка надувшись.

— Пустое! — Он улыбнулся.

Она пристально посмотрела ему в глаза.

— Дэвид, что они от тебя хотят?

Со всеми подробностями он рассказал ей о том, что произошло, и добавил:

— До сих пор Марс и Венера применяли тактику непрестанного, постоянно растущего давления. Поэтому обитатели обеих планет считают, что Земля не сумеет придумать адекватного ответа и рано или поздно потерпит крах. Другими словами, они не упускают случая выпить хоть пинту чужой крови. В один прекрасный день земляне так ослабеют, что не смогут удержаться на плаву, не говоря уж об обороне.

— Это не наше дело, — решила она. — Пусть противники выясняют свои отношения сами.

— И я сперва думал точно так же, — сказал он, — пока не припомнил, что человеческая история не раз показывала, как одна неприятность приводит к другой. Знаешь, Лина, очень скоро Земля решит, что достаточно натерпелась, и сделает ответный ход. Отнюдь не дипломатический. Марс и Венера отреагируют немедленно, и любые переговоры станут невозможны. Вспыхнут страсти, напряжение будет расти, рухнут все договоренности, ограничения, сомнения, и наконец, какой-нибудь перепуганный до смерти маньяк, не важно, с какой стороны, бросит водородную бомбу, чтобы показать, кто в доме хозяин. Можешь представить, что будет дальше.

— Могу, — бесстрастно согласилась она.

— Мне очень не хочется ввязываться в людские дела, — продолжал он. — Я с радостью отсиделся бы в укрытии, пока бушует шторм, сотрясается мир и уходят из этой жизни десятки миллионов людей. Джеферсон слишком уж оптимистично полагает, что я смогу что-то сделать в одиночку. Конечно, я не против им помочь, но при условии, что останусь в живых. Не рискнув, не выиграешь.

— Ах! — Она сцепила пальцы рук. — Ну почему эти создания так глупы и упрямы? — И, не дожидаясь ответа, спросила: — Что я должна делать, Дэвид?

— Держись в стороне, — сказал он. — Я вернулся уничтожить кое-какие бумаги, и это пока все. Есть шанс, что они схватят меня прежде, чем я уйду. Тогда ты окажешь мне небольшую услугу.

— Какую?

— Некоторое время будешь заботиться о моем парадном костюме. — Рейвен многозначительно похлопал себя по груди. — Он мне очень идет, да и другого нет. Так что потерять его я не хочу.

— Дэвид! — в ужасе мысленно воскликнула она. — Только не это! Ты этого не сделаешь! Нельзя! Это слишком серьезное нарушение. Это неэтично.

— И война. И массовые убийства…

— Но…

— Тише! — Он предостерегающе поднял палец. — Они уже здесь. Быстро управились. — Он взглянул на стенные часы. — И трех часов не прошло, как я вышел из Бюро. Хорошо работают. — Он повернулся к ней: — Ты чувствуешь их?

Кивнув, она выпрямилась, в ожидании села, а Рейвен поспешно вышел, чтобы заняться своими бумагами. Вскоре он возвратился, и в этот момент мелодично зазвучал гонг. Поднявшись с кресла, Лина нерешительно остановилась, взглянула на Рейвена, но тот лишь равнодушно пожал плечами. И тогда она направилась к двери и с безразличным видом ее открыла.

На пороге стояли двое, в четырехстах ярдах от дома, около вертолета — еще пятеро. Все были в черной с серебром форме секретной полиции.

Двое у двери — плотные, с бесстрастными лицами — были похожи, как братья. Но то было лишь профессиональное, внешнее сходство, потому что внутренне они различались. Один — телепат; другой — кто-то еще. Телепат напал грубо и внезапно, чтобы не позволить Лине исследовать мозг этого второго и таким образом распознать его особый талант; защищаясь, она мысленно оттолкнула его, моментально заблокировав мысли, и телепат, немедленно среагировав, отступил.

— Еще телек, — сказал он своему компаньону. — Да они тут, кажись, кишмя кишат. — Не дождавшись ответа, заговорил с Линой вслух: — Говори по-хорошему. — Затем немного помолчал, двусмысленно хмыкнул, а потом продолжил: — Или ты выложишь все моему другу, но уже не по своей воле. Дело твое. Как видишь, мы из полиции.

Она резко возразила:

— Ничего подобного. Полицейский офицер не станет называть напарника другом. И он не будет угрожать, не объяснив, в чем дело.

Второй, что помалкивал до сих пор, теперь заговорил:

— Значит, желаешь поговоришь со мной? — Глаза его странно светились, напоминая две маленькие луны, — характерный признак гипнотизера.

Не обращая на него внимания, Лина спросила первого:

— Что вам нужно?

— Рейвен.

— А причем тут я?

— Он здесь, — уверенно произнес тот, пытаясь заглянуть через ее плечо. — Мы знаем, что он здесь.

— Допустим.

— Нам нужно его допросить.

Из задней комнаты раздался голос Рейвена:

— Очень любезно с твоей стороны, Лина, стараться выпроводить этих джентльменов. Кажется, это не удастся. Пусть войдут.

Лина вздрогнула. Лицо ее исказилось, когда она отступила на шаг, пропуская их. Она знала, что сейчас произойдет, и дверная ручка под пальцами показалась ей невероятно холодной.